На память пришли слова на свидетельстве о смерти: «обширная травма (авто)». Значит, не углекислый газ, и не в Нантакете, а в Карлайле, Пенсильвания.
Развернувшись, Дюран медленно побрел прочь под проливным дождем, не обращая внимания на хлещущие в лицо струи воды. Он вернулся в кладбищенскую контору мокрый до нитки. Зайдя в помещение, Джеффри попросил сидевшего за письменным столом служителя вызвать ему такси. Тот медленно, точно рептилия, поднял глаза и, взглянув в лицо посетителю, расплылся в ядовитой, полной злорадства ухмылке.
— Да на вас лица нет. Уж не привидение ли, часом, повстречали?
Глава 14
Как же все-таки несправедливо!
Каждый день в течение недели Эйдриен просиживала в офисе с раннего утра почти до полуночи, подготавливая документы к допросу свидетелей. И вот стоило теперь, один-единственный раз, опоздать на работу, как секретарша Кертиса Слу буквально забила голосовую почту своими насмешливыми репликами. Замечания с каждым разом становились все саркастичнее и язвительнее, а кульминационная фраза звучала так: «Ты вообще сегодня заявишься?»
Вот стервозная дамочка!
Эйдриен взглянула на часы: всего-то десять утра, а с ней обращаются так, словно она проспала до обеда. Ничего не поделаешь. Она сделала глубокий вдох, сосчитала до пяти и нажала кнопку местного номера Слу. Девушка на коммутаторе сообщила, что линия занята, и перевела ее в режим ожидания.
Воспользовавшись минутной паузой, Эйдриен решила просмотреть информацию по Данте Эспозито, одному из ведущих экспертов в области асфальтоукладки, которого намеревался использовать в качестве свидетеля окружной прокурор. Складывалось впечатление, что Эспозито готов подтвердить, что асфальт, по всей видимости, отличался от обычной смеси. Плоховато дело.
Когда наконец в трубке раздался жизнерадостный голос шефа, стало ясно, что он уже забыл, о чем хотел поговорить с помощницей. Ситуация складывалась в ее пользу, так как босс славился привычкой обвинять в собственных просчетах других.
— Я прослушала сообщения, — начала Эйдриен. — Документы, которые вы просили, готовы. Вам прислать?
— Да, наверное. Там есть что-нибудь полезное?
Она колебалась.
— Да… Я обнаружила отчеты различных проверяющих, эти бумаги играют нам на руку. Если вкратце, то мнение экспертов сводится к одному: работа выполнена «на пять с плюсом».
Босс одобрительно хмыкнул и поспешил уточнить:
— Прекрасно, но Эспозито утверждает обратное.
— Верно, только окончательную проверку проводил не он, а некто по фамилии Макэлигот. Этот человек уже на пенсии, но Эспозито работал под его начальством. Вчера я переговорила с Макэлиготом, у него положительные отзывы о смеси, так что…
— Превосходно!
— А поскольку Эспозито впервые взглянул на асфальт только через два года после его укладки, то…
— Отлично! — воскликнул Слу. — Эспозито будет выглядеть полным профаном. Замечательно! Теперь мы их в порошок сотрем.
В 12.30 за Эйдриен заехал Эдди Бонилла и предложил вместе перекусить. Он сослался на какую-то «прекрасную мысль», которую хотел бы обсудить вместе. Впрочем, причина была не только в этом: он просто решил угостить ее ленчем.
Детектив ждал Эйдриен в своем автомобиле на площадке перед Харборплейс, где разместился офис адвокатской конторы. Машина детектива представляла собой не первой свежести «камаро», под ее лобовым стеклом болталась пара кубиков Рубика, а на изготовленных по специальному заказу номерных знаках красовалась надпись: «СНАЙПЕР». Эйдриен забралась в салон, Эдди дал газу, и машина рванула с места, влившись в поток транспорта.
Девушка откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. В целом ей нравилось быть пассажиром — совсем как в детстве, когда они ездили отдыхать с родителями, она и Никки. Сестра дышала на стекло, так что на нем можно было рисовать и играть в крестики-нолики. Припомнились долгие поездки — когда родители брали отпуск — на озеро Шерандо. Выбирались туда каждый год пять лет подряд, жили на природе в палатках, чудесные времена… Дек и Марлена ехали на передних сиденьях, а девочки — плюс все, что не уместилось в багажник, — жались сзади. И с ними — кошка Сластена.
Когда Эйдриен с Бониллой миновали Мемориал Джорджа Вашингтона, девушка улыбнулась, вспомнив, как Никки скормила Сластене остатки рыбной котлеты. Это лакомство пролежало на солнце несколько часов. Кошку стошнило, и по салону распространилась невыносимая вонь! Девочки зажимали носы, кричали «Фу!» и, высовывая из окна головы, изображали, что их рвет. Много в те времена случалось подобных поездок, всегда одинаковых: длинных и однообразных — но неизменно радостных. Порой сестры распевали песни, иногда развлекались словесными играми — как та, что начинается словами: «Паковала чемодан, внутрь положила…»
Ружье.
— Что? — Бонилла нахмурился и взглянул на нее.
Эйдриен посмотрела в окно: мимо пронеслось здание Библиотеки конгресса — они направлялись на восток, в сторону Пенсильвании-авеню, и только теперь она поняла, что думала вслух.
— У сестры было ружье, — пояснила Эйдриен. — Винтовка.
Детектив равнодушно пожал плечами:
— Ну и что, многие в наши дни обзаводятся ружьями. У меня тоже есть, причем не одно.
Эйдриен не удивилась — Бонилла с первого взгляда производил впечатление человека, у которого в запасе имеется целый арсенал, — и потому решила при случае показать ему обнаруженную в квартире сестры винтовку и спросить, что он думает о глушителе. К тому же она не имела представления, что теперь со своей находкой делать. А как специалистка в юриспруденции Эйдриен даже не сомневалась, что хранение подобного оружия противозаконно. Пока же она поинтересовалась:
— Куда едем?
— В «Манджиалардоз». Люблю пригород.
На углу Девятой улицы и Пенсильвания-авеню они застряли за автофургоном службы доставки и не успели проскочить у светофора. Бонилла изверг поток ругательств, побарабанил пальцами по рулю, пару раз по привычке поддал газу. Эйдриен отвернулась и смотрела в окно: они оказались в некоем подобии демилитаризованной зоны — обшарпанного буфера между черным гетто и районом молодых преуспевающих яппи, образованных белых.
Тут Эйдриен вспомнила о «поиске активов» и решила спросить Бониллу, что тому удалось разузнать.
— Ах да, совсем забыл. — Он медленно покачал головой, что сильно напоминало простую гимнастику для шеи. — Во Флориде у меня есть один человек, специалист по информации. Называешь ему фамилию или номер карточки социального страхования — и он просматривает все базы данных: банки, брокерские конторы, страховые компании.
— Это же незаконно.
Детектив пожал плечами:
— Меня не касается. Я не знаю его методов. Главное, он проверил, что есть на имя твоей сестры, везде, где только можно. И пришел к тем же счетам, что ты уже называла.
— Ну а счет в «Риггз»?
Бонилла кивнул.
— Чековый и сберегательный — максимум тысяч двадцать, как ты и говорила.
— Не может быть, он что-то упустил.
— Вряд ли. Этот человек способен найти все, что можно. Больше проверять просто негде.
Его спутница покачала головой:
— Не может быть, ей заплатили…
— Я помню, ты говорила. Именно поэтому я сам еще раз проследил все счета — вплоть до момента их открытия.
— Нашел что-нибудь?
Впереди у какого-то магазинчика стояли с полдюжины припаркованных елочкой полицейских автомобилей. Сыщик подрулил к ним и встал под знаком «стоянка запрещена».
— Твоя сестра пару лет назад открыла счет в «Риггз». А до недавних пор раз в месяц получала чек, точно и вовремя, как зарплату. Пять тысяч — ни больше ни меньше. В единичных случаях высылались дополнительные суммы. Она, похоже, проживала все, что имела.
Эйдриен кивнула, не сводя глаз с полицейских машин.
— А те чеки, о которых ты упомянул, откуда?
— С Джерси.
— Нью-Джерси? С чего бы это…
— Не из Нью-Джерси, а просто с Джерси. Есть такой остров в Английском канале. Там очень развита банковская деятельность.
— Так, вполне объяснимо: банк в Европе. Видимо, на этот счет и были переведены откупные.
— Ага, — ответил Бонилла, — и я о том же. Хотя должен заметить, что если у нее лежали деньги на Нормандских островах в проливе Ла-Манш — о тех вкладах ты ничего не узнаешь. Я в любом случае отправлю тебе факсом реквизиты банка — попробуй туда написать. Если предъявишь свидетельство о смерти и укажешь, что по завещанию распоряжаешься имуществом, они обязаны сотрудничать. — Эдди открыл водительскую дверь. — Тебе нравится пригород? Подождешь чуть-чуть? — спросил он и покинул ее, не дожидаясь ответа.
Детектив вышел из магазина со свертком сандвичей в промасленной белой бумаге и парой апельсинов. Наскоро перекусив и беспрестанно вытираясь салфетками, они направились обратно. По дороге Бонилла вновь завел разговор о Дюране:
— Знаешь, я хотел тебя спросить, где твоя сестра откопала этого шарлатана? Его кто-то порекомендовал, или как?
— Или как, — ответила Эйдриен. — Честно, мы про это не говорили. — И, заметив, что брови Бониллы неумолимо ползут вверх, добавила: — Никки не любила об этом распространяться.
— Я потому интересуюсь, — объяснил Бонилла, — что не знай я всей подноготной, так поверил бы, что Дюран чуть не обделался при виде свидетельства о смерти. Ты помнишь, он ведь готов был в обморок грохнуться… Конечно, у этого шулера язык неплохо подвешен, но представление, которое он устроил! Джон Траволта, да и только! Так что, думаю, если и затащишь его в суд, тебе придется попотеть.
— У меня выбора нет, — ответила Эйдриен. — Ты и сам прекрасно знаешь, что полицейские палец о палец не ударят. У них пять сотен нераскрытых убийств, а из-за мелкого правонарушения, которое карается штрафом в тысячу долларов и лишением свободы на год от силы… Поэтому я подала гражданский иск. На все про все ушел где-то час, но времени на это совсем не остается.
Бонилла пожал плечами:
— Да, я заметил.
Эйдриен покачала головой:
— Разве ты не понял? Этот человек, Дюран, выдает себя за психотерапевта. Только представь! Он развесил дипломы, чтобы завлечь людей, которые больны. Им некуда больше обратиться. Они рассказывают ему обо всех своих горестях и невзгодах, все без утайки, и что получают взамен? Ничего в лучшем случае, а в худшем — свою фамилию в колонке с некрологами в «Вашингтон пост».
Они долго ехали молча. По дороге в Джорджтаун опять миновали Мемориал Вашингтона и приливный бассейн. Наконец Эйдриен спросила:
— Так что у тебя за прекрасная мысль?
— Ах да. Я вдруг подумал, а почему бы тебе не позвонить ему и не предложить пройти через детектор лжи?
Эйдриен опешила и, склонив набок голову, ожидала разъяснений.
— Один мой знакомый в Спрингфилде держит свою фирму — занимается детекторами, — продолжил Бонилла. — Не знаю, сколько он берет, но…
— Суть не в этом, — возразила она. — Дюран ни за что не согласится.
— В том-то и весь смысл, пойми. Слушай, если наш приятель вздумает согласиться, во что я лично не верю, ему как пить дать несдобровать, а если откажется, будет выглядеть ничуть не лучше. Как тебе идейка, ничего?
Полчаса спустя Эйдриен уже была в офисе и набирала номер злосчастного психотерапевта. Найти предлог для звонка не составило труда: она вполне вправе поинтересоваться, нашел ли Дюран адвоката, который будет представлять его в суде. Положа руку на сердце молодая сотрудница юридической конторы ожидала услышать запись автоответчика, где ей сообщат, что номер больше не обслуживается. Однако подозрения ее не оправдались: трубку поднял сам Дюран, причем после первого же гудка.
— Алло?
Голос доктора звучал на удивление странно, словно тот растерян и одновременно чем-то сильно удручен. Дюран даже заикался.
Эйдриен представилась и сообщила исполненным любезности тоном:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80