.. выходят на тропу войны и начинают охотиться. А мужчины просто позволяют им поймать себя, если, конечно, захотят.
— У вас европейское отношение к этому вопросу, мистер Фучиа.
— Прошу тебя, зови меня Рауль... а отношение мое вовсе не европейское. Это всеобщая точка зрения. Я бы сказал, так думают все мужчины, и для Нью-Йорка это высказывание подходит как нельзя лучше.
— Мы, жители Нью-Йорка, тешим себя тем, что хорошо разбираемся в жизни. И я не думаю, что вы правы.
— Нет? Тогда оглянись вокруг. Погляди на мужчин. Видишь? Они прислушиваются, приглядываются, оценивают достоинства и недостатки тел и выбирают то, что, по их мнению, полностью соответствует их пристрастиям. Несколько парочек уже нашли друг друга и удалились.
— Обычное дело для подобного рода собраний, Рауль. Рутина. Меняется время и место, но люди-то все те же.
— Нет, дорогая моя, это вовсе не рутина. Женщины соперничают друг с другом. Они умоляют, они требуют, они бьются насмерть. Полная противоположность миру животных, в мире людей женщины определяют стиль и моду, именно они украшают себя, выставляют свое тело напоказ, чтобы противоположный пол смог по достоинству оценить все прелести. Да посмотри хотя бы на себя!
Шарон повернулась и хитро прищурилась:
— Мне кажется, я придерживаюсь консервативной точки зрения, разве нет?
Рауль одарил девушку многозначительной улыбкой и пробежал глазами по ее фигуре.
— Не совсем так, — усмехнулся он. — Предположим, что профессионалки надлежащим образом причесаны и накрашены, одеваются у лучших портных и владеют хорошими манерами. Тогда как ты объяснишь то, что не носишь лифчика? Почему под этим шелковым мини-чудом, в которое ты одета, нет и намека на нижнее белье или хотя бы полоски от него? Да ведь ты же абсолютно голая, если не считать платья и туфель, и когда ты стоишь, то никакие верхние покровы не в состоянии скрыть от посторонних глаз ни сосков, ни волосков внизу живота.
— Я и не подозревала, что все так видно, — сказала Шарон. Она почувствовала, как краснеет кожа на плечах, но в ее спокойном голосе не чувствовалось и намека на стыдливость.
— Может, у меня просто глаз более наметанный, чем у остальных. А может, ты просто врешь. А на самом деле тебе очень хорошо известно, как твое тело выглядит со стороны.
— Тогда вам не стоит смотреть в мою сторону, вот и все.
— Почему это? Ведь именно для этого ты и... явилась сюда нагишом. Пощеголять своими женскими прелестями, разве не так? Великолепное зрелище. Я восхищен. А почему бы и нет? Кожа у тебя безупречна, фигурка без изъянов. Если взять всех женщин в этой комнате, то окажется, что твоя грудь самая лучшая. Достаточно большая, чтобы привлекать внимание, прекрасно держится без всяких вспомогательных устройств, но не слишком велика, чтобы нарваться на неприятности.
— Секс — это все, о чем вы способны думать? — спросила она Рауля.
Его полузакрытые глаза тут же широко распахнулись, и Шарон от души порадовалась, что в ее голосе не прозвучало ни нотки возбуждения, которое ее собеседник намеренно пытался вызвать в ней своими разговорами.
— Попала в яблочко, крошка, — ответил он. — Можешь предложить более захватывающую тему для беседы? — Рауль отхлебнул из стакана в ожидании ответа.
— Как насчет бизнеса?
— Абсолютно неинтересно. — Он пожал плечами и широко улыбнулся ей. — Я и так довольно богат. Вкалывать, чтобы заработать еще, — это просто блажь. Я предпочел бы поработать над тобой, потратить всю свою силу и энергию на тебя, крошка. Ты меня очень заинтересовала.
— В каком смысле?
— В сексуальном, — сказал он. — Затащить тебя в постель абсолютно голую и показать безграничные возможности Рауля Фучиа. И насладиться твоей радостью от моих усилий.
Шарон стрельнула взглядом в его сторону и обнажила белые зубки.
— Боюсь разочаровать вас, Рауль. Видите ли, я — невинное создание.
— Чудесно! — воскликнул он. — Если женщина невинна в душе, ее еще приятнее держать в руках.
— Не в душе, друг мой, в физическом плане. Я самая что ни на есть настоящая девственница. Что вы на это скажете?
На этот раз в ее голосе не было и намека на вызов. Она без усилий проделала этот трюк и теперь наслаждалась, глядя, как на его лице недоумение сменялось потрясением.
— Невероятно!
— Нет ничего невероятного. Просто еще никому не удалось завалить меня, вот и все. Мне до сих пор не встретился тот единственный мужчина, с которым бы мне захотелось сойтись настолько близко. Все элементарно, если задуматься.
Рауль отставил стакан, придвинул оттоманку поближе к ней, шлепнулся рядом с Шарон и схватил ее за руку. Она и не подумала сопротивляться.
— Тогда ты и подавно должна пойти со мной. Я просто настаиваю на этом!
— Это еще почему?
— Потому что первый опыт должен стать праздником. И только опытный мужчина может...
— Рауль... это просто чушь собачья. Я пойду, когда захочу, не раньше. Даже можете не надеяться. И не с вами.
— Но ты ведь не видела меня в деле!
— Вы уже достаточно проявили себя, Рауль. Мысль о том, что можно добавить в список своих побед абсолютную девственницу, вскружила вам голову. Именно поэтому вы и подсели ко мне?
— Милая моя Шарон...
— У меня уже было кое-что, мой дорогой зарубежный друг. Я обнималась, целовалась и ласкалась, и знаю, что такое оргазм. Сексуальные игры тоже не исключались, и я не раз наслаждалась физическими радостями и готова еще не раз поиграть подобным образом, правда, когда мне этого захочется. Я знаю все трюки, позиции, в курсе, где находятся эрогенные зоны, и, когда придет время, я буду настоящим ураганом страстей. Но пока что у меня осталась одна маленькая добродетель, которая не дает мне сбиться с пути. Ничто не касалось моей девственной плевры, и я собираюсь и дальше хранить ее.
Шарон почувствовала, как рука Рауля медленно выскользнула из ее ладони, а в глазах отразилось недоумение.
— Так ты... ты...
— Лесбиянка?
Он кивнул, не в силах произнести это слово.
— Нет, хотя позволила себе пару раз поэкспериментировать в этом направлении и получила немалое удовольствие. Это вас шокирует?
По всему было видно, что дело обстояло именно так. Рауль пришел в полное замешательство и, чтобы скрыть свое смущение, снова потянулся к стакану.
— Но... ведь ты могла бы иметь мужчину...
— А я и имела, — отрезала она, — но не в том смысле, в каком вы думаете. Я попробовала нескольких мужчин. И надо отметить, что каждый раз мы получали огромное взаимное удовольствие. Ну что, достаточно? Было даже проникновение другого рода, и я нашла его вполне приятным. Так что я не лесбиянка, не фригидная, и у меня нет никаких сексуальных расстройств. Просто берегу то, что мужчина сможет однажды посчитать довольно ценной вещью.
Рауль допил коктейль, нашел пустое место в дальнем конце стоящего рядом с ним столика и поставил туда стакан.
— Американки! — вздохнул он. — Странные вы все!
— Могу себе позволить в моем возрасте, — сказала ему Шарон. Она нарочно наклонилась вперед, наблюдая, как Рауль пожирает глазами ее колышущуюся под платьем грудь. Гладкая ткань скользнула по соскам, и они призывно затопорщились. — Может, пойдете испытывать свою эрекцию на более благодарной публике?
Раулю удалось собраться с силами и не показать своего разочарования. Он поднялся и поклонился девушке на европейский манер. Она протянула руку и легонько пожала его ладонь.
— Мне жаль тебя, Шарон Касс, — сказал он.
Она снова улыбнулась, а в глазах заплясали веселые искорки.
— А мне жаль вас, Рауль, — забавлялась Шарон. — Вы знаете, что теряете, и у вас нет никакой возможности получить то, чего так хочется.
— Это не совсем верно, моя дорогая.
— Совсем верно, Рауль. Абсолютная правда, можешь не сомневаться. Я оторву тебе яйца прежде, чем ты успеешь дотронуться до меня. Годы в спортзале не прошли для меня даром, и, как я уже говорила, я знаю множество трюков... даже такие.
Шарон подумала, что, хотя Раулю и предстоит пересмотреть все свои взгляды, ему все же удалось с честью выйти из положения. Сегодня ночью он заберется под шелковые простыни, крепко прижимая к себе какую-нибудь куколку, размышляя над тем, не сорвал ли кто-нибудь этот девственно-чистый бутон. В результате все выйдет совсем не так, как ему хотелось бы, и начиная с завтрашнего дня он начнет волноваться, и эта мысль накрепко засядет у него в голове. Тогда он снова начнет искать с ней встреч и опять проиграет, а потом начнется спад. Прямо как на графике доходов на стене позади стола С.С. Кейбла.
— Ты и в самом деле могла бы оторвать ему яйца?
Голос был немного странным, хрипловатым, с необычным акцентом, который Шарон никак не могла уловить, вроде как похож на бруклинский: половина слов намеренно проглатывается, а часть слогов как бы стирается. Она обернулась, чтобы поглядеть на его обладателя, и невольно улыбнулась, потому что мужчина этот совершенно не вписывался в собравшееся общество, но Шарон толком не поняла, отчего у нее сложилось такое впечатление. Однако девушка обладала аналитическим складом ума и не любила оставлять вопросы без ответов. Она постаралась сопоставить все факты и пришла к выводу, что, с одной стороны, он был слишком широк в плечах и груди, а с другой — носил слишком короткую прическу. Такую, которую принято называть «ёжик». Его черный костюм был абсолютно новым, с иголочки, но при этом оставлял ощущение, что попал в наш век из другой эпохи, как будто его обладателю известен только один стиль и ему абсолютно наплевать на мнение окружающей толпы. Отчего-то Шарон пришло в голову, что незнакомец похож на орла.
И вдруг ей показалось, что она снова стоит перед зеркалом. Шарон почувствовала, как маленькие светлые волоски на ее руках встают дыбом, а в плечах начинается покалывание. Ее словно засосало в водоворот времени, и теперь она не воспринимала ни цвета, ни звуков. Не воспринимала и не понимала. Мышцы живота напряглись так, что к горлу подступила тошнота. Далеко-далеко в мозгу прозвучал знакомый голос: «У меня какое-то странное предчувствие».
«Нет-нет, ерунда какая-то, детский лепет. Такого просто не может быть», — ответила она сама себе.
— Так что? — спросил он.
— Это было бы совсем нетрудно сделать.
— Но ты выбрала другой способ раздавить парня. И преуспела в этом.
— Не думала, что нас подслушивают.
— Черт, малышка, да я бы не променял возможность подсмотреть эту сцену на все сокровища мира. Я даже завидовал этому парню, пока ты не дала ему пинка. Неужели все, что ты тут наговорила, — правда?
— Чистая правда. — С губ Шарон сорвался забавный смешок.
— Даже то, что ты — девственница?
— Неужели это настолько невероятно?
На этот раз парень усмехнулся и пожал плечами, чокаясь с ней стаканом.
— Звучит как полное безумие, малышка, но это твоя игра, тебе в нее и играть.
Шарон изумилась, увидев в его руке пиво. Как это он сумел раздобыть это пойло в хоромах Уолта Джентри? Подобный напиток Уолт закупал только для благотворительных вечеров.
— А во что вы играете, мистер...
— Келли. Но мое имя — это просто чудо. Меня зовут ДО-ГЕ-РОН, но всем больше по вкусу Дог. И я на них не обижаюсь.
Значит, это все-таки случилось. Слишком быстро, слишком стремительно, она оказалась совершенно не готова. Это было все равно как если бы прямо перед тобой рванула бомба, а ты даже не успел заметить ее. Как если бы мир, такой тихий и спокойный минуту назад, закачался и задрожал до самого основания. Как если бы ты шел по песчаной тропинке, вокруг росли чудесные цветочки, и ты был счастлив насладиться этой красотой, и вдруг у тебя под ногами разверзлась пропасть и поглотила тебя. Выработанная годами самодисциплина и самоотверженность взяли верх раньше, чем девушка даже успела сообразить... годы борьбы с сексуальными домогательствами вооружили ее до зубов всякими уловками и словечками, и она инстинктивно чувствовала, когда и что надо предпринимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60