Но ведь вы можете отказаться!
— Я уже все приготовил.
- Вот как! — разочарованно протянул Кохияма. Он понял, что нет никакой надежды отговорить Тэраду.
— Тебе нельзя находиться близко от меня, — сказал Тэрада. — Уходи, пожалуйста, поскорее.
Кохияма стал медленно спускайся по лестнице; Видно, Тэрада решил передать материалы в чужие руки. Наверное, это болезнь сломила его волю. Л может быть, он уже завершил работу и ему больше нечего бояться.
Теперь уже никто не сделает достоянием гласности исследования Убукагы; если все данные будут переданы американцам, до них уже не добраться! Вопросительный знак гак и останется вопросительным знаком. Нош у него отяжелели, он с трудом' переставлял их со ступеньки на ступеньку.
На середине лестницы он встретился с поднимавшимся вверх Катасэ. Муракоси и те двое, по-видимому, остались внизу, в передней.
— Тэрада-сан сказал, что сейчас сам придет. -В самом деле? — недоверчиво спросил Кагасэ.
— Он сказал, что все приготовил и сейчас спустится.
— Тогда все в порядке, — с облегчением вздохнул Кагасэ и торопливо сошел вниз.
Однако Тэрада не показывался. Доктор Хыоз и Огава выказывали нетерпение. Муракоси шепнул им что-то, и они накинули кургузспькие белые халаты. Кагасэ старался успокоить их. Кохияма остановился у входа в переднюю и прислонился спиной к стене. На этот раз Огава сделал вид, что не замечает его, поняв, что выпроводить его отсюда не удастся. Л может быть,, сейчас, когда они должны были получить от Тэрады важные материалы, им было просто не до него.
— Чего это он так долго? — сказал Огава, показывая Катасэ пальцем на свои ручные часы.
И вдруг совершенно бесшумно в коридоре появился Тэрада. Шел он с трудом. Нога у него дрожали, и казалось, что вот-вот колени подогнутся и он рухнет на пол. Но он все же шел...
Лицо Тэрады закрывала плотная маска из марли. На голове была белая шапочка, какие носят врачи, на ногах — белые носки. Ни одной полоски обнаженного тела. И лишь черные глаза, казавшиеся нарисованными на белой маске, светились оранным острым блеском.
На рукач у него были надеты желтые резиновые перчатки, и в правой руке он держал какой-то металлический прибор, похожий па пульверизатор с продолговатым наконечником. И никаких бумаг.
—Тэрада-еэнсэй, что это значит? — зревожно спросил Муракоси.
В облике Тэрады было что-то зловещее. Медленно пройдя мимо Кохиямы, Тэрада остановился в двух-трех метрах от Муракоси и остальной компании. Остановившись, он левой, свободной рукой сдернул с себя маску. Лицо его ничего не выражало, оно пылало от жара и было похоже на странную раскрашенную гипсовую маску. - А ну-ка, вы там! Вон отсюда! — неожиданно крикнул Тэрада.
— Как вы смеете! — поднял плечи кверху Огава.
— Ну ты, невежда, все равно не поймешь, а вот господин профессор, наверное, сразу смекнет, в чем дело. — С этими словами Тэрада направил прибор, который держал в рукач, на Хыоза.
Американский ученый, который с первого момента появления Тэрады удивленно уставился на него своими голубыми глазами, испуганно отступил на шаг.
— Тэрада-сзнсэй, эго вообще... Тэрада-сэнсэй, прекратите, пожалуйста! — выкрикнули один за другим Муракоси и Кагасэ, они наконец поняли, что задумал Тэрада.
— И вы тоже убирайтесь отсюда! — крикнул им Тэрада.
Доктор Хьюз начал что-то быстро говорить Огаве по-английски, тот, не дослушав до конца, кивнул головой и с угрожающим видом двинулся на Тэраду.
— Болван! — проговорил Тэрада и приставил палец к клапану.
— Нашли чем пугать! Это же обыкновенный распылитель для аэрозолей... Огава сделал еще один шаг в сторону Тэрады, но тут доктор Хыоз схватил его сзади за руки и оттащил назад. Прибор действительно был похож па обыкновенный распылитель, но доктор Хыоз, видимо, понял, что это нечто другое.
— Вот так-то лучше, — криво усмехнулся Тэрада. — В этой игрушке содержится столько чумных бацилл, что можно истребить все население Токио. Л уж вам-то легочная чума обеспечена!
— Да, но при чем тут мы? Вы в своем уме? — мешая японские фразы с английскими, заговорил Огава. — Что за шутки?
— Я пока с ума не сошел и шутить тоже не намерен! — Тэрада весь кипел от гаева. Казалось, что сейчас он нажмет на клапан и из распылителя брызнет туманом жидкость, в каждой капельке которой кишат смертоносные бациллы.
— Тэрада-еэнсэй! Опомнитесь!
— Тэрада-еэнсэй! Перестаньте, пожалуйста!
Муракоси и Катасэ, бледные как полотно, уже не кричали, а жалобно молили. Они бросились в разные стороны, как только распылитель повернулся к ним.
— В этом распылителе устойчивые чумные бациллы, — снова заговорил Тэрада. — Они не поддаются не только сульфамидам, но и хлорамфениколу, и стрептомицину, и тетрациклину... Эти устойчивые бациллы выведены доктором Убукатой. Но секрет их изготовления я вам не открою.
Тэрада снова двинулся вперед. В резервуаре забулькала жидкость. Возможно, оттого, что у Тэрады дрожали нога и сандалии стучали по цементному полу, звук его шагов казался жутким, словно это ударялись друг о друга кости.
Муракоси и Катасэ выскочили из дому. Вслед за ними выбежали Хьюз и Огава. Огава перевел доктору последние слова Тэрады и принялся осыпать отборными ругательствами растерянного Муракоси, который совершенно не знал, что предпринять.
Тэрада тоже вышел во двор. Кохияма последовал за ним. Он шал за Тэрадой, и ему казалось, что все это происходит во сне. Хыоз и Огава мчались к воротам, они стремились как можно скорее выбраться из этою страшного дома. Муракоси и Кагасэ торопливо семенили за ними. Старый Нисидзака, сгорбившись и втянув голову в плечи, издали наблюдал за происходящим.
Тэрада спустился на ступеньку и, точно какое-то заклинание, непрерывно повторял: — Это серьезное оружие, очень серьезное оружие...
ЛЮБОВЬ И ТРОПИНКА СВОБОДЫ
Было это около половины седьмого. Солнце уже село, и в небе слабо мерцали звезды. Послеполуденное солнце нагрело землю, и воздух уже не казался таким холодным. Кохияма и Эмма стояли перед лазом в заборе позади дома. Лаз этот, которым Эмма пользовалась с детских лет, вел из "загородной виллы" в парк Инокасира.
Но до того, как они вдвоем добрались сюда, было немало осложнений. Не успели американцы уехать, как явился Канагаи. Кохияма хотел помочь Тэраде встать и подняться по лестнице, но тот отстранил его и, с трудом переставляя ноги со ступеньки на ступеньку, начал подниматься на второй этаж. Канагаи быстро пересек гостиную и, остановившись у лестницы, окликнул его:
— Тэрада-сан! Эго я, Канагаи.
Тэрада обернулся, но взгляд его, казалось, был устремлен не на доктора, а куда-то вдаль. Из-под марлевой маски, закрывавшей все лицо, раздались звуки, похожие на шипение воды.
— Канаган-куи? Прошу вас, уходите!
— Значит, вы знаете, чем больны?
— Знаю, — медленно произнес Тэрада. — Тем же, чем и Убуката.
— В таком случае, пожалуйста, немедленно спуститесь вниз!
— Не могу. Я еще не закончил одно дело.
— Сейчас нужно заняться вами. Л работой успеете заняться, когда выздоровеете.
— Нет, не успею. А лечение мне все равно не поможет.
— Но это по меньшей мере странно. Как может ученый, и тем более медик, так относиться к медицине!
— Считайте это странным, считайте безумием, но я должен закончить свою работу.
— Не могу же я бросить вас на произвол судьбы, когда еще не поздно спасти.
— Меня нельзя спасти.
— Почему? Даже если это устойчивые бациллы, нужно испробовать все средства.
— Ерунда! А к силе прибегать не совегую, иначе мне придется пустить в ход свой распылитель! — И Тэрада направил распылитель на Канагаи. Его указательный палец лежал на клапане.
Канагаи в испуге отскочил в сторону. Он уже знал, что здесь произошло.
— Дядя! — раздался крик Эммы. — Пожалуйста, сойдите вниз! Прощу вас!,
Она стояла за спиной Канагаи. Тэрада со сгоном что-то невнятно произнес. Но всем послышалось: "Бедная девочка!.."
Тэрада поднялся на второй этаж. Это было невероятно! Для этого нужны были сверхчеловеческие усилия. Когда белый халат Тэрады скрылся в коридоре второго этажа, Канагаи сказал Кохияме:
— Вы оказались правы. Он и меня не послушался.
— Что же теперь делать?
— Я поеду в клинику и вернусь с санитарной машиной. Нужно будет еще раз хорошенько продезинфицировать всю квартиру и внутри и снаружи.
— Значит, вы полагаете, что у него чума?
— Почти уверен. Да и он сам убежден, что это чума.
— Ну а что, если это устойчивые бациллы?
— Как бы там ни было, время от времени окликайте его. Надо же но крайней мере знать, что с ним происдодит.
Канагаи уехал. Он вернулся на санитарной машине к шести часам вечера. Кохияма, Кагасэ и Канагаи произвели тщательную дезинфекцию квартиры Убукаты внутри и снаружи. К Тэраде они больше не пошли, бьшо решено выждать, пока он, окончательно обессилев, сам не попросит помощи или не впадег в бессознательное состояние. Тогда его можно будег уувезти в больницу — иного выхода не бьшо.
Никто не знал, как долго придется ждать, и пока каждый решил заняться своим делом. Кагасэ сел к Канагаи в санитарную машину, а Кохияма и Эмма вышли во двор. Если бы их хватились, Сатико должна была сказать, что они устали и пошли отдохнул: Эмма — в своей комнате, Кохияма — в гардеробной. На всякий случай комнату Эммы заперли на ключ.
Кохияма стал отгребать хворост и сено, скрывавшие лаз. Он старайся делать это бесшумно, хотя санитарная машина стояла далеко. Увидел, же их из дома не могли: их надежно заслонял кустарник и деревья. К тому же обитатели "загородной виллы" стали рано закрывать окна, выходящие па север. Единственным человеком, который мог бы увидеть мелькавшие в зарослях черный пиджак и красное пальто, был Тэрада. Он любил выходил, на веранду второго этажа или смотреть в окно в темноту вечернего парка. Но сейчас этого можно было не опасаться.
— Здесь, — сказала Эмма.
В згом месте забор был неровный. Забор возводился в спешке, и, очевидно, по оплошности строителей один блок был поставлен кое-как, цемент отвалился, и по краям плиты образовались просветы.
Кохияма толкнут плиту, она легко поддалась и упала. Парк был уже окутан вечерним мраком, но сквозь листву откуда-то пробивался свет, образуя дрожащую дорожку па земле,. Перед ними лежала тропинка, которая с детских лет была символом свободы для Эммы.
— Путь открыт! — воскликнула Эмма.
— Быстрее! — поторопил Кохияма.
Заглянув через отверстие в парк, он подал Эмме знак, чтобы она перелезла первой. Квадратная дыра в заборе была не более тридцати сантиметров, но гибкое тело девушки сравнительно легко проскользнула в нее.
За ней полез Кохияма. Сжав плечи и извиваясь, он старался пролезть как можно скорее, но лаз бью слишком узок и он никак не мог протиснуться. Наконец пролез и он.
— Н-да, у меня это не очень ловко получилось! — усмехнулся Кохияма.
— Запачкался весь, — сказала Эмма и принялась чистить ею пиджак. Воздух в парке был свежий, совсем не похожий на тот, которым они дышали только что, в каких-нибудь двадцати метрах отсюда. Кохияма с наслаждением втягивал в себя этот живигельный воздух.
Эмма молча смотрела ему в глаза. Ее черные зрачки блестели и в темноте, а голубоватые белки, казалось, изучали какой-то нежный снег.
Вдруг она, словно чего-то испугавшись, вскрикнула и бросилась бежать в глубь парка. Она пересекла его и спустилась со склона к белевшему внизу пруду. Всего каких-нибудь шесть дней она просидела взаперти. Но каким чудесным, свежим и сверкающим виделся ей сейчас мир! Сверкало, казалось, все: и листья, и кора деревьев, и даже сама темнота. Словно все вокруг вдруг обновилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Я уже все приготовил.
- Вот как! — разочарованно протянул Кохияма. Он понял, что нет никакой надежды отговорить Тэраду.
— Тебе нельзя находиться близко от меня, — сказал Тэрада. — Уходи, пожалуйста, поскорее.
Кохияма стал медленно спускайся по лестнице; Видно, Тэрада решил передать материалы в чужие руки. Наверное, это болезнь сломила его волю. Л может быть, он уже завершил работу и ему больше нечего бояться.
Теперь уже никто не сделает достоянием гласности исследования Убукагы; если все данные будут переданы американцам, до них уже не добраться! Вопросительный знак гак и останется вопросительным знаком. Нош у него отяжелели, он с трудом' переставлял их со ступеньки на ступеньку.
На середине лестницы он встретился с поднимавшимся вверх Катасэ. Муракоси и те двое, по-видимому, остались внизу, в передней.
— Тэрада-сан сказал, что сейчас сам придет. -В самом деле? — недоверчиво спросил Кагасэ.
— Он сказал, что все приготовил и сейчас спустится.
— Тогда все в порядке, — с облегчением вздохнул Кагасэ и торопливо сошел вниз.
Однако Тэрада не показывался. Доктор Хыоз и Огава выказывали нетерпение. Муракоси шепнул им что-то, и они накинули кургузспькие белые халаты. Кагасэ старался успокоить их. Кохияма остановился у входа в переднюю и прислонился спиной к стене. На этот раз Огава сделал вид, что не замечает его, поняв, что выпроводить его отсюда не удастся. Л может быть,, сейчас, когда они должны были получить от Тэрады важные материалы, им было просто не до него.
— Чего это он так долго? — сказал Огава, показывая Катасэ пальцем на свои ручные часы.
И вдруг совершенно бесшумно в коридоре появился Тэрада. Шел он с трудом. Нога у него дрожали, и казалось, что вот-вот колени подогнутся и он рухнет на пол. Но он все же шел...
Лицо Тэрады закрывала плотная маска из марли. На голове была белая шапочка, какие носят врачи, на ногах — белые носки. Ни одной полоски обнаженного тела. И лишь черные глаза, казавшиеся нарисованными на белой маске, светились оранным острым блеском.
На рукач у него были надеты желтые резиновые перчатки, и в правой руке он держал какой-то металлический прибор, похожий па пульверизатор с продолговатым наконечником. И никаких бумаг.
—Тэрада-еэнсэй, что это значит? — зревожно спросил Муракоси.
В облике Тэрады было что-то зловещее. Медленно пройдя мимо Кохиямы, Тэрада остановился в двух-трех метрах от Муракоси и остальной компании. Остановившись, он левой, свободной рукой сдернул с себя маску. Лицо его ничего не выражало, оно пылало от жара и было похоже на странную раскрашенную гипсовую маску. - А ну-ка, вы там! Вон отсюда! — неожиданно крикнул Тэрада.
— Как вы смеете! — поднял плечи кверху Огава.
— Ну ты, невежда, все равно не поймешь, а вот господин профессор, наверное, сразу смекнет, в чем дело. — С этими словами Тэрада направил прибор, который держал в рукач, на Хыоза.
Американский ученый, который с первого момента появления Тэрады удивленно уставился на него своими голубыми глазами, испуганно отступил на шаг.
— Тэрада-сзнсэй, эго вообще... Тэрада-сэнсэй, прекратите, пожалуйста! — выкрикнули один за другим Муракоси и Кагасэ, они наконец поняли, что задумал Тэрада.
— И вы тоже убирайтесь отсюда! — крикнул им Тэрада.
Доктор Хьюз начал что-то быстро говорить Огаве по-английски, тот, не дослушав до конца, кивнул головой и с угрожающим видом двинулся на Тэраду.
— Болван! — проговорил Тэрада и приставил палец к клапану.
— Нашли чем пугать! Это же обыкновенный распылитель для аэрозолей... Огава сделал еще один шаг в сторону Тэрады, но тут доктор Хыоз схватил его сзади за руки и оттащил назад. Прибор действительно был похож па обыкновенный распылитель, но доктор Хыоз, видимо, понял, что это нечто другое.
— Вот так-то лучше, — криво усмехнулся Тэрада. — В этой игрушке содержится столько чумных бацилл, что можно истребить все население Токио. Л уж вам-то легочная чума обеспечена!
— Да, но при чем тут мы? Вы в своем уме? — мешая японские фразы с английскими, заговорил Огава. — Что за шутки?
— Я пока с ума не сошел и шутить тоже не намерен! — Тэрада весь кипел от гаева. Казалось, что сейчас он нажмет на клапан и из распылителя брызнет туманом жидкость, в каждой капельке которой кишат смертоносные бациллы.
— Тэрада-еэнсэй! Опомнитесь!
— Тэрада-еэнсэй! Перестаньте, пожалуйста!
Муракоси и Катасэ, бледные как полотно, уже не кричали, а жалобно молили. Они бросились в разные стороны, как только распылитель повернулся к ним.
— В этом распылителе устойчивые чумные бациллы, — снова заговорил Тэрада. — Они не поддаются не только сульфамидам, но и хлорамфениколу, и стрептомицину, и тетрациклину... Эти устойчивые бациллы выведены доктором Убукатой. Но секрет их изготовления я вам не открою.
Тэрада снова двинулся вперед. В резервуаре забулькала жидкость. Возможно, оттого, что у Тэрады дрожали нога и сандалии стучали по цементному полу, звук его шагов казался жутким, словно это ударялись друг о друга кости.
Муракоси и Катасэ выскочили из дому. Вслед за ними выбежали Хьюз и Огава. Огава перевел доктору последние слова Тэрады и принялся осыпать отборными ругательствами растерянного Муракоси, который совершенно не знал, что предпринять.
Тэрада тоже вышел во двор. Кохияма последовал за ним. Он шал за Тэрадой, и ему казалось, что все это происходит во сне. Хыоз и Огава мчались к воротам, они стремились как можно скорее выбраться из этою страшного дома. Муракоси и Кагасэ торопливо семенили за ними. Старый Нисидзака, сгорбившись и втянув голову в плечи, издали наблюдал за происходящим.
Тэрада спустился на ступеньку и, точно какое-то заклинание, непрерывно повторял: — Это серьезное оружие, очень серьезное оружие...
ЛЮБОВЬ И ТРОПИНКА СВОБОДЫ
Было это около половины седьмого. Солнце уже село, и в небе слабо мерцали звезды. Послеполуденное солнце нагрело землю, и воздух уже не казался таким холодным. Кохияма и Эмма стояли перед лазом в заборе позади дома. Лаз этот, которым Эмма пользовалась с детских лет, вел из "загородной виллы" в парк Инокасира.
Но до того, как они вдвоем добрались сюда, было немало осложнений. Не успели американцы уехать, как явился Канагаи. Кохияма хотел помочь Тэраде встать и подняться по лестнице, но тот отстранил его и, с трудом переставляя ноги со ступеньки на ступеньку, начал подниматься на второй этаж. Канагаи быстро пересек гостиную и, остановившись у лестницы, окликнул его:
— Тэрада-сан! Эго я, Канагаи.
Тэрада обернулся, но взгляд его, казалось, был устремлен не на доктора, а куда-то вдаль. Из-под марлевой маски, закрывавшей все лицо, раздались звуки, похожие на шипение воды.
— Канаган-куи? Прошу вас, уходите!
— Значит, вы знаете, чем больны?
— Знаю, — медленно произнес Тэрада. — Тем же, чем и Убуката.
— В таком случае, пожалуйста, немедленно спуститесь вниз!
— Не могу. Я еще не закончил одно дело.
— Сейчас нужно заняться вами. Л работой успеете заняться, когда выздоровеете.
— Нет, не успею. А лечение мне все равно не поможет.
— Но это по меньшей мере странно. Как может ученый, и тем более медик, так относиться к медицине!
— Считайте это странным, считайте безумием, но я должен закончить свою работу.
— Не могу же я бросить вас на произвол судьбы, когда еще не поздно спасти.
— Меня нельзя спасти.
— Почему? Даже если это устойчивые бациллы, нужно испробовать все средства.
— Ерунда! А к силе прибегать не совегую, иначе мне придется пустить в ход свой распылитель! — И Тэрада направил распылитель на Канагаи. Его указательный палец лежал на клапане.
Канагаи в испуге отскочил в сторону. Он уже знал, что здесь произошло.
— Дядя! — раздался крик Эммы. — Пожалуйста, сойдите вниз! Прощу вас!,
Она стояла за спиной Канагаи. Тэрада со сгоном что-то невнятно произнес. Но всем послышалось: "Бедная девочка!.."
Тэрада поднялся на второй этаж. Это было невероятно! Для этого нужны были сверхчеловеческие усилия. Когда белый халат Тэрады скрылся в коридоре второго этажа, Канагаи сказал Кохияме:
— Вы оказались правы. Он и меня не послушался.
— Что же теперь делать?
— Я поеду в клинику и вернусь с санитарной машиной. Нужно будет еще раз хорошенько продезинфицировать всю квартиру и внутри и снаружи.
— Значит, вы полагаете, что у него чума?
— Почти уверен. Да и он сам убежден, что это чума.
— Ну а что, если это устойчивые бациллы?
— Как бы там ни было, время от времени окликайте его. Надо же но крайней мере знать, что с ним происдодит.
Канагаи уехал. Он вернулся на санитарной машине к шести часам вечера. Кохияма, Кагасэ и Канагаи произвели тщательную дезинфекцию квартиры Убукаты внутри и снаружи. К Тэраде они больше не пошли, бьшо решено выждать, пока он, окончательно обессилев, сам не попросит помощи или не впадег в бессознательное состояние. Тогда его можно будег уувезти в больницу — иного выхода не бьшо.
Никто не знал, как долго придется ждать, и пока каждый решил заняться своим делом. Кагасэ сел к Канагаи в санитарную машину, а Кохияма и Эмма вышли во двор. Если бы их хватились, Сатико должна была сказать, что они устали и пошли отдохнул: Эмма — в своей комнате, Кохияма — в гардеробной. На всякий случай комнату Эммы заперли на ключ.
Кохияма стал отгребать хворост и сено, скрывавшие лаз. Он старайся делать это бесшумно, хотя санитарная машина стояла далеко. Увидел, же их из дома не могли: их надежно заслонял кустарник и деревья. К тому же обитатели "загородной виллы" стали рано закрывать окна, выходящие па север. Единственным человеком, который мог бы увидеть мелькавшие в зарослях черный пиджак и красное пальто, был Тэрада. Он любил выходил, на веранду второго этажа или смотреть в окно в темноту вечернего парка. Но сейчас этого можно было не опасаться.
— Здесь, — сказала Эмма.
В згом месте забор был неровный. Забор возводился в спешке, и, очевидно, по оплошности строителей один блок был поставлен кое-как, цемент отвалился, и по краям плиты образовались просветы.
Кохияма толкнут плиту, она легко поддалась и упала. Парк был уже окутан вечерним мраком, но сквозь листву откуда-то пробивался свет, образуя дрожащую дорожку па земле,. Перед ними лежала тропинка, которая с детских лет была символом свободы для Эммы.
— Путь открыт! — воскликнула Эмма.
— Быстрее! — поторопил Кохияма.
Заглянув через отверстие в парк, он подал Эмме знак, чтобы она перелезла первой. Квадратная дыра в заборе была не более тридцати сантиметров, но гибкое тело девушки сравнительно легко проскользнула в нее.
За ней полез Кохияма. Сжав плечи и извиваясь, он старался пролезть как можно скорее, но лаз бью слишком узок и он никак не мог протиснуться. Наконец пролез и он.
— Н-да, у меня это не очень ловко получилось! — усмехнулся Кохияма.
— Запачкался весь, — сказала Эмма и принялась чистить ею пиджак. Воздух в парке был свежий, совсем не похожий на тот, которым они дышали только что, в каких-нибудь двадцати метрах отсюда. Кохияма с наслаждением втягивал в себя этот живигельный воздух.
Эмма молча смотрела ему в глаза. Ее черные зрачки блестели и в темноте, а голубоватые белки, казалось, изучали какой-то нежный снег.
Вдруг она, словно чего-то испугавшись, вскрикнула и бросилась бежать в глубь парка. Она пересекла его и спустилась со склона к белевшему внизу пруду. Всего каких-нибудь шесть дней она просидела взаперти. Но каким чудесным, свежим и сверкающим виделся ей сейчас мир! Сверкало, казалось, все: и листья, и кора деревьев, и даже сама темнота. Словно все вокруг вдруг обновилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26