Поэтому я вновь подала заявления, и была внесена в некоторые списки ожидающих. Кроме этого, я подала заявление в колледж общественного здравоохранения, чтобы получить диплом родственной специальности. Меня приняли. Этот колледж оказался в Лос-Анджелесе, поэтому я и приехала сюда.
Я кое-как протянула четыре года и продолжала подавать заявления в медицинскую школу. И однажды, читая газету, я увидела статью о Чарльзе Лаймане Джонсе и поняла, что это отец Чипа.
Тогда-то я и осознала, как они богаты и как я была ограблена. Поэтому я решила получить то, что мне причиталось. Но я не могла дозвониться до отца Чипа, даже писала письма, на которые он так и не ответил. Тогда я отправилась в городской архив и узнала, что Чип живет в пригороде Лос-Анджелеса. Я поехала посмотреть, как выглядит его дом. Сделала это ночью, чтобы никто не смог заметить меня. Несколько раз я ездила туда и наконец увидела его жену. Меня поразило, как она похожа на меня, — я была такой, до того как пополнела. Ее маленькая дочка действительно была прелестна. Господи, как я жалела их обеих!
На самом деле я не хотела причинить им вред — его жене и маленькой девочке, — но в то же время чувствовала, что должна предупредить их, пусть знают, с кем имеют дело. Кроме того, он был моим должником.
Я ездила туда несколько раз, размышляя, что мне предпринять, и однажды ночью увидела машину «скорой помощи», стоящую у парадного. Чип на своем «вольво» последовал за машиной, а я отправилась за ним. Так мы добрались до Западной педиатрической больницы. Я следила за Чипом вплоть до пункта неотложной помощи и слышала, как он справлялся о состоянии своей дочери Кэсси.
На следующий день я в белом лабораторном халате отправилась в медицинский архив и представилась доктором Херберт. Все было очень просто. Никакой охраны. Позже охрану больницы усилили. Но вернемся к девочке: ее истории болезни не было на месте, но в журнале перечислялись все предыдущие приемы, и я поняла, что он опять взялся за свое. Бедная крошка!
Это по-настоящему подстегнуло меня — теперь мной руководили не просто одни деньги. Верите вы мне или нет, Эшмор, но это правда. Когда я увидела карту этой малышки, я поняла, что должна добраться до него. Поэтому я пошла в отдел приема на работу и предложили свои услуги. Через три недели мне позвонили и пригласили на полставки. У вас, Эшмор, дерьмовая работа, но я могла наблюдать за Чипом, а он не знал об этом. В конце концов я заполучила историю болезни Кэсси и узнала обо всем, что он проделывал с девочкой. Также я прочла там, что у Джонсов был мальчик, но он умер.
Поэтому я нашла и его историю болезни, из которой узнала, что умер он от синдрома внезапной младенческой смерти. Так что в конце концов Чип кого-то убил. В следующий раз, когда я увидела в списке поступивших на лечение имя Кэсси, я принялась караулить его, а увидев, последовала за ним на автостоянку и сказала: «Сюрприз».
Он действительно был поражен, пытался притвориться, что не знаком со мной. Старался вывести меня из равновесия, говорил, что я стала такой толстухой. Но я просто сказала ему: я понимаю, чего он добивается, поэтому ему лучше прекратить болтать и дать мне миллион долларов. В противном случае я обращусь в полицию. Он начал плакать — да, на самом деле плакать, сказал, что никогда не хотел причинить кому-либо вред, — в точности так, как он, бывало, делал, когда мы жили вместе. Но на сей раз это не сработало. Я сказала, что ничего не выйдет.
Тогда он обещал, что выдаст мне сумму в десять тысяч долларов, что я должна потерпеть и он попытается собрать еще, но это не будет что-либо, похожее на миллион, — у него нет таких денег. Я отрезала: пятьдесят сразу, и в конце концов мы сошлись на двадцати пяти. На следующий день мы встретились в парке Барнсдейл в Голливуде, и он передал мне деньги. Наличными. Я предупредила, что будет лучше, если он в конце месяца выплатит мне по крайней мере двести тысяч. Он опять начал плакать и обещал сделать все от него зависящее. Потом Чип попросил меня простить его. Я ушла и использовала деньги на покупку новой машины, потому что старая совсем развалилась, а в Лос-Анджелесе без хорошей машины ты просто пустое место. Я положила историю болезни Чэда Джонса в камеру хранения аэропорта «Юнайтед эйрлайнз», ящик № 5632, и на следующий день уволилась из больницы.
Так что теперь я ожидаю конца месяца и записываю эту информацию как залог. Я хочу быть богатой, и я хочу быть врачом.
Я этого заслуживаю. Но на случай того, если Чип попытается обмануть меня, я каждую ночь оставляю эту дискету в закрытом на ключ ящике, а утром забираю. В моем шкафчике в школе лежит копия. Если вы сейчас читаете ее, значит, у меня крупные неприятности, ну и что. Другого выхода у меня нет.
7 марта 1989 года
Дон Роуз Рокуэлл Кент Херберт
Детектив Стерджис: Ну вот.
Мистер Токарик: Вы думаете, это произвело на нас впечатление? Расшифрованные фокусы-покусы? Вы же знаете, что это абсолютно неприемлемо.
Детектив Стерджис: Если вы так говорите...
Мистер Токарик: Слушай, Чип, пойдем отсюда. Чип?
Мистер Джонс: Ага.
Детектив Стерджис: Вы уверены, что хотите уйти? А то есть еще кое-что. Мистер Токарик: Мы уже слышали достаточно.
Детектив Стерджис: Делайте, как вам угодно, защитник. Но не тратьте время впустую насчет выпуска под залог. Пока мы тут разговариваем, окружной прокурор регистрирует подозрение на убийство первой степени.
Мистер Токарик: Убийство первой степени? Это возмутительно! Кто же жертва?
Детектив Стерджис: Дон Херберт.
Мистер Токарик: Убийство первой степени? На основании этой фантазии?
Детектив Стерджис: На основании показаний очевидца, защитник. Показаний соучастника. Честного гражданина по имени Карл Собран. Вы действительно любите своих студентов, не так ли, профессор?
Мистер Токарик: Кто это?
Детектив Стерджис: Спросите профессора.
Мистер Токарик: Я спрашиваю вас, детектив.
Детектив Стерджис: Карл Эдвард Собран. Мы располагаем уликой — ветровка, а на ней кровь — и признанием, в котором Собран указывает на соучастие вашего клиента. А удостоверение личности Собрана безупречно. Степень бакалавра в сфере особой жестокости в межличностных отношениях и солидная аспирантская подготовка в других многочисленных проступках. Ваш клиент нанял его убить миссис Херберт и обставить дело так, будто убийство произошло на сексуальной почве. Не слишком трудное дело для Собрана, потому что ему нравится быть жестоким с женщинами — он уже отсидел за изнасилование и нападение. Последний оплачиваемый отпуск он отбывал за кражу и провел его в Вентуре, в окружной тюрьме. Именно там наш профессор Чип познакомился с ним. Добровольное преподавание — проект, который осуществляли его студенты-социологи. Собран получил самую высокую оценку. Старина Чип написал письмо, рекомендуя выпустить его под честное слово, в этом письме он называл Собрана «материалом для высшего учебного заведения» и обещал присмотреть за ним. Собран вышел из тюрьмы и поступил в муниципальный колледж Уэст-Вэлли, что в Западной Долине, стал специализироваться в социологии. То, что он сделал с Дон... Что вы сказали, профессор? Практические занятия?
Мистер Токарик: Более смешной истории я никогда не слышал.
Детектив Стерджис: Окружной прокурор придерживается другого мнения.
Мистер Токарик: Окружной прокурор действует, полностью руководствуясь политическими соображениями. Если бы мой клиент был какой-нибудь другой Джонс, то мы бы уже не сидели здесь.
Детектив Стерджис: Хорошо... Всего вам доброго, Стив?
Детектив Мартинес: Счастливо.
Мистер Токарик: Кодированные диски, предполагаемое свидетельство рецидивиста — абсурд.
Детектив Стерджис: Спросите своего клиента, абсурдно ли это? Мистер Токарик: И не подумаю. Пойдем, Чип. Пошли.
Мистер Джонс: Ты можешь устроить, чтобы меня выпустили под залог. Тони?
Мистер Токарик: Здесь не место, чтобы...
Мистер Джонс: Я хочу выйти отсюда, Тони. Дела накапливаются. Мне нужно поставить отметки за письменные работы.
Мистер Токарик: Конечно, Чип. Но это может занять...
Детектив Стерджис: Он никуда не пойдет, и вам это известно, защитник. Будьте с ним откровенны.
Мистер Джонс: Я хочу выйти отсюда. Это место вызывает депрессию. Я не могу сосредоточиться.
Мистер Токарик: Я понимаю, Чип, но ...
Мистер Джонс: Без всяких «но», Тони, я хочу выйти... L'exterieur. Вый-ти.
Мистер Токарик: Конечно, Чип. Ты знаешь, я сделаю все...
Мистер Джонс: Я хочу выйти, Тони. Я порядочный человек. Все это напоминает Кафку.
Детектив Стерджис: Порядочный человек, ха-ха. Лжец, мучитель, убийца... Да-а. Я думаю, если не считать эти второстепенные технические подробности, то ты просто кандидат в святые, младший.
Мистер Джонс: Я порядочный человек.
Детектив Стерджис: Расскажите это своей дочери.
Мистер Джонс: Она не моя дочь.
Мистер Токарик: Чип...
Детектив Стерджис: Кэсси не ваша дочь?
Мистер Джонс: Строго говоря, нет, детектив. Хотя это и не имеет значения — я не причинил бы вреда ничьему ребенку.
Детектив Стерджис: Она не ваша?
Мистер Джонс: Нет. Хотя я и растил ее как свою собственную. Я полностью отвечаю за нее, но она не моя дочь.
Детектив Мартинес: Чья же?
Мистер Джонс: Кто знает? Ее мать такая безотказная шлюха, набрасывается на всех, у кого есть... В штанах. Одному Богу известно, кто отец Кэсси. Я не имею точных данных.
Детектив Стерджис: Под словами «ее мать» вы имеете в виду свою жену? Синди Брукс Джонс?
Мистер Джонс: Жена только по фамилии.
Мистер Токарик: Чип...
Мистер Джонс: Она барракуда, детектив. Не верьте этой невинной внешности. Настоящая хищница. Она вернулась к своему привычному поведению, как только поймала меня.
Детектив Стерджис: Какой тип поведения вы имеете в виду?
Мистер Токарик: Я прекращаю это заседание. Сейчас же. Вы рискуете, задавая любые последующие вопросы, детектив.
Детектив Стерджис: Сожалею, Чип. Ваша юридическая ищейка говорит: «Заткни пасть».
Мистер Джонс: Я буду разговаривать с кем хочу и когда хочу, Тони.
Мистер Токарик: Ради Бога, Чип...
Мистер Джонс: Заткнись, Тони. Ты становишься утомительным.
Детектив Стерджис: Лучше прислушайтесь к его словам, профессор. Он эксперт.
Мистер Токарик: Именно. Заседание окончено.
Детектив Стерджис: Как скажете.
Мистер Джонс: Перестаньте делать из меня ребенка — вы все. Я, а не кто-то другой застрял в этой чертовой дыре. Именно мои права ограничивают. Что я должен сделать, чтобы выйти отсюда, детектив?
Мистер Токарик: Чип, в данный момент ты ничего не можешь сделать, ничего.
Мистер Джонс: Тогда зачем ты мне нужен? Ты уволен.
Мистер Токарик: Чип...
Мистер Джонс: Заткнись и дай мне подумать, о'кей?
Мистер Токарик: Чип, я не могу с чистой совестью...
Мистер Джонс: У тебя вообще нет совести, Тони. Ты адвокат. Цитирую Барда: «Давайте убьем всех законников». А? Поэтому просто помолчи... так вот... Послушайте, вы, друзья-полицейские, вы понимаете людей с улицы, понимаете, как они лгут. Именно такова Синди. Она лжет атавистически — это у нее врожденное. Она дурачила меня так долго потому, что я любил ее. «Когда моя любовь клянется, что она — воплощенная истина, я верю ей, хоть знаю, что это ложь». Шекспир. Все можно найти у Шекспира. На чем я остановился?
Мистер Токарик: Чип, ради себя самого...
Мистер Джонс: Она просто поразительна, детектив. Может заговорить до потери сознания. Вот она подает мне обед, улыбается и интересуется, как прошел мой день, а всего час назад в нашей брачной постели она трахалась с бассейнщиком. Бассейнщик, Господи Боже! Хоть это и байка любого большого города, но она осуществила ее на практике.
Детектив Стерджис: Говоря «бассейнщик», вы имеете в виду Грега Уорли из службы по обслуживанию бассейнов «Уэлли-брайт»?
Мистер Джонс: Его, других — какая разница. Плотников, слесарей, кого угодно в рабочем комбинезоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Я кое-как протянула четыре года и продолжала подавать заявления в медицинскую школу. И однажды, читая газету, я увидела статью о Чарльзе Лаймане Джонсе и поняла, что это отец Чипа.
Тогда-то я и осознала, как они богаты и как я была ограблена. Поэтому я решила получить то, что мне причиталось. Но я не могла дозвониться до отца Чипа, даже писала письма, на которые он так и не ответил. Тогда я отправилась в городской архив и узнала, что Чип живет в пригороде Лос-Анджелеса. Я поехала посмотреть, как выглядит его дом. Сделала это ночью, чтобы никто не смог заметить меня. Несколько раз я ездила туда и наконец увидела его жену. Меня поразило, как она похожа на меня, — я была такой, до того как пополнела. Ее маленькая дочка действительно была прелестна. Господи, как я жалела их обеих!
На самом деле я не хотела причинить им вред — его жене и маленькой девочке, — но в то же время чувствовала, что должна предупредить их, пусть знают, с кем имеют дело. Кроме того, он был моим должником.
Я ездила туда несколько раз, размышляя, что мне предпринять, и однажды ночью увидела машину «скорой помощи», стоящую у парадного. Чип на своем «вольво» последовал за машиной, а я отправилась за ним. Так мы добрались до Западной педиатрической больницы. Я следила за Чипом вплоть до пункта неотложной помощи и слышала, как он справлялся о состоянии своей дочери Кэсси.
На следующий день я в белом лабораторном халате отправилась в медицинский архив и представилась доктором Херберт. Все было очень просто. Никакой охраны. Позже охрану больницы усилили. Но вернемся к девочке: ее истории болезни не было на месте, но в журнале перечислялись все предыдущие приемы, и я поняла, что он опять взялся за свое. Бедная крошка!
Это по-настоящему подстегнуло меня — теперь мной руководили не просто одни деньги. Верите вы мне или нет, Эшмор, но это правда. Когда я увидела карту этой малышки, я поняла, что должна добраться до него. Поэтому я пошла в отдел приема на работу и предложили свои услуги. Через три недели мне позвонили и пригласили на полставки. У вас, Эшмор, дерьмовая работа, но я могла наблюдать за Чипом, а он не знал об этом. В конце концов я заполучила историю болезни Кэсси и узнала обо всем, что он проделывал с девочкой. Также я прочла там, что у Джонсов был мальчик, но он умер.
Поэтому я нашла и его историю болезни, из которой узнала, что умер он от синдрома внезапной младенческой смерти. Так что в конце концов Чип кого-то убил. В следующий раз, когда я увидела в списке поступивших на лечение имя Кэсси, я принялась караулить его, а увидев, последовала за ним на автостоянку и сказала: «Сюрприз».
Он действительно был поражен, пытался притвориться, что не знаком со мной. Старался вывести меня из равновесия, говорил, что я стала такой толстухой. Но я просто сказала ему: я понимаю, чего он добивается, поэтому ему лучше прекратить болтать и дать мне миллион долларов. В противном случае я обращусь в полицию. Он начал плакать — да, на самом деле плакать, сказал, что никогда не хотел причинить кому-либо вред, — в точности так, как он, бывало, делал, когда мы жили вместе. Но на сей раз это не сработало. Я сказала, что ничего не выйдет.
Тогда он обещал, что выдаст мне сумму в десять тысяч долларов, что я должна потерпеть и он попытается собрать еще, но это не будет что-либо, похожее на миллион, — у него нет таких денег. Я отрезала: пятьдесят сразу, и в конце концов мы сошлись на двадцати пяти. На следующий день мы встретились в парке Барнсдейл в Голливуде, и он передал мне деньги. Наличными. Я предупредила, что будет лучше, если он в конце месяца выплатит мне по крайней мере двести тысяч. Он опять начал плакать и обещал сделать все от него зависящее. Потом Чип попросил меня простить его. Я ушла и использовала деньги на покупку новой машины, потому что старая совсем развалилась, а в Лос-Анджелесе без хорошей машины ты просто пустое место. Я положила историю болезни Чэда Джонса в камеру хранения аэропорта «Юнайтед эйрлайнз», ящик № 5632, и на следующий день уволилась из больницы.
Так что теперь я ожидаю конца месяца и записываю эту информацию как залог. Я хочу быть богатой, и я хочу быть врачом.
Я этого заслуживаю. Но на случай того, если Чип попытается обмануть меня, я каждую ночь оставляю эту дискету в закрытом на ключ ящике, а утром забираю. В моем шкафчике в школе лежит копия. Если вы сейчас читаете ее, значит, у меня крупные неприятности, ну и что. Другого выхода у меня нет.
7 марта 1989 года
Дон Роуз Рокуэлл Кент Херберт
Детектив Стерджис: Ну вот.
Мистер Токарик: Вы думаете, это произвело на нас впечатление? Расшифрованные фокусы-покусы? Вы же знаете, что это абсолютно неприемлемо.
Детектив Стерджис: Если вы так говорите...
Мистер Токарик: Слушай, Чип, пойдем отсюда. Чип?
Мистер Джонс: Ага.
Детектив Стерджис: Вы уверены, что хотите уйти? А то есть еще кое-что. Мистер Токарик: Мы уже слышали достаточно.
Детектив Стерджис: Делайте, как вам угодно, защитник. Но не тратьте время впустую насчет выпуска под залог. Пока мы тут разговариваем, окружной прокурор регистрирует подозрение на убийство первой степени.
Мистер Токарик: Убийство первой степени? Это возмутительно! Кто же жертва?
Детектив Стерджис: Дон Херберт.
Мистер Токарик: Убийство первой степени? На основании этой фантазии?
Детектив Стерджис: На основании показаний очевидца, защитник. Показаний соучастника. Честного гражданина по имени Карл Собран. Вы действительно любите своих студентов, не так ли, профессор?
Мистер Токарик: Кто это?
Детектив Стерджис: Спросите профессора.
Мистер Токарик: Я спрашиваю вас, детектив.
Детектив Стерджис: Карл Эдвард Собран. Мы располагаем уликой — ветровка, а на ней кровь — и признанием, в котором Собран указывает на соучастие вашего клиента. А удостоверение личности Собрана безупречно. Степень бакалавра в сфере особой жестокости в межличностных отношениях и солидная аспирантская подготовка в других многочисленных проступках. Ваш клиент нанял его убить миссис Херберт и обставить дело так, будто убийство произошло на сексуальной почве. Не слишком трудное дело для Собрана, потому что ему нравится быть жестоким с женщинами — он уже отсидел за изнасилование и нападение. Последний оплачиваемый отпуск он отбывал за кражу и провел его в Вентуре, в окружной тюрьме. Именно там наш профессор Чип познакомился с ним. Добровольное преподавание — проект, который осуществляли его студенты-социологи. Собран получил самую высокую оценку. Старина Чип написал письмо, рекомендуя выпустить его под честное слово, в этом письме он называл Собрана «материалом для высшего учебного заведения» и обещал присмотреть за ним. Собран вышел из тюрьмы и поступил в муниципальный колледж Уэст-Вэлли, что в Западной Долине, стал специализироваться в социологии. То, что он сделал с Дон... Что вы сказали, профессор? Практические занятия?
Мистер Токарик: Более смешной истории я никогда не слышал.
Детектив Стерджис: Окружной прокурор придерживается другого мнения.
Мистер Токарик: Окружной прокурор действует, полностью руководствуясь политическими соображениями. Если бы мой клиент был какой-нибудь другой Джонс, то мы бы уже не сидели здесь.
Детектив Стерджис: Хорошо... Всего вам доброго, Стив?
Детектив Мартинес: Счастливо.
Мистер Токарик: Кодированные диски, предполагаемое свидетельство рецидивиста — абсурд.
Детектив Стерджис: Спросите своего клиента, абсурдно ли это? Мистер Токарик: И не подумаю. Пойдем, Чип. Пошли.
Мистер Джонс: Ты можешь устроить, чтобы меня выпустили под залог. Тони?
Мистер Токарик: Здесь не место, чтобы...
Мистер Джонс: Я хочу выйти отсюда, Тони. Дела накапливаются. Мне нужно поставить отметки за письменные работы.
Мистер Токарик: Конечно, Чип. Но это может занять...
Детектив Стерджис: Он никуда не пойдет, и вам это известно, защитник. Будьте с ним откровенны.
Мистер Джонс: Я хочу выйти отсюда. Это место вызывает депрессию. Я не могу сосредоточиться.
Мистер Токарик: Я понимаю, Чип, но ...
Мистер Джонс: Без всяких «но», Тони, я хочу выйти... L'exterieur. Вый-ти.
Мистер Токарик: Конечно, Чип. Ты знаешь, я сделаю все...
Мистер Джонс: Я хочу выйти, Тони. Я порядочный человек. Все это напоминает Кафку.
Детектив Стерджис: Порядочный человек, ха-ха. Лжец, мучитель, убийца... Да-а. Я думаю, если не считать эти второстепенные технические подробности, то ты просто кандидат в святые, младший.
Мистер Джонс: Я порядочный человек.
Детектив Стерджис: Расскажите это своей дочери.
Мистер Джонс: Она не моя дочь.
Мистер Токарик: Чип...
Детектив Стерджис: Кэсси не ваша дочь?
Мистер Джонс: Строго говоря, нет, детектив. Хотя это и не имеет значения — я не причинил бы вреда ничьему ребенку.
Детектив Стерджис: Она не ваша?
Мистер Джонс: Нет. Хотя я и растил ее как свою собственную. Я полностью отвечаю за нее, но она не моя дочь.
Детектив Мартинес: Чья же?
Мистер Джонс: Кто знает? Ее мать такая безотказная шлюха, набрасывается на всех, у кого есть... В штанах. Одному Богу известно, кто отец Кэсси. Я не имею точных данных.
Детектив Стерджис: Под словами «ее мать» вы имеете в виду свою жену? Синди Брукс Джонс?
Мистер Джонс: Жена только по фамилии.
Мистер Токарик: Чип...
Мистер Джонс: Она барракуда, детектив. Не верьте этой невинной внешности. Настоящая хищница. Она вернулась к своему привычному поведению, как только поймала меня.
Детектив Стерджис: Какой тип поведения вы имеете в виду?
Мистер Токарик: Я прекращаю это заседание. Сейчас же. Вы рискуете, задавая любые последующие вопросы, детектив.
Детектив Стерджис: Сожалею, Чип. Ваша юридическая ищейка говорит: «Заткни пасть».
Мистер Джонс: Я буду разговаривать с кем хочу и когда хочу, Тони.
Мистер Токарик: Ради Бога, Чип...
Мистер Джонс: Заткнись, Тони. Ты становишься утомительным.
Детектив Стерджис: Лучше прислушайтесь к его словам, профессор. Он эксперт.
Мистер Токарик: Именно. Заседание окончено.
Детектив Стерджис: Как скажете.
Мистер Джонс: Перестаньте делать из меня ребенка — вы все. Я, а не кто-то другой застрял в этой чертовой дыре. Именно мои права ограничивают. Что я должен сделать, чтобы выйти отсюда, детектив?
Мистер Токарик: Чип, в данный момент ты ничего не можешь сделать, ничего.
Мистер Джонс: Тогда зачем ты мне нужен? Ты уволен.
Мистер Токарик: Чип...
Мистер Джонс: Заткнись и дай мне подумать, о'кей?
Мистер Токарик: Чип, я не могу с чистой совестью...
Мистер Джонс: У тебя вообще нет совести, Тони. Ты адвокат. Цитирую Барда: «Давайте убьем всех законников». А? Поэтому просто помолчи... так вот... Послушайте, вы, друзья-полицейские, вы понимаете людей с улицы, понимаете, как они лгут. Именно такова Синди. Она лжет атавистически — это у нее врожденное. Она дурачила меня так долго потому, что я любил ее. «Когда моя любовь клянется, что она — воплощенная истина, я верю ей, хоть знаю, что это ложь». Шекспир. Все можно найти у Шекспира. На чем я остановился?
Мистер Токарик: Чип, ради себя самого...
Мистер Джонс: Она просто поразительна, детектив. Может заговорить до потери сознания. Вот она подает мне обед, улыбается и интересуется, как прошел мой день, а всего час назад в нашей брачной постели она трахалась с бассейнщиком. Бассейнщик, Господи Боже! Хоть это и байка любого большого города, но она осуществила ее на практике.
Детектив Стерджис: Говоря «бассейнщик», вы имеете в виду Грега Уорли из службы по обслуживанию бассейнов «Уэлли-брайт»?
Мистер Джонс: Его, других — какая разница. Плотников, слесарей, кого угодно в рабочем комбинезоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72