Ей нравились восклицательные знаки, еще она любила подчеркивание.
А потом, под Лайзой - до Лайзы, - обнаружилась серия писем от женщины, о которой я никогда не слышала. Я украдкой посмотрела на подпись: Адель. Я села на корточки и прислушалась. Кругом было совершенно тихо. Единственным звуком, который доносился до меня сверху, был шелест плохо закрепленных кусков шифера, в которых играл ветер. Видимо, Адам все еще копался в своих вещах. Я посчитала письма от Адель; их было тринадцать, и все они были довольно короткими. Под ее письмами было шесть писем от Пенни. Мне удалось найти женщину, которая была между Лайзой и Пенни, Пенни и Лайзой. Адель. Начав с письма, которое лежало в самом низу, предположительно ее первого письма, написанного ему, я принялась читать.
Первые семь или восемь писем были короткими и конкретными: она договаривалась о месте встречи с Адамом, называя место, время и прося быть осторожным. Адель была замужем: значит, вот почему Адам не упоминал о ней. Он даже сейчас хранил их тайну. Следующие письма были длиннее, в них ощущалось страдание. Адель явно чувствовала себя виноватой перед мужем, которого она называла своим «доверчивым Томом», и целой массой других людей: родственниками, родителями, сестрой, друзьями. Она непрерывно умоляла Адама облегчить ее положение. Последнее письмо было прощальным. Она писала, что более не может продолжать предавать Тома. Она писала Адаму, что любит его и что он никогда не узнает, как много значит для нее. Она говорила, что он самый удивительный любовник из всех, кого она знала. Но она не могла оставить Тома. Он нуждался в ней, а Адам нет. Не просила ли она его о чем-то?
Я положила все тринадцать писем себе на колени. Значит, Адель оставила Адама ради своего мужа. Возможно, он так и не смог свыкнуться с мыслью об этом, потому и не упоминал о ней. Возможно, он чувствовал себя униженным. Я убрала волосы за уши, мои ладони от возбуждения стали слегка влажными. Я снова прислушалась. Мне послышалось или хлопнула дверь? Я собрала письма и положила их поверх писем от Пенни.
Прежде чем прикрыть этот слой прошлого слоями более близкого прошлого, я заметила, что последнее письмо от Адель написано в отличие от остальных на фамильной бумаге, бланке, словно она хотела подчеркнуть этим свое положение. Том Фанстон и Адель Бланшар. Что-то в моей памяти зашевелилось, показалось, что по спине прошел холодок. Бланшар - имя казалось смутно знакомым.
- Элис!
Я закрыла шкатулку и поставила ее, не обмотав лоскутом, на место.
- Элис, где ты?
Я осторожно поднялась. Колени брюк были в пыли.
- Элис.
Он был рядом, звал меня, приближался. Стараясь не шуметь, я пошла к закрытой двери, приглаживая на ходу волосы. Будет лучше, если он найдет меня не здесь. В углу помещения, слева от двери, стояло сломанное кресло, заваленное желтыми парчовыми шторами. Я чуть-чуть отодвинула кресло и съежилась за ним, ожидая, пока не стихнут шаги. Это показалось нелепым. Если бы Адам увидел меня посредине комнаты, то я могла бы сказать, что просто зашла посмотреть, что здесь есть. Если же он найдет меня скрывающейся за креслом, то мне вообще нечего будет сказать. Это будет не просто неловко - это будет жутко неприятно. Я знала своего мужа. Я уже почти приготовилась встать, как дверь распахнулась и я услышала, как он вошел в помещение.
- Элис?
Я затаила дыхание. А вдруг он видит меня сквозь груду штор?
- Элис, ты здесь?
Дверь снова захлопнулась. Я сосчитала до десяти и встала. Вернулась к шкатулке с письмами, открыла ее и вынула последнее письмо Адель, прибавив тем самым воровство к своим супружеским преступлениям. Потом я закрыла шкатулку и на этот раз перевязала ее. Я не знала, куда спрятать письмо. Уж точно не в карман. Я попыталась засунуть его в бюстгальтер, но на мне был тесный эластичный топ, и письмо было видно. Может, в трусики? В конце концов я сняла туфлю и спрятала письмо в ней.
Я глубоко вздохнула и подошла к двери. Она оказалась заперта. Должно быть, Адам, выходя, автоматически повернул ключ. Я дернула дверь, но для меня она была слишком крепкой. Я в панике огляделась в поисках какого-нибудь инструмента. Сняла со стены старого змея, вытянула из старой материи центральную рейку и просунула ее в скважину, хотя не особенно понимала, для чего. Было слышно, как ключ выпал из замка, звякнув на земле за дверью.
Стекло в нижней части окна было разбито. Если удалить осколки, то я смогла бы пролезть наружу. Возможно. Я стала вынимать из рамы куски стекла. Потом просунула в окно пальто. Придвинув сундук и встав на него, я опустила в окно одну ногу. Оно было расположено слишком высоко: я никак не могла дотянуться ногой до земли. С большим трудом ухитрилась достать мыском до твердой поверхности. Я почувствовала, как кусок стекла, который я не вынула из рамы, прорезал мне джинсы и поцарапал бедро. Изогнувшись, я просунула наружу голову. Если бы кто-нибудь увидел меня в этот момент, что бы я сказала? Вот на земле и вторая нога. Так. Я наклонилась и подняла пальто. Левая рука кровоточила. Я вся была в пыли и паутине.
- Элис?
Его голос доносился издалека. Я набрала полную грудь воздуха.
- Адам. - Голос прозвучал довольно уверенно. - Ты где, Адам? Я повсюду искала тебя. - Я отряхнула с себя пыль и облизала палец.
- Где ты пропадала, Элис? - Адам вышел из-за угла, он выглядел взволнованным и особенно красивым.
- Скорее, где ты пропадал?
- Ты порезала руку.
- Ничего страшного. Но мне нужно промыть ранку.
В умывальной, устроенной по старинке, где теперь хранились ружья, твидовые кепки и другие вещи, я сполоснула руки и обрызгала водой лицо.
Его отец сидел в кресле в гостиной, как будто он там был все время, а мы просто его не заметили. Рядом с ним стоял стакан с виски. Я подошла и поздоровалась с ним за руку, ощутив под дряблой кожей кости.
- Значит, ты нашел себе жену, Адам, - сказал полковник. - Останетесь на ленч?
- Нет, - сказал Адам. - Мы с Элис едем в гостиницу. - Он помог мне надеть пальто, которое я по-прежнему держала под мышкой. Я улыбнулась ему.
Глава 26
Однажды вечером в нашей квартире, чтобы поиграть в покер, собралось примерно пятнадцать человек. Они расселись на полу, на подушках, пили много пива, виски и курили, пока все блюдца не оказались переполненными окурками. К двум часам ночи я проигрывала около трех фунтов, Адам выигрывал двадцать восемь фунтов.
- Где ты так хорошо научился играть? - спросила я после того, как разошлись все, кроме Стэнли, который с почти пустыми карманами отрубился на нашей кровати, разбросав по подушке свои многочисленные косички.
- Годы практики. - Адам ополоснул стакан и поставил на сушилку.
- Иногда бывает странно думать обо всех этих годах, когда мы не были вместе, - сказала я. Взяв в руки первый попавшийся бокал, я насухо вытерла его. - Что в то время, когда я была с Джейком, ты был с Лили. А еще ты был с Франсуазой, Лайзой и... - Я замолчала. - Кто там был до Лайзы?
Он посмотрел на меня прохладно, мой заход не остался для него незамеченным.
- Пенни.
- Ага. - Я старалась казаться безразличной. - А никого не было между Пенни и Лайзой?
- Ничего серьезного. - Он в свойственной ему манере повел плечом.
- Кстати, у тебя в кровати лежит мужчина. - Я встала и зевнула. - Тебя диван устроит?
- Меня устроит что угодно, если там будешь и ты.
Существует большая разница между тем, чтобы о чем-то умолчать, и тем, чтобы что-то явно скрывать. Я позвонила ей с работы в промежутке между двумя шумными совещаниями о том, чтобы отложить работу по ВМУ. Это, пообещала я себе, будет последней, самой последней попыткой совать нос в прошлое Адама. Только узнаю это и затем все оставлю в покое.
Я захлопнула дверь, крутанулась на стуле, чтобы быть лицом к окну, из которого открывался вид на стену, и набрала номер, указанный на бланке письма. Молчание. Я сделала еще одну попытку, просто на всякий случай. Ничего. Я попросила, чтобы на станции проверили линию, и там мне сказали, что номер отключен. Тогда я спросила номер семьи А. Бланшар в Западном Йоркшире. В справочнике на станции не было никаких Бланшаров. А Фанстон Т.? Никого и под таким именем. Простите, абонент, сказали мне бесцветным голосом. Я готова была завыть от досады.
Что делаешь, когда хочешь найти кого-нибудь? Я перечитала письмо, выискивая ключ к разгадке и уже зная, что его там нет. Это было хорошее письмо: прямое и искреннее. Том, писала она, для нее муж, Адам - друг. Их отношения никогда не были свободны от присутствия Тома. В один прекрасный день он неизбежно все узнает, а она не готова нанести ему такую рану. Не может она и жить с чувством переполняющей ее вины. Она говорила Адаму, что обожает его, но больше не может с ним встречаться. Писала, что собирается побыть несколько дней у сестры, и просила не пытаться заставить ее переменить свое решение или установить с ней контакт. Она была настроена решительно. Их связь останется в тайне: он не должен открывать ее никому, даже самым близким друзьям, даже женщине, которая появится после нее. Она писала, что никогда не забудет его и надеется, что когда-нибудь он сможет ее простить. Она желала ему счастья.
Это было письмо взрослого человека. Я отложила его на стол и потерла глаза. Видимо, мне теперь следовало оставить его в покое. Адель попросила Адама ничего никому не рассказывать, даже будущим любовницам. Адам всего лишь выполняет ее просьбу. Это соответствовало его характеру. Он держит слово. В Адаме это до жути буквально.
Я снова взяла в руки письмо и посмотрела на него, не концентрируя взгляд на буквах. Отчего я почувствовала, что в памяти что-то слегка шевельнулось при виде ее имени? Бланшар. Где я раньше слышала это имя? Возможно, от кого-то из коллег Адама по альпинизму. Я помучилась еще несколько минут, а потом пошла на очередное совещание в отдел маркетинга.
Адель не выходила из головы. Если начинаешь ревновать, то это чувство подпитывается всем, чем угодно. Можно подтвердить подозрения, но невозможно их отмести. Я говорила себе, что после того, как узнаю об Адель, сразу же освобожусь от присущего женщинам любопытства. Я позвонила Джоанне Нобл и поинтересовалась, не могу ли воспользоваться ее профессиональным опытом.
- Что у вас на этот раз, Элис? Опять приступ женской паранойи? - Она говорила так, словно устала от меня.
- Ничего подобного. - Я выдала короткий смешок. - Это не имеет никакого отношения к прошлой теме. Просто... мне необходимо кое-кого найти. И мне кажется, ее имя упоминалось раньше в газетах. Я знаю, что у вас есть доступ к газетным файлам.
- Да, - сказала она. - Не имеет отношения, говорите?
- Да. Совершенно.
На другом конце провода послышался звук, будто она постучала карандашом по столу.
- Если вы приедете с самого утра, - наконец сказала Джоанна, - часов в девять, то мы могли бы прокрутить через компьютер любое имя и распечатать все, что с ним связано.
- Я буду вашей должницей.
- Да, - сказала она. Наступила пауза. - На фронте Адама все хорошо? - Она словно говорила о боевых действиях на Сомме.
- Ага, - весело откликнулась я. - Затишье.
- Тогда до завтра.
* * *
Я приехала до девяти, Джоанны еще не было на месте. Я подождала ее в фойе и увидела раньше, чем она меня. Она выглядела усталой и озабоченной, но когда наконец заметила меня, сказала:
- Хорошо, тогда займемся делом. Библиотека в цоколе. У меня примерно десять минут.
Библиотека состояла из многочисленных рядов выдвижных полок, заполненных коричневыми папками, рассортированными по предметам и по алфавиту: «Диана», «диеты», «катастрофы/природные» и так далее. Джоанна провела меня мимо всего этого к громадному компьютеру. Подставила второй стул, указала мне на него и устроилась перед монитором.
- Ну, называйте имя, Элис.
- Бланшар, - сказала я. - Адель Бланшар. Б... Л...
Но она уже набрала его.
Компьютер ожил;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46