И выслушал путаные объяснения обезумевшей слепой женщины. Мотором всей операции, ее мозговым центром, была Алла. Без Аллы Игорь оказался беспомощным. Он не знал, что делать. Но он единственный знал, кто именно был с Аллой на даче. Игорь отвез Яну в город, потом приехал Филипп. Яна все рассказала ему. И после небольшого совещания все трое решили, что сделанного не поправить. И что можно попытаться спасти хотя бы Яну.
— И любовник Аллы пошел на это? — Снова и снова я убеждалась в мужском вероломстве.
— Ничего другого ему не оставалось, — сказал Рейно. — Он боялся, что если начнут копать, то случайно может всплыть не только его многолетняя связь с Аллой Кодриной, но и та операция, которую они задумали. Скорее всего все трое заключили нечто вроде соглашения. Ни Филипп, ни Яна нигде не упоминают имени Игоря. А тот, в свою очередь, молчит о происшедшем на даче.
— Хорошая история. И хорошее убийство, — бросил бармен, до этого с вожделением слушавший мудреца Рейно. — Но прошлогоднее. А прошлогодние убийства интересны так же, как и прошлогодний снег. И не дают никакого намека на то, кто убил Виолончелиста. Бывший любовник жены, что ли?
— Игорь Пестерев, — уточнил Рейно. — Игорь Пестерев и есть убийца.
— Так я и знала! — выдохнула я.
— …но не Виолончелиста.
— Как — не виолончелиста?
— А так. Игорь действительно убил. Но убил вашего м…м… приятеля.
— Стаса?!
— Да, Стаса. Причем я думаю, что это тоже было случайное убийство. Мы знаем, что только Игорь знал, кто находился на даче с Аллой. И знал о гигантском состоянии Олева. Но операция «получи наследство» сорвалась, Игорь потерял любовницу и остался один. На хитроумные комбинации он способен не был и поэтому решился только на шантаж. Он справедливо полагал, что скрывшийся с места преступления Олев Киви может отстегнуть ему некоторую сумму за молчание. Это было куда перспективнее, чем шантажировать безлошадных Кодриных. Он только ждал появления Киви в России. И когда узнал, что тот приезжает, попросил Стаса Дремова аккуратно прощупать Олева.
— Что за бред вы несете? — прикрикнула я на Рейно. — Откуда какой-то охранник мог знать Стаса?
— Разве я еще не успел вам сказать? — эстонец обворожительно улыбнулся. — Охранная фирма «Локис», в которой работает Пестерев, заключила договор на охрану с «Ладога Trade Company».
«Ладога Trade Company», владелица подземного гаража, примыкающего к дому Стаса на Суворовском!
— Думаю, Игорь Пестерев как-нибудь расскажет компетентным органам, как он познакомился с Дремовым. Но сейчас это неважно. Важно то, что он передал Дремо-ву фотографию Аллы и ее перстень, который пожертвовали ему Яна и Филипп в качестве некоего залога молчания. Думаю, не только перстень… Я не знаю, кому пришла в голову идея сыграть в двойника Аллы… Возможно, вашему приятелю. Для таких тонких схем сам Пестерев был слишком ограничен… Должно быть, они решили просто скачать деньги с музыканта. Но скачивать уже не пришлось. Потому что Киви в день, намеченный для решительного разговора, оказался мертвым. Об этом сообщил Пестереву его приятель по фамилии Сидоров.
Сидоров, Сидоров… Кажется, эта фамилия где-то упоминалась.
— Наш Толик Сидоров? — безмерно удивился Андрон. — Бывший секьюрити?
— Именно. Кроме того, он рассказал о девушке, которая убила Олева Киви.
Я инстинктивно вжала голову в плечи.
— Девушке, которую нанял Стас. И Пестерев знал об этом. И поехал разбираться. И вошел, как обычно входил — через подземный гараж. Я думаю, они повздорили. И Пестерев, должно быть, случайно убил его. Рана на виске Дремова весьма показательна. Он ударился о мраморную плиту стола…
— Да черт с ним, со столом, — неуемного кулика Андрона Чулаки волновало только собственное болото. — Кто музыканта-то убил?!
— Дался вам музыкант, — впервые Рейно не проявил солидарности с мертвым соплеменником.
— …Есть что-нибудь выпить? — раздался за нашей спиной заспанный голос с таким же заспанным акцентом Калью Куллемяэ.
Андрон, только сейчас вспомнивший о своих обязанностях, подскочил к постояльцу и налил ему коньяк. В рюмку ушедшего Филиппа.
— Значит, вы интересуетесь, кто убил Олева Киви? Я скажу, — Рейно закинул ноги на стол и как-то странно расслабился. — Один из тех, кто присутствовал на коньячной вечеринке у господина Чорбу в ночь убийства.
— Я тоже присутствовал, — ухмыльнулся Калью. — Хорошо, что проснулся. Теперь не пропущу самое интересное.
— Теперь не пропустишь, — ответил ему такой же улыбкой Рейно и перешел на беглый тягучий эстонский. Такой беглый и такой тягучий, что даже я понимала лишь отдельные слова: Шамне, камень, код, Чарская, видеокамера…
В конце этой перепалки лицо Калью вытянулось, он плеснул коньяк на ботинки Рейно и…
И бросился к выходу.
И наткнулся на Монти и фээсбэшную гиену Лемешонка.
— Ясно, кто убийца? — заорал Рейно, сбрасывая ноги со стола. — Можете взять!
Слово «взять» подействовало на Лемешонка магически. Он был никакой не гиеной. Он был бультерьером. И тотчас же бросился вперед. На меня. Через секунду я уже валялась на полу, спеленатая веревками его мускулов.
— Дурак!!! Не ее!!! Его!.. — Рейно принялся оттягивать Лемешонка от меня.
А Монтесума, верная, отважная Монти, набросилась на пресс-секретаря Олева Киви. Через секунду к ней присоединился и Андрон Чулаки.
Но ничего этого я не видела. Слезы застилали мои глаза. Я была невиновна.
Я была свободна!..
* * *
… — Так почему все-таки Калью? — спросила я у Рейно, залпом выпивая коньяк и сидя в целомудренных отцовских объятиях Аурэла Чорбу.
— Вы ведь сами сказали мне, что Олев Киви был знаком с ювелиром Шамне. Шамне работал на него. Подделывал драгоценности, гранил настоящие камни, которые Киви переправлял ему из Юго-Восточной Азии. Думаю, что когда у Киви появился этот алмаз в рукоятке ножа, он сразу же понял его реальную стоимость. И сообщил о камне Шамне.
— Ну и что?
— Илларион Илларионович Шамне тоже погорел на этом камне. Так же как и Киви. Киви сообщил ему о ценнейшей находке. Очевидно, он принял решение спилить алмаз на несколько камней. Но он не сказал Шамне самого главного: где находится камень. Просто — ценный алмаз — и все. Гораздо более ценный и гораздо более крупный по размеру, чем «Граф Орлов», например. Или «Виктория». Тут-то и появляется Калью Куллемяэ. Он некоторое время работал с Шамне, был его таллинским компаньоном. И Шамне, которому сообщение об алмазе не давало покоя, решает задействовать Калью. Калью приезжает в Вену, в которой не так уж и много эстонцев. И сравнительно легко получает место пресс-секретаря. И начинает пасти алмаз. Он хочет увидеть его, но шифра сейфа не знает. Тут ему на помощь приходит сообразительный Шамне.
— Банкнота с номером! — сказала я. Коньяк действовал на меня благотворно.
— Именно. Должно быть, Шамне догадался, что страсть к Алле Кодриной не могла иссякнуть так просто. И предположил, что Киви забил в код сейфа дату ее рождения.
— А почему не смерти?
Рейно укоризненно посмотрел на меня.
— Почему вы, русские, признаете только черный юмор?
— Ладно, не отвлекайтесь.
— Хорошо. Скорее всего Шамне позвонил Калью и сообщил ему об этом. А Калью записал номер на первой попавшейся бумажке. На банкноте. Он собирался влезть в сейф, но тут случился конфуз с Полиной Чарской и кражей. И Калью узнал то, чего не знал раньше: сейф находится под присмотром видеокамеры.
— Но почему Чарскую изгнали из Вены?
— Да потому что она видела нож. — Рейно даже зачесался от раздражения: «Почему вы, русские, такие бестолковые?!»
— Она не видела ножа. Она бы мне сказала.
— Она и сказала: оружие меня не интересует. А нож — это тоже оружие… Не правда ли, господин Чорбу?
— Я так не думаю, — Аурэл положил руку мне на затылок.
— Вы, русские…
— Молдаване, — поправила я, и Рейно досадливо махнул рукой. — Не отвлекайтесь, Рейно.
— Хорошо. Киви испугался — испугался именно того, что Чарская все-таки увидела нож в потайном отделении. И он быстро решает порвать с ней. Дивный алмаз — превыше всего. Он обвиняет актрису в краже колье, которое, в общем, было подделкой. И под угрозой шантажа отлучает от дома. Теперь Калью связан по рукам и ногам. Он не может добраться до алмаза. А потом наступает лето, и Киви сообщает Шамне, что привезет алмаз. У Калъю появляется работа. Алмаз нужно выкрасть, пока он не защищен ни камерами, ни сейфами. Лучшего места, чем гостиница, не найти. Нужно только выбрать время.
— Когда Киви заявится в номер с бабой, чтобы все свалить на нее? — обиженным голосом сказала я.
— Не обязательно. Просто в тот вечер все совпало. Пришла пора идеального алиби. Идеального, хотя и спонтанного. После пьянки все пошли смотреть на манипуляции с видеокамерой. Если вы помните — половина отправилась на улицу, а половина — в холл. Калью не примкнул ни к одной по той простой причине: если возникнут какие-то вопросы, первая группа будет уверена, что он был в холле. А вторая — что на улице. Он был везде и нигде не был…
— Он…
— Он поднялся в номер, чтобы обыскать вещи Киви. Только обыскать. Ведь он точно знал, что алмаз привезен и находится в багаже патрона. Он только не знал, что камень спрятан в ноже. И это его сгубило. Он нашел нож, но искал-то совсем не это! Должно быть, в этот момент его и застал проснувшийся Киви. Роющимся в вещах. И Калыо, в руках которого было оружие, просто всадил его в грудь виолончелиста. Может быть, от испуга, вряд ли он хотел смерти Олева. Ему нужен был камень. Только и всего.
— Никто не хочет убивать, и все убивают, — промурлыкал любитель криминального чтива Андрон Чулаки.
— А так обычно и бывает…
Господи, как я обожаю Аурэла Чорбу, винного философа!
— Думаю, сам Калью все подробно расскажет господину из ФСБ… — заключил Рейно и прикрыл глаза.
— А почему Кодрины отказались от наследства? — неожиданно спросила я.
— Думаю, они не хотели пересудов. И не хотели, чтобы кто-то еще когда-нибудь поднял нераскрытое дело об убийстве Аллы Кодриной…
Я посмотрела на Аурэла.
— А вы-то что делали в доме на Суворовском? Ответ Чорбу поразил меня своей простотой.
— Там живут мои дочери. Разве я еще не говорил тебе о том, что у меня получаются только девочки?..
ALLEGRO VIVACE
…Мы с Монтесумой стояли в уголке и препирались.
— Объясни мне, как это могло произойти? — яростным шепотом сказала Монти. — И почему я участвую в этом балагане?!
— Ну… — я поправила складки свадебного платья. — Потому что он милый. Потому что он умный. Потому что он красивый.
— Он что, тебе и вправду нравится?
— Очень, — выдохнула я.
— А по-моему, он какой-то недоделанный.
— У него все в порядке, — с жаром уверила Монти я.
— Ты хоть знаешь, какие книги он читает? Идем, я тебе покажу это неумное рыло, и ты все поймешь.
Монти приоткрыла дверь. У курилки для женихов стоял Лемешонок и с увлечением читал какую-то дрянь в мягкой обложке. Я присмотрелась к заглавию: «Роман Попов, Сергей Синенко. „В объятьях палача“.
— Ты видишь! — Монтесума трагически воздела руки к небу. — И за этого человека я выхожу замуж. Где мои глаза?
— На месте, — я осмотрела лицо Монти и поправила крошечную фату на ее голове.
…Через пятнадцать минут деятельница в строгом костюме вызвала для росписи дружку и шафера.
Рейно и меня.
Мы склонились над документом, и наши руки на секунду соприкоснулись.
— Почему вы увиливаете от встречи? — спросил у меня Рейно. — Вы, русские, всегда так поступаете. Не хотите платить по счетам. А сумма, между прочим, не такая астрономическая. «Hugo Boss» подешевел!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
— И любовник Аллы пошел на это? — Снова и снова я убеждалась в мужском вероломстве.
— Ничего другого ему не оставалось, — сказал Рейно. — Он боялся, что если начнут копать, то случайно может всплыть не только его многолетняя связь с Аллой Кодриной, но и та операция, которую они задумали. Скорее всего все трое заключили нечто вроде соглашения. Ни Филипп, ни Яна нигде не упоминают имени Игоря. А тот, в свою очередь, молчит о происшедшем на даче.
— Хорошая история. И хорошее убийство, — бросил бармен, до этого с вожделением слушавший мудреца Рейно. — Но прошлогоднее. А прошлогодние убийства интересны так же, как и прошлогодний снег. И не дают никакого намека на то, кто убил Виолончелиста. Бывший любовник жены, что ли?
— Игорь Пестерев, — уточнил Рейно. — Игорь Пестерев и есть убийца.
— Так я и знала! — выдохнула я.
— …но не Виолончелиста.
— Как — не виолончелиста?
— А так. Игорь действительно убил. Но убил вашего м…м… приятеля.
— Стаса?!
— Да, Стаса. Причем я думаю, что это тоже было случайное убийство. Мы знаем, что только Игорь знал, кто находился на даче с Аллой. И знал о гигантском состоянии Олева. Но операция «получи наследство» сорвалась, Игорь потерял любовницу и остался один. На хитроумные комбинации он способен не был и поэтому решился только на шантаж. Он справедливо полагал, что скрывшийся с места преступления Олев Киви может отстегнуть ему некоторую сумму за молчание. Это было куда перспективнее, чем шантажировать безлошадных Кодриных. Он только ждал появления Киви в России. И когда узнал, что тот приезжает, попросил Стаса Дремова аккуратно прощупать Олева.
— Что за бред вы несете? — прикрикнула я на Рейно. — Откуда какой-то охранник мог знать Стаса?
— Разве я еще не успел вам сказать? — эстонец обворожительно улыбнулся. — Охранная фирма «Локис», в которой работает Пестерев, заключила договор на охрану с «Ладога Trade Company».
«Ладога Trade Company», владелица подземного гаража, примыкающего к дому Стаса на Суворовском!
— Думаю, Игорь Пестерев как-нибудь расскажет компетентным органам, как он познакомился с Дремовым. Но сейчас это неважно. Важно то, что он передал Дремо-ву фотографию Аллы и ее перстень, который пожертвовали ему Яна и Филипп в качестве некоего залога молчания. Думаю, не только перстень… Я не знаю, кому пришла в голову идея сыграть в двойника Аллы… Возможно, вашему приятелю. Для таких тонких схем сам Пестерев был слишком ограничен… Должно быть, они решили просто скачать деньги с музыканта. Но скачивать уже не пришлось. Потому что Киви в день, намеченный для решительного разговора, оказался мертвым. Об этом сообщил Пестереву его приятель по фамилии Сидоров.
Сидоров, Сидоров… Кажется, эта фамилия где-то упоминалась.
— Наш Толик Сидоров? — безмерно удивился Андрон. — Бывший секьюрити?
— Именно. Кроме того, он рассказал о девушке, которая убила Олева Киви.
Я инстинктивно вжала голову в плечи.
— Девушке, которую нанял Стас. И Пестерев знал об этом. И поехал разбираться. И вошел, как обычно входил — через подземный гараж. Я думаю, они повздорили. И Пестерев, должно быть, случайно убил его. Рана на виске Дремова весьма показательна. Он ударился о мраморную плиту стола…
— Да черт с ним, со столом, — неуемного кулика Андрона Чулаки волновало только собственное болото. — Кто музыканта-то убил?!
— Дался вам музыкант, — впервые Рейно не проявил солидарности с мертвым соплеменником.
— …Есть что-нибудь выпить? — раздался за нашей спиной заспанный голос с таким же заспанным акцентом Калью Куллемяэ.
Андрон, только сейчас вспомнивший о своих обязанностях, подскочил к постояльцу и налил ему коньяк. В рюмку ушедшего Филиппа.
— Значит, вы интересуетесь, кто убил Олева Киви? Я скажу, — Рейно закинул ноги на стол и как-то странно расслабился. — Один из тех, кто присутствовал на коньячной вечеринке у господина Чорбу в ночь убийства.
— Я тоже присутствовал, — ухмыльнулся Калью. — Хорошо, что проснулся. Теперь не пропущу самое интересное.
— Теперь не пропустишь, — ответил ему такой же улыбкой Рейно и перешел на беглый тягучий эстонский. Такой беглый и такой тягучий, что даже я понимала лишь отдельные слова: Шамне, камень, код, Чарская, видеокамера…
В конце этой перепалки лицо Калью вытянулось, он плеснул коньяк на ботинки Рейно и…
И бросился к выходу.
И наткнулся на Монти и фээсбэшную гиену Лемешонка.
— Ясно, кто убийца? — заорал Рейно, сбрасывая ноги со стола. — Можете взять!
Слово «взять» подействовало на Лемешонка магически. Он был никакой не гиеной. Он был бультерьером. И тотчас же бросился вперед. На меня. Через секунду я уже валялась на полу, спеленатая веревками его мускулов.
— Дурак!!! Не ее!!! Его!.. — Рейно принялся оттягивать Лемешонка от меня.
А Монтесума, верная, отважная Монти, набросилась на пресс-секретаря Олева Киви. Через секунду к ней присоединился и Андрон Чулаки.
Но ничего этого я не видела. Слезы застилали мои глаза. Я была невиновна.
Я была свободна!..
* * *
… — Так почему все-таки Калью? — спросила я у Рейно, залпом выпивая коньяк и сидя в целомудренных отцовских объятиях Аурэла Чорбу.
— Вы ведь сами сказали мне, что Олев Киви был знаком с ювелиром Шамне. Шамне работал на него. Подделывал драгоценности, гранил настоящие камни, которые Киви переправлял ему из Юго-Восточной Азии. Думаю, что когда у Киви появился этот алмаз в рукоятке ножа, он сразу же понял его реальную стоимость. И сообщил о камне Шамне.
— Ну и что?
— Илларион Илларионович Шамне тоже погорел на этом камне. Так же как и Киви. Киви сообщил ему о ценнейшей находке. Очевидно, он принял решение спилить алмаз на несколько камней. Но он не сказал Шамне самого главного: где находится камень. Просто — ценный алмаз — и все. Гораздо более ценный и гораздо более крупный по размеру, чем «Граф Орлов», например. Или «Виктория». Тут-то и появляется Калью Куллемяэ. Он некоторое время работал с Шамне, был его таллинским компаньоном. И Шамне, которому сообщение об алмазе не давало покоя, решает задействовать Калью. Калью приезжает в Вену, в которой не так уж и много эстонцев. И сравнительно легко получает место пресс-секретаря. И начинает пасти алмаз. Он хочет увидеть его, но шифра сейфа не знает. Тут ему на помощь приходит сообразительный Шамне.
— Банкнота с номером! — сказала я. Коньяк действовал на меня благотворно.
— Именно. Должно быть, Шамне догадался, что страсть к Алле Кодриной не могла иссякнуть так просто. И предположил, что Киви забил в код сейфа дату ее рождения.
— А почему не смерти?
Рейно укоризненно посмотрел на меня.
— Почему вы, русские, признаете только черный юмор?
— Ладно, не отвлекайтесь.
— Хорошо. Скорее всего Шамне позвонил Калью и сообщил ему об этом. А Калью записал номер на первой попавшейся бумажке. На банкноте. Он собирался влезть в сейф, но тут случился конфуз с Полиной Чарской и кражей. И Калью узнал то, чего не знал раньше: сейф находится под присмотром видеокамеры.
— Но почему Чарскую изгнали из Вены?
— Да потому что она видела нож. — Рейно даже зачесался от раздражения: «Почему вы, русские, такие бестолковые?!»
— Она не видела ножа. Она бы мне сказала.
— Она и сказала: оружие меня не интересует. А нож — это тоже оружие… Не правда ли, господин Чорбу?
— Я так не думаю, — Аурэл положил руку мне на затылок.
— Вы, русские…
— Молдаване, — поправила я, и Рейно досадливо махнул рукой. — Не отвлекайтесь, Рейно.
— Хорошо. Киви испугался — испугался именно того, что Чарская все-таки увидела нож в потайном отделении. И он быстро решает порвать с ней. Дивный алмаз — превыше всего. Он обвиняет актрису в краже колье, которое, в общем, было подделкой. И под угрозой шантажа отлучает от дома. Теперь Калью связан по рукам и ногам. Он не может добраться до алмаза. А потом наступает лето, и Киви сообщает Шамне, что привезет алмаз. У Калъю появляется работа. Алмаз нужно выкрасть, пока он не защищен ни камерами, ни сейфами. Лучшего места, чем гостиница, не найти. Нужно только выбрать время.
— Когда Киви заявится в номер с бабой, чтобы все свалить на нее? — обиженным голосом сказала я.
— Не обязательно. Просто в тот вечер все совпало. Пришла пора идеального алиби. Идеального, хотя и спонтанного. После пьянки все пошли смотреть на манипуляции с видеокамерой. Если вы помните — половина отправилась на улицу, а половина — в холл. Калью не примкнул ни к одной по той простой причине: если возникнут какие-то вопросы, первая группа будет уверена, что он был в холле. А вторая — что на улице. Он был везде и нигде не был…
— Он…
— Он поднялся в номер, чтобы обыскать вещи Киви. Только обыскать. Ведь он точно знал, что алмаз привезен и находится в багаже патрона. Он только не знал, что камень спрятан в ноже. И это его сгубило. Он нашел нож, но искал-то совсем не это! Должно быть, в этот момент его и застал проснувшийся Киви. Роющимся в вещах. И Калыо, в руках которого было оружие, просто всадил его в грудь виолончелиста. Может быть, от испуга, вряд ли он хотел смерти Олева. Ему нужен был камень. Только и всего.
— Никто не хочет убивать, и все убивают, — промурлыкал любитель криминального чтива Андрон Чулаки.
— А так обычно и бывает…
Господи, как я обожаю Аурэла Чорбу, винного философа!
— Думаю, сам Калью все подробно расскажет господину из ФСБ… — заключил Рейно и прикрыл глаза.
— А почему Кодрины отказались от наследства? — неожиданно спросила я.
— Думаю, они не хотели пересудов. И не хотели, чтобы кто-то еще когда-нибудь поднял нераскрытое дело об убийстве Аллы Кодриной…
Я посмотрела на Аурэла.
— А вы-то что делали в доме на Суворовском? Ответ Чорбу поразил меня своей простотой.
— Там живут мои дочери. Разве я еще не говорил тебе о том, что у меня получаются только девочки?..
ALLEGRO VIVACE
…Мы с Монтесумой стояли в уголке и препирались.
— Объясни мне, как это могло произойти? — яростным шепотом сказала Монти. — И почему я участвую в этом балагане?!
— Ну… — я поправила складки свадебного платья. — Потому что он милый. Потому что он умный. Потому что он красивый.
— Он что, тебе и вправду нравится?
— Очень, — выдохнула я.
— А по-моему, он какой-то недоделанный.
— У него все в порядке, — с жаром уверила Монти я.
— Ты хоть знаешь, какие книги он читает? Идем, я тебе покажу это неумное рыло, и ты все поймешь.
Монти приоткрыла дверь. У курилки для женихов стоял Лемешонок и с увлечением читал какую-то дрянь в мягкой обложке. Я присмотрелась к заглавию: «Роман Попов, Сергей Синенко. „В объятьях палача“.
— Ты видишь! — Монтесума трагически воздела руки к небу. — И за этого человека я выхожу замуж. Где мои глаза?
— На месте, — я осмотрела лицо Монти и поправила крошечную фату на ее голове.
…Через пятнадцать минут деятельница в строгом костюме вызвала для росписи дружку и шафера.
Рейно и меня.
Мы склонились над документом, и наши руки на секунду соприкоснулись.
— Почему вы увиливаете от встречи? — спросил у меня Рейно. — Вы, русские, всегда так поступаете. Не хотите платить по счетам. А сумма, между прочим, не такая астрономическая. «Hugo Boss» подешевел!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63