Каким-то чудом Деннисону удалось собраться с силами, он поднялся на ноги и, глядя на меня остекленевшим взором, протянул мне руку:
— Догерон... а я думал...
Я пожал протянутую ладонь и увидел, как он вздрогнул.
— Да нет, Денни, как видишь, жив-здоров, — пробежался я взглядом по его расплывшемуся телу. — А ты растолстел, малыш.
Я отпустил его руку и посмотрел на жалкие останки жирного идиота, который превращал мою жизнь в ад много лет назад. Теперь он был сантиметров на десять ниже меня, но в весе явно не уступал, хотя почти все килограммы приходились на огромный живот и сало, свисавшее по бокам.
— Как поживает твоя женилка, Денни?
За спиной послышались возмущенные возгласы, а Хантер постарался прикрыть свой смех кашлем.
Братец Альфред не стал утруждаться и протягивать мне руку. Лицо его излучало неприкрытую ненависть, но он тоже встал, не дожидаясь, пока я подойду и подниму его из кресла. Он был похож на карикатурное изображение хорька, и выражение лица такое же, что и в тот день, когда он сбил меня своим новеньким «родстером».
— Догерон, — сказал он, а в голосе прозвучали сарказм и желание увидеть, как я свалюсь замертво у его ног.
— Неужели задница до сих пор побаливает, Альфи? — вытаращил я глаза.
— А как твоя сломанная рука, не беспокоит? — парировал он.
Я расплылся в милой непринужденной улыбке, обнажив все тридцать два зуба и сощурив глаза.
— Абсолютно не беспокоит. — Я наклонился, поднял с пола латунную пепельницу и согнул ее пополам в кулаке. — Видишь?
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Отлично! А то я часто волновался за тебя.
— Я так и думал, — одобрительно кивнул я. — Даже спал лучше, потому что знал, что ты переживаешь обо мне.
Затем настал черед кузин, но с ними я поздоровался коротко и вежливо. Они никак не могли преодолеть своего страха, так что я дал им время оправиться и прийти в себя. Пусть посидят и подумают, что за чертовщина такая происходит в их собственном доме. Марвин Гейтс по-прежнему глупо улыбался, занимаясь приготовлением напитков для всех нас, при этом его абсолютно не интересовало, кто что предпочитает. Время от времени он бросал на Пэм ехидные взгляды. Этот пьяница тоже наслаждался разыгравшимся на его глазах шоу и никак не мог скрыть обуревавших его чувств. Когда-то никчемному идиоту лишь чудом удалось вырвать свои яйца из рук отъявленных мошенников — и расплата за это оказалась длиною в жизнь. Пэм держала его под каблуком и долго издевалась над бедолагой, и вот теперь настал его черед посмеяться.
И только когда позади меня послышался металлический щелчок замка атташе-кейса Хантера, я вспомнил, зачем мы явились сюда. Я придвинул оттоманку к креслу Шарон и уселся рядом с ней. Девушка бессознательно протянула руку и вцепилась в мое плечо. Я почувствовал, как мелко дрожат ее пальцы, вибрируя в такт раскаленной атмосфере.
Хантер оказался неплохим актером и достойно сыграл отведенную ему в комедии роль. Слишком часто выступал он на этой сцене, слишком хорошо знал все трюки и уловки, чтобы провалиться в самый ответственный момент. Он изучил всю подноготную данной публики и умел вести себя с ней.
Окинув взором аудиторию и выдержав положенную паузу, адвокат на несколько мгновений задержался взглядом на каждом в отдельности и приступил к своей речи:
— В общем и целом встреча наша представляла бы простую формальность, если бы не возвращение мистера Келли. Теперь, однако, мы входим в новое измерение, которое по необходимости было отложено из-за его отсутствия. Так вот... — он снова обвел всех взглядом, — никто не сомневается в том, что этот человек действительно Догерон Келли?
— А что, надо? — подал голос Альфред.
— Что и говорить, двадцать с лишним лет — большой срок, — снисходительно улыбнулся Хантер. — Если вам потребуются доказательства...
— Не потребуются, — оборвал его Альфред.
— Вот и славно. — Лейланд вытащил из кейса несколько листочков и расправил их у себя на коленях. — По большей части завещание вашего деда хорошо известно вам всем. Однако существуют кое-какие детали, которые нужно растолковывать только в присутствии всех собравшихся. Каждый, кто имел свою долю в поместье, получил наследованное сразу же после кончины Камерона Баррина. Все, за исключением мистера Келли. Как известно, его доля на момент смерти мистера Баррина на сумму в десять тысяч долларов в акциях «Баррин индастриз». Все вы в курсе, что количество акций, представляющих собой сумму десять тысяч долларов, в наши дни весьма отличается от того, что имело место быть в момент смерти мистера Баррина. И теперь я готов передать мистеру Келли его долю.
Со своего места я боковым зрением увидел фальшивую улыбочку Альфреда.
— Разве к данной награде не прилагается кое-какое условие, мистер Хантер?
— Я так полагаю, вы имеете в виду статью, затрагивающую моральный вопрос?
— Вы правы.
— И вы собираетесь досконально изучить прошлое мистера Келли с тем, чтобы использовать этот пункт?
— Опять в точку.
Хантер перевел вопросительный взгляд на Деннисона, и на его лице заиграла такая же деланая улыбка, что и у братца.
— Я полностью согласен, — ехидно ухмыльнулся старина Денни.
Я уже было собрался встать, шлепнуть их обоих по задницам и удалиться восвояси, но Хантер сделал знак рукой успокоиться и оставаться на местах.
— В данном случае, — продолжил адвокат, — я уполномочен раскрыть еще одну оговорку, о которой никто из вас не имел ни малейшего понятия. — Лейланд выдержал секундную паузу, лицо его было абсолютно беспристрастным, но в глазах прыгали бесенята. — Перед тем как разделить оставшуюся часть наследства, мистер Келли имеет полное право провести полное расследование с целью выявить, соответствует ли ваше прошлое условиям данного пункта о морали. Время расследования ограничено тремя месяцами.
Альфред с Деннисоном вскочили будто ошпаренные. Денни покраснел от несказанного возмущения, а лицо Ала перекосилось от злости.
— Но это же нелепо! — выкрикнул Денни.
Хантер покачал головой и оборвал его:
— Мне очень жаль, но таково пожелание вашего деда. Вы оба высказались положительно насчет своих намерений, поэтому я заявляю о правах мистера Келли. Если бы вы этого не сделали, то дело было бы улажено здесь и сейчас. — Хантер медленно повернулся и поглядел на меня. — Это все еще может быть сделано в том случае, если мистер Келли не пожелает воспользоваться своей прерогативой. Если же он решит для себя обратное, то наследство будет передано только после соблюдения всех формальностей, включающих в себя и данный пункт о моральной чистоте предполагаемых наследников.
Альфред застыл на месте, сжав кулаки так, что даже пальцы побелели, а Денни перевесился через стол, все еще не в силах совладать с цветом своего лица. Сестренки сидели тихо, словно мышки, и боялись лишний раз вздохнуть. И только Марвин улыбался поверх своего стакана.
— Можно вопрос, Советник? — обратился я к Хантеру. — Предположим, у них будет что-то на меня, а у меня — на них. Что тогда?
Внимательный взгляд, которым одарил меня Хантер, сказал даже больше, чем он сам предполагал. Советник снова пытался оценить меня, и мои котировки росли прямо на глазах. Я сумел прочитать мысли покойного, и прочитал их так, как он того хотел.
Лейланд Хантер глубокомысленно кивнул и торжественно произнес:
— В таком случае оставшаяся часть наследства целиком и полностью переходит к тебе.
В душе я веселился словно ребенок, потому что мой старик постарался компенсировать все те случаи, когда мне досталось не по заслугам. Он будто бы говорил: «Достань их! Конечно, это не так уж и много, но ты ведь никогда не зарывался. И если они заслужили, врежь им как следует, обломай палку об их спины!»
— Ну что? — спросил меня Хантер. — Намерены ли вы воспользоваться своей прерогативой?
Я даже и не подумал улыбнуться. Просто пристально поглядел на Деннисона, перевел свой взгляд на Альфреда и выдержал необходимую в данном случае паузу.
— Черт подери, а разве может быть иначе?
Мы вернулись в Линтон и поужинали в маленьком ресторанчике, расположенном в здании, сложенном из булыжников и цельных бревен, бывшем в стародавние времена мельницей. Похоже, украшения дошли до нас из той же эпохи: кремневые ружья, колеса со спицами, необычные предметы быта и всякое такое, что было в ходу в то время, когда Америка начала входить в самый расцвет сил. Поданная нам еда оказалась простой, но очень вкусной, вино — просто нектар местного разлива, и, наевшись до отвала, мы, наконец-то отпали от стола и обратились к разговорам.
Хантер наполнил наши стаканы из новой бутылки и поднял тост.
— За удачный денек! — сказал он. — Приятно было посмотреть, как Баррины вышли из себя от одной только мысли о том, что и за ними могут водиться грешки.
— Хитроумный ты ублюдок, Советник. Да и старик от тебя недалеко ушел.
— Так и есть. Надеюсь, теперь ты думаешь о нем иначе.
— Не иначе, просто лучше. — Я отхлебнул вина и поставил стакан на стол. — Вот что мне пришло в голову, друг мой. Ты ведь мог заложить меня прямо на месте, так почему же не сделал этого?
Прежде чем ответить мне, Хантер с удовольствием ополовинил свой бокал.
— Если бы твои братцы не стали настаивать на проведении расследования, это сделал бы я. Видишь ли, Камерон предусмотрел и такой вариант развития событий. Как мне кажется, он полагал, что у тебя не будет ни единого шанса выдержать этот небольшой экзамен, вот он и дал тебе возможность получить причитающееся тебе по закону за их счет. Если бы они посчитали, что копаться в грязи выше их достоинства, то им пришлось бы, по крайней мере, смириться с некоторыми неудобствами. Если бы они оказались не настолько честными, то им пришлось бы расплачиваться за попытку дискредитировать тебя.
Я кивнул, задумчиво выводя пальцем мокрые круги на столе:
— Ну и каковы мои шансы, старина?
— Если честно, я считаю это дело на сто процентов проигрышным. Я же говорил тебе, что уже провел кое-какое расследование и не нашел ничего порочащего твоих двоюродных братьев и сестер. Респектабельные во всех отношениях люди.
— Просто у тебя слишком уж правильное мышление, Хантер, — возразил ему я. — Большим любителем пачкать руки тебя тоже не назовешь. Но если кому-то понадобилась грязь, рыться надо в навозе. Что-нибудь, да обязательно всплывет.
— Думаешь, что у тебя в этом деле опыта больше моего?
— Не удивлюсь, если это окажется именно так, всемогущий Хантер.
— И я не удивлюсь, — согласился он. Он прикончил свою порцию вина, щелкнул пальцами, подзывая официанта для расчета, заплатил своей кредиткой и поднялся. — В общем так, что-то мне не особо хочется присутствовать при возможном грехопадении, но на завтра у меня назначена встреча с бухгалтерами фабрики. Я зарезервировал номера в «Грамерси-инн» на одну ночь. И вам, кстати, тоже. Отдельные. А пока можете воспользоваться лимузином, с шофером или без него, это уж вам решать. Однако подозреваю, что Уиллис будет счастлив, если вы оставите его в покое. У него тоже своя комната в гостинице. Если хотите, можете возвращаться в город, только с условием, что завтра заберете меня отсюда. Развлекайтесь, как душе угодно, дело ваше.
Шарон просто покатилась со смеху:
— Мистер Хантер, нет, вы и в самом деле — что-то! Да как вам вообще пришло в голову предложить нам такое? Неужели вам вообще ничего не известно о женщинах? У меня с собой ни смены белья, ни пижамы...
— Но ведь ты можешь поспать и голышом! — пошутил я.
— Ну, ты... — больно ущипнула она меня за руку.
Хантер от души забавлялся, глядя на нас:
— Я обо всем позаботился, так что на сей счет можете не волноваться. Все необходимое было заказано ранее и к этому времени уже доставлено в твою комнату, малышка. Уверяю тебя, ты останешься довольна выбором старика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60