- Ты учти, уже одно то, что ты периодически входишь в дверь нашей сыскной конторы, для кого-то уже стало интересным. Думаешь, мало желающих сжечь те пленки, что ты нам таскаешь?
Вместо страха парнишка ощутил стыд. Тяга к журналистике стала еще сильнее. Там, конечно, тоже все было построено на сиксотстве, но на сиксотстве явном, открытом, а их тайное, зловещее выглядело чем-то еще более страшным и безнравственным.
- Это - о чем? - спросил Дегтярь.
Щелястый рот видеодвойки проглотил черный брикет, и парнишка нехотя ответил:
- Объект - жена коммерсанта Рыкова.
Отступив в дальний от экрана угол кухни, Дегтярь прислонился спиной к стене и снова понюхал воздух. Вони чадящих покрышек в нем, конечно же, не было, но он ее все-таки уловил. То ли в памяти он еще остался, то ли вид Лялечки, разгуливающей по гостиной с наушниками плейера на голове, подействовал именно так.
Дужка наушников висела у подбородка. Дегтярь впервые наблюдал такой способ носки. Новая прическа Лялечки - нечто похожее на сползающих с розового камня сотен червей - подсказала ответ: она берегла прическу.
- Долго она еще так шляться будет? - нервно бросил Дегтярь.
- Еще минуты три. Потом к ней высокий мужчина прийдет.
- Рыков, что ли?
- Не-ет... Рыкова я уже знаю. Рыков чуть повыше его. И с ежиком. А у этого очень четкая прическа. Как у Марлона Брандо. Они уже один раз встречались. У шейп-клуба...
Дегтярь не знал, кто такой Марлон Брандо. Но он сразу понял, что речь идет о Барташевском. В последнее время он его видел только на пленках. А Рыкова так вообще только слышал. Точнее, выслушивал. По телефону. Оба обворованных коммерсанта на время как бы отдалились от него, и Дегтярь ощущал из-за этого одновременно и облегчение, и тревогу.
- Вот видите. Вошел, - просуфлировал эпизод парнишка-видеостукач.
- Это что у него на подносе?
- Кофе. Две чашки. Сотейник со взбитыми сливками. Сахарница...
- Так это не он у нее, а она у него, - только теперь догадался Дегтярь.
- А я разве не сказал?
- Сразу надо предупреждать!
Прыщи на покрасневшей коже видеостукача проступили еще выпуклее. По ним, как по кочкам на болоте, можно было, пропрыгав, изучить все части лица. Даже уши. На мочке левого тоже сидел упитанный белый прыщ.
- Я это... товарищ майор... ну, за нею на служебных "жигулях" долго по городу мотался. Два раза пристраивался на тачку для съемки, и два раза срывалось. Сплошные преграды. А тут еще повезло что тюль не до конца на окне задернута. Правда, потом и тут картинка исчезла. Они кофе попили и ушли куда-то в глубь квартиры...
- А то и так не ясно! Трахаться они ушли...
- Я не думаю, - почему-то не согласился видеостукач. - У меня осталось впечатление, что он ее на дух не переваривает...
- И каждый день встречаются?
- Мне так показалось. По его глазам...
- Да на твоей пленке не то что глаза, а и морду толком не рассмотришь! - огрызнулся Дегтярь и провел по бороде средним пальцем правой руки.
Указательного на нем не было. За него и за себя уже много лет отрабатывал один средний.
Видеостукач с испугом посмотрел на култушок на его месте и все-таки осмелился спросить:
- Вы палец на службе потеряли?
- Сколько комнат в квартире у этого парня? Ну, у Барташевского...
- Что?... А-а, судя по проекту дома - одна.
- Как одна? - опешил Дегтярь.
- А что, надо больше?
- Ты не перепутал?
- Нет. В этом проекте я окна знаю. У меня у дедушки такая же однокомнатная. Только в другом районе.
- Надо же! Коммерческий директор - и однокомнатная квартира!.. Значит, они на кухню ушли?
- Скорее всего. Вряд ли что в прихожую. Она от него только через полчаса вышла...
- М-да, - сжал губы Дегтярь. - На кухне трахаться как-то неудобно. Хотя некоторые любят...
Он вспомнил белое лялечкино тело на массажном столе и больше не стал размышлять вслух.
Картинка на экране сменилась. Камера скользнула по ряду машин, запечатлела садящуюся в одиночестве в свою "вольво" Лялечку. Барташевский даже не удосужился проводить ее до дверцы.
"Восемьсот пятидесятая, - считал сыщик цифры с багажника. - Года четыре модели. Не новенькая. Рыков мог бы и что-нибудь попрестижнее купить".
- Я ее потом еле нагнал, - пожаловался видеостукач. - Она бешеная какая-то. В повороты на ста кэмэ входит.
- А что это?
- Банк. Она к лысому приехала. Ну, помните, что был на предыдущей пленке. Там еще презентация какая-то... Вино, официанты, музыка...
- Музыки не было, - зло пошутил Дегтярь.
- Ну да, - сбился он. - Я еще не могу записывать звук через стекло...
- Научишься.
- Вы думаете?
На секунду видеостукач изменил мнение о смене профессии. Может, и вправду стоило научиться писать звук со стекол, а уж потом... Передумал и тут же вернулся к прежним мыслям. Чем меньше знаешь и умеешь, тем спокойнее спишь.
- А где лысый-то? - устал смотреть на стеклянные двери банка Дегтярь.
- Я его мельком увидел. Глазами. Камеру не успел вскинуть.
- Долго ее не было?
- Почти час.
- А потом?
- Она поехала в шейп-клуб и качалась там два часа подряд...
- Да-а, на здоровье, видно не жалуется. "Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет..."
- Куда?
- У тебя что было в школе по русскому?
- Ну это... государственная оценка...
- Три балла, что ли?
Видеостукач скромно промолчал.
- Давай вторую пленку, - приказал Дегтярь. - Она длинная?
- Два сорок.
- Сдохнуть можно! Ты смотрел?
- Нет, - еще раз старательно покраснел видеостукач. - Это же не я снимал. Некогда.
- Новенький работал? - поморщился Дегтярь.
- Да.
- Вот всегда так!
По телефону директор сыскной конторы обещал послать самого опытного видеостукача, а на самом деле отправил очередного прыщавенького.
- А ты у него не спрашивал? Может, он сам что-то необычное засек? зевнул Дегтярь.
Тратить почти три часа на просмотр не хотелось.
- Он ничего не сказал. Передал и все...
- Ну, давай...
Ногой придвинув к себе единственную табуретку на кухне, Дегтярь сел на нее, даже не заметив ее липкой поверхности, и уперся спиной в стену. Она уже была им нагрета и казалась единственным родным клочком во всей квартире.
Камера, установленная на стационар в тачке с максимальным обзором двора, демонстрировала жизнь в послеобеденные часы. Из дома, где еще сутки назад жил Дегтярь и который теперь выглядел каким-то чужим и далеким, входили и выходили люди. Чаще всего почему-то с собаками. Подъезжали и отъезжали машины, прокатил ленивый велосипедист. Притащила два ящика яблок тетки с закопчеными лицами. Постояли, продали не больше пяти-шести кило и потащили свои ящики дальше. У станции метро торговок-молдаванок нещадно гоняли милиционеры, а во дворах не трогал никто. Но и выручки во дворах тоже не было. Диалектика.
Скулы Дегтярю свело. Он громко, с хряском за ушами, зевнул и оценил пленку:
- Ну и скучища! Прямо фильм Ингмара Бергмана. Знаешь такого?
- Что?
Видеостукач заснул еще быстрее Дегтяря. Хотя пленку не смотрел. Просто прислонился спиной к дверному косяку, прикрыл глаза, и странная квартира со странным бородатым сыщиком и еще более странным человеком-скелетом в зале перестала существовать.
- Ничего ты не знаешь, дятел, - укорил его Дегтярь. - Табула раса. Чистый лист бумаги... Чаю будешь?
- Что?.. Буду! Буду!
Бросая скучающий взгляд на экран, Дегтярь поставил на газовую плиту закопченый чайник, зажег огонь. Из купленной еще вчера вечером пачки вынул два пакетика "липтона", опустил их в белые пластиковые стаканчики, тоже вчера купленные. В запущенной бомжевской кухне они смотрелись не хуже хрустальных.
- Знаешь, как сделать аромат чая еще сильнее? - сквозь дрему спросил Дегтярь видеостукача.
Тот ответил как и положено младшему по должности отвечать на вопросы старшего по должности:
- Нет.
- Надо сахар-песок на дно стаканчика засыпать. Рядом с пакетиком. Потом кипяток залить, - на самом деле снял он с огня чайник и тоненькой струйкой наполнил по очереди оба стакана, - хорошо помешать, чуть остудить - и кайф чистейший. Не чифир, конечно, но ведь и от чифиря пользы никакой. Только сердце молотит... Ах вот как!
Так с горячим чайником в руке он и сел вторично на липкий стул. И
даже не замечал веса в руке и пара, сквозь дырку в крышке
обжигающего запястье.
- Марченко!.. Точно - Марченко! - вслух узнал он в высоком джинсовом парне бывшего коммерческого директора.
Он появился из-за угла и шел, совсем не озираясь. Нет, перед подъездом Дегтяря все-таки обернулся.
- Значит, это он, - еле слышно, почти немо, одними губами проговорил сыщик.
Обитая плохой жестью дверь подъезда скрыла Марченко. Во дворе сразу стало как-то пустынно. Камера дернулась вправо, и в экран въехала мутная кирпичная кладка. Ничего, кроме кладки, видеоглаз не хотел показывать.
- Что случилось?! Почему так?! - выкрикнул Дегтярь.
- Что? - вторично проснулся видеостукач.
- Где двор?! Где картинка?!
- Не... не знаю... Может, камеру повело... Или заснул...
- Уволю, сволочь! Партачник!
- Вот... Вернулось! - чуть ли не сильнее сыщика обрадовался видеостукач, хотя ему, если честно, было абсолютно все равно, появится снова двор или нет.
- Нет!.. Его нет!.. Нигде нет!
Чайник тяжело, будто утюг, опустился на линолеум. Не отрывая глаз от экрана, Дегтярь тер пальцами обожженное паром запястье и готов был снова схватить чайник и хряснуть им по кинескопу. Телевизор вызывал у него страх. В нем жил неотомщенный Марченко, и почему-то казалось, что перед глазами не видеозапись вчерашнего дня, а прямая трансляция, и Марченко обязательно выйдет из подъезда и кулаком погрозит в объектив. Но он так и не вышел. Пленка подержала двор еще минут пять и оборвалась.
- А больше он не снимал? - разочарованно, с тревогой спросил Дегтярь.
- Нет, - неохотно ответил видеостукач.
Глоток душистого чая на секунду вернул равновесие в душу сыщика. Кипяток обжигал пальцы сквозь тоненький пластик, но Дегтярь не ощущал его. Он был все еще во дворе, все еще у своего подъезда. Марченко так и не появился из него. И хотя он хорошо понимал, что бывший коммерческий директор все-таки вышел, он ощущал его только в одном месте - за обитой плохой жестью дверью.
- Значит, он нашел меня, - вслух подумал он. - Значит, это он рванул "жигуль"...
Он только сейчас понял, что не заметил черного пятна на асфальте, оставшегося от сгоревшей машины. Кто-то уже успел припарковать на это место свою колымагу. И двор забыл о погибшем "жигуле" и погибшем парне внутри него. На второй же день. И точно так же забудут о Дегтяре, если его убьет Марченко.
Или уже забыли?
Сыщик посмотрел на видеодвойку, бережно опускаемую в коробок видеостукачом, На исчезающие в его холщовой сумке кассеты и сразу понял, что нужно делать. Примерно то же, что сделали с видеодвойкой и кассетами, попасть вовнутрь того, где его как раз и ждут.
Глава пятьдесят восьмая
КАРАКУРТЫ ЖАЛЯТ ПО НОЧАМ
- Я то нажал, та-арищ майор? - прохрипела рация.
- Молодец! И вправду обрадовался Дегтярь. - Меня слышишь?
- Ага... Хорошо слышу... Токо хрустит немного. Как в плохом телефоне, - ответил Каракурт.
- Ты в квартире?
- Ага.
- Шел по лестнице? Как я просил?
- Ага.
- Да что ты как осел: "Ага-ага!" Ты другие слова знаешь?
Рация обиженно замолчала. Из взятого из сыскной конторы раздолбанного древнего "BMW" Дегтярь изучал занавески на окне своей кухни. Ему почему-то казалось, что Каракурт сидит сейчас именно на кухне и ждет окончания сеанса, чтобы сразу наброситься на печенье в вазончике. Сыщик не знал, что бывший чемпион страны по каратэ-до не выносит ничего мучного, а в данный отрезок времени находится не на кухне, а в ванной и, проглотив таблетку, тут же впился губами в уточку крана и пытается высосать всю воду города-героя Москвы.
- Ты, пока шел по лестнице, ничего необычного не заметил? - не отрывая взгляда от занавески, спросил Дегтярь.
- Ап-п... Хап-п, - еле отдышался Каракурт. - По... подъезд?.. А что?.. Нормальный подъезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67