Я предполагаю, что корабль находится уже в международных водах на выходе в Атлантику. По нашей информации, на борту подозрительный груз. Мне хотелось бы установить наблюдение и вести прослушивание, но запрашивать разрешение не надо. – Он улыбнулся ей, как когда-то. – Видишь ли, Деб, это очень деликатное дело и строго секретное. Ничего не должно записываться. Ты можешь по дружбе мне это устроить.
Дебби Муллен была миловидна и имела привычку в момент задумчивости прислонять костяшку указательного пальца к зубам. Возможно, это был способ скрывать свои чувства, но глаза все равно выдавали ее. Вначале они широко раскрылись, потом остановились на верхней пуговице сомнительного пиджака Берра.
– Как ты сказал, Энрико какой, Леонард?
– «Горацио Энрикес», Дебби. Не знаю, кто он такой. Зарегистрирован в Панаме.
– Значит, я правильно поняла. – Оторвав свой взгляд от его пиджака, она стала рыться в стопке папок с красными полосами, нашла нужную и молча протянула ее Берру. В пачке находился всего единственный лист плотной голубой бумаги с тиснением и гербом. На нем был заголовок «Горацио Энрикес» и текст, состоящий из одного параграфа, набранного крупным шрифтом:
«Выше поименованное судно, являющееся объектом чрезвычайно ответственной операции, по всей видимости попадет в зону вашего внимания при перемене им курса без всякой видимой причины или в результате необоснованных маневров на море или в порту. Вся информация, полученная вашим отделом по этому поводу из открытых или секретных источников, должна быть направлена ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО и НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО в отдел группы по изучению снабжения, Ривер-Хауз».
Документ имел печать «Совершенно секретно. Флагманский корабль. Запретная зона».
Берр вернул папку Дебби Муллен и разочарованно улыбнулся.
– Похоже, мы немного пересеклись, – посетовал он. – В конце концов, все пойдет в общий карман. Кстати, у тебя есть что-нибудь о «Ломбардии», Дебби. Она тоже мотается где-то в том же районе, вероятно по другую сторону канала?
Дебби снова остановила взгляд на его лице.
– Ты из «моряков», Леонард?
– Что ты скажешь, если я отвечу утвердительно?
– Я должна буду позвонить Джеффу Даркеру и спросить, не сочиняешь ли ты, так ведь?
Берр позволил своему обаянию набрать полную силу.
– Ты же знаешь меня, Дебби. Я всегда совершенно честен. Как насчет плавающего дворца под названием «Железный паша», принадлежащего одному английскому джентльмену? Четыре дня назад яхта вышла из Антигуа в западном направлении. Ее кто-нибудь слушает? Мне это очень необходимо, Дебби.
– Ты мне уже говорил об этом, и я постаралась и все для тебя устроила. Тогда это было для нас обоих совершенно безопасно, но теперь все иначе. Поэтому или я позвоню Джеффри, или ты уйдешь. Выбирай сам.
Дебби по-прежнему улыбалась. Как и сам Берр. Он сохранял на лице улыбку, пока не миновал череду клерков и не вышел на улицу. Но в лондонском тумане он размяк, как тряпичная кукла, и дал волю своей ярости.
«Три корабля. И все, черт их побери, идут в разных направлениях! Мой мальчик, мое оружие, мой наркотик, моя операция – и все это меня не касается!»
Однако к моменту, когда Берр подходил к внушительному офису Дэнема, он уже был в той форме, которая соответствовала случаю.
* * *
Дэнем был юристом и, как это ни странно, предшественником Пэлфрея на посту юридического советника группы по изучению снабжения до того, как она оказалась в подчинении Даркера. Когда Берр объявил войну контрабанде, Дэнем всячески его поддерживал, подбадривал, когда он набивал шишки, и подвигал на новые дела. После удачно завершившегося путча Даркера его стал подсиживать Пэлфрей. И Дэнем надел шляпу и тихо переселился за Темзу. Но остался любимцем Берра. И если Берр вообще кому и верил из юридической братии Уайт-холла, так это ему.
– О, привет, Леонард. Рад тебе. Не замерз? Жаль, нам не выдают одеял. Иногда это не помешало бы.
Дэнем слыл щеголем. Высокий и немного загадочный, с мальчишеской копной поседевших волос, он носил костюмы в широкую полоску с умопомрачительными жилетами поверх двухцветных рубашек. Однако в глубине души, как и Гудхью, Дэнем был аскетом. По рангу ему полагался роскошный кабинет. Высокий, украшенный лепниной, с хорошей мебелью. Но атмосфера сильно напоминала классную комнату, а в резной камин был засунут покрытый пылью красный целлофан. Прошлогодняя рождественская открытка, лежащая тут же, изображала заснеженный собор в Норидже.
– Мы встречались. Я Ги Эклс, – заявил коренастый человек с мощной челюстью, просматривавший телеграммы за центральным столом.
«Встречались, – согласился Берр, кивая в ответ. – Ты – Эклс-перехватчик и никогда мне не нравился. Ты играешь в гольф и ездишь на „ягуаре“. Какого черта ты вломился сюда, когда мне было назначено?» Он сел. Хотя никто в общем-то не предлагал ему это сделать. Дэнем пытался включить батарею отопления времен крымской войны, но или ручку заклинило, или он крутил ее в противоположную сторону.
– Мне нужно поделиться с тобой, Никки, снять груз с души, – сказал Берр, намеренно игнорируя Эклса. – Время не ждет.
– Если дело касается «Пиявки», – произнес Дэнем, последний раз поворачивая ручку, – Ги может оказаться кстати. – Он уселся на подлокотник кресла. Кажется, за своим столом ему было неуютно. – Ги вдоль и поперек избороздил Панаму, так ведь, Ги?
– С какой целью? – спросил Берр.
– Просто так, – сказал Эклс.
– Я требую наложения запрета, Никки. Переверни все вверх дном. Мы для этого все и затеяли, ты помнишь? Ночи просиживали, обсуждая именно этот момент.
– Да-да, все было так, – согласился Дэнем, как будто Берр действительно убедил его своей аргументацией.
Эклс читал телеграмму и чему-то улыбался. Перед ним стояло три контейнера. Он брал телеграммы из одного, читал, а потом распределял между двумя другими. Похоже, этим ограничивались его сегодняшние обязанности.
– Вопрос в осуществимости, не так ли? – сказал Дэнем. Он все еще сидел на подлокотнике кресла, вытянув вперед свои длинные ноги и засунув руки в карманы.
– Но об этом идет речь в моей докладной. И в представлении Гудхью, если оно действительно дошло до правительства. Было бы желание – помнишь, Никки? Мы не станем сотрясать воздух – помнишь? Мы соберем все заинтересованные страны за столом. Лицом к лицу. И потребуем, чтобы они сказали «нет». Международный бейсбол, так ты это называл. Мы оба называли.
Дэнем подскочил к стене за своим столом и потянул за шнур, поднимая плотную муслиновую штору. Открылась крупномасштабная карта Центральной Америки, покрытая прозрачной пленкой.
– Мы думали о тебе, Леонард, – сказал он игриво.
– Настало время действовать, Никки. Я сам уже достаточно поломал над всем этим голову.
Красный металлический кораблик был прикреплен к карте у выхода из порта Колона в ряду других, серого цвета. От южного конца Канала были разными цветами прочерчены на восток и запад Панамского залива возможные маршруты его движения.
– Уверяю тебя, мы тут тоже не сидели без дела, пока ты там вкалывал. Итак, вот интересующий нас корабль, «Ломбардия», с трюмами, полными оружия. Во всяком случае, хотелось бы надеяться, иначе мы все садимся в лужу, но это другая тема.
– Корабль находится сейчас вот здесь? Это последние сведения? – спросил Берр.
– Я так думаю, – ответил Дэнем.
– Более свежих мы не получали, это точно, – вставил фразу Эклс, опуская зеленую телеграмму в центральный контейнер. У него был явный шотландский акцент. Берр совсем забыл об этом. Сейчас вспомнил. Если и был какой-нибудь местный выговор, который раздражал его, так это именно нижне-шотландский.
– Братишки что-то очень медленно поворачиваются в последнее время, – заметил Эклс, прицокнув языком. – Все из-за этой Барбары. Подай ей каждую бумажку в трех экземплярах. – Он снова цокнул языком в знак неодобрения.
Берр, однако, продолжал обращаться исключительно к Дэнему, стараясь сохранить спокойствие.
– Действуют две разные скорости, Никки. Скорость, с которой работает «Пиявка», и другая. Братишки заговаривают зубы американской уголовной полиции.
Эклс, не поднимая головы от своего чтения, произнес:
– Центральная Америка – это епархия братишек. Они слушают и наблюдают, мы берем добычу. Зачем посылать двух собак за одним зайцем? Это неэффективно. Во всяком случае, не в наше время. – Он снова опустил телеграмму в контейнер. – Лишняя трата денег.
Дэнем заговорил, не дождавшись, пока Эклс закончит. Казалось, ему хочется поторопить события:
– Будем считать, доверяя последней сводке, что корабль находится именно здесь, – произнес он с энтузиазмом, тыкая своим костлявым пальцем в корму «Ломбардии». – Предположительно, ибо окончательно это еще не подтвердилось, на ней колумбийская команда, и они направляются в Канал, а потом в Буэнавентуру. Все как докладывал твой чудесный информатор. Поаплодируем ему или ей. Если все пойдет в обычном порядке и корабль не отстанет от других судов, то, вероятно, сегодня он войдет в Канал. Верно?
Утвердительного ответа не последовало.
– Канал – улица с односторонним движением. Утром – вниз, после полудня – вверх. Или наоборот?
Вошла высокая девушка с длинными темными волосами и, не говоря ни слова, подобрала под себя юбку и важно уселась перед дисплеем, как будто собиралась сыграть на клавесине.
– Когда как, – сказал Эклс.
– Никто не мешает ему вильнуть хвостом и дристануть в Каракас, – продолжил Дэнем, проталкивая «Ломбардию» в Канал. – Извини, Присцилла. Или свернуть к Коста-Рике или еще куда-нибудь. Или пойти вот так и подплыть к Колумбии с запада, поскольку картели могут обеспечить безопасность гавани. Они могут обеспечить все что угодно. Но мы думаем и о Буэнавентуре, с твоей подачи. Вот откуда эти линии на моей карте.
– В Буэнавентуре ждут военные грузовики, чтобы принять доставленный на корабле груз, – перебил Берр.
– Это не подтверждено, – сказал Эклс.
– Нет, подтверждено, – ответил Берр, не повышая голоса. – Нам так докладывал покойный осведомитель Стрельски, получивший эту информацию от Моранти. К тому же имеются снимки, сделанные со спутника, на них – движущаяся по дороге колонна грузовиков.
– Грузовики постоянно ездят по этому шоссе, – сказал устало Эклс. И вытянул руки над головой, как будто присутствие Берра забирало у него энергию. – Во всяком случае, покойный информатор Стрельски дискредитирован. Существует мнение, и очень серьезно обоснованное, что стукачам вообще нельзя доверять. Они часто сочиняют. Надеются заслужить прощение.
– Никки, – обратился Берр к спине Дэнема.
Дэнем пропихивал «Ломбардию» в Панамский залив.
– Леонард, – сказал он.
– Мы возьмем ее на абордаж?
– Ты хочешь сказать, возьмут ли американцы?
– Неважно кто. Да или нет?
Словно осуждая Берра за упрямство, Эклс покачал головой и демонстративно опустил в контейнер еще одну телеграмму. Девица за компьютером заложила волосы за уши и стала нажимать на клавиши. Берр не видел дисплея. Кончик ее языка высовывался между зубами.
– Да, видишь ли, Леонард, это задачка та еще, – опять с энтузиазмом сказал Дэнем. – Прости, Присцилла. Слава Богу, для американцев, не для нас. Если «Ломбардия» будет держаться берега, – его рука описала дугу над извилистой береговой линией между Панамским каналом и Буэнавентурой, – то, насколько мы можем судить, она натянет американцам нос. Из панамских территориальных вод «Ломбардия» прямо войдет в колумбийские территориальные воды, поэтому бедные американцы даже не взглянут на нее.
– Но почему бы не арестовать ее в панамских водах? В Панаме полно американцев. Они там хозяева, не так ли?
– Не совсем так. Если они хотят захватить «Ломбардию» с поличным, им придется подходить к ней под прикрытием панамского флота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Дебби Муллен была миловидна и имела привычку в момент задумчивости прислонять костяшку указательного пальца к зубам. Возможно, это был способ скрывать свои чувства, но глаза все равно выдавали ее. Вначале они широко раскрылись, потом остановились на верхней пуговице сомнительного пиджака Берра.
– Как ты сказал, Энрико какой, Леонард?
– «Горацио Энрикес», Дебби. Не знаю, кто он такой. Зарегистрирован в Панаме.
– Значит, я правильно поняла. – Оторвав свой взгляд от его пиджака, она стала рыться в стопке папок с красными полосами, нашла нужную и молча протянула ее Берру. В пачке находился всего единственный лист плотной голубой бумаги с тиснением и гербом. На нем был заголовок «Горацио Энрикес» и текст, состоящий из одного параграфа, набранного крупным шрифтом:
«Выше поименованное судно, являющееся объектом чрезвычайно ответственной операции, по всей видимости попадет в зону вашего внимания при перемене им курса без всякой видимой причины или в результате необоснованных маневров на море или в порту. Вся информация, полученная вашим отделом по этому поводу из открытых или секретных источников, должна быть направлена ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО и НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО в отдел группы по изучению снабжения, Ривер-Хауз».
Документ имел печать «Совершенно секретно. Флагманский корабль. Запретная зона».
Берр вернул папку Дебби Муллен и разочарованно улыбнулся.
– Похоже, мы немного пересеклись, – посетовал он. – В конце концов, все пойдет в общий карман. Кстати, у тебя есть что-нибудь о «Ломбардии», Дебби. Она тоже мотается где-то в том же районе, вероятно по другую сторону канала?
Дебби снова остановила взгляд на его лице.
– Ты из «моряков», Леонард?
– Что ты скажешь, если я отвечу утвердительно?
– Я должна буду позвонить Джеффу Даркеру и спросить, не сочиняешь ли ты, так ведь?
Берр позволил своему обаянию набрать полную силу.
– Ты же знаешь меня, Дебби. Я всегда совершенно честен. Как насчет плавающего дворца под названием «Железный паша», принадлежащего одному английскому джентльмену? Четыре дня назад яхта вышла из Антигуа в западном направлении. Ее кто-нибудь слушает? Мне это очень необходимо, Дебби.
– Ты мне уже говорил об этом, и я постаралась и все для тебя устроила. Тогда это было для нас обоих совершенно безопасно, но теперь все иначе. Поэтому или я позвоню Джеффри, или ты уйдешь. Выбирай сам.
Дебби по-прежнему улыбалась. Как и сам Берр. Он сохранял на лице улыбку, пока не миновал череду клерков и не вышел на улицу. Но в лондонском тумане он размяк, как тряпичная кукла, и дал волю своей ярости.
«Три корабля. И все, черт их побери, идут в разных направлениях! Мой мальчик, мое оружие, мой наркотик, моя операция – и все это меня не касается!»
Однако к моменту, когда Берр подходил к внушительному офису Дэнема, он уже был в той форме, которая соответствовала случаю.
* * *
Дэнем был юристом и, как это ни странно, предшественником Пэлфрея на посту юридического советника группы по изучению снабжения до того, как она оказалась в подчинении Даркера. Когда Берр объявил войну контрабанде, Дэнем всячески его поддерживал, подбадривал, когда он набивал шишки, и подвигал на новые дела. После удачно завершившегося путча Даркера его стал подсиживать Пэлфрей. И Дэнем надел шляпу и тихо переселился за Темзу. Но остался любимцем Берра. И если Берр вообще кому и верил из юридической братии Уайт-холла, так это ему.
– О, привет, Леонард. Рад тебе. Не замерз? Жаль, нам не выдают одеял. Иногда это не помешало бы.
Дэнем слыл щеголем. Высокий и немного загадочный, с мальчишеской копной поседевших волос, он носил костюмы в широкую полоску с умопомрачительными жилетами поверх двухцветных рубашек. Однако в глубине души, как и Гудхью, Дэнем был аскетом. По рангу ему полагался роскошный кабинет. Высокий, украшенный лепниной, с хорошей мебелью. Но атмосфера сильно напоминала классную комнату, а в резной камин был засунут покрытый пылью красный целлофан. Прошлогодняя рождественская открытка, лежащая тут же, изображала заснеженный собор в Норидже.
– Мы встречались. Я Ги Эклс, – заявил коренастый человек с мощной челюстью, просматривавший телеграммы за центральным столом.
«Встречались, – согласился Берр, кивая в ответ. – Ты – Эклс-перехватчик и никогда мне не нравился. Ты играешь в гольф и ездишь на „ягуаре“. Какого черта ты вломился сюда, когда мне было назначено?» Он сел. Хотя никто в общем-то не предлагал ему это сделать. Дэнем пытался включить батарею отопления времен крымской войны, но или ручку заклинило, или он крутил ее в противоположную сторону.
– Мне нужно поделиться с тобой, Никки, снять груз с души, – сказал Берр, намеренно игнорируя Эклса. – Время не ждет.
– Если дело касается «Пиявки», – произнес Дэнем, последний раз поворачивая ручку, – Ги может оказаться кстати. – Он уселся на подлокотник кресла. Кажется, за своим столом ему было неуютно. – Ги вдоль и поперек избороздил Панаму, так ведь, Ги?
– С какой целью? – спросил Берр.
– Просто так, – сказал Эклс.
– Я требую наложения запрета, Никки. Переверни все вверх дном. Мы для этого все и затеяли, ты помнишь? Ночи просиживали, обсуждая именно этот момент.
– Да-да, все было так, – согласился Дэнем, как будто Берр действительно убедил его своей аргументацией.
Эклс читал телеграмму и чему-то улыбался. Перед ним стояло три контейнера. Он брал телеграммы из одного, читал, а потом распределял между двумя другими. Похоже, этим ограничивались его сегодняшние обязанности.
– Вопрос в осуществимости, не так ли? – сказал Дэнем. Он все еще сидел на подлокотнике кресла, вытянув вперед свои длинные ноги и засунув руки в карманы.
– Но об этом идет речь в моей докладной. И в представлении Гудхью, если оно действительно дошло до правительства. Было бы желание – помнишь, Никки? Мы не станем сотрясать воздух – помнишь? Мы соберем все заинтересованные страны за столом. Лицом к лицу. И потребуем, чтобы они сказали «нет». Международный бейсбол, так ты это называл. Мы оба называли.
Дэнем подскочил к стене за своим столом и потянул за шнур, поднимая плотную муслиновую штору. Открылась крупномасштабная карта Центральной Америки, покрытая прозрачной пленкой.
– Мы думали о тебе, Леонард, – сказал он игриво.
– Настало время действовать, Никки. Я сам уже достаточно поломал над всем этим голову.
Красный металлический кораблик был прикреплен к карте у выхода из порта Колона в ряду других, серого цвета. От южного конца Канала были разными цветами прочерчены на восток и запад Панамского залива возможные маршруты его движения.
– Уверяю тебя, мы тут тоже не сидели без дела, пока ты там вкалывал. Итак, вот интересующий нас корабль, «Ломбардия», с трюмами, полными оружия. Во всяком случае, хотелось бы надеяться, иначе мы все садимся в лужу, но это другая тема.
– Корабль находится сейчас вот здесь? Это последние сведения? – спросил Берр.
– Я так думаю, – ответил Дэнем.
– Более свежих мы не получали, это точно, – вставил фразу Эклс, опуская зеленую телеграмму в центральный контейнер. У него был явный шотландский акцент. Берр совсем забыл об этом. Сейчас вспомнил. Если и был какой-нибудь местный выговор, который раздражал его, так это именно нижне-шотландский.
– Братишки что-то очень медленно поворачиваются в последнее время, – заметил Эклс, прицокнув языком. – Все из-за этой Барбары. Подай ей каждую бумажку в трех экземплярах. – Он снова цокнул языком в знак неодобрения.
Берр, однако, продолжал обращаться исключительно к Дэнему, стараясь сохранить спокойствие.
– Действуют две разные скорости, Никки. Скорость, с которой работает «Пиявка», и другая. Братишки заговаривают зубы американской уголовной полиции.
Эклс, не поднимая головы от своего чтения, произнес:
– Центральная Америка – это епархия братишек. Они слушают и наблюдают, мы берем добычу. Зачем посылать двух собак за одним зайцем? Это неэффективно. Во всяком случае, не в наше время. – Он снова опустил телеграмму в контейнер. – Лишняя трата денег.
Дэнем заговорил, не дождавшись, пока Эклс закончит. Казалось, ему хочется поторопить события:
– Будем считать, доверяя последней сводке, что корабль находится именно здесь, – произнес он с энтузиазмом, тыкая своим костлявым пальцем в корму «Ломбардии». – Предположительно, ибо окончательно это еще не подтвердилось, на ней колумбийская команда, и они направляются в Канал, а потом в Буэнавентуру. Все как докладывал твой чудесный информатор. Поаплодируем ему или ей. Если все пойдет в обычном порядке и корабль не отстанет от других судов, то, вероятно, сегодня он войдет в Канал. Верно?
Утвердительного ответа не последовало.
– Канал – улица с односторонним движением. Утром – вниз, после полудня – вверх. Или наоборот?
Вошла высокая девушка с длинными темными волосами и, не говоря ни слова, подобрала под себя юбку и важно уселась перед дисплеем, как будто собиралась сыграть на клавесине.
– Когда как, – сказал Эклс.
– Никто не мешает ему вильнуть хвостом и дристануть в Каракас, – продолжил Дэнем, проталкивая «Ломбардию» в Канал. – Извини, Присцилла. Или свернуть к Коста-Рике или еще куда-нибудь. Или пойти вот так и подплыть к Колумбии с запада, поскольку картели могут обеспечить безопасность гавани. Они могут обеспечить все что угодно. Но мы думаем и о Буэнавентуре, с твоей подачи. Вот откуда эти линии на моей карте.
– В Буэнавентуре ждут военные грузовики, чтобы принять доставленный на корабле груз, – перебил Берр.
– Это не подтверждено, – сказал Эклс.
– Нет, подтверждено, – ответил Берр, не повышая голоса. – Нам так докладывал покойный осведомитель Стрельски, получивший эту информацию от Моранти. К тому же имеются снимки, сделанные со спутника, на них – движущаяся по дороге колонна грузовиков.
– Грузовики постоянно ездят по этому шоссе, – сказал устало Эклс. И вытянул руки над головой, как будто присутствие Берра забирало у него энергию. – Во всяком случае, покойный информатор Стрельски дискредитирован. Существует мнение, и очень серьезно обоснованное, что стукачам вообще нельзя доверять. Они часто сочиняют. Надеются заслужить прощение.
– Никки, – обратился Берр к спине Дэнема.
Дэнем пропихивал «Ломбардию» в Панамский залив.
– Леонард, – сказал он.
– Мы возьмем ее на абордаж?
– Ты хочешь сказать, возьмут ли американцы?
– Неважно кто. Да или нет?
Словно осуждая Берра за упрямство, Эклс покачал головой и демонстративно опустил в контейнер еще одну телеграмму. Девица за компьютером заложила волосы за уши и стала нажимать на клавиши. Берр не видел дисплея. Кончик ее языка высовывался между зубами.
– Да, видишь ли, Леонард, это задачка та еще, – опять с энтузиазмом сказал Дэнем. – Прости, Присцилла. Слава Богу, для американцев, не для нас. Если «Ломбардия» будет держаться берега, – его рука описала дугу над извилистой береговой линией между Панамским каналом и Буэнавентурой, – то, насколько мы можем судить, она натянет американцам нос. Из панамских территориальных вод «Ломбардия» прямо войдет в колумбийские территориальные воды, поэтому бедные американцы даже не взглянут на нее.
– Но почему бы не арестовать ее в панамских водах? В Панаме полно американцев. Они там хозяева, не так ли?
– Не совсем так. Если они хотят захватить «Ломбардию» с поличным, им придется подходить к ней под прикрытием панамского флота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81