— Нет.
Все молчали, стараясь догадаться, почему Канагаи начал с этого вопроса.А Канагаи немного терялся перед этим собранием биологов. А тут еще примешивалась неприязнь, которая издавна существует между врачами-практиками и учеными-теоретиками.
— Я осмотрел больную, — сказал Канагаи, — и думаю, что пока подозрений на чуму нет.
— Правда? — с облегчением воскликнул Кохияма.
— Пока у меня еще нет полной картины, но у нее все признаки вирусного гриппа. Сейчас вирус В гуляег по всему городу.
— Но мы ведь совершенно изолированы от внешнего мира. Как же она могла заразиться?
— Если чумная палочка может проникнуть отсюда наружу, то вирусу, который передается легче, проникнуть сюда ничего не стоит, — с усмешкой сказал Катасэ.
— Но ведь вы, Тэрада-сан, говорили, чго острое воспаление легких, особенно во время фиппа, очень похоже па начальную стадию чумной пневмонии? — игнорируя замечание Катасэ и поворачиваясь к нему спиной, сказал Кохияма.
Тэрада, который, казалось, был поглощен своими мыслями, пристально посмотрел на него, но ничего не ответил.
— Разумеется, Тэрада-сап прав, — сказал Канагаи. — Мы в клинике не сталкивались с чумной пневмонией и в результате потеряли доктора Убукату, приняв поначалу его болезнь за обычное воспаление легких.
— Но Эмма, надеюсь, не внушает такого рода беспокойства? — снова встревожился Кохияма.
— Пока нет, пока нег, — ответил Канагаи. — Но все-таки нужно быть настороже.
— Значит, опасность пока остается?
— Конечно, остается, — нарушил наконец молчание Тэрада. — В клинике займутся вирусом, а мы здесь — проверкой на чумной микроб.
— Чтобы при финне вдруг активизировался чумной микроб — такое я слышу впервые, — съязвил по адресу Тэрады Муракоси.
— Пока в легких у нее все чисто, так что, думаю, все обойдется. Но необходимо продолжать тщательное наблюдение. — Сказав это, Канагаи быстро положил в свой чемоданчик стетоскоп и металлический бикс со шприцами. Защелкнув чемоданчик, Канагаи вышел в прихожую. И, только надев обувь, он вдруг спросил:
— А как Хамура-сан?
О Хамуре почему-то все забыли. Канагаи задал свой вопрос, ничего не подозревая, всем своим видом как бы говоря, что к этому здоровяку, наверное, вряд ли стоит и заходить.
— Простите, мы о нем забыли, — сказал Тэрада, — но я попрошу вас зайти к нему и внимательно его осмотреть.
— Неужели с ним что-нибудь случилось? — удивленно спросил Канагаи, но Тэрада уже направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
Он с трудом переставлял ноги и пошатывался. Глядя ему в спину, Кохияма подумал: "Вот кто, кажется, действительно болен, и посерьёзнее, чем все остальные".
— У Хамуры нервное расстройство, что-то вроде психоза», — вместо Тэрады ответил Катасэ.
— Да вы шутите! — Канагаи изумленно посмотрел на неф.
— Как ни странно, но это так, — отвегил Катасэ и пошел проводить доктора. Но тут с криком ворвалась госпожа Хамура с ребенком на руках.
— Сэнсэй1! Канагаи-сэнсэй! Мы вас так давно ждем! Лицо ее было бледно, волосы растрепаны.
— Что там у вас случилось? — обеспокоенно спросил Канагаи.
— Он сбежал. Услышал, что вы пришли, и сбежал. Госпожа Хамура указывала куда-то в открытую дверь.
Катасэ, Муракоси и Кохияма, знавшие о вчерашнем "рытье могилы", не говоря ни слова, выскочили из дому. Они сразу бросились к фундаменту невыстроенного дома. Но тут же остановились. И не только нагому, что Сатико причала им из окна: "Не туда, не туда!" Они уже и сами увидели Хамуру.
Вид у управляющего делами был более чем странный. Он был почти голый, полосатое зрусы спустились и, казалось, вот-вот упадут. Тем не менее он был в ботинках.
В таком необычном виде он с бешеной скоростью носился по двору под пасмурным небом, затянутым серой пеленой. Он бегал по площадке перед домом, и, судя по всему, у него и в мыслях не было бежагь к забору, за которым начинался парк Инокасира.
Окруженный высокой бетонной стеной двор был вдоль стены обсажен кипарисами. Если бы кто-нибудь и забрался на забор, он и тогда не смог бы увидеть этой странной сцепы.
Передний двор был не так уж мал: окружность одного лишь газона достигала более пятидесяти метров. Вокруг этого газона и бегал Хамура. Время от времени он замедлял бег, переходил на шаг и, воздев руки к небу, точно пророк, выкрикивал:
— Через три дня Токио погибнет! Умрет девять миллионов шестьсот девяносто семь тысяч человек! Погибнет все население!
Видимо, то же самое он говорил жене. По-видимому, Хамура был уверен, что именно эта цифра соответствует точным статистическим данным о населении столицы.
Хамура в своих полосатых трусах являл собой зрелище и странное и смешное, но вместе с тем эта сцена вызывала такое ощущение, точно перед вами разыгрывалась какая-то жуткая мистерия.
— Это ужасно! — проговорил Канагаи, стоявший рядом с Кохиямой.
— Выдает себя за пророка, предсказывающего гибель Иерусалима, а на самом деле хочет убежагь от чумы, — сказал Муракоси.
— Не от чумы, а ог жены, — с улыбкой поправил его Катасэ, зная, что госпожа Хамура осталась в доме.
— Во всяком случае, он не притворяется, — сочувственно вздохнул Канагаи. — Налицо явные признаки невменяемости. Он не выдержал изоляции и страха перед болезнью.
Видеть цветущего мужчину в состоянии помешательства было тяжело. Даже для них, знакомых с подобными душевными заболеваниями, это было угнетающее зрелище.
Но ведь и обезьяна с дерева падает. Кто из присутствующих поручился бы, что и с ним не может случиться нечто подобное! Страх постепенно развеял ироническое спокойствие Катаев и Муракоси. Все стояли молча, тревожно следя за Хамурой.
— Что ж, мы так и будем глазеть на него? — раздраженно проговорил наконец Кохияма. — Ведь это не учебная аудитория, да и мы не студенты!
В ту же минуту подбежала госпожа Хамура.
— Где ваша совесть, господа ученые? — визгливо закричала она. — Ведь он может простудиться! Вы убьете его! Ваш институт — самый настоящий рассадник заразы! Сколько раз я уговаривала его уйти с этой проклятой работы, сколько раз говорила ему...
Она громко заплакала и, протягивая вперед руки, побежала к мужу. На этот раз дело было не в дурном характере — видимо, она инстинктивно почувствовала непоправимость случившейся с мужем беды и не знала, как выразить свое отчаяние.
Внезапно Хамура прекратил свой бег, перешел на шаг, и тут он увидел жену. От него шел пар, в лице не было ни кровинки. Не успела жена сделать к нему шаг, как он круто повернул назад. Она бросилась за ним, но он пулей помчался к забору. Катасэ, Муракоси и Канагаи тоже побежали за ним, но догнать Хамуру было не так-то просто.
Проскочив за живую изгородь, Хамура подпрыгнул и, ухватившись за верхний край ограды, повис на руках. По-видимому, он хотел перелезть через стену. Подоспевший Кагасэ кое-как ухватил его за ногу, но Хамура другой ногой стал пинать Кагасэ, и тот его отпустил. Тогда за ноги Хамуру схватил Кохияма, но стащить его с забора не удалось. Однако долго Хамура сопротивляться не мог. Внезапно руки его разжались, и он вместе с Кохиямой упал на землю. Все окружили их. Хамура поднялся и, точно затравленный зверь, прижался спиной к забору. Он ободрал грудь о забор, кожа была вся в ссадинах. Жена подошла к нему, взяла его за руки, он даже не пыталея оттолкнуть ее от себя и лишь смотрел на нее отсутствующим взглядом.
— Госпожа Хамура, отойдите, пожалуйста, — мягко сказал Канагаи. — Всякое волнение для вашего мужа сейчас очень вредно.
— А, доктор! — воскликнул Хамура, переводя на него взгляд. — Что же это вы, милый доктор!.. Люди болеют, а вы и носа не кажете!
— Извините, но так уж вышло, — спокойно отвечал Канагаи. — Я был на встрече однокашников по университегу и хвагил лишнего.
Госпожа Хамура, всхлипывая, огошла от мужа. Сатико взяла ее за руку и увела в дом.
— А что с вами случилось, Хамура-сан? — спросил Канагаи.
— Ничего не случилось, — отвечал Хамура. — Вот эти господа почему-то решили, что я сошел с ума.
- Неужели? Как нехорошо! Нехорошо! — поддакнул Канагаи.
— Ошибочные диагнозы! Все дело в ошибочных диагнозах! С доктором Убукатой было то же самое! И у барышни, вероятно, совсем не чума.
Хамура попал, что называегся, в точку. Такая проницательность удивляла. Впрочем, это свойство вообще характерно для людей, целиком ушедших в свой внутренний мир.
— Что ж, возможно, так оно и есть, Хамура-сан, — согласился Канагаи. — Но вам следует позаботиться прежде всего о себе. Давайте-ка оденемся, а то вы можете простудиться и умереть.
— Я хорошо знаю, что сейчас всюду грипп,, Но меня, доктор, это не путает. Ведь у меня же чума!
— Это еще неизвестно...
— Сомневаетесь? Но ведь поэтому я и занимаюсь усиленной гимнастикой: бегаю, прыгаю...
— Это что же, новый лечебный метод?
— А вы не знали? Стыдитесь! Об этом уже много написано. У одного англичанина образовались опухоли в паху и под мышками. Не выдержав страшной боли, он вырвался из дому, прибежал к Темзе и прыгнул в воду. Все думали, что ОН погиб, а он, переплыв речку туда и обратно, бегом пустился домой и сразу забрался в постель. И предстаньте, избавился от болезни. Опухоли лопнули, дрянь вся вышла, от пребывания в воде жар спал, и он быстро пошел на поправку.
— Похоже, что у него была бубонная чума, но ваш рассказ не внушает мне доверия.
— Опять сомневаетесь? Вы, видно, только и можете, что держать больных взаперти. Но у каждого человека свои особенности, и методы лечения тоже должны быть индивидуальными.
— Вот тут я согласен с вами. Давайте вместе подумаем, как мы будем лечиться. Но прежде всего вернемся в дом, здесь слишком холодно.
— Ну, раз вы со мной согласны, то я подчиняюсь. Пошли!
Все окружили Хамуру и толпой проводили до квартиры, а часа через два за ним прислали санитарную машину из университетской клиники, и его увезли. Так как до истечения срока карантина его нельзя было поместить в психо-неврологическое отделение, решено было пока содержать его в отдельной палате в инфекционном отделении.
Доктор Канагаи поехал вместе с ним. Госпожа Хамура больше не плакала. Бледная, с отрешенным взглядом, она лишь посмотрела вслед санитарной машине, которая исчезала за воротами...
Вернувшись в гостиную, Кохияма достал блокнот и сделал такую запись: "На четвертый день карантина господина Хамуру забрали в больницу по поводу психического расстройства. А гак как на третий день здесь появилась Сатико Ноборикава, число обитателей изолятора, к общем, не уменьшилось".
Число людей в изоляторе не уменьшилось, но после отьезда Хамуры все ощущали какую-то пустоту.
ФАКТОР К У УСТОЙЧИВЫХ БАКТЕРИЙ
На пятый день с утра температура у Эммы стала быстро падать и к вечеру снизилась почти до нормальной. Результаты анализа на гриппозный
вирус В не были получены, но лекарство, прописанное Канагаи, по-видимому, оказало свое действие.
Безумного Хамуру, который так удручающе действовал на всех, увезли. Эмма явно выздоравливала, и в "загородной вилле" воцарилось наконец спокойствие. Но это было обманчивое спокойствие, словно затишье перед бурей.
Тэрада со второго этажа больше не спускался вниз. Катасэ и Муракоси заперлись в другой квартире и, кажется, весь день работали над каким-то документом. Судя по всему, они составляли свой собственный доклад о результатах исследований Убукаты по тем материалам, которые им удалось заполучить.
Госпожа Хамура была у себя, супруги Нисидзака тоже сидели в своей квартире. Правда, на утреннюю прогулку сегодня вышли и они; можег быть, потому что со времени установления карантина это был первый спокойный день, сегодня и старенькая жена профессора вышла немного погреться на осеннем солнышке.
Она молча прогуливалась по двору рядом с мужем. Ее миниатюрная фигурка в кимоно, со старомодной прической казалась сошедшей со старинной гравюры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26