— Да... согласна.
— Тогда придется рассказать, кто оставил эти окурки. Мы их тоже отправили на экспертизу. Завтра получим ответ.
Мы и без вас узнаем, кто курил. Но если вы сами это расскажете, принесете себе большую пользу. При вынесении приговора суд учтет ваши показания.
— Суд будет?
— А как вы думали? Убили человека — и не быть суду?! Что это вы такое говорите? Если вы поможете нам устано вить, что не имеете отношения к тому, что произошло у вашего дома, то на суде вы будете участвовать только как свидетель или вообще останетесь спокойно пить дома чай. Чтобы помочь вам, мы тратим столько сил, вы же нам отказываетесь помочь. Это плохо.
— Что же мне делать? (Было слышно, как она заплакала.)
— Не плачьте, пожалуйста. От ваших слез никакого про ку ни вам, ни мне.
— Может быть, когда я выходила во двор, он курил?
— Кто курил?
— Д-Д-Доктор.
— Чтобы наполнить эту пепельницу, нужно искурить целую пачку, гражданка... Вообще-то скажите, раньше в вашем доме кто-нибудь курил? Попробуйте вспомнить!
— Нет... Что-то не припомню.
— Если никто никогда у вас не курил, то пепельницу должен был кто-то принести с собой.
— Пепельница наша, ведь у меня муж курит.
— Кто убирает у вас дома комнату?
— Сама. Кто же еще?
— Правильно. Свекровь ваша для этого стара. Правильно, комнату вы сами убираете. Если так, то каким же образом пепельница оказалась под вашей кроватью? С тех пор как муж не курит дома, прошли не дни, а годы. Выходит, три года и семь месяцев вы не убирали под своей кроватью? Никогда не поверю. Вы же такая аккуратная... За три года и семь месяцев вы под кроватью уже раз триста вымыли пол. И столько же раз вычистили бы пепельницу, если бы она наполнялась окурками. Правильно? Потом, знаете ли, под кроватью было очень чисто...
— Ох, голова болит...»
Хаиткулы был удовлетворен тем, что услышал.
— Хайдаров и Абдыев! Понимаю вас, вы хотите защитить честь женщины, но ничего не поделаешь — она сама себя подводит. Запирается неспроста... Или она хочет скрыть от нас свою связь с кем-то еще кроме доктора — подросток определенно тут ни при чем,— или же у нее есть какие-то
свои собственные веские причины, чтобы отмалчиваться. Надо продолжать убеждать ее, что, если признается, никто не узнает, кто у нее был,— ни муж, ни свекровь, ни доктор... Пусть нам доверится.
Хаиткулы рассказал обо всем, что происходило в Ташкенте. Подытожил совещание:
— Всем большое спасибо. Но работа, по существу, лишь начинается. Завтра с утра, получите фотографии преступников, сделанные по словесному описанию ташкентского свидетеля. Возможно, что преступники уже не в Ташкенте. Они или их друзья начали орудовать здесь. Считаю, что к розыску надо подключить общественность, комсомольцев. Бекназар Хайдаров завтра утром одиннадцатичасовым рейсом вылетает в Махачкалу с особым поручением. Для остальных сбор утром здесь.
Прощаясь с Бекназаром, Хаиткулы сказал, как когда-то:
— Будь начеку...
Бекназар и радовался, и огорчался предстоящему. Он сам предложил эту поездку, и начальник угрозыска поддержал эту идею,— значит, ему доверили весьма важное и, возможно, опасное дело. Это приятно. Огорчало то, что товарищи без него, возможно, выловят здесь этих негодяев, он же останется в стороне...
Майор Каландаров, вытерев ботинки о коврик, вошел в уютный теплый коридор, на ходу расстегивая шинель. Дойдя до середины, остановился и прислушался. Он привык приходить на работу намного раньше других, поэтому не мог сейчас поверить в то, что его кто-то опередил. Он дернул ручку двери кабинета начальника угрозыска и увидел Хаиткулы, с сигаретой в зубах склонившегося над раскрытой толстой папкой. Начальник следственного отдела, как всегда, с шумом подлетел к нему:
— Ого, смотрю, дело растет, но где же преступник? На каком ты нх оставил базаре? Салам, дорогой!
Не отвечая на колкости, Хаиткулы пожал руку следователю, а тот, хитро улыбаясь, вынул из портфеля пару погон с майорскими звездами и, ни слова не говоря, стал расстегивать прямо на плечах Хаиткулы его старые погоны. Хаиткулы смутился: как будто предвидел, что именно сегодня что-то такое должно произойти,— пришел в форме.
— Тебе только, в форме надо ходить! — Каландаров хлопнул его по новенькому погону.— Никому она так здесь не идет, как тебе. Это я, бурдюк старый, что бы ни надел, все таким же остаюсь. Тебе сейчас не только майорские, а генеральские звезды прицепи, в самый раз будут. От всего сердца поздравляю! Носи на здоровье!
И он ушел, чтобы не мешать Хаиткулы, не забыв пригласить его на пиалу чая.
Один за другим стали приходить его подчиненные. Начальник милиции вызвал его к себе, но вернулся он скоро, вернулся с кипой бланков, которые раздал инспекторам.
— Обойдете сейчас тех, кто два-три дня назад вернулись в Чарджоу из Ташкента. Действуйте решительно, но предельно вежливо. Проверьте прописки, место службы. Если кто-нибудь из них был в командировках., поинтересуйтесь, когда точно, куда и на сколько дней были командированы. Если кто отбыл в отпуск, узнайте, когда уехал и где находится. Везде требуйте паспорта, тщательно списывайте все данные. Преступники наверняка пользуются чужими или поддельными паспортами... Вы же знаете, что. во время квартирных краж воры паспорта забирают в первую очередь, как и золото. Сбывают их потом за приличную цену. До обеда будете работать одни, потом придут ребята из комсомольского актива. Передадим часть фамилий и адресов им. Задача ясна? Если возникнут вопросы, тем более ЧП, звонить мне!
Инспекторов как ветром сдуло, а Хаиткулы остался у себя, так как подполковник предупредил, что звонили из горкома партии и пригласили их обоих к себе. Через пять минут после ухода инспекторов подполковник по селектору пригласил: «Едем!»
Они сидели бок о бок на заднем сиденье «Волги», и каждый думал о предстоящей встрече. Но молчали они недолго. Подполковник повернулся к Хаиткулы:
— Учти, нас принимает первый секретарь. Обязательно спросит о последнем деле. Что будем отвечать?
Хаиткулы, держа на коленях толстую папку, не изменил позы.
— Все как есть, так и ответим. Откровенно. Скажем, что делаем все возможное. Думаю, надо будет попросить у него помощи...
— Стоит ли? Нам же дают комсомольцев, сам знаешь. Я только что звонил в горком комсомола, обещали прислать человек двадцать.
Хаиткулы промолчал, и Джуманазаров расценил это молчание как согласие с Ним.
Оказавшись в приемной, они поняли, Что в горком партии пригласили не только их. Прокурор города уже был здесь. Они поздоровались, но не успели перекинуться и словом, как их пригласили в кабинет первого секретаря.
Видный, с седой шевелюрой, в элегантном костюме, секретарь сразу располагал к себе. Гостей он встретил, встав из-за стола, поздоровался с каждым, не забыв осведомиться о здоровье их самих и их близких. Усадил их не за длинный рабочий стол, а за журнальный столик, предложив занять мягкие кресла. Прокурор и подполковник сели по бокам от секретаря, третье же свободное кресло напротив него пришлось занять Хаиткулы.
Свой первый вопрос хозяин кабинета задал именно ему:
— Уже майор? Хаиткулы кивнул. Секретарь улыбнулся:
— А я вас хорошо запомнил в капитанской форме... Ну, поздравляю от души! Служите, как служили раньше.
Хаиткулы сдержанно поблагодарил, от волнения провел рукой по волосам. А секретарь продолжал говорить, по-прежнему обращаясь только к нему:
— Я, между прочим, ваш должник, товарищ майор... Вот, кстати, и рассчитаюсь. Ваш министр лично вам просил передать привет. Встретились только что в Ашхабаде в ЦК. Иду вниз, а он наверх... Не буду скрывать: он просил чем можно помогать вам. Открою тайну, он даже пошутил: «Вы там выращиваете будущего министра внутренних дел...»
Секретарь говорил все это с улыбкой, а Хаиткулы не знал, куда деваться от смущения.
Вошла секретарша и поставила перед ними четыре чашечки кофе. После того как каждый сделал по глотку, секретарь спросил:
— Как дела?
— Дела, можно .сказать, и хорошие, и плохие. В последние дни в городе в целом ничего исключительного не произошло. — Прокурор говорил рассудительно, не торопясь.— Никаких хищений или мелких краж, аварий тоже не было. В общем, как говорится, тишь да гладь, товарищ секретарь... Но плохо то, что мы пока не можем раскрыть преступление, о котором вы знаете. С одной стороны, милиция, с другой — мы, с третьей — местные контрольные организации, общественность... Все дружно работают, но, к сожалению, до сегодняшнего дня преступление раскрыть не удалось...
Однако, заверяю вас, долго разгуливать на свободе мы им не дадим!
Секретарь, выслушав прокурора, посмотрел на подполковника. Тот расправил плечи, собираясь говорить, но секретарь уже перевел взгляд на начальника угрозыска. Хаиткулы подождал немного, не выскажется ли все-таки Джума-назаров, но секретарь выжидающе смотрел на него.
- Товарищ секретарь,— он говорил без всякого волнения, не громко и не тихо,—если кого-то и надо ругать за это, то только меня, потому что я руковожу оперативно-розыскной работой.. Искать и найти бандитов — прямая обязанность моего отдела. Но скажу кое-что и о конкретно принятых мерах, потому что формальная самокритика, думаю, вам не нужна... Розыск продвигается вперед, но впереди длинный путь, не буду этого скрывать. Очень длинный,- товарищ секретарь. Я побывал уже в Ташкенте, вернулся вчера. Один из старших инспекторов с весьма важным заданием находится в песках. Еще один тоже в дальней командировке. Мы не знаем фамилий преступников. Не знаем, почему юноша подпасок вдруг очутился в Чарджоу. Это особенно странно, потому что у него здесь нет никого родных. Самое главное, же, чего мы не знаем,— это мотивов преступления. Мотив — это психологическая ниточка, которая неизбежно выводит следствие к логову преступника... У нас есть словесные портреты преступников. Убежден, что они, к сожалению, жители нашего города, в крайнем случае — из каких-либо ближайших аулов. Розыск расширяется. Имена обоих преступников, другие сведения о них, думаю, сообщим вам на следующей неделе...
Эта встреча продолжалась недолго. Заканчивая ее, секретарь предупредил начальника милиции и прокурора, что будет ежедневно ждать их докладов о ходе расследования. Прощаясь с ними, он строго посмотрел на Хаиткулы:
— Прошу вас, ускорьте розыск! — Он проводил их через приемную.
Прокурор, уже сидя в машине, приветливо помахал Хаиткулы. По дороге на работу и подполковник Джуманазаров ласково потрепал его по колену... У Хаиткулы же мысли витали далеко от этой «Волги», даже от кабинета, в котором они побывали, — они неслись над барханами Каракумов, где в одиночку вел поиск один .из его подчиненных. Если бы он не уезжал в Ташкент, то ни за что бы не отпустил Талхата одного. С каким шофером поехал? Шофер — он всегда еще
и оперативный работник, верный помощник инспектора. Значит, Талхат все-таки не один в не всегда гостеприимных песках. Хаиткулы немного успокоился.
КОШ ЮЗКУЛАЧ
Талхату не повезло с шофером: парень хотя и молодой, но замкнутый не по летам. Он не то что сам не затевал разговора, но и собеседника не поддерживал.
— Долго еще ехать?
— Два-три.
— Чего два-три?
— Километра.
Вот и весь разговор. Если бы с этим молчуном ехал Бек-назар Хайдаров, то был бы очень доволен таким шофером. Веселый дома, всегда оживленный на работе, он, как только садился в машину, умолкал сам и не давал говорить другим, обязательно сделает замечание: «Да помолчите... перестаньте, не наговорились, что ли?» Что-нибудь в таком духе... Для Бекназара дорога была лекарством от волнений, для Талхата, наоборот, скучным занятием.
Шайтан побери эту машину, ничего с ней не делается, летит вперед, только барханы мелькают. А водитель сидит как изваяние:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41