Серебристые волосы были собраны сзади в тугой узел. Она выглядела вполне нормальной, а когда улыбнулась мне, то даже приятной. Не такой свихнувшейся. Я осторожно ответила на ее улыбку. Я не хотела, чтобы она мне понравилась.
- Проблемы? - добродушно спросила Лили, когда я устроилась напротив.
- Хотите еще кофе? - в ответ спросила я.
- Нет, спасибо. Хотя не отказалась бы от еще одного бисквита... Я не ела весь день.
Я заказала себе капуччино и еще один бисквит. Я смотрела на нее поверх своей чашки и не знала, с чего начать. Было ясно, что Лили не против просто помолчать и что ей нравится моя неловкость. Она жадно ела, измазав в шоколаде подбородок. Мне подумалось, что она немного похожа на ребенка.
- Мы не закончили наш разговор, - неуверенно проговорила я.
- Что вы хотите узнать? - резко бросила она. И добавила: - Миссис Таллис.
Я ощутила, что по мне прошла волна тревоги.
- Я не миссис Таллис. Почему вы меня так назвали?
- Просто от нечего делать.
Я пропустила это мимо ушей. Ведь вот уже несколько дней не было ни телефонных звонков, ни писем. С тех пор, как я столкнулась с Джейком.
- Адам действительно был жесток с вами?
Она визгливо хихикнула.
- Я имею в виду, по-настоящему жесток.
Она вытерла губы. Ей нравилось то, что происходит.
- В смысле, он когда-нибудь действовал без вашего согласия?
- Что это должно означать? Откуда мне знать? На это совершенно не походило. Вы же знаете, какой он. - Лили улыбнулась. - Кстати, как вы думаете, что он сделает с вами, застав здесь со мной? За то, что вы собираете о нем сведения? - Она снова издала быстрый, жуткий смешок.
- Я не знаю, что он скажет.
- Я не о том, что он скажет. Что он сделает?
Я не стала отвечать.
- Я бы не хотела оказаться в вашей шкуре!
Потом она вдруг вздрогнула всем телом и стала тянуться через столик, пока ее лицо не приблизилось к моему. На ее великолепных белых зубах остался след от шоколада.
- Если, конечно, я не буду в ней. - Она прикрыла глаза, и у меня возникло чудовищное ощущение, что я наблюдаю, как она проигрывает в воображении некий акт фетишизма с Адамом.
- Я ухожу, - сказала я.
- Хотите совет?
- Нет. - Я сказала это слишком поспешно.
- Не пытайтесь становиться у него на пути или переделывать. Бесполезно. Идите с ним.
Она встала и ушла. Я расплатилась.
Глава 20
Я подошла к Клаусу и обняла его. Он положил руки мне на талию.
- Поздравляю, - сказала я.
- Хорошая вечеринка, да? - Он весь светился. Потом его улыбка стала ироничной. - Значит, те люди не совсем напрасно погибли в горах. Кое-что из всего этого получилось - моя книга. Пусть не говорят, что я не смог извлечь пользу из несчастья других.
- Думаю, потому-то все здесь и собрались, - сказала я, и мы отпустили друг друга.
- Где твой муж-герой? - спросил Клаус, озираясь по сторонам.
- Прячется где-нибудь в толпе, отбиваясь от поклонников. Здесь есть еще кто-нибудь из экспедиции?
Клаус осмотрелся по сторонам. Презентация его книги проходила в библиотеке общества альпинистов южного Кенсингтона. В помещении, просторном, как пещера, конечно же, повсюду располагались полки, уставленные томами с кожаными корешками, однако были здесь и стеклянные кубы, в которых красовались старые, покрытые трещинами ботинки, на стенах, словно трофеи, висели ледорубы, фотографии чопорных мужчин в твидовых костюмах и виды гор - там было много-много вершин.
- Где-то в комнате Грег.
Я очень удивилась:
- Грег? Где он?
- Вон там, разговаривает с тем стариком в углу. Иди познакомься. Это лорд Монтроз. Он представляет великий ранний период гималайских восхождений, когда не считали обязательным снабжать носильщиков обувью с шипами.
Я стала протискиваться через толпу. В одном из углов стояла Дебора. Вокруг было немало высоких, фантастически здоровых женщин. Я волей-неволей прикидывала себе, с кем из них спал Адам. Дура. Дура. Когда я подошла, Грег склонился над лордом Монтрозом, что-то крича тому в ухо. Я постояла возле них минуту, пока Грег подозрительно не оглянулся на меня. Видимо, принял за репортершу. Грег отвечал моим прежним представлениям об альпинистах, сложившимся до того, как я познакомилась с людьми типа Адама и Клауса. Он не был таким высоким, как они. У него была неправдоподобно большая борода, как у человека из стихотворения Эдварда Лира, который нашел в ней двух жаворонков и еще крапивника. Волосы длинные, неухоженные. Должно быть, ему еще не было сорока, но на лбу и вокруг глаз пролегли тонкие морщины. Лорд Монтроз посмотрел на меня и, отступив на шаг, необъяснимым образом растворился в толпе, словно я была противоположным полюсом магнита, оттолкнувшим его.
- Меня зовут Элис Лаудон, - сказала я Грегу. - Я недавно вышла замуж за Адама Таллиса.
- А-а, - сморщился он в улыбке. - Поздравляю.
Повисло молчание. Грег обернулся, чтобы взглянуть на фотографию, висевшую на стене за нами.
- Посмотрите, - сказал он. - Во время одной из первых экспедиций, добравшихся сюда, некий викторианский викарий сделал шаг назад, чтобы насладиться открывающимся видом, и потащил за собой четырех спутников. Они приземлились прямо на свои палатки, которые, к несчастью, были разбиты в девяти тысячах футов под ними. - Он прошел к следующей фотографии. - К-2. Красиво, не так ли? Там погибли почти пятьдесят человек.
- А где К-1?
Грег засмеялся:
- Ее больше не существует. В 1856 году один британский лейтенант, работавший над большим геодезическим изысканием в Индии, взобрался на гору и увидел два пика на Каракорумском хребте примерно в ста тридцати милях от него. Он пометил их как К-1 и К-2. Позже оказалось, что у К-1 уже есть название, Машербрам. Но К-2 сохранилось.
- Вы поднимались на нее, - сказала я. Грег не ответил. Я выпалила: - Вы говорили сегодня вечером с Адамом? Вы должны. Он очень переживает по поводу того, что пишут газеты о Чунгават. Можно я провожу вас к нему? Вы тем самым и мне сделаете одолжение, а заодно спасете его от тех ярких экзальтированных женщин.
Явно пребывая в замешательстве, Грег не смотрел мне в глаза, а озирался по сторонам, как поступают обычно люди на вечеринках, если слушают вас вполуха и осматриваются в поисках достойного собеседника. Он, видимо, знал, что я не альпинистка, и не ожидал услышать ничего интересного, поэтому я ощутила неловкость.
- Он переживает, да? - тихо повторил Грег, по-прежнему не глядя на меня. - И с чего это?
Для чего я это делаю? Я набрала полную грудь воздуха.
- Ас того, что это преподносится в таком виде, который не имеет ничего общего с тем, что на самом деле произошло в горах, во время бури и всего остального.
При этих словах Грег, не посмотрев в мою сторону, позволил себе устало усмехнуться. Когда он заговорил, стало ясно, что это потребовало от него усилия, словно он все еще чувствовал боль.
- Я считаю, - медленно проговорил он, - что человек, который возглавил экспедицию, должен принять на себя ответственность за нее.
- Это была не увеселительная прогулка, - возразила я. - Каждый участник экспедиции знал, что отправляется в очень опасное место. Никто не может гарантировать хорошую погоду на горе, подобной этой, словно речь идет всего лишь о праздничном пикнике.
Морщины у него на лице поползли вверх. Казалось, что время, проведенное им в Гималаях под яростным солнцем и в разряженной атмосфере, наградило его обликом древнего буддийского монаха. На морщинистом загорелом лице сияли красивые кристально-голубые глаза младенца. Я почувствовала, что он принял на себя весь груз произошедшего. Он очень мне нравился.
- Да, Элис, - ответил он. - Это верно.
То, как это было сказано, выглядело не столько неким оправданием, сколько очередным примером ошибочных суждений.
- Мне бы хотелось, чтобы вы обсудили все это с Адамом, - в отчаянии пролепетала я.
- Для чего мне говорить с ним, Элис? Что он скажет мне?
Я немного подумала, собираясь с мыслями.
- Скажет, - наконец ответила я, - что там, на высоте около восьми тысяч метров, совсем другой мир и что нельзя морализировать по поводу того, что произошло.
- Проблема в том, - Грег едва шевелил губами, - что я с этим не согласен. Я знаю, что... - Он помедлил. - Я знаю, Адам чувствует, что вверху все по-другому, не похоже на все остальное. Но я полагаю, что можно морализировать по поводу поведения на вершине горы, как и в любом другом месте. Единственно необходимо воспринимать это правильно.
- Что вы имеете в виду?
Он вздохнул и огляделся, чтобы посмотреть, не вслушивается ли кто-нибудь в наш разговор. К счастью, все были заняты друг другом. Он сделал глоток из своего стакана, потом еще один. Я пила белое вино, он - виски.
- Должен ли я снова и снова казнить себя? Возможно, было безответственно с моей стороны вести относительно неопытных альпинистов на Чунгават. Я полагал, что отлично подготовлен. - Он твердо посмотрел на меня, в глазах появился новый, суровый блеск. - Возможно, я и по сей день так считаю. Мне стало плохо в горах, по-настоящему плохо, меня практически волоком пришлось стаскивать в базовый лагерь. Тогда была страшная буря, одна из самых сильных, которые мне доводилось видеть в мае. Но я думал, что создал систему закрепленных веревок и крючьев, которая при наличии носильщиков и профессиональных инструкторов обеспечивала полную безопасность. - Мы смотрели друг на друга, и тут я увидела, что его лицо начало смягчаться, пока на нем не появилось очень-очень печальное выражение. - Однако, скажете вы или другие люди, погибли пять человек. И кажется... да, неуместно делать заявления о том, что не выдержали та веревка или тот колышек, что мои мысли были заняты другими вещами. - Он едва заметно пожал плечами.
- Простите, - сказала я. - Я не сильна в технических деталях.
- Верно, - сказал Грег. - Многие не сильны.
- Но я знаю об эмоциях, последствиях. Это было ужасно для всех. Я прочла книгу Клауса. Он переживает по поводу того, что оказался беспомощным там, наверху. И Адам. Он все еще мучается из-за того, что не смог спасти свою подругу Франсуазу.
- Бывшую подругу, - ровным голосом поправил Грег. Было похоже, что он безутешен. Внезапно к нам подошла молодая женщина.
- Привет, - радостно сказала она. - Я Кейт из издательства, работала с книгой Клауса.
Возникла пауза, пока мы с Грегом обменивались взглядами, вдруг ощутив себя заговорщиками.
- Меня зовут Элис, - представилась я.
- Я - Грег.
По лицу женщины было ясно - она поняла, кто перед ней.
- О, вы были...
Кейт смущенно замолчала и покраснела.
* * *
- ...Было ужасно неловко, - рассказывала я. - Не пауза, а какая-то черная дыра. Ясно, что Грег не мог вступить и закончить за нее фразу, назвать себя одним из тех, кого обвиняют в катастрофе, а я полагала, что не мое дело вмешиваться и помогать ей выпутываться. Она все краснела, краснела, а потом просто отошла в сторону. Это... ой, холодно.
Адам натянул на меня одеяло.
- О чем ты разговаривала с Грегом?
Произнося это, он уложил мои конечности и перевернул меня, словно манекен.
- Аккуратнее. Я подумала, что должна увидеться с кем-нибудь, кто для тебя имеет значение. И еще я хотела рассказать ему, как ты переживаешь всю эту шумиху.
Я попыталась перевернуться, чтобы взглянуть Адаму в глаза.
- Ты против?
Я ощутила его руки у себя на затылке, потом он схватил меня за волосы и с силой вжал лицом в матрас. Я не сдержалась и вскрикнула.
- Да, я против. Это тебя нисколько не касается. Что ты знаешь об этом? - У меня на глаза навернулись слезы. Я попыталась перевернуться, но Адам локтем и коленом прижимал меня к кровати, одновременно водя пальцами по моему телу. - Твое тело так неисчерпаемо прекрасно, - нежно сказал он, его губы коснулись моего уха. - Я по уши влюблен в каждую его частицу, и я люблю тебя.
- Да, - простонала я.
- Но, - его голос стал жестче, хотя и теперь он был не громче шепота, - я не хочу, чтобы ты вмешивалась в дела, которые тебя абсолютно не касаются, потому что это меня бесит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46