Разумеется, я знаю больше вас и кое-что мог бы вам разъяснить, но на это потребовалось бы по меньшей мере два-три часа...
В общем, Нисидзака сказал то же самое, что и Тэрада, — обычный отвег ученых дилетантам.
— Я узнал, что устойчивые кишечные палочки передают это свое свойство дизентерийным бациллам, — сказал Кохияма.
— Хм! В самом деле? — торопливо проговорил профессор и испуганно повернулся в сторону гостиной, словно прислушиваясь к тому, что делаег жена.
— Кишечные палочки и дизентерийные бациллы живут в кишечнике, это общеизвестно. Но — возможно, вам это покажегся нелепостью — у меня невольно возникает мысль: не могут ли кишечные палочки передавать свое свойство противолекарственной устойчивости чумным бактериям?
— Вздор! — сердито произнес профессор. Вероятно, рассуждения Кохиямы были для него такой же чушью, как и опасения жены, что чума может вместе с авиаписьмом перелететь в Америку. Продолжать разговор не имело смысла. Старого профессора он явно раздражал.
— Давайте закончим нашу беседу! — проворчал он, Кохияма извинился, чго побеспокоил его, но старик продолжал сердито трясти седой головой.
Нисидзака как-то говорил, что однажды он стал жертвой какого-то подвоха, подстроенного ему ребятами из Всеянонского студенческого союза, и с тех пор был всегда настороже. Кохияма в свое время тоже принадлежал к этому союзу, может бьпъ, старик решил, чго ему опять пытаются устроить какую-то каверзу и поэтому так рассердился? Так или иначе, сейчас, ему ничего другого не оставалось, как откланяться.
К кому же теперь обратиться? К Тэраде. Больше не к кому. И Кохияма, вернувшись в кваргиру Убукаты, поднялся на вгорой этаж.
Он постучался в кабинет. Ответа не было. В комнате было тихо — ли звона пробирок, ни шелеста бумага.
Он постучал погромче, какое-то предчувствие подсказало ему, что с Тэрадой что-то случилось. Он уже собирался было нажагь на дверь плечом, как до него донесся чуть слышный голос:
— Кохияма-куи?
— Да, я. Что с нами?
— Сюда нельзя входить. Сейчас я открою, только вы сначала наденьте халат и маску.
Кохияма послушно надел висевший в коридоре халат и специальную маску, которую .постоянно носил при себе. У него вдруг появилась надежда: не раскроег ли сейчас перед ним Тэрада секреты Убукаты? Он дрожал от нетерпения.
Дверь открылась. Приглаживая пятерней взъерошенные полосы, Тэрада, шатаясь, вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Надежда Кохиямы оказалась напрасной.
Но предчувствия его не обманули, он был потрясен видом Тэрады. Еще два дня назад ему показалось, что Тзраду подтачиваег какой-то страшный недуг. Л сейчас от него осталась одна тень. Эго был не человек, а призрак — настолько он исхудал. Лицо пылало ярким, лихорадочным румянцем. Видно, у Тэрады был сильный жар.
— Что с вамп? Вы плохо себя чувствуете?
— Сидел на стуле и, кажется, зяадремал, — ответил ТэряДа.
— Надеюсь, чго это у вас не...
Кохияма имел в виду чуму, но не решился произнести это слово.
— Мне приснился дурной сон, — ответил Тэрада.
— Что же именно?
— Мне снилось, будго я снова нахожусь в 731-м отряде к Маньчжурии...
— А помните, вы утверждали, что рабогали там лишь но борьбе с эпидемией, но самого себя, видно, не обманешь, совесть все-таки мучает.
Тэрада вдруг пошатулся, и Кохияма быстро шагнул вперед, чтобы поддержать его.
— Не приближайтесь ко мне! — прохрипел Тэрада. Кохияма невольно отшатнулся.
— Вот так. На таком примерно расстоянии мы и в отряде всегда держались. А когда работали с бактериями, обязательно надевали резиновые перчатки...
- Каждый человек испытывает потребность в искреннем покаянии. Расскажите мне все, прошу вас!
— Я не кающийся трешник, а вы не исповедник. Тот, кто действительно должен был за все ответить и кого, наверное, действительно мучила совесть, тихо и мирно умер.
— Вы имеете в виду Убукату?
— Какая чушь! Убуката был мелкой сошкой. С вашего позволения, он пал, как боец на поле сражения. Я говорю о генерале Исии! Он передан американцам материалы исследований, касающиеся бактериологического оружия, и они укрыли его от преследования советских властей. Он долгие годы наслаждался всеми благами жизни и лишь несколько лет назад мирно почил в 1-й городской больнице на Вакамацу. Умер от рака горла. На его похороны пришла тысяча человек. Как видите, он кончил свои дни в почете и славе. Разве тут можег быть какое-нибудь сравнение со злосчастной судьбой Убукаты!
— А с вашей?
— Я пока, еще жив, обо мне говорить еще рано!
— Но вы продолжаете дело Убукаты, занимаетесь исследованием чумы, устойчивых чумных бацилл! Не так ли?
У Кохиямы, разумеетея, не было никаких оснований для такого ушсрждения, но он решил действовать напролом. Как корреспондент газеты, которому часто приходилось общаться с представителями научного мира, он хорошо знал, что ученые не терпят людей, склонных к поспешным выводам, и любителей строить догадки. Но сейчас у него не было другого выхода, и он решил взять на ура.
— Что?! - завопил Тэрада, — Что ты твердишь как попугай: чума, чума!.. Сам ведь ни черта не знаешь!
Но тут силы оставили Тэраду, он зашатался и, потеряв сознание, рухнул на пол.
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ
Кохияма провел бессонную ночь. Для него это было необычно, бессонницей он не страдал и всегда спокойно засыпал даже здесь, в "загородной вилле". Наверное, он принадлежал к разряду толстокожих, потому что особенно крепким здоровьем не отличался и силой воли тоже похвастать не мог.
Бывато, что в работе он проявлял напористость, оперативность и ловкость и был уверен, что в решающую минуту эти качества проявятся всегда. Однако вспышки активности и энергии неизменно сменялись у него периодами пассивности и вялости, когда ему хотелось только одного — отдохнуть и поспать.
Возможно, это вошло у него в привычку с тех пор, как он начал работать в газете, — необходимо отключаться на время, чтобы в нужный момент быть в форме и действовать энергично..
В общем, для Кохиямы даже одна ночь, проведенная без сна, была явлением чрезвычайным. А спать было необходимо, ведь он оказался причастным к событиям, связанным с таким бедствием, как чума, и чувствовал, что наступит момент, когда от него потребуется напряжение всех сил.
Что касается предчувствий, то следует сказать, что вообще-то он не обладал даром предчувствия. Например, как он попал в этот дом? В первую очередь Кохияму, как газетчика, заинтересовали незавершенные исследования покойного, и он помнил об этом. Не в меньшей мере привлекала его и Эмма своим неизъяснимым обаянием и загадочными глазами, которые так причудливо меняли цвет. Но, строго говоря.завлек его сюда Тэрада, который постарался разжечь интерес журналиста к незаконченным работам Убукаты. В первый день между ними произошел такой разговор:
— Как же вы, зная все, не предупредили меня и привели сюда? — спросил возмущенный Кохияма.
— Но вы проявили столь горячий интерес к незавершенным исследованиям покойного, что это получилось невольно, — невозмугимо ответил Тэрада.
Тэрада считал, что нельзя обьявить всем истинную причину карантина. Это якобы скомпрометирует Убукату как исследователя. Тэрада хотел не только нейтрачизоватъ Кохияму, который явно решил докопаться до сути исследований Убукаты, но и избежать огласки. То, что вначале мелькнуло у Кохиямы как смущая догадка, сейчас утвердилось как непреложный факт. Ловушка, подстроенная Тэрадой, сработала отлично.
Для чего же все-таки Тэраде понадобилось заманивать его в западню? Тэрада, видно, опасался, что, если оставить Кохияму за стенами изолятора, тот начнет рыскать вокруг и сможег что-то пронюхать. Поэтому он и решил подержать Кохияму в карантине.
Но это было временной мерой. Сам Тэрада, вероятно, тоже не думал, что это надолго. Ему нужно было просто выиграть время, чтобы без помех завершить исследования Убукаты. Речь шла о десяти днях... Сегодня утро шестого дня. Сквозь просвет между тяжелыми шторами в окне гостиной уже брезжил свет. Чувство, что ты прожил еще один день, что сегодня ты еще жив, еще больше обостряло сознание опасности. А если ему суждено умереть, то тогда подстроенная Тэрадой ловушка окажется для него вечной, и вечной останется тайна, которую он так и не смог раскрыть.
Возможно, Кохияма потому и не сомкнул всю ночь глаз, что надвигался этот критический момент. Он не мог уснуть еще и потому, что ему пришлось выслушать признание Тэрады. Это касалось вовсе не исследований Убукаты, Тэрада рассказал ему об отряде Исии.
Как только Тэрада пришел в себя после обморока, он, видно, понял наконец, что серьезно болен, и, когда Кохияма поднят его, велел отвести себя в комнату напротив кабинета. Здесь стояла неизвестно кем и когда приготовленная раскладная кровать. Кохияма помог ему лечь, и тут Тэрада неожиданно окрепшим голосом начат свой рассказ.
...Военная операция, проведенная 731-м отрядом в районе города Нинбо на побережье Восточно-Китайского моря.
...Небольшой аэродром где-то на равнинной местности. Солдаты в белых халатах направляются к приземистому, кургузому, напоминающему легкий бомбардировщик военному самолету, стоящему на стартовой площадке. Они осторожно несут что-то похожее на большую бомбу.
Но это не бомба. Это специальный снаряд, начиненный чумными блохами. Снаряд крепится к фюзеляжу. На обоих крыльях тоже устанавливаются какие-то аппараты и присоединяются к снаряду. Приспособления на крыльях — это распылители, имеющие форму раструба. В самолет садятся четверо или пятеро офицеров и среди них военврачи в белых халатах.
Убирают тормозные колодки. Пилот включает мотор, и корпус самолета начинает вибрировать. Стоящие впереди солдаты опускают сигнальные флажки.
Самолет бежит по взлетной дорожке, затем отрывается от земли, набирает высоту и медленно скрывается за облаками. Вскоре он появляется над неприятельской территорией. Там он снижается и начинает делать круги.
Внезапно из обоих крыльев вырываются клубы темного дыма. Их относит назад, и они хвостом тянутся за самолетом. Это чумные блохи, которые, подобно облачку, рассеиваются над территорией противника.
...Самолет возвращается на базу, приземляется, и его снова окружают солдаты в белых халатах. На этот раз у них в руках приборы, похожие на пульверизаторы. Из них выпускаются белые струи, которые обмывают весь самолет; вся поверхность самолета, каждый сантиметр тщательно дезинфицируется.
Открывается дверца, первым из самолета выходит офицер в белом халате. Под халатом — генеральская форма. Смуглое длинное лицо. Серьезный, строгий и требовательный в лаборатории, он в то же время отчаянный кутила, пьянчуга и сластолюбец.
Вслед за генералом выходят еще несколько офицеров, их лица еще хранят напряженное выражение... Они довольны, что выполнили важное задание.
— А сами вы не участвовали в этих операциях?
— Нет. Я видел это в секретной кинохронике, которую нам показывали в Главном штабе в Пипфане.
— Однако вы запомнили все до мелочей!
— Погодите, слушайте до конца, — задыхающимся голосом прервал его Тэрада.
...На экране появляется титр: "Результаты". Затем следует несколько кадров с фотоснимками статей из китайских газет. После этого— японский перевод. Потом снова титр: "Таким образом, в районе города Нинбо вспыхнула небывалой силы эпидемия чумы". И наконец заключительный эпизод: кадры из китайской) документального фильма. На экране — китайские военные санитары, они одеты в белые комбинезоны и держат в руках пульверизаторы. Производится дезинфекция местности, зараженной чумой...
— Вы рассказали мне содержание фильма, чтобы подчеркнуть, что сами никакой ответственности за это не несете, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26