Старшина первой статьи Элен Диббс. Хейз представился ей, рассказал о своем деле и спросил, через сколько времени она сможет дать ответ.
— И это все, что вы о нем знаете? — поинтересовалась она.
— Все.
— Труднее ничего не могли придумать? Только название корабля и под ним женское имя.
— И война в придачу. Учтите это. На ваших компьютерах есть сведения о второй мировой войне?
— Разумеется, есть. Но мне нужно время, чтобы откопать их.
— Просмотрите сведения о корабле «Хэнсон» за 1941 — 1945-й годы. Была ли у кого-нибудь из команды близкая родственница по имени Мэг.
— Обязательно сделаю.
— Это вас не затруднит? Нет?
— Нет.
— Когда вы сможете дать мне ответ?
— Когда соберу все данные, — сказала Диббс и положила трубку на рычаг.
Она позвонила через два часа.
— Есть информация, — обрадовала она сыщика. — «Хэнсон» был радарным сторожевым кораблем, назван так в честь Роберта Мюррея Хэнсона, моряка, геройски погибшего в Тихом океане. Был укомплектован личным составом в мае 1945-го. Это значительно облегчило мою работу, мне не пришлось поднимать все документы вплоть до Перл-Харбора.
Но все равно надо было порядком потрудиться. Корабль вышел в Тихий океан с тремястами пятьюдесятью матросами и двадцатью офицерами на борту. А что касается Мэг...
Хейз затаил дыхание.
— К моему счастью, не было ни одной Мэри. Только пятеро упомянули Маргарет и Марджори в качестве своих близких родственниц... Один из них погиб во время корейской войны на минном тральщике в...
— Не думаю, чтобы Мэг было уменьшительным именем от Марджори, — заметил Хейз.
— Тогда остаются трое. Возьмите карандаш.
Старшина-артиллерист первого класса Анджело Перетти указал в качестве своей близкой родственницы мать Маргарет. В момент его демобилизации она жила в Бостоне, штат Массачусетс.
Лейтенант по имени Огден Пирс указал в качестве своей близкой родственницы жену Маргарет. Он жил с ней в Балтиморе, штат Мэриленд.
Матрос первой статьи, работавший на радиолокаторе, Рубин Шэнкс указал в качестве своей близкой родственницы жену Маргарет. После демобилизации они жили в Питтсбурге, штат Пенсильвания.
Никто из них не жил в этом городе.
Но Мейер и Хейз все равно просмотрели телефонные справочники всех пяти административных округов города, а потом перешли к телефонным справочникам окрестностей. Тех двоих стариков, которых вышвырнули раньше, привезли туда, где их нашли, на машине. В Спокойном Месте жил некий Виктор Перетти, но он не знал никакого Анджело Перетти.
В Айсоле обнаружился Роберт Пирс, но Огден Пирс не был его родственником.
Шэнкса, Рубина Шэнкса, они нашли в телефонном справочнике округа Элсинор. Он жил на улице Мерриветер-Лейн.
Когда сыщики набрали номер, им ответила женщина, назвавшаяся Маргарет Шэнкс.
— Что он там еще натворил? — поинтересовалась она.
Они сказали, что хотели бы поговорить с ней. Не пригласит ли она их к себе.
Она пригласила.
И в этот самый момент дежурный, сидевший на первом этаже, получил очередное письмо от Глухого:
Дорогой Стив!
Сожги это.
С приветом
Сэнсон
"Ритм достиг безумной частоты, и с вершины башни, сложенной из камня, Анкара видел все увеличивающуюся толпу.
Он знал, что страх скоро перейдет в ярость, что сев пройдет хорошо и урожай будет обильным. Он слушал ритмичный топот ног, голоса, вопившие весело и яростно. Он улыбнулся четырем лунам и дал знак начинать посадку растений."
* * *
— Все ясно, — произнес Браун. — Он замышляет какую-то гадость и совершит ее на концерте рок-музыки.
— Так почему же тогда он предлагает нам сжечь свое послание? — недоумевал Карелла.
— Не потому ли, что собирается устроить там пожар?
— А вы заметили, на этот раз нет никакого постскриптума? Никаких сообщений о последующих посланиях.
— Значит, это последнее письмо.
— Значит, пакость он спланировал на завтра.
— Завтра же состоится концерт.
— Где реклама? — спросил Карелла.
Он снова осмотрел рекламу.
— Коровье Пастбище, — напомнил Браун.
— Начнется завтра в час дня.
— Закончится в воскресенье в полночь.
— Что еще назначено на завтра? — спросил Карелла.
— Что ты имеешь в виду?
— Как ты думаешь, есть в его сообщениях хоть крупица правды?
— Возможно, и нет. Но как бы то ни было, мы должны проверить, какую систему безопасности разработали устроители на время концерта.
— Фирма «Виндоуз Энтертэйнмент», — подсказал Карелла и придвинул к нему телефонный справочник.
* * *
Маргарет Шэнкс носила очки, точно такие же, как у одного английского телевизионщика. Бог знает, как его звать. В общем, он ведет какую-то скучнейшую передачу. Эти очки приковывают к себе внимание, видишь только очки и ничего больше. Миниатюрная седовласая старушка в огромных очках предложила сыщикам кофе. Время приближалось к полудню, в окна маленькой гостиной отлично спланированного домика лился солнечный свет. Сыщики отказались от кофе и показали старушке сделанную «поляроидом» фотографию мужчины. Того самого, которого рано утром нашли на площадке для игр невдалеке от Речной Гавани.
— Это ваш муж? — спросил Хейз.
— Да. Где он сейчас?
— Сейчас, мэм, он находится в Айсоле, в Морхаузской общей больнице.
— Несчастный случай?
— Нет, мэм, — успокоил ее Мейер. — Сегодня рано утром кто-то оставил его в парке на площадке для игр. Там его нашли полицейские и сразу же отвезли в больницу.
— С ним все в порядке?
— Да, мэм. Он чувствует себя прекрасно.
— Я так беспокоюсь о нем, — проговорила старуха, и полицейские увидели, как опустились ее глаза за стеклами диковинных очков.
— Да, мэм, — сказал Мейер. — Мэм, знаете ли вы, как он мог оказаться на площадке для игр?
— Понятия не имею. На прошлой неделе он поехал в город и там забыл...
— В центр города хотите вы сказать?
— Нет, здесь. В Фокс-Хилле.
— И что же с ним случилось?
— Он забыл, где припарковал свою машину. По ошибке сел в чужую, и ее прикатили вместе с ним на станцию обслуживания... произошла ужасная путаница. К нам приходили полицейские, я кое-как все уладила. Слава богу, никто не обвинил нас в преступлении. Но хозяин машины сказал, что Рубин что-то там сломал. Врет он, и теперь от него покоя нет.
Ужас какой-то. Я больше не разрешаю Рубину садиться за руль. Так что откуда мне знать, как он очутился в городе.
— Когда это произошло? — спросил Хейз. — Когда он сел в чужую машину?
— Ровно неделю назад.
— Это значит...
— Двадцать седьмого марта, — подсказал Мейер, взглянув на календарь, вклеенный в его записную книжку. — В прошлую пятницу.
— И вы говорите, что с тех пор он не садился за руль? — уточнил Хейз.
— Я спрятала ключи.
— Видите ли, — продолжал Мейер, — он был одет в халат и пижаму. Так что он не мог приехать туда поездом.
Правда? В таком одеянии.
— Понятия не имею, как он там очутился, — повторила Маргарет.
— Когда вы видели его в последний раз?
— спросил Хейз.
— Прошлой ночью, — смутившись, ответила Маргарет.
— Она смутилась и выдала себя. Сыщики инстинктивно все поняли. Старуха это сделала или не старуха, но им все стало ясно — Прошлой ночью? Когда именно? — допытывался Мейер.
— Когда... он готовился ложиться спать.
— И одевал пижаму? — поинтересовался Хейз.
— Да.
— В котором часу это было?
— Около десяти.
— Говорите, он готовился ложиться спать.
— Да.
— Что же он при этом делал?
Перекрестный допрос. Они это проделывали тысячи раз прежде, и впереди у них тысячи таких вот перекрестных допросов. Сыщики были в своей стихии. Им нужно было докопаться, что же все-таки произошло.
— Я помогала ему купаться и... и чистить зубы. Он не может делать это сам... теперь.
— А неделю назад мог? Когда ездил на машине в город.
— Если бы я увидела, как он садится в машину, я не позволила бы ему это сделать. Понимаете? Он... с него нельзя спускать глаз ни днем ни ночью. Да разве за ним уследишь?
— А в прошлую ночь вы за ним следили? — спросил Хейз.
— Да, я старалась...
— И несмотря на это он прошлой ночью ушел из дома неизвестно куда. Верно?
— Я... я думаю, что он так и сделал. Если он сейчас в городе, значит, я думаю... я думаю... он как-то вышел... вышел из дома.
— А не отвезли ли вы его сами на машине в город, а? — поинтересовался Мейер.
— Нет.
— И вы уверены в этом? Да?
— Разумеется.
— В котором часу вы легли спать?
— Приблизительно в половине одиннадцатого.
— Ваш муж в это время уже был в постели?
— Да.
— Вы спите в одной комнате?
— Нет. Он храпит.
— У кого-нибудь есть ключи от вашего дома?
— Нет.
— Когда вы обнаружили, что он исчез?
— Что?
— Мэм, когда вы обнаружили, что он исчез? Мы вам позвонили сегодня утром в начале одиннадцатого, и вы спросили, что он на этот раз натворил. Знали ли вы, до того, как мы позвонили, что он исчез?
— Да... знала.
— Когда вы обнаружили его исчезновение, мэм?
— Сегодня утром, когда проснулась.
— В котором часу?
— Около семи.
— Как вы обнаружили, что он исчез?
— Его не оказалось в постели.
— И что же вы после этого сделали?
— Я...
Ее глаза, глядевшие из-за стекол смешных очков, затуманились слезами.
— Так что же вы после этого сделали, мэм?
— Ничего, — ответила старуха.
— Не позвонили в полицию и не заявили, что он исчез?
— Я не желаю иметь никаких дел с полицией.
— Так, значит, вы не позвонили в полицию?
— Нет.
— Вы не нашли своего мужа в постели, и в доме его не было, а вы не...
— Вы не знаете, какой жизнью я жила, — проговорила старуха.
Сыщики не проронили ни слова.
— Вы не понимаете, что это такое — день и ночь жить в одном доме с призраком. Он разговаривал со мной, но не осознавал, что говорил. Он был и его не было. На прошлой неделе, когда вышел этот казус с машиной, он по крайней мере помнил мое имя. Теперь же он даже его забыл. Изо дня в день его память становилась все хуже и хуже. На прошлой неделе он был в состоянии водить машину, а теперь он не может даже завязать шнурки своих башмаков! Он сдает день ото дня. Мне кажется, его мозг постепенно разрушается. Не знаю, я просто ничего не знаю. Я должна была водить его в ванную, купать, вытирать полотенцем. Понимаете вы, что это такое? Нет, я не позвонила в полицию. Не захотела звонить. Не хотела, чтобы его искали! Зачем вы его нашли? Почему не хотите оставить меня в покое? Будьте вы прокляты!
— Мэм...
— Оставьте меня в покое, — говорила старуха. — Оставьте меня в покое, пожалуйста.
— Мэм, — спросил ее Мейер, — знаете ли вы, как ваш муж оказался в городе?
Она смутилась, не зная, что ответить.
Снова увлажнились ее глаза, глядевшие из-за стекол безобразных очков. Она смотрела отсутствующим взором куда-то вдаль, мимо сыщиков, и, возможно, видела молодого матроса, вытатуировавшего на руке имя своей любимой женушки, имя, которое он теперь не мог вспомнить. А может быть, она думала, как разрушает людей старость.
— Да, — наконец произнесла старуха. — Я знаю, как он оказался в городе.
* * *
Нечистая четверка собралась в машине, которую Глухой взял напрокат сегодня утром. Рядом с ним на переднем сиденье за рулем была Глория. За время, истекшее с прошлого воскресенья, она поправилась на семь килограммов. На задних сиденьях расположились Картер и Флорри. Машина стояла на Серебрянорудной Дороге, напротив Речного шоссе и здания Департамента санитарии, высившегося на самом берегу реки.
— Сжигание назначено на завтра в час дня, — сказал Глухой. — Проникнем в здание в половине первого, отключим сигнализацию, чтобы обезопасить себя от полиции. Покинуть здание мы должны будем не позднее двадцати минут второго. И поедем в сторону центра города.
— Где мы сделаем пересадку? — спросила Глория.
— В самом конце бульвара, в паре километров от здания по течению реки. Там есть маленькая гавань и стоянка автотранспорта.
— Завтра мы поедем на этой же машине? — спросил Картер.
— Нет. Я взял напрокат еще четыре машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— И это все, что вы о нем знаете? — поинтересовалась она.
— Все.
— Труднее ничего не могли придумать? Только название корабля и под ним женское имя.
— И война в придачу. Учтите это. На ваших компьютерах есть сведения о второй мировой войне?
— Разумеется, есть. Но мне нужно время, чтобы откопать их.
— Просмотрите сведения о корабле «Хэнсон» за 1941 — 1945-й годы. Была ли у кого-нибудь из команды близкая родственница по имени Мэг.
— Обязательно сделаю.
— Это вас не затруднит? Нет?
— Нет.
— Когда вы сможете дать мне ответ?
— Когда соберу все данные, — сказала Диббс и положила трубку на рычаг.
Она позвонила через два часа.
— Есть информация, — обрадовала она сыщика. — «Хэнсон» был радарным сторожевым кораблем, назван так в честь Роберта Мюррея Хэнсона, моряка, геройски погибшего в Тихом океане. Был укомплектован личным составом в мае 1945-го. Это значительно облегчило мою работу, мне не пришлось поднимать все документы вплоть до Перл-Харбора.
Но все равно надо было порядком потрудиться. Корабль вышел в Тихий океан с тремястами пятьюдесятью матросами и двадцатью офицерами на борту. А что касается Мэг...
Хейз затаил дыхание.
— К моему счастью, не было ни одной Мэри. Только пятеро упомянули Маргарет и Марджори в качестве своих близких родственниц... Один из них погиб во время корейской войны на минном тральщике в...
— Не думаю, чтобы Мэг было уменьшительным именем от Марджори, — заметил Хейз.
— Тогда остаются трое. Возьмите карандаш.
Старшина-артиллерист первого класса Анджело Перетти указал в качестве своей близкой родственницы мать Маргарет. В момент его демобилизации она жила в Бостоне, штат Массачусетс.
Лейтенант по имени Огден Пирс указал в качестве своей близкой родственницы жену Маргарет. Он жил с ней в Балтиморе, штат Мэриленд.
Матрос первой статьи, работавший на радиолокаторе, Рубин Шэнкс указал в качестве своей близкой родственницы жену Маргарет. После демобилизации они жили в Питтсбурге, штат Пенсильвания.
Никто из них не жил в этом городе.
Но Мейер и Хейз все равно просмотрели телефонные справочники всех пяти административных округов города, а потом перешли к телефонным справочникам окрестностей. Тех двоих стариков, которых вышвырнули раньше, привезли туда, где их нашли, на машине. В Спокойном Месте жил некий Виктор Перетти, но он не знал никакого Анджело Перетти.
В Айсоле обнаружился Роберт Пирс, но Огден Пирс не был его родственником.
Шэнкса, Рубина Шэнкса, они нашли в телефонном справочнике округа Элсинор. Он жил на улице Мерриветер-Лейн.
Когда сыщики набрали номер, им ответила женщина, назвавшаяся Маргарет Шэнкс.
— Что он там еще натворил? — поинтересовалась она.
Они сказали, что хотели бы поговорить с ней. Не пригласит ли она их к себе.
Она пригласила.
И в этот самый момент дежурный, сидевший на первом этаже, получил очередное письмо от Глухого:
Дорогой Стив!
Сожги это.
С приветом
Сэнсон
"Ритм достиг безумной частоты, и с вершины башни, сложенной из камня, Анкара видел все увеличивающуюся толпу.
Он знал, что страх скоро перейдет в ярость, что сев пройдет хорошо и урожай будет обильным. Он слушал ритмичный топот ног, голоса, вопившие весело и яростно. Он улыбнулся четырем лунам и дал знак начинать посадку растений."
* * *
— Все ясно, — произнес Браун. — Он замышляет какую-то гадость и совершит ее на концерте рок-музыки.
— Так почему же тогда он предлагает нам сжечь свое послание? — недоумевал Карелла.
— Не потому ли, что собирается устроить там пожар?
— А вы заметили, на этот раз нет никакого постскриптума? Никаких сообщений о последующих посланиях.
— Значит, это последнее письмо.
— Значит, пакость он спланировал на завтра.
— Завтра же состоится концерт.
— Где реклама? — спросил Карелла.
Он снова осмотрел рекламу.
— Коровье Пастбище, — напомнил Браун.
— Начнется завтра в час дня.
— Закончится в воскресенье в полночь.
— Что еще назначено на завтра? — спросил Карелла.
— Что ты имеешь в виду?
— Как ты думаешь, есть в его сообщениях хоть крупица правды?
— Возможно, и нет. Но как бы то ни было, мы должны проверить, какую систему безопасности разработали устроители на время концерта.
— Фирма «Виндоуз Энтертэйнмент», — подсказал Карелла и придвинул к нему телефонный справочник.
* * *
Маргарет Шэнкс носила очки, точно такие же, как у одного английского телевизионщика. Бог знает, как его звать. В общем, он ведет какую-то скучнейшую передачу. Эти очки приковывают к себе внимание, видишь только очки и ничего больше. Миниатюрная седовласая старушка в огромных очках предложила сыщикам кофе. Время приближалось к полудню, в окна маленькой гостиной отлично спланированного домика лился солнечный свет. Сыщики отказались от кофе и показали старушке сделанную «поляроидом» фотографию мужчины. Того самого, которого рано утром нашли на площадке для игр невдалеке от Речной Гавани.
— Это ваш муж? — спросил Хейз.
— Да. Где он сейчас?
— Сейчас, мэм, он находится в Айсоле, в Морхаузской общей больнице.
— Несчастный случай?
— Нет, мэм, — успокоил ее Мейер. — Сегодня рано утром кто-то оставил его в парке на площадке для игр. Там его нашли полицейские и сразу же отвезли в больницу.
— С ним все в порядке?
— Да, мэм. Он чувствует себя прекрасно.
— Я так беспокоюсь о нем, — проговорила старуха, и полицейские увидели, как опустились ее глаза за стеклами диковинных очков.
— Да, мэм, — сказал Мейер. — Мэм, знаете ли вы, как он мог оказаться на площадке для игр?
— Понятия не имею. На прошлой неделе он поехал в город и там забыл...
— В центр города хотите вы сказать?
— Нет, здесь. В Фокс-Хилле.
— И что же с ним случилось?
— Он забыл, где припарковал свою машину. По ошибке сел в чужую, и ее прикатили вместе с ним на станцию обслуживания... произошла ужасная путаница. К нам приходили полицейские, я кое-как все уладила. Слава богу, никто не обвинил нас в преступлении. Но хозяин машины сказал, что Рубин что-то там сломал. Врет он, и теперь от него покоя нет.
Ужас какой-то. Я больше не разрешаю Рубину садиться за руль. Так что откуда мне знать, как он очутился в городе.
— Когда это произошло? — спросил Хейз. — Когда он сел в чужую машину?
— Ровно неделю назад.
— Это значит...
— Двадцать седьмого марта, — подсказал Мейер, взглянув на календарь, вклеенный в его записную книжку. — В прошлую пятницу.
— И вы говорите, что с тех пор он не садился за руль? — уточнил Хейз.
— Я спрятала ключи.
— Видите ли, — продолжал Мейер, — он был одет в халат и пижаму. Так что он не мог приехать туда поездом.
Правда? В таком одеянии.
— Понятия не имею, как он там очутился, — повторила Маргарет.
— Когда вы видели его в последний раз?
— спросил Хейз.
— Прошлой ночью, — смутившись, ответила Маргарет.
— Она смутилась и выдала себя. Сыщики инстинктивно все поняли. Старуха это сделала или не старуха, но им все стало ясно — Прошлой ночью? Когда именно? — допытывался Мейер.
— Когда... он готовился ложиться спать.
— И одевал пижаму? — поинтересовался Хейз.
— Да.
— В котором часу это было?
— Около десяти.
— Говорите, он готовился ложиться спать.
— Да.
— Что же он при этом делал?
Перекрестный допрос. Они это проделывали тысячи раз прежде, и впереди у них тысячи таких вот перекрестных допросов. Сыщики были в своей стихии. Им нужно было докопаться, что же все-таки произошло.
— Я помогала ему купаться и... и чистить зубы. Он не может делать это сам... теперь.
— А неделю назад мог? Когда ездил на машине в город.
— Если бы я увидела, как он садится в машину, я не позволила бы ему это сделать. Понимаете? Он... с него нельзя спускать глаз ни днем ни ночью. Да разве за ним уследишь?
— А в прошлую ночь вы за ним следили? — спросил Хейз.
— Да, я старалась...
— И несмотря на это он прошлой ночью ушел из дома неизвестно куда. Верно?
— Я... я думаю, что он так и сделал. Если он сейчас в городе, значит, я думаю... я думаю... он как-то вышел... вышел из дома.
— А не отвезли ли вы его сами на машине в город, а? — поинтересовался Мейер.
— Нет.
— И вы уверены в этом? Да?
— Разумеется.
— В котором часу вы легли спать?
— Приблизительно в половине одиннадцатого.
— Ваш муж в это время уже был в постели?
— Да.
— Вы спите в одной комнате?
— Нет. Он храпит.
— У кого-нибудь есть ключи от вашего дома?
— Нет.
— Когда вы обнаружили, что он исчез?
— Что?
— Мэм, когда вы обнаружили, что он исчез? Мы вам позвонили сегодня утром в начале одиннадцатого, и вы спросили, что он на этот раз натворил. Знали ли вы, до того, как мы позвонили, что он исчез?
— Да... знала.
— Когда вы обнаружили его исчезновение, мэм?
— Сегодня утром, когда проснулась.
— В котором часу?
— Около семи.
— Как вы обнаружили, что он исчез?
— Его не оказалось в постели.
— И что же вы после этого сделали?
— Я...
Ее глаза, глядевшие из-за стекол смешных очков, затуманились слезами.
— Так что же вы после этого сделали, мэм?
— Ничего, — ответила старуха.
— Не позвонили в полицию и не заявили, что он исчез?
— Я не желаю иметь никаких дел с полицией.
— Так, значит, вы не позвонили в полицию?
— Нет.
— Вы не нашли своего мужа в постели, и в доме его не было, а вы не...
— Вы не знаете, какой жизнью я жила, — проговорила старуха.
Сыщики не проронили ни слова.
— Вы не понимаете, что это такое — день и ночь жить в одном доме с призраком. Он разговаривал со мной, но не осознавал, что говорил. Он был и его не было. На прошлой неделе, когда вышел этот казус с машиной, он по крайней мере помнил мое имя. Теперь же он даже его забыл. Изо дня в день его память становилась все хуже и хуже. На прошлой неделе он был в состоянии водить машину, а теперь он не может даже завязать шнурки своих башмаков! Он сдает день ото дня. Мне кажется, его мозг постепенно разрушается. Не знаю, я просто ничего не знаю. Я должна была водить его в ванную, купать, вытирать полотенцем. Понимаете вы, что это такое? Нет, я не позвонила в полицию. Не захотела звонить. Не хотела, чтобы его искали! Зачем вы его нашли? Почему не хотите оставить меня в покое? Будьте вы прокляты!
— Мэм...
— Оставьте меня в покое, — говорила старуха. — Оставьте меня в покое, пожалуйста.
— Мэм, — спросил ее Мейер, — знаете ли вы, как ваш муж оказался в городе?
Она смутилась, не зная, что ответить.
Снова увлажнились ее глаза, глядевшие из-за стекол безобразных очков. Она смотрела отсутствующим взором куда-то вдаль, мимо сыщиков, и, возможно, видела молодого матроса, вытатуировавшего на руке имя своей любимой женушки, имя, которое он теперь не мог вспомнить. А может быть, она думала, как разрушает людей старость.
— Да, — наконец произнесла старуха. — Я знаю, как он оказался в городе.
* * *
Нечистая четверка собралась в машине, которую Глухой взял напрокат сегодня утром. Рядом с ним на переднем сиденье за рулем была Глория. За время, истекшее с прошлого воскресенья, она поправилась на семь килограммов. На задних сиденьях расположились Картер и Флорри. Машина стояла на Серебрянорудной Дороге, напротив Речного шоссе и здания Департамента санитарии, высившегося на самом берегу реки.
— Сжигание назначено на завтра в час дня, — сказал Глухой. — Проникнем в здание в половине первого, отключим сигнализацию, чтобы обезопасить себя от полиции. Покинуть здание мы должны будем не позднее двадцати минут второго. И поедем в сторону центра города.
— Где мы сделаем пересадку? — спросила Глория.
— В самом конце бульвара, в паре километров от здания по течению реки. Там есть маленькая гавань и стоянка автотранспорта.
— Завтра мы поедем на этой же машине? — спросил Картер.
— Нет. Я взял напрокат еще четыре машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50