— встревожилась она.
— Проблемы, но не трудности. И не с их стороны, котеночек. Если кто и будет вставлять палки в колеса, так точно не они.
— Кросс Макмиллан?
— Не станет этот урод просто так сотрудничать с Барринами, — сказал я.
Шарон налила еще кофе и улыбнулась:
— Но он станет сотрудничать с Уолтом.
— С чего ты это взяла?
— Потому что этот прекрасный холостяк имеет в своем распоряжении неплохой кусок акций предприятий Макмиллана, а за очаровательной улыбкой маленького мальчика спрятаны тигриные зубы. Нет, Кросс не посмеет выступить против Уолта, а тот в свою очередь не будет выступать против меня.
— Мило, — хмыкнул я.
— И против тебя тоже, Дог. Уолт считает тебя настоящей коброй.
— Да ты что?
— И я тоже так думаю. — Она отставила свой кофе, подошла ко мне и села рядом. — Ты змей, друг мой, хотя и не гремишь хвостом. Только вот я никак не решу, удав ты или гадюка. Интересно, дорого ли мне придется заплатить за выяснение.
— В скором времени ты выставишь свою девственность на аукцион, и я собираюсь выкупить лот, детка. — Я показал в оскале все свои зубы. — Что-то мне не по вкусу, когда верткая красавица блондинка играет со мной в свои странные игры, особенно если вокруг не наблюдается песка, на котором можно от души порезвиться.
— Болтай, болтай, Дог.
Я протянул ей свою чашку и встал:
— Черт бы тебя побрал, девочка, я же не железный. Хотел бы я знать, кто твой жених. Я бы хлопнул его по заднице и заставил жениться на тебе, только бы избавиться от этого хождения по кругу. Слышал-слышал, как ты отбрила того героя-любовника... как его там?
— Рауль?
— Точно. Так вот, передо мной можешь не распинаться. Наслушался уже. Ты горячая штучка, сладкая моя, и мне это нравится. Нельзя было этого допускать, но так уж случилось. Больше никаких купаний голышом, как у Хантера с Дубро, и никаких постелей в заброшенных домах. Я этого не перенесу.
— Дог, — прошептала она.
— Что?
— Ты любишь меня?
— Нет, откуда такие бредовые идеи?
— Выродок!
— Сам знаю.
— Я вовсе не о происхождении.
Я улыбнулся и натянул плащ.
— Любишь меня, детка?
— Конечно, — произнесла она как само собой разумеющееся.
— Кошмарная болезнь, которой я заражаю всех женщин на своем пути, — сказал я.
— Ты и в самом деле выродок, Дог, — улыбнулась Шарон, показав блестящие белые зубки.
— Кобра, помнишь, сама говорила?
Глава 14
Рядом с «Ормин-отелем» красовались руины многоквартирных домов, окна в них были побиты, рамы почернели, а тротуар завален рухнувшими кирпичами. Между этими развалинами и отелем каким-то чудом уцелел всего один лишь дом, на веранде которого притулилась одинокая скорченная фигура.
Никакого Маркхама в регистрационной книге не значилось, но портье припомнил парня с котлетой вместо лица и всего за пять баксов назвал номер его комнаты, а потом вернулся к ежедневному выпуску результатов бегов. Если он и удивился, так только пяти долларам. Это было на четыре бакса больше, чем обычная такса за подобного рода сведения.
Его номер располагался в западном крыле на третьем этаже, в самом конце длинного коридора, освещенного двумя голыми лампочками. Я держался поближе к стене и, стараясь не шуметь, подобрался к двери, постоял несколько секунд, прислушиваясь к тому, что происходит внутри, но ничего так и не разобрал. Только крысы скреблись за стеной. Я подождал еще минуту, взялся за ручку и стал медленно и осторожно поворачивать ее. Когда язычок замка полностью вышел из гнезда, я мягко подтолкнул дверь, ожидая, что цепочка придержит ее движение, но никакой преграды не оказалось, и я понял, что ждать больше нечего. Я от души приложился к двери ногой, она распахнулась, шмякнулась о какую-то преграду и остановилась.
Щелчок затвора моего сорок пятого оказался настолько громким, что только глухой смог бы не расслышать его.
Я выкрикнул: «Маркхам!» — и подождал. В тусклом свете коридора я видел только половину комнаты: туалетный столик, кресло, через спинку которого перевешивались небрежно брошенные штаны, да уголок кровати, скрывавшейся вне поля моего зрения. Я снова позвал: «Маркхам!», прыгнул внутрь, перевернулся на живот с пистолетом на изготовку, но ничего не произошло.
Но теперь я увидел Маркхама. Он лежал в кровати, одна рука вытянута вдоль тела, и света вполне хватило, чтобы разглядеть, что глаза его были открыты. Я нащупал выключатель лампы, стоявшей в изголовье, и нажал его.
Мой друг-супергерой отправился на обед с Богом. Кто-то уволил его с Земли, проделав дырку в черепушке прямо посередине лба, на полпути от линии волос к переносице. Без спешки, без суеты, без драки. На прикроватном столике стояла полупустая баночка с таблетками кодеина, так что мой знакомый купил себе билет на небеса в полном забытьи, в котором он, несомненно, нуждался из-за порванного в клочья лица: боль, должно быть, была просто нестерпимой.
Я внимательно оглядел дверь. Замок старый и незамысловатый, вскрыть такой отмычкой проще пареной репы. Цепочка тоже имелась, но кто бы ее ни устанавливал, он привинтил собачку слишком близко к углу двери, так что длины вполне хватало, чтобы просунуть руку и спокойно откинуть ее.
Маркхам слишком часто причинял боль другим, но сам при этом всегда оставался цел и невредим. Вот и забыл про осторожность, стал беспечно относиться к мелочам, которые могут оказаться роковыми и отправить человека на тот свет.
Я вернулся к трупу, потрогал ледяную кожу, поднял руку, ощутив, что она уже начала костенеть, вышел из номера, захлопнул дверь и направился вниз. Портье оторвался от результатов бегов и безразлично бросил:
— Нашли его?
Я кивнул:
— К нему кто-нибудь еще приходил?
— Не-а.
— Кто-нибудь снимал номер за последние двенадцать часов?
— Парень, дела у нас идут не очень. Можно подумать, я здесь только для того, чтобы следить за постояльцами. В нашей округе...
— Я не об этом спрашивал, — прервал я его тираду.
Портье натянуто улыбнулся, ожидая появления еще одной купюры, но стоило ему увидеть выражение моего лица, как улыбка тут же скисла.
— Приходил один парень. Я дал ему комнату.
— Он у себя?
— Не-а. Насколько я понял, он хотел привести туда девочку. Примерно через полчаса вышел подыскать кандидатуру, но до сих пор не вернулся.
— Багаж?
— У тех, кто платит вперед, не бывает никаких чемоданов. Вы что, думаете, что у нас тут дом моделей? Сюда приходят с бумажными пакетами. Этому малому надо было найти место, где можно по-быстрому перепихнуться, только и всего. Но одет он был так, словно явился с государственного приема.
— Опиши-ка мне его.
— Я не разглядываю своих постояльцев, мистер. Вот вас я запомню по разговору. Вам это надо?
— Не разводи здесь дерьмо, дружище. Где журнал регистрации?
— Черт подери, да я и так помню его имя. Петерсон, вот как он записался. Ньюарк, Нью-Джерси. Слушайте, что за...
— Дай телефон.
— Платный телефон на стене.
Я поглядел на него в упор, и секунды через три он сдался и протянул мне аппарат. Пришлось набирать общий полицейский номер, но в конце концов мне удалось связаться с Тобано.
— Я нашел Маркхама, сержант, — сказал ему я. — Он мертв.
Целую минуту я выслушивал ответ, потом проговорил:
— Успокойся. Он уже остыл и окоченел. У меня есть алиби на каждую минуту сегодняшнего дня. На твоем месте я связался бы с Греком. Может, ему повезло чуть больше.
В итоге Тобано все-таки сумел взять себя в руки и успокоился, но раздражение не исчезло.
— Не двигайся с места, пока мы не прибудем, понятно?
— Не очень, дружище. Считай, что звонок анонимный. Я с тобой позднее свяжусь. Кстати, ты получил результаты проверки отпечатков?
— Получил, — отрезал Тобано и бросил трубку.
Ночной портье отвлекся наконец от своей газетенки, и теперь безрезультатно пытался прикурить сигарету. Руки у него дрожали, губы тряслись. Я вернул ему телефон и зажег для него спичку.
— Рекомендую не подниматься наверх, мистер. Сиди где сидишь, пока не приедет черный воронок. И расскажи копам все, что знаешь.
Он изо всех сил затянулся, закашлялся и кивнул:
— Если тот парень вернется...
— Он не вернется, — оборвал я его.
* * *
Сосиски с блинчиками никак не желали лезть в горло Ли. На столе перед ним лежал выпуск «Ньюс», где на первой полосе под заголовком «Таинственные убийства» красовались простреленные тела Брайди Грека и Маркхама. Статья содержала смутные намеки на то, что это не простые разборки, и взгляд Ли словно приклеился к этому листку бумаги. Оба были убиты из пушки 22-го калибра, и почерк был похожий, только вот Брайди пытался удрать, поэтому понадобилось целых четыре выстрела, чтобы завалить его окончательно. Последний пришелся в затылок, видно, парень пытался выскочить из окна на пожарную лестницу. Так его и нашли — полусвесившимся с подоконника.
В итоге Ли сдался, раздраженно отпихнул тарелку и попытался проглотить немного кофе, но и тут потерпел полное фиаско: руки его дрожали так сильно, что весь кофе оказался на рубашке.
— Расслабься, старина, — сказал я.
— Ха, расслабься! Легко сказать!
— Не вижу причин для волнений.
Ли прекратил размазывать кофе по рубашке и поднял на меня глаза.
— На твоем месте я давно бы наложил в штаны со страху. Да как ты можешь сидеть здесь вот так!
— Посмотрим на положительные стороны этого дела. Двое уродов убиты. Преимущество потеряно.
— Почему, Дог? Черт, если они охотились за тобой...
— Вот тебе наглядный пример. Получаешь задание, пытаешься выполнить его и тем самым занимаешь очередь на тот свет. Каждый киллер должен заучить это правило назубок.
— Дог...
Я знал, чего он добивается, и покачал головой:
— Не спрашивай меня, малыш. Начиная с этого момента я больше не собираюсь ни с кем сближаться, так что вероятность того, что кто-то снова попытается провести фокус с ванной, сводится к минимуму. Кроме того, если это не сработало в первый раз, то вторично рисковать они не станут, предпримут прямое нападение. Конечно, я организовал для вас с Шарон охрану, но это так, на всякий случай, потому что я могу отдать руку на отсечение, что теперь они пойдут в лобовую.
Ли нетерпеливо водил костяшками пальцев по краю стола.
— Черт побери, Дог... но почему? Почему все это?
— Просто кто-то решил, что я имею некоторое отношение к ситуации, с которой на самом деле совершенно никак не связан.
Ли поджал губы и кивнул, тупо уставившись в одну точку:
— Ладно. Еще одно. Тебе когда-нибудь приходилось сталкиваться хоть с чем-нибудь подобным?
— Всю дорогу, — ответил я.
— Знаешь, Дог, я понял это, как только открыл ту проклятущую сумку. Не просто понял, почуял, унюхал, ощутил на вкус. И не я один. Все окружающие тоже почувствовали что-то неладное, только вот они никак не поймут, что именно. Вспомни, нам же необязательно было видеть фрицев, чтобы знать, что они прячутся за краем облака или летят на нас против солнца. Своего рода интуиция. Вот и теперь то же самое. Дог, неприятности ходят за тобой по пятам. Куда ты — туда они. С фрицами дело даже лучше обстояло, перед нами было целое небо — маневрируй, не хочу. А с тобой — все равно что отправиться на бомбежку, когда ты теряешь все преимущества, и вот фрицы могут прихлопнуть тебя, словно муху, потому что они набрали скорость и высоту, а ты из кожи вон лезешь, пытаясь как можно тщательнее прицелиться в пузатый локомотив.
Без тебя все было так легко, так мило. Жизнь походила на бесконечный праздник, кругом шутки, улыбки, смех и совсем немного трудностей, так, чтобы не заскучать. Завалить кого-то в постель — да с радостью! Но никто никого не заваливал из пушки. А потом ты решил, что к тому портфелю ты обязательно должен добавить эти чертовы десять кусков, и настало время «Титаника». Хренов корабль начал тонуть, но никто ничего не замечает. Все продолжают есть, пить и веселиться, а когда придет время, то окажется, что лодок на всех не хватает, а если кто и попирует, так это акулы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60