Если аутсайдер — печально.
— А ты, Дог? Кто ты?
— Как видишь, я все еще жив и счастлив, старина.
— Ты пугаешь меня, — вздрогнул Ли.
Он был настолько серьезен, что я невольно нахмурился:
— Подумай об этом, когда в следующий раз завалишь очередную красотку. Ты вполне можешь оказаться скрытым маньяком, жаждущим убийств.
— Тогда придется бросить это дело вообще, — вмешалась Роза. — Мыслители любят проводить душещипательные беседы, но лично мне Сократ в постели ни к чему.
С лица Ли наконец-то сошла застывшая маска, и на ее место пришла дурацкая улыбочка.
— Да, детка, ты знаешь, как поставить парня на место! Скажешь, как отрежешь. Вечно такие словечки подберешь...
— Именно слова заставляют этот мир вращаться, — раздался голос у нас над головой. Мы все разом оглянулись и увидели Дика Лагена с полупустым стаканом виски в руке. — Не против, если я присоединюсь к вам? В конце концов, меня тоже приглашали.
Я выдвинул стул и махнул рукой:
— Садись.
— Вы уже ели?
— Как раз собираемся, — ответил Ли.
— Отлично. Тогда я присоединюсь к вам и оставлю свой счет на ваше усмотрение. Мы, газетчики, всегда так поступаем.
— Даже и думать забудь, — криво усмехнулся Ли. — Мы с тебя обязательно удержим.
Мы поели супу, за которым последовали бифштекс и кофе. Ли с Розой снова погрузились в список гостей, а Лаген прикурил длинную тонкую сигару и в полном удовлетворении отвалился от стола.
— Мои сотрудники покопались в вашем прошлом, мистер Келли.
— Ну и как, удачно?
— Достаточно удачно, чтобы заинтриговать меня.
— Да что ты говоришь! — Я выудил из пачки сигарету, и Дик дал мне прикурить.
— Ты уволился из армии в Европе в 1945 году.
— Это всем известно.
— И, будучи гражданином США, должен был платить налоги согласно нашему законодательству, — продолжил он.
— А разве не все так делают?
— Точно. Только вот с одной разницей — твои налоги достигли невероятных размеров, так что, произведя нехитрые математические вычисления, мы пришли к выводу, твои капиталы — это нечто!
— Что доказывает мою кристальную честность. Я добросовестный налогоплательщик, — сказал я.
— В этом-то как раз никто и не сомневается. Меня интересует совсем другое. А именно — источник доходов.
— А ты любопытный сукин сын.
— Мне и раньше такое говорили. В любом случае, мои ищейки начали копать с удвоенной силой и нарыли кое-какую любопытную информацию.
— Что же, если не секрет?
— Полное отсутствие информации, вот что, — сказал Дик. — Ты открыто заявлял в декларации о своих доходах, но источник почему-то всегда оставался одним и тем же — инвестиции. Однако ничто в твоем прошлом не указывает на то, что в этой сфере у тебя наблюдались какие-то особые способности, или хотя бы склонности к... инвестированию, а тут такие потрясающие успехи. По правде говоря, все указывает на совершенно противоположное.
— И что?
— Не хочешь немного прояснить данный вопрос?
— Да что-то не особо.
— Тогда, может, я немного поразмышляю над этим?
— Милости просим, — сказал я.
— Отлично. Так вот, доходы могут поступать из двух источников — легального и нелегального. А так как никаких неопровержимых доказательств существования легального источника не найдено, вывод только один — источник был нелегальным.
— Знаешь, — сказал я, — ты слишком много дергаешься для парня, который узнал меня всего каких-то пару дней назад.
— Дела семейства Баррин — интересный объект для исследования.
— Надеюсь, персонал у тебя компетентный.
— О, в этом можешь не сомневаться. Лучшие из лучших. Бывшие сотрудники ФБР, офицеры полиции в отставке, газетчики высшего ранга, которые знают, с какой стороны подойти к делу. То, что они не в состоянии раскопать, покупают. Средств на такие вещи я не жалею. Так что если мы захотим что-нибудь разузнать, мы обязательно добьемся своего, и мои многочисленные публичные разоблачения — доказательство тому... Наверное, следует особо отметить, что мои источники настолько достоверны, что порой доходит до смешного: комитеты конгресса пользуются моими записями, чтобы ограничить определенные деловые сделки или обвинить какую-нибудь весьма известную персону в наглом нарушении общественных интересов.
— Что ж, поздравляю, отличная работа! И что же вы раскопали на мой счет?
Дик Лаген хитро улыбнулся и выпустил колечко дыма:
— Абсолютно ничего. Именно поэтому дело и кажется мне настолько интригующим. В определенных кругах мои люди постоянно натыкаются на непреодолимую стену. А с одним и вовсе обошлись по-свински. Попытки купить информацию так же ни к чему не привели: здесь встречалось все — от демонстративного нежелания понимать, о чем идет речь, до неприкрытых угроз. Одно лишь упоминание имени Дог, или в других местах El Lobo, получало такую ответную реакцию, которая пугала даже моих самых бывалых агентов. Подобный случай — первый в моей практике.
— И что же такого в этом имени, старина? Ты же знаешь, что поэт сказал о розах.
— Только вот пахнет от вас совсем не так хорошо, мистер Догерон Келли. Нельзя сказать, что человек по имени Дог — особа популярная. По крайней мере, в определенных кругах.
— У тебя есть враги, Дик?
— Конечно, и это оправданно. Я специально взращиваю их. Это часть моего бизнеса.
— Знаешь кого-нибудь, у кого их нет? — спросил я.
Он подумал немного и покачал головой:
— Что-то не могу припомнить.
— А я — могу.
— Правда? И кто же это, если не секрет? — снисходительно улыбнулся Лаген.
— Они все мертвы, — спокойно ответил я.
Секунд десять он не мог отвести от меня взгляда, потом затянулся своей сигарой, выпустил дым и стал глядеть, как тот поднимается к потолку.
— Кто мертв, мистер Келли, эти люди... или враги?
— Вам решать, мистер Лаген, — сказал я.
Ли и Роза перестали болтать и обратились в слух. Ли снова напрягся, в глазах — тревога, как у парня, который переходит улицу и внезапно замечает, как огромный грузовик несется прямо на него. И перед ним неразрешимая дилемма — то ли отскочить назад, то ли прыгнуть вперед.
* * *
Мы закинули Розу на другой конец города в салон красоты, а сами поехали в офис Ли. Прохожие на улицах держались поближе к домам, стараясь уберечься от беспощадно хлещущих струй дождя, а те, кто отваживался идти посередине, выдерживали бесконечные дуэли зонтиками с такими же, как они, бедолагами. Щетки на ветровом стекле походили на взбесившиеся стрелки часов, которые своим тиканьем пытались заглушить визг мокрых шин.
— У Лагена к тебе нездоровый интерес, Дог, — выдал Ли после долгого молчания.
— А, — отмахнулся я, — у него всегда был пунктик насчет Барринов.
— Нет, тут дело в тебе самом, а не в твоей семейке.
— Не выдумывай!
Ли повернулся ко мне, весь один большой вопрос:
— Почему, дружище?
— Что почему?
— Брось, Дог. Я знаком с его методами. Еще ни разу не было, чтобы этот сукин сын остался без ответов на свои вопросы. Он и это дельце добьет, не сомневайся. Ни за что не отступится.
— А я все еще верю в неприкосновенность частной жизни. И желаю ему удачи.
Ли кивнул и уставился вперед:
— Судя по тому, каким тоном ты это произносишь, удачи ему не видать как своих ушей.
— Может, и так.
— Большинство людей не способно так здорово замести следы.
— Большинство — да, — согласился с ним я.
— Мне тоже все это кажется весьма странным.
— Все, что тебе надо сделать, так это спросить, Ли.
— Да, ты и раньше это говорил.
— Тогда спрашивай.
— Боюсь я твоих ответов.
— Тогда не спрашивай.
— Пожалуй, не буду, — решил он.
Я сказал Ли, что заеду за ним около пяти, и он пошел отдать кое-какие распоряжения насчет вечеринки. Такси понесло меня вниз по улице, в салон «Веллер-Фабрей, Тейлорз». Пара безупречных молодых людей в деловых утренних костюмах обслуживала двоих достопочтенных джентльменов: владельца крупной нефтяной компании и управляющего газетным синдикатом. На строгий суд последних были выставлены бесчисленные рубашки и галстуки, на которых не было ценников. Марка и стиль говорили сами за себя.
Менеджер, сидевший в самом дальнем конце помещения, по-деловому улыбнулся мне и тут же оставил свои бухгалтерские отчеты, чтобы поздороваться. Он пожал мне руку и, сам того не осознавая, заговорил по-испански:
— Приятно снова видеть вас, мистер Келли. Уверен, что костюмы пришлись вам по вкусу.
— Идеальная работа. Извините, что в прошлый раз не сообщил вам о своем визите.
— Я все понимаю.
— Мой приятель был немного расстроен.
— Он ничего не понял.
— Грубовато вы обращаетесь с клиентами, друг мой.
— Подобное отношение позволяет мне делать то, что я делаю, и получать от этого удовольствие. Теперь давай-те вернемся к вам. — Он взял меня за руку и повел в сторону примерочных.
— На континенте возня какая-то, — сказал я.
— Один уходит, другой приходит, — выразительно пожал он плечами.
— Кто-то хочет прихлопнуть меня. Они уже сделали попытку через Турка.
— "Сделали попытку", — повторил он. — Этим все сказано. Хотя должен признаться, что я весьма удивлен. По-моему, именно Турок был бы рад оставить все как есть.
— Вот и я так думаю. Наверняка, кто-то им просто прикрывается.
— Похоже на то, но, с другой стороны, у него может хватить ума ввязаться самому. Последний случай невероятно навредил его имиджу... и его маленькой империи. Не забывайте, что именно Турок собственноручно стер с лица земли Луиса Альбо и перехватил его операцию.
— Тогда он был гораздо моложе. И ему терять было нечего.
— А теперь есть?
— Я ушел в отставку, друг мой. Это событие всколыхнуло войска.
— Но вы живы, — сказал он. — Ходят упорные слухи, что у вас есть нечто, что полностью гарантирует вашу безопасность.
— Как знать.
— Тогда вам лучше решить, каким путем идти.
— Конечно. А пока закиньте удочку и давайте посмотрим, откуда ветер дует. И если в этом деле может быть преимущество, я хочу, чтобы оно оказалось на моей стороне.
— Хорошо, я попробую. — Он протянул мне руку, и я пожал ее. — Надеюсь, что не открываю старые раны.
— Об этом можете не волноваться.
Я уже повернулся к выходу, но он остановил меня, тронув за руку:
— Мистер Келли...
— Да?
— Почему вы... бросили свое занятие? Вы же знали, что произойдет.
— Знать-то знал, но надеялся, что этого не будет. Скажем так, я просто до чертиков устал от этого марафона со стрельбой и насилием.
Ли смешал пару коктейлей и принес один мне в спальню. Я уже снял плащ и вешал его в гардероб, когда он с тревогой в голосе проговорил:
— Это еще зачем?
Я обернулся и увидел, что Ли уставился на пушку, болтающуюся у меня на поясе.
Тяжесть пистолета 45-го калибра казалась настолько естественной, что я и думать о нем забыл.
— Ты же сам считал деньги, — попытался выкрутиться я. — Миллионы превращают человека в мишень.
— Но они же в банке. — Голос моего друга дрожал.
— Это известно только тебе.
— Дог... — Прежде чем он успел закончить, в коридоре раздался очень громкий и весьма настойчивый звонок в дверь.
Ли отставил стакан и пошел открывать. Я снял пушку с ремня, пристроил ее в шкафу на полке рядом с коробкой патронов и последовал за ним.
Взгляд белого как полотно Ли лихорадочно метался между двумя мужчинами, стоявшими перед ним. Одному из них, приземистому, плотному, похожему на борца, было далеко за сорок; другой — на несколько лет моложе, тощий, угловатый, но со всеми признаками охотничьего пса. Им даже не стоило утруждаться и показывать свои значки: у этих двоих на лбу было написано, что они копы. Не важно, в какой стране ты находишься, клеймо это везде одно и то же.
— Добрый вечер, джентльмены, — сказал я.
Старший уставился на меня, нахмурил брови и спросил:
— Мистер Келли?
Ли встал между нами — старый пилот, прикрывающий своего товарища по полетам:
— Послушай, у них нет ордера на обыск...
— Спокойно, малыш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60