— Пусть ваш человек в следующий раз вооружится твоим кинжалом и привезет с собой эту жемчужину. Тогда я поверю, что все в порядке и он именно тот, за кого себя выдает. Доброго пути!
— Но как я выберусь из Крыма?
— Ахмет все сделает для этого, — заверил мурза. — Мне тоже не нужно, чтобы ты оказался в башне у Азиса. Прощай, гонец!
Алтын-карга повернулся на каблуках и выбежал из комнаты. Через минуту он уже вскочил в седло и умчался. Следом поскакали нукеры. Еще не успел смолкнуть стук копыт, как в комнату вошел Ахмет — принес кувшин с теплой водой, таз для умывания и узел с одеждой. Видимо, хозяин предупредил его, что гость преобразится, поэтому нукер не выразил удивления, увидев помолодевшее лицо Макара.
— Переодевайся. — Ахмет развязал узел и вывалил из него татарский костюм и сапоги. Вещи были не новые, но хорошие.
— Это куда? — Яровитов скинул на пол рубище нищего.
— Сожжем, — лаконично пояснил нукер.
Гонец переоделся и стал похож на татарского купца средней руки: зеленый халат, атласная рубаха, черные шаровары и сапоги. Ахмет сделал ему знак следовать за собой и повел во двор. Там уже ждали оседланные кони.
Вскоре горный приют Алтын-карги остался далеко позади: на этот раз нукер не выбирал узких тропинок, а направил коня по широкой дороге, спускавшейся в долину. На первом же перекрестке он уверенно свернул к перевалу и, обернувшись к Макару, объяснил:
— Пойдешь с караваном до моря, а там сядешь на корабль. Другого пути нет. — Больше за все время он не проронил ни слова.
Примерно через два часа они подъехали к какому-то селению. Ахмет остановился перед воротами богатого дома и постучал в них рукоятью плети. Из калитки вышел седобородый плотный татарин, молча оглядел гостей и впустил их во двор.
— Тебе с ним до Кафы, — не слезая с седла, показал на хозяина Ахмет и, не простившись, ускакал.
— Пошли. — Седобородый повел Макара в дом.
Проходя мимо навеса, под которым были сложены обшитые грубой кожей и перевязанные смолеными веревками тюки, он показал на них:
— Здесь твой товар. Он помечен кружком с точкой в середине. В тюках ткани.
В узкой темноватой комнате он усадил гостя на подушки, лежавшие на ковре, и поставил перед ним поднос с кувшином молока, лепешками и маленькой пиалой с медом.
— Ешь. Караван выходит завтра утром. Тебя зовут Мустафа, ты родом из Ак-Мечети, сын муллы Ибрагима. На всякий случай держись ближе ко мне. Я — караван-баши Сардар, знакомый твоего отца. Вот деньги. — Хозяин положил рядом с подносом шелковый кошелек, туго затянутый витым шнурком. — Здесь двадцать монет. В Кафе на пристани найдешь меченого Умара. У него шрам вот тут. — Сардар, показав на левую щеку, провел ногтем большого пальца от уха до угла рта и усмехнулся: — Его трудно с кем-нибудь перепутать. Он будет ждать. Отдай ему тюки и кошелек. Скажешь, что тебе нужно в Гезлев. Умар возьмет тебя на фелюгу и поплывет, куда прикажешь.
— Что-то сомнительно. — Макар обмакнул лепешку в мед и откусил добрую половину. Мед был душистый, очень сладкий.
— Не сомневайся, — заверил караван-баши. — За деньги он поплывет даже к шайтану в пасть. Отдыхай, завтра подниму на рассвете.
Остаток дня Яровитов провел в саду, который раскинулся позади дома. Вечером поужинал вместе с хозяином и лег спать. Ночь прошла спокойно, а на рассвете Сардар разбудил его. Быстро позавтракали и вышли во двор. Там уже стояли верховые и вьючные лошади, нагруженные тюками с товаром. Около них суетились помощники караван-баши. Услышав крик муэдзина, все повернулись лицом к Мекке и совершили намаз. Потом отправились в путь.
На окраине селения их ждали еще несколько торговцев с тяжело нагруженными мулами. Уважительно поприветствовав Сардара, они присоединились к каравану.
— Куда ты везешь товар? — поинтересовался Макар у караван-баши.
— О, наш путь далек, — засмеялся седобородый Сардар. — Сначала до моря, а потом к горам Кавказа. Ты слышал о городе Анапа? Его название означает «счастливый конь алмазов». Там есть замок Коверган, и возле него добывают жемчужные раковины. Мы везем туда ткани и посуду, выделанные кожи, хорошие ружья и пистолеты. Продадим и купим жемчужные раковины. Местные кузнецы умеют изготовлять клинки не хуже дамасских, и не уступают в мастерстве чеканки туркам и арабам. Отличная, красивая сабля тоже дорогой товар. И еще там есть шерсть, лечебная горная смола и многое другое.
— Наверно, самый ходовой товар сейчас — оружие? — предположил гонец.
— Почему ты так решил? — покосился на него караван-баши.
— Султан может пойти под Азов, чтобы забрать его у казаков, и горцы Кавказа присоединятся к янычарам. Какая же война без оружия? А если еще турки нападут на московитов?
Сардар хитро улыбнулся и погладил сухой ладонью бороду.
— Я не могу знать, о чем думает владыка турок, может, он пойдет войной на урусов, а может, и нет. Но я купец, часто бываю на Кавказе по торговым делам, поэтому решаюсь судить о настроениях горцев. Как бы ни старались турки, горцы не станут сейчас воевать с урусами. Султан скорее найдет наемников среди народов Запада, чем на Кавказе. Но зачем тебе это знать? Насколько я понимаю, ты не торговец. Или я не прав? Тебе нужно торопиться по своим делам, а мы поедем по своим.
— Да, ты прав, уважаемый Сардар — Макар почтительно склонил голову и больше не возвращался к этой теме. И так купец сказал ему многое. Если он действительно хорошо знает настроения кавказских горцев, то в случае войны можно не опасаться удара со стороны предгорий.
Еще до полудня караван значительно увеличился. На перекрестках и просто у обочины дороги его поджидали купцы, чтобы присоединиться к длинной цепочке нагруженных тюка-ми лошадей и мулов, ослов и верблюдов. Помощники Сардара не знали покоя: следуя его указаниям, отводили каждому вновь прибывшему место в караване, объясняли, где будут привалы и ночевки, отгоняли от съестных припасов лохматых злых собак, взимали с торговцев плату за услуги проводников. Караван охранялся: в его голове и хвосте ехали на выносливых лошадях вооруженные всадники, нанятые караван-баши.
Ночевали вдали от селений, на берегу какой-то речушки. Утомленные долгим дневным переходом, люди сразу побежали умыться холодной водой. Вскоре запылали костры, потянуло ароматом свежей похлебки. Макар поискал глазами Сардара — тот разговаривал с незнакомым пожилым купцом. Заметив устремленный на него взгляд Яровитова, купец отвернулся. Гонец насторожился, но услышать, о чем они говорили, не удалось — слишком шумно было вокруг.
Макар поужинал в компании помощников Сардара и блаженно растянулся на кошме. Костры незаметно догорали, табор потихоньку успокаивался чуть свет — снова на коней, и надо набраться сил для долгого пути. Гонец повернулся на бок, укрылся попоной и задремал.
Проснулся он оттого, что кто-то встряхнул его за плечо. Нащупал рукоять спрятанного под халатом кинжала, рывком сел и увидел караван-баши.
— А-а, это ты. — Яровитов облегченно вздохнул.
— Плохие вести, — наклонившись к его уху, зашептал Сардар. — Тебе нужно уходить.
— Что случилось? Стражники?
— Тихо! — Караван-баши знаком приказал ему встать и отвел в сторону. — Ты видел купца, с которым я говорил? Он человек Азис-мурзы. Пристал ко мне как смола: кто ты да откуда. Пришлось сказать, что я тебя почти не знаю, принял в караван за деньги. Завтра, как только мы окажемся в каком-нибудь городке, где есть стражники, он наверняка выдаст тебя.
— Принес его шайтан! — зло сплюнул Макар.
— Не ругайся, этим делу не поможешь, — укорил его Сардар и предложил: — Возьми коня и скачи в Кафу. Завтра днем будешь там. Больше я ничем не могу тебе помочь.
— Хорошо, а если он донесет на тебя?
— Я всегда могу отговориться, что коня украли, а охрана проспала. Как добраться до Кафы, я объясню. Пошли…
Он потянул Яровитова в темноту, туда, где тяжело переступали копытами стреноженные лошади. Сам выбрал скакуна, заседлал, потом показал дорогу на Кафу и хлопнул ладонью по спине гонца:
— Удачи тебе! Прощай!
Макар легко вскочил в седло и хлестнул жеребца плетью. Норовистый конь вскинул голову и понесся так, что только ветер засвистел в ушах. Вскоре мерцающие огоньки угасавших костров остались далеко позади.
В полдень Яровитов был уже на пристани. Коня он оставил в караван-сарае на окраине Кафы: просто привязал поводьями к столбу коновязи, и все. Жаль расставаться с резвым и неутомимым жеребцом, сослужившим ему верную службу, но что поделать? Жемчужину Алтын-карги Макар завернул в лоскут шелка с письмом, залепил смолой и спрятал за щеку: кто знает, что ждет впереди, а так надежнее, да и от чужих глаз подальше.
Умара долго искать не пришлось. Среди толкавшихся на причале рыбаков гонец сразу заметил юркого маленького человека с обезображенным лицом. Разорванная щека Умара срослась неровно, и от этого казалось, что один его глаз постоянно хитро прищурен. Подойдя ближе, Яровитов тронул его за локоть:
— Ты Умар?
Тот шустро обернулся, и на Макара уставились близко посаженные к носу черные бусинки глаз.
— Салям! Я Умар. Чего тебе?
— Хочу отправиться в Гезлев. — Яровитов вытащил кошелек.
— Пошли, моя фелюга там. — Умар показал в дальний конец причала. — А где товар?
— Его повезут по суше, — туманно ответил гонец.
— Так не пойдет, мне обещали товар, — заупрямился оборванец.
— Якши, я доплачу за него, — быстро нашелся Макар. — Сколько ты хочешь?
— Пять золотых. — Умар помахал у него перед носом растопыренной пятерней. — У тебя есть деньги?
— Есть, есть, — заверил Яровитов. — В море отдам. — Ему хотелось как можно скорее покинуть Крым и очутиться подальше от стражников Азис-мурзы и его вездесущих шпионов.
— Ладно, — смилостивился Умар и повел к фелюге.
Она оказалась старой и грязной, с драным парусом и такими щербатыми бортами, словно их грызли неведомые морские чудища с огромными зубами. Около скрепленной брусом мачты возился одетый в лохмотья матрос, рядом дремали еще двое. За кормой болталась на причале лодка.
— Отчаливаем! — заорал Умар. — Живо на весла! Макар полагал, что ему предложат разместиться в каюте на корме, но хозяин фелюги указал на сети, сваленные на носу:
— Там сиди.
Пришлось устроиться на сетях. Повинуясь сердитым окрикам Умара, матросы оттолкнули фелюгу от причала и спустили весла на воду. Пробравшись между гребцами, хозяин подошел к гонцу и требовательно протянул грязную ладонь:
— Давай деньги! И говори, куда плыть? Я думаю, тебе совсем не нужно в Гезлев.
— Ты прав, — согласился Макар.
Он запустил руку под халат, достал из кошелька пять золотых и положил на ладонь Умару. — Высади меня как можно ближе к Азову.
— Вот как? — Лицо хозяина фелюги помрачнело. — Я мало взял с тебя. Добавь еще три монеты. За риск.
Решив не спорить с вымогателем, гонец отдал еще три золотых. Умар сразу повеселел и приказал поднять парус. Казалось, золото вливало в него новые жизненные силы, придавало бодрости. Он даже начал мурлыкать какую-то песенку.
Постепенно берег превратился в узкую туманную полоску, едва видневшуюся по левому борту. В открытом море парус громко хлопал, горбом вздуваясь при каждом порыве свежего ветра. Как ни странно, старая фелюга имела довольно приличный ход и легко скользила по волнам. Матросы бросили весла и сгрудились на корме, что-то обсуждая со своим капитаном. Убаюканный мерным покачиванием суденышка, уставший после бессонной ночи, Макар незаметно задремал.
Когда он открыл глаза, солнце уже садилось, прощально вызолотив высокие перистые облака на небе. Ветер изменил направление, и фелюга шла галсами, с шипением разрезая воду острым носом. Полоска далекого берега казалась совсем черной, с редкими точками мерцавших, как искры, огоньков. Яровитов сел и энергично растер ладонями лицо, чтобы прогнать остатки сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
— Но как я выберусь из Крыма?
— Ахмет все сделает для этого, — заверил мурза. — Мне тоже не нужно, чтобы ты оказался в башне у Азиса. Прощай, гонец!
Алтын-карга повернулся на каблуках и выбежал из комнаты. Через минуту он уже вскочил в седло и умчался. Следом поскакали нукеры. Еще не успел смолкнуть стук копыт, как в комнату вошел Ахмет — принес кувшин с теплой водой, таз для умывания и узел с одеждой. Видимо, хозяин предупредил его, что гость преобразится, поэтому нукер не выразил удивления, увидев помолодевшее лицо Макара.
— Переодевайся. — Ахмет развязал узел и вывалил из него татарский костюм и сапоги. Вещи были не новые, но хорошие.
— Это куда? — Яровитов скинул на пол рубище нищего.
— Сожжем, — лаконично пояснил нукер.
Гонец переоделся и стал похож на татарского купца средней руки: зеленый халат, атласная рубаха, черные шаровары и сапоги. Ахмет сделал ему знак следовать за собой и повел во двор. Там уже ждали оседланные кони.
Вскоре горный приют Алтын-карги остался далеко позади: на этот раз нукер не выбирал узких тропинок, а направил коня по широкой дороге, спускавшейся в долину. На первом же перекрестке он уверенно свернул к перевалу и, обернувшись к Макару, объяснил:
— Пойдешь с караваном до моря, а там сядешь на корабль. Другого пути нет. — Больше за все время он не проронил ни слова.
Примерно через два часа они подъехали к какому-то селению. Ахмет остановился перед воротами богатого дома и постучал в них рукоятью плети. Из калитки вышел седобородый плотный татарин, молча оглядел гостей и впустил их во двор.
— Тебе с ним до Кафы, — не слезая с седла, показал на хозяина Ахмет и, не простившись, ускакал.
— Пошли. — Седобородый повел Макара в дом.
Проходя мимо навеса, под которым были сложены обшитые грубой кожей и перевязанные смолеными веревками тюки, он показал на них:
— Здесь твой товар. Он помечен кружком с точкой в середине. В тюках ткани.
В узкой темноватой комнате он усадил гостя на подушки, лежавшие на ковре, и поставил перед ним поднос с кувшином молока, лепешками и маленькой пиалой с медом.
— Ешь. Караван выходит завтра утром. Тебя зовут Мустафа, ты родом из Ак-Мечети, сын муллы Ибрагима. На всякий случай держись ближе ко мне. Я — караван-баши Сардар, знакомый твоего отца. Вот деньги. — Хозяин положил рядом с подносом шелковый кошелек, туго затянутый витым шнурком. — Здесь двадцать монет. В Кафе на пристани найдешь меченого Умара. У него шрам вот тут. — Сардар, показав на левую щеку, провел ногтем большого пальца от уха до угла рта и усмехнулся: — Его трудно с кем-нибудь перепутать. Он будет ждать. Отдай ему тюки и кошелек. Скажешь, что тебе нужно в Гезлев. Умар возьмет тебя на фелюгу и поплывет, куда прикажешь.
— Что-то сомнительно. — Макар обмакнул лепешку в мед и откусил добрую половину. Мед был душистый, очень сладкий.
— Не сомневайся, — заверил караван-баши. — За деньги он поплывет даже к шайтану в пасть. Отдыхай, завтра подниму на рассвете.
Остаток дня Яровитов провел в саду, который раскинулся позади дома. Вечером поужинал вместе с хозяином и лег спать. Ночь прошла спокойно, а на рассвете Сардар разбудил его. Быстро позавтракали и вышли во двор. Там уже стояли верховые и вьючные лошади, нагруженные тюками с товаром. Около них суетились помощники караван-баши. Услышав крик муэдзина, все повернулись лицом к Мекке и совершили намаз. Потом отправились в путь.
На окраине селения их ждали еще несколько торговцев с тяжело нагруженными мулами. Уважительно поприветствовав Сардара, они присоединились к каравану.
— Куда ты везешь товар? — поинтересовался Макар у караван-баши.
— О, наш путь далек, — засмеялся седобородый Сардар. — Сначала до моря, а потом к горам Кавказа. Ты слышал о городе Анапа? Его название означает «счастливый конь алмазов». Там есть замок Коверган, и возле него добывают жемчужные раковины. Мы везем туда ткани и посуду, выделанные кожи, хорошие ружья и пистолеты. Продадим и купим жемчужные раковины. Местные кузнецы умеют изготовлять клинки не хуже дамасских, и не уступают в мастерстве чеканки туркам и арабам. Отличная, красивая сабля тоже дорогой товар. И еще там есть шерсть, лечебная горная смола и многое другое.
— Наверно, самый ходовой товар сейчас — оружие? — предположил гонец.
— Почему ты так решил? — покосился на него караван-баши.
— Султан может пойти под Азов, чтобы забрать его у казаков, и горцы Кавказа присоединятся к янычарам. Какая же война без оружия? А если еще турки нападут на московитов?
Сардар хитро улыбнулся и погладил сухой ладонью бороду.
— Я не могу знать, о чем думает владыка турок, может, он пойдет войной на урусов, а может, и нет. Но я купец, часто бываю на Кавказе по торговым делам, поэтому решаюсь судить о настроениях горцев. Как бы ни старались турки, горцы не станут сейчас воевать с урусами. Султан скорее найдет наемников среди народов Запада, чем на Кавказе. Но зачем тебе это знать? Насколько я понимаю, ты не торговец. Или я не прав? Тебе нужно торопиться по своим делам, а мы поедем по своим.
— Да, ты прав, уважаемый Сардар — Макар почтительно склонил голову и больше не возвращался к этой теме. И так купец сказал ему многое. Если он действительно хорошо знает настроения кавказских горцев, то в случае войны можно не опасаться удара со стороны предгорий.
Еще до полудня караван значительно увеличился. На перекрестках и просто у обочины дороги его поджидали купцы, чтобы присоединиться к длинной цепочке нагруженных тюка-ми лошадей и мулов, ослов и верблюдов. Помощники Сардара не знали покоя: следуя его указаниям, отводили каждому вновь прибывшему место в караване, объясняли, где будут привалы и ночевки, отгоняли от съестных припасов лохматых злых собак, взимали с торговцев плату за услуги проводников. Караван охранялся: в его голове и хвосте ехали на выносливых лошадях вооруженные всадники, нанятые караван-баши.
Ночевали вдали от селений, на берегу какой-то речушки. Утомленные долгим дневным переходом, люди сразу побежали умыться холодной водой. Вскоре запылали костры, потянуло ароматом свежей похлебки. Макар поискал глазами Сардара — тот разговаривал с незнакомым пожилым купцом. Заметив устремленный на него взгляд Яровитова, купец отвернулся. Гонец насторожился, но услышать, о чем они говорили, не удалось — слишком шумно было вокруг.
Макар поужинал в компании помощников Сардара и блаженно растянулся на кошме. Костры незаметно догорали, табор потихоньку успокаивался чуть свет — снова на коней, и надо набраться сил для долгого пути. Гонец повернулся на бок, укрылся попоной и задремал.
Проснулся он оттого, что кто-то встряхнул его за плечо. Нащупал рукоять спрятанного под халатом кинжала, рывком сел и увидел караван-баши.
— А-а, это ты. — Яровитов облегченно вздохнул.
— Плохие вести, — наклонившись к его уху, зашептал Сардар. — Тебе нужно уходить.
— Что случилось? Стражники?
— Тихо! — Караван-баши знаком приказал ему встать и отвел в сторону. — Ты видел купца, с которым я говорил? Он человек Азис-мурзы. Пристал ко мне как смола: кто ты да откуда. Пришлось сказать, что я тебя почти не знаю, принял в караван за деньги. Завтра, как только мы окажемся в каком-нибудь городке, где есть стражники, он наверняка выдаст тебя.
— Принес его шайтан! — зло сплюнул Макар.
— Не ругайся, этим делу не поможешь, — укорил его Сардар и предложил: — Возьми коня и скачи в Кафу. Завтра днем будешь там. Больше я ничем не могу тебе помочь.
— Хорошо, а если он донесет на тебя?
— Я всегда могу отговориться, что коня украли, а охрана проспала. Как добраться до Кафы, я объясню. Пошли…
Он потянул Яровитова в темноту, туда, где тяжело переступали копытами стреноженные лошади. Сам выбрал скакуна, заседлал, потом показал дорогу на Кафу и хлопнул ладонью по спине гонца:
— Удачи тебе! Прощай!
Макар легко вскочил в седло и хлестнул жеребца плетью. Норовистый конь вскинул голову и понесся так, что только ветер засвистел в ушах. Вскоре мерцающие огоньки угасавших костров остались далеко позади.
В полдень Яровитов был уже на пристани. Коня он оставил в караван-сарае на окраине Кафы: просто привязал поводьями к столбу коновязи, и все. Жаль расставаться с резвым и неутомимым жеребцом, сослужившим ему верную службу, но что поделать? Жемчужину Алтын-карги Макар завернул в лоскут шелка с письмом, залепил смолой и спрятал за щеку: кто знает, что ждет впереди, а так надежнее, да и от чужих глаз подальше.
Умара долго искать не пришлось. Среди толкавшихся на причале рыбаков гонец сразу заметил юркого маленького человека с обезображенным лицом. Разорванная щека Умара срослась неровно, и от этого казалось, что один его глаз постоянно хитро прищурен. Подойдя ближе, Яровитов тронул его за локоть:
— Ты Умар?
Тот шустро обернулся, и на Макара уставились близко посаженные к носу черные бусинки глаз.
— Салям! Я Умар. Чего тебе?
— Хочу отправиться в Гезлев. — Яровитов вытащил кошелек.
— Пошли, моя фелюга там. — Умар показал в дальний конец причала. — А где товар?
— Его повезут по суше, — туманно ответил гонец.
— Так не пойдет, мне обещали товар, — заупрямился оборванец.
— Якши, я доплачу за него, — быстро нашелся Макар. — Сколько ты хочешь?
— Пять золотых. — Умар помахал у него перед носом растопыренной пятерней. — У тебя есть деньги?
— Есть, есть, — заверил Яровитов. — В море отдам. — Ему хотелось как можно скорее покинуть Крым и очутиться подальше от стражников Азис-мурзы и его вездесущих шпионов.
— Ладно, — смилостивился Умар и повел к фелюге.
Она оказалась старой и грязной, с драным парусом и такими щербатыми бортами, словно их грызли неведомые морские чудища с огромными зубами. Около скрепленной брусом мачты возился одетый в лохмотья матрос, рядом дремали еще двое. За кормой болталась на причале лодка.
— Отчаливаем! — заорал Умар. — Живо на весла! Макар полагал, что ему предложат разместиться в каюте на корме, но хозяин фелюги указал на сети, сваленные на носу:
— Там сиди.
Пришлось устроиться на сетях. Повинуясь сердитым окрикам Умара, матросы оттолкнули фелюгу от причала и спустили весла на воду. Пробравшись между гребцами, хозяин подошел к гонцу и требовательно протянул грязную ладонь:
— Давай деньги! И говори, куда плыть? Я думаю, тебе совсем не нужно в Гезлев.
— Ты прав, — согласился Макар.
Он запустил руку под халат, достал из кошелька пять золотых и положил на ладонь Умару. — Высади меня как можно ближе к Азову.
— Вот как? — Лицо хозяина фелюги помрачнело. — Я мало взял с тебя. Добавь еще три монеты. За риск.
Решив не спорить с вымогателем, гонец отдал еще три золотых. Умар сразу повеселел и приказал поднять парус. Казалось, золото вливало в него новые жизненные силы, придавало бодрости. Он даже начал мурлыкать какую-то песенку.
Постепенно берег превратился в узкую туманную полоску, едва видневшуюся по левому борту. В открытом море парус громко хлопал, горбом вздуваясь при каждом порыве свежего ветра. Как ни странно, старая фелюга имела довольно приличный ход и легко скользила по волнам. Матросы бросили весла и сгрудились на корме, что-то обсуждая со своим капитаном. Убаюканный мерным покачиванием суденышка, уставший после бессонной ночи, Макар незаметно задремал.
Когда он открыл глаза, солнце уже садилось, прощально вызолотив высокие перистые облака на небе. Ветер изменил направление, и фелюга шла галсами, с шипением разрезая воду острым носом. Полоска далекого берега казалась совсем черной, с редкими точками мерцавших, как искры, огоньков. Яровитов сел и энергично растер ладонями лицо, чтобы прогнать остатки сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114