Все остальное Лаверн решил выяснить самолично. Набрав номер, напечатанный на открытке-приглашении, он переговорил по телефону с любезной американкой, назвавшейся Иоландой Хенерберри. Та посоветовала ему прибыть в Норт-Эбби в субботу ровно в десять часов, захватив с собой приглашение и «подарок». Лаверн не очень понимал, какой именно «подарок» его собеседница имела в виду. Чем, собственно, он, Лаверн, мог порадовать кого-либо? Единственное его достоинство, помимо умения шевелить ушами, заключалось в готовности неизменно искать в людях лучшее, одновременно готовясь к худшему. Однако он притворился, будто понял, о чем вела речь женщина на противоположном конце провода. Ему очень хотелось, чтобы она, как того и требовалось, угадала в нем человека, явно склонного к мистике.
Приземистое строение словно затерялось среди обширного запушенного лесопарка. Его тюдоровское происхождение маскировал осыпающийся и почерневший от времени величественный георгианский фасад с высокими темными окнами и причудливыми колоннами. В цепом место оставило Лаверна равнодушным. Когда он на своем «ровере» въехал в главные ворота, то не смог удержаться от вопроса к самому себе – а не сглупил ли он, приехав сюда?
Разумеется, Линн жутко разозлится, когда узнает об этом. Донна, например, уже на него разозлилась. В субботу вечером они собирались на благотворительный обед-концерт в пользу хосписа, в котором Донна работала на добровольных началах. Однако интуиция подсказала Лаверну, что для него лично будет больше пользы и значительно меньше дискомфорта, если он съездит в Норт-Эбби на поиски своего высшего "Я".
Перед домом стояло несколько машин. Лаверн запер «ровер», вынул из багажника сумку с туалетными принадлежностями и включил охранную сигнализацию автомобиля. Кто знает, вдруг у кого-то, прибывшего сюда в поисках высшего "Я", возникнет искушение пошарить в старом добром «ровере»...
Дешевенького вида доска объявлений с белой картонной стрелкой, прикрепленной к ней, гласила:
УИК-ЭНД ПСИХОТЕРАПИИ: СЮДА
Стрелка указывала на овальной формы дверь под аркой в древнегреческом стиле. Дверь вела в темный коридор с низким потолком, стены которого украшали весьма посредственные старомодные картины, написанные маслом. На стене прямо перед входом оказалась еще одна стрелка, указывавшая направо. Предусмотрительно нагнув голову, Лаверн прошел вперед по коридору, вдыхая аромат старой древесины и пчелиного воска. Со смешанным чувством любопытства и раздражения он почувствовал характерную пыльную затхлость, присущую старым домам, от которой неизменно возникает ощущение, будто на живых людей давит груз прошедших веков.
Лаверн свернул налево, в более просторный коридор, освещенный светильниками, стилизованными под масляные лампы. Впереди слышались чьи-то голоса. Он зашагал им навстречу и вскоре оказался в просторном холле с каменным полом.
Здесь находилось около десятка людей, в основном мужчин, самого разного возраста. У некоторых были с собой сумки, как и у Лаверна, у других – рюкзаки или небольшие чемоданчики. Они стояли группками у подножия широкой, внушительного вида дубовой лестницы.
В холле царила атмосфера, обычная для первого дня всех мероприятий подобного рода. Вынужденный скрываться под чужим именем, Лаверн ощущал ее гораздо острее, чем остальные. Какая-то невысокая элегантная женщина с модно причесанными седыми волосами, в дорогом костюме, приветливо кивнула Лаверну.
– Приехали на курсы? – спросила она с легким немецким акцентом.
– Совершенно верно, – ответил Лаверн. – Не знаете, где Иоланда?
Взяв суперинтенданта за рукав, немка показала ему невысокого роста брюнетку с высокими скулами и прической, делавшей ее похожей на эльфа.
– Вот она.
В ту же секунду взгляд Иоланды встретился со взглядом Лаверна. Суперинтендант направился прямо к ней.
– Это вы – Вернон Арнольд?
Лаверн утвердительно кивнул.
– Рада с вами познакомиться. Мы приготовили сюрприз. Хьюго только что вернулся из Парижа и сам проведет пару занятий.
– Это будет здорово? – спросил Вернон.
Иоланда рассмеялась, приняв его слова за шутку. Черным фломастером она поставила галочку в своем блокноте возле фамилии «Арнольд».
– Рада познакомиться с вами, Вернон. – Она кивнула на стоявшего рядом с ней рослого полинезийца. – Это Мико. Он покажет вам вашу комнату.
Мико отличали живые, наблюдательные глаза и плоское, с тяжелым подбородком лицо. Типичная внешность крепыша-вышибалы из бара. Полинезиец сдержанно кивнул Лаверну. Суперинтендант кивнул в ответ.
Комната Лаверна располагалась на втором этаже в южной части здания. Обставлена она была скудно и одновременно безвкусно; возникало ощущение, будто сюда снесли все ненужное из других спален. Около двери стояла чудовищного вида колыбель красного дерева, способная вместить крупного, упитанного ребенка. Не исключено, что это был бесценный антиквариат, однако Лаверн с легким сердцем отправил бы подобный раритет на свалку. За окном находился небольшой каменный балкон, вид с которого загораживал высокий, разросшийся вяз. Прямо внизу виднелся цементный пол террасы. Далее во все стороны простирался целый лес геометрически правильных садовых насаждений, подходивших вплотную к настоящему сосновому бору. В гуще деревьев виднелось какое-то белесое строение классического стиля с колоннами.
Где-то вдали возмущенно крикнул павлин, напомнив Лаверну бессодержательные фильмы, действие которых происходит в поместьях аристократов. Сколько раз по настоянию жены ему приходилось высиживать в кинотеатрах подобного рода шедевры, удостоенные всяческих там наград!..
Над простой двуспальной кроватью висело овальное зеркало в стиле барокко. Лаверн уселся на краешек матраца как раз напротив зеркала и принялся критически себя разглядывать. Приехал он, как ему и советовали, в повседневной одежде – толстом свитере и коричневых вельветовых брюках. Лаверн выдавал себя за страхового агента. А кто сказал, что страховой агент не может испытывать интерес к мистическим учениям или питать слабость к вельветовым брюкам? Однако Вернон подозревал, что его взгляд, а точнее, неизменно невозмутимое выражение лица все-таки выдает его.
Распаковав вещи, он присоединился к остальным участникам семинара в столовой, где прибывшим предложили чай с печеньем. Из окон открывался вид на просторную лужайку и расположенное вдали озеро – вид, навевавший легкое меланхолическое настроение.
Усадив гостей на расставленные кругом стулья, Иоланда обошла собравшихся, держа в руках большую фетровую шляпу с обвисшими полями.
– А теперь я попрошу всех вручить мне ваши подарки. Потому что, как говорит Хьюго, мы возвращаем только то, что сначала приготовились отдать.
Лаверн совершенно искренне недоумевал, что, собственно, здесь происходит, пока не заметил, что все его новые знакомые принялись копаться в бумажниках и кошельках.
– Сколько каждый дает, зависит исключительно от его совести. Только вы сами знаете, какой величины подарок можете сделать. Однако мы рекомендуем минимальную сумму в пятьсот фунтов. Сколько бы вы ни решили пожертвовать – постарайтесь, чтобы это были только наличные. Пожалуйста, только наличные.
Просьба, похоже, ничуть не удивила новых коллег Лаверна по знахарскому ремеслу. Они без всякого колебания расставались с толстыми пачками банкнот. Лаверн захватил с собой лишь восемьдесят фунтов. Когда шляпа перекочевала к нему на колени, он застенчиво извлек из кармана три бумажки по пять фунтов. Лаверн нарочно уронил их на кучу денег, в надежде, что они затеряются под грудой двадцати– и пятидесятифунтовых купюр.
После того как неприятный ритуал закончился, Иоланда передала шляпу Мико, который куда-то унес ее. Затем снова обратилась к присутствующим:
– Огромное всем спасибо. Итак, мы покончили с делом, и теперь можно смело предаваться развлечениям. Кое-кто бывал у нас раньше, но я вижу и совершенно новые лица. Поэтому давайте представимся собравшимся, чтобы все знали друг друга. Нет возражений?
К немалой досаде Лаверна, начинать раунд знакомства выпало ему. Понимая, что выглядит глупо, запинаясь от волнения, он назвался Верноном Арнольдом, жителем Йорка, служащим ливерпульской страховой компании «Виктория». Он-де интересуется целительством, о котором «желает узнать еще больше».
Похоже, что у Иоланды смелость его высказывания вызвала некоторое удивление.
– Отлично, Вернон. Но скажите, кто пригласил вас?
На какое-то мгновение Лаверн смутился, но через секунду решительно произнес:
– Шила. Меня пригласила Шила Дайе.
– Эй, – отозвалась Иоланда. – Шила пригласила также Мэнди и Сью.
Две жизнерадостные молодые женщины с экстравагантными прическами энергично закивали и одарили Лаверна белозубыми улыбками.
– Мы ужасно огорчены случившимся с Шилой. Но все, кто ее знает, уверены – она обязательно выкарабкается. Потому что Шила – прирожденный боец. Спасибо, Вернон.
Процедура знакомства продолжилась. Мужчина с рыжей бородой назвался Майком, координатором мастерской. Громогласную немку, с которой Лаверн уже успел перекинуться парой слов, звали Лило. Об этих курсах ей рассказал друг, и она захотела сама посетить их. Самые нетипичные участники семинара – тихая, симпатичная супружеская пара Йен и Эстелла Маршленд – казались слишком нормальными. С трудом верилось, что они увлекаются знахарством. Лаверн никак не мог взять в толк, что они здесь делают. Обращали на себя внимание и Чарльз и Энгус – два дружелюбных гея лет под сорок, которые все время хихикали.
– Мы приезжали сюда на уик-энд в августе и с тех пор смеемся, не переставая, – объяснил Энгус.
Затем все направились в огромную оранжерею в южной части здания. Погода стояла ясная, теплая и сухая. Покрытие на полу было резиновым. Иоланда велела снять обувь и сесть кружком.
– Некоторые из вас уже слышали то, что я повторю еще тысячу раз. Но исцеление духовных недугов основывается на силе повторения, так что я не буду извиняться перед вами.
Лаверн оглянулся на своих новых знакомых – те дружно кивали и улыбались. Для него же все, что вещала сейчас американка, представлялось полной абракадаброй.
– На нашем утреннем занятии мы познакомимся с низшим "Я". Каждый из нас наделен тремя "Я": низшим, средним и высшим. Вместе они образуют единое "Я", но в то же время существуют и порознь, отдельно друг от друга. Среднее "Я" – это тот, кто сейчас с вами разговаривает, например, тот, кто сидит сейчас в пилотском кресле. Высшее "Я" – это наша лучшая часть. Наше высшее "Я" ближе всего к Богу и способно творить чудеса. Оно может изменять наше настоящее и будущее. Вы только представьте себе, какой будет ваша жизнь, когда все мы станем такими, как Хьюго, и сможем постоянно, ежедневно вступать в контакт с нашим высшим "Я".
Последнее заявление было встречено всеобщими аплодисментами. Лаверн неохотно присоединился к присутствующим.
– Однако существует некое препятствие. Какое, как вы думаете, Энгус?
Энгус, низкорослый мужчина со сломанным носом, коротко стриженными рыжеватыми волосами и блестящими глазами, тут же откликнулся:
– Только низшее "Я" может общаться с высшим "Я".
– Совершенно верно, – подтвердила Иоланда. – Когда среднее "Я" – тот самый человек, которого мы именуем словом "я" – желает чего-нибудь, он не спрашивает высшее "Я" напрямую. Только низшее "Я" в состоянии напрямую общаться с высшим "Я". Низшее "Я" должно сообщить высшему "Я" о том, чего хочет наше обычное "Я". А низшее "Я" – существо упрямое. Оно ленивое и, честно говоря, совершенно несимпатичное. Оно упрямо цепляется за комплексы, от которых чрезвычайно сложно избавиться. Допустим, вы простудились и обращаетесь к низшему "Я" с просьбой попросить высшее "Я" вылечить вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40