Поразившие его пули остались далеко в Пласентии. Ран как не бывало, затянулись в
два счета. Одна пуля прошла навылет, но Золт потерял не больше унции крови да
нескольких кусочков плоти. Сейчас он цел и невредим, даже боль забылась.
С полминуты он стоял у туалетного столика, глубоко вдыхая аромат, который
струился с надушенного носового платка. Это благоухание вновь придало ему
решимости и напомнило, что он еще не выполнил самое главное: надо во что бы то
ни стало отомстить за смерть матери. И не только Фрэнку - всем ее врагам, всему
свету, который строил против нее козни.
Золт погляделся в зеркало. На губах и подбородке не осталось и капли крови
сероглазой женщины. Молекулы крови не подверглись телепортации - то же самое
происходит с дождевой водой после возвращения Золта из тех краев, где льет
дождь. Но вкус крови во рту не пропал. Человек, отражавшийся в зеркале, казался
живым воплощением мести.
Золт снова перенесся в дом Клинта. Он надеялся застать противника врасплох и
полагался на свое умение материализоваться в нужном месте - тем более теперь он
знает кухню вдоль и поперек. Противник наверняка отвернулся от двери и смотрит в
ту точку, где совсем недавно стоял Золт. Значит, разумнее всего появиться в
дверях и подкрасться к нему сзади.
Но вышла промашка. То ли, несмотря на спокойствие Золта, выстрелы все-таки
выбили его из колеи, то ли ярость помешала ему сосредоточиться, но
материализовался он не там, где предполагал, а у двери, ведущей в гараж справа
от того места, где стоял Клинт, на приличном расстоянии от противника. А ведь
Золт рассчитывал выхватить у него револьвер, пока он не успел опомниться и не
открыл стрельбу. Теперь ничего не выйдет.
Однако Клинта в кухне не оказалось. Тела женщины на столе тоже не было.
Только по пятнам крови можно было догадаться, что здесь произошло убийство.
Золт отсутствовал не больше минуты - несколько секунд на телепортацию да
короткая передышка в комнате матери. Он ожидал, что Клинт склонился над трупом,
горюет или отчаянно пытается нащупать пульс. Значит, как только Золт исчез,
противник подхватил покойницу и... И что? Наверно, цепляясь за последнюю
надежду, он уверил себя, что в ней еще теплится жизнь, и поспешил унести из
дома, пока Золт не вернулся.
Золт вполголоса выругался и тут же попросил прощения у матери и у Всевышнего
за сквернословие. Дверь в гараж была заперта. Стало быть, Клинт вышел не отсюда,
иначе он не стал бы терять время на возню с замком.
Золт бросился через гостиную в прихожую, чтобы проверить, нет ли Клинта во
дворе или на улице, но на полпути остановился: из глубины дома послышался шорох.
Золт повернулся и крадучись двинулся по коридору.
В одной спальне горел свет. Золт осторожно приблизился к двери и заглянул.
Клинт только что уложил покойницу на огромную двухспальную кровать и
поправлял ей задравшуюся юбку. В руке он по-прежнему сжимал револьвер.
С улицы донесся знакомый вой. Сирены. Второй раз за этот вечер. И часа не
прошло, а они вновь преследуют Золта. Верно, соседи услышали выстрелы и
позвонили в полицию.
Клинт увидел Золта. Он даже не подумал вскинуть револьвер и не произнес ни
слова. На окаменелом лице не дрогнул ни один мускул. Так и стоял, будто
глухонемой. Его странное поведение озадачило и встревожило Золта.
А что, если в револьвере уже не осталось патронов? Правда, тогда в кухне
Клинт выстрелил только два раза, но чем черт не шутит. Стрелял он, судя по
всему, машинально, поддавшись не то гневу, не то страху. Едва ли он успел за
одну минуту перенести убитую в спальню и снова зарядить револьвер. А коли так,
можно запросто отнять у него оружие.
Но Золт не сдвинулся с места. Подумать только, каждый из тех двух выстрелов
мог оказаться для него смертельным! Он чувствовал в себе невероятную силу; будь
он побойчее, ему бы ничего не стоило распылить летящую пулю, ч о вот бойкости
ему как раз и не хватает.
Однако вместо того, чтобы затеять стрельбу или драку, странный человек
повернулся к Золту спиной, обошел кровать и лег рядом с убитой.
- Что за чертовщина? - вырвалось у Золта.
Клинт взял покойницу за руку. В другой руке был сжат револьвер 38-го калибра.
Он повернул голову на подушке и устремил взгляд на покойную. Глаза его
поблескивали - похоже, невыплаканные слезы. Клинт приставил дуло револьвера к
горлу, и в тот же миг его не стало.
Золт остолбенел. Но его замешательство длилось недолго: вой сирен раздавался
совсем рядом. Надо непременно выяснить, какое отношение имеет этот человек к
Томасу и этим самым Бобби с Джулией, иначе до них никак не добраться. Тогда все
пропало: он уже не докопается, кто такой Томас, как Клинт узнал имя Золта, кто
еще о нем слышал, что за опасность над ним нависла и как от нее избавиться.
Подскочив к кровати, он перевернул мертвеца на бок и вытащил у него из
кармана брюк бумажник. В бумажнике он нашел удостоверение частного детектива.
Рядом в пластиковом окошке - карточка сыскного агентства "Дакота и Дакота".
Как же, как же. Помнит он это агентство. Когда в интернате он обследовал
альбом с вырезками, кроме образа Клинта, он смутно различил помещение, где
располагается организация с таким названием. На карточке был указан и адрес. А
ниже имени Клинта Карагиозиса - мелким шрифтом - имена Роберта и Джулии Дакотов.
Сирены смолкли. Кто-то забарабанил во входную дверь. Снаружи донеслись
голоса:
- Откройте! Полиция!
Золт бросил бумажник и выхватил зажатый в руке мертвеца револьвер.
Пятизарядный. Все патроны израсходованы. Значит, в кухне он выпустил четыре
пули, но, даже дав волю ярости, не утратил самообладания и приберег последний
патрон для себя.
- И все это только из-за бабы? - недоуменно спросил Золт, словно ожидал
услышать ответ. - Только из-за того, что больше не сможешь с ней спать? Дался
вам этот секс! Не мог подыскать другую? Неужто спать с ней было так приятно, что
без нее тебе и жизнь не мила?
В дверь барабанили. Кто-то кричал в мегафон, но Золт не слушал. Он отбросил
револьвер и брезгливо вытер руки о штаны. Человек, который держал этот
револьвер, был помешан на сексе. Воистину мир погряз в разврате и блуде.
Счастье, что мать и Господь Бог уберегли Золта от нечистых желаний, которые
снедают едва ли не все человечество.
И он покинул дом грешников.
Глава 53
Хэл Яматака развалился на диване с куском пиццы в одной руке и романом
Макдональда в другой. Внезапно по комнате разлился глухой рокот знакомой флейты.
Выронив книгу и пиццу, Хэл вскочил с места.
- Фрэнк?
Неплотно закрытая дверь медленно отворилась, будто кто-то ее толкнул. Но
оказалось, что этот "кто-то" - просто-напросто порыв ветра, пахнувший из комнаты
для посетителей.
- Фрэнк? - повторил Хэл.
Рокот затих, сквозняк прекратился. Но едва Хэл подошел к двери, как комната
вновь огласилась нестройными звуками и волосы у него зашевелились от ветра.
Комната для посетителей в этот час пустовала. Слева помещался письменный
стол. Напротив - дверь в общий коридор (на этаже располагалось еще несколько
компаний). Дверь была закрыта. В комнате имелась еще одна дверь, за ней -
коридорчик, по которому можно пройти в любую из шести комнат сотрудников
агентства или туалет (в одной из этих комнат за компьютером работал Ли). Но и
эта дверь сейчас закрыта.
Значит, сквозняк и музыка не доносятся из коридоров, а возникают прямо здесь,
в комнате для посетителей.
Хэл остановился посреди комнаты и огляделся.
Переливы флейты прозвучали в третий раз. Снова пронесся ветерок.
- Фрэнк? - позвал Хэл и вдруг боковым зрением заметил справа от себя, возле
двери в общий коридор, незнакомого человека. Он стоял чуть ли не за спиной Хэла.
Хэл обернулся. Нет, это не Фрэнк Он видел гостя впервые, но сразу сообразил,
кто перед ним. Золт! Ну конечно, кто же еще. Именно таким Хэл его и представлял
со слов Клинта, которому Бобби подробно описал своего преследователя из Пуналуу.
Плотный, коренастый Хэл поддерживал спортивную форму и никогда не пасовал
перед сильным противником. Золт был на голову выше его, но Хэлу и не таких дылд
случалось укладывать. Золт, видать, мезоморф - человек, от природы наделенный
крепким сложением. Такому и тренироваться ни к чему, а Золт, судя по всему,
знается с гирями и гантелями и не дает себе никакой поблажки. Ну да Хэл тоже
мезоморф, у него мышцы - как мороженая говядина Рост Золта, его мускулы - это
все чепуха. Страшно другое: от него исходили волны дикой, бешеной злобы, и не
заметить их было так же мудрено", как не учуять смрад от разлагающегося трупа.
Хэл уловил дыхание злобы, как только брат Фрэнка появился в комнате, - уловил
едва ли не нюхом, как здоровая собака при первой же встрече распознает бешеную.
Ну и положенъице. Ботинки он снял еще в кабинете, оружия при нем нет, под рукой
ничего тяжелого. Одно спасение - полуавтоматический девятимиллиметровый
"браунинг", прикрепленный снизу к письменному столу в кабинете: Джулия оставляла
на всякий пожарный. Пока что пускать его в ход никому не случалось.
Хотя по комплекции и по национальности Хэла можно было предположить, что он
мастак по части боевых искусств, это было не так. Правда, таэквандо он
худо-бедно освоил, но что с того? Только идиот станет защищаться таким способом
от разъяренного быка, которому под хвост залетел шмель.
Хэл опрометью кинулся в кабинет. В самых дверях Золт успел ухватить его за
рубашку и попытался поднять в воздух. Швы затрещали. В руках у маньяка остался
только обрывок ткани.
Хэл чуть не упал. Он ввалился в кабинет и наскочил на стоявшее посредине
большое кресло Джулии - это кресло и четыре стула перед ним так и оставались тут
после сеанса гипноза. Чтобы удержаться на ногах, Хэл ухватился за кресло, но
опора оказалась непрочной: кресло на колесиках выскользнуло и не слишком быстро
- пол был устлан ковром, - но все же поехало. Маньяк с налета притиснул Хэла к
креслу, кресло врезалось в стол. Золт уперся в туловище Хэла тяжелыми, как
кувалды, кулачищами и обрушил на него град ударов, метя в живот.
В момент нападения руки Хэла были опущены, и он не успел защититься. Но он
все-таки ухитрился сцепить руки, отставил большие пальцы, улучив минуту,
взметнул их вверх и угодил Золту в кадык. Золт поперхнулся собственным вскриком.
Ногтями больших пальцев Хэл процарапал ему кожу до самого подбородка.
От удара у Золта сперло дыхание. Обеими руками он схватился за горло и
отпрянул.
Хэл вскочил с кресла, но броситься на противника не отважился. Заехать такому
амбалу в горло - это же все равно что шлепнуть мухобойкой по морде тому самому
разъяренному быку. Бык в два счета опомнится и мигом поднимет дерзкого обидчика
на рога. Превозмогая боль от ударов, ощущая в горле пряный вкус пиццы, Хэл
поспешил к столу за "браунингом".
Стол был широченный, между тумбами просторно. Где прикреплен пистолет, Хэл не
знал, а нагибаться не решился, чтобы не терять из виду Золта. Он провел рукой
снизу по крышке. Сперва слева направо. Потом сунул руку поглубже и провел справа
налево.
Наконец он нащупал рукоятку револьвера. В тот же миг Золт выбросил вперед
руки, словно догадываясь, что Хэл нашел оружие, молит о пощаде: "Не стреляй,
сдаюсь!" Но едва Хэл вытащил "браунинг", как стало ясно, что сдаваться маньяк не
собирается. Из его ладоней ударил синий свет.
Массивный стол повел себя как электронное бутафорское приспособление из
фанеры, изготовленное для съемок фильма о полтергейстах. Не успел Хэл
прицелиться, как стол рванулся на него и свез его к широкому окну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65