Статья в «Кто есть кто» требовала определенного домысливания. Гарвард и Йель предполагают деньги. Управление стратегических служб — значит, связан со шпионажем. Служил за границей, в том числе и в Швейцарии. И наконец — работа в фонде на протяжении сорока лет. Членство в престижных клубах и почетные звания. Под старость — отставка и пенсия во Флориде.
Скоропостижная кончина от рук сумасшедшей Николь…
Нужно поискать еще. Эйдриен поднялась с кресла, подошла к столу справок и поинтересовалась, где находится зал периодики. Он оказался в соседней комнате прямо по коридору. С помощью библиотекаря девушка отобрала катушки микрофильмов с подборками «Нью-Йорк таймс», «Майами дейли ньюс» и «Сарасота стар трибюн». Каждая из подборок охватывала один и тот же период октября — дни, когда был убит выдающийся старожил Лонгбоут-Ки.
Усевшись за аппарат для чтения микрофильмов, Эйдриен принялась кадр за кадром просматривать статьи, пока не получила некоторого представления об интересующем ее человеке. Хотя какое отношение к нему имела сестра, так и осталось неясно.
Сведения из УСС оказались особенно интересны. Из прочитанного Эйдриен узнала, что организацию создали по образцу британской разведки в самом начале Второй мировой войны. Как и его европейский собрат, Управление формировалось из элиты страны. Руководство старалось привлечь максимально возможное число выпускников лучших университетов и сотрудников самых престижных фирм на Уолл-стрит. Как писала «Таймс», УСС являлось одновременно главным предшественником ЦРУ и трансатлантической сетью проверенных, готовых поручиться друг за друга выпускников престижных школ.
Будто бы в довершение к уже сказанному в статье «Стар трибюн» размещался целый фоторяд, окрещенный «визуальной данью почтения». Фотографии представляли Крейна в разные годы жизни.
В молодости он выглядел чудесно, почти как кинозвезда: разлетистые брови, мужественный подбородок, копна густых темных волос, спадающих на лоб в манере Кеннеди. Вот Крейн обменивается рукопожатиями с Франклином Рузвельтом, позирует с Алланом Даллесом на склонах Альп у живописной деревушки, чокается высокими бокалами с де Голлем, сопровождает Одри Хепберн к парадному входу отеля «Эспланада» в Загребе. Сорок лет в Швейцарии, плюс-минус день. Юрист, шпион, глава фонда. «Как люди умудряются сделать такую карьеру?» — недоумевала Эйдриен. А затем Флорида, где этот выдающийся человек поддерживал уйму добрых начинаний — симфонический оркестр Сарасоты, общество охраны культуры исконных обитателей Флорида-Кис и экологическую группу «Отчизна», спасающую местную флору от давления агрессивных видов-пришельцев. До того как Крейн превратился в прикованного к креслу инвалида, эти благородные цели да игра в гольф занимали главное место в его жизни.
«Все это интересно, — рассуждала Эйдриен, — но никоим образом не объясняет одного — зачем сестра села на поезд, доехала до Флориды и застрелила выдающегося старика». Возникла занятная мысль, что Никки сочла Крейна причастным к якобы совершенному над ней насилию. Однако эта теория годилась лишь с большой натяжкой. Если верить помещенной в энциклопедии статье, в годы, когда Никки была ребенком, Крейн жил в Швейцарии.
Вернувшись в отель, Эйдриен обнаружила, что на телефоне возле кровати мигает огонек. Прослушав сообщение от Шоу, который просил срочно перезвонить, она набрала домашний номер врача.
— У нас серьезный прорыв, — сказал Шоу.
— Фантастика! — Эйдриен откашлялась. — Ну, выкладывайте, кто он?
— Что ж, он очень больной человек.
— Док…
— Нашего друга зовут Льюис Макбрайд. Это хорошая новость. А вот и плохая: он насмерть забил жену и сына бейсбольной битой.
— Что?!
— Думаю, вы меня слышали. Хотя правда это или очередная фантазия — так просто не скажешь.
Эйдриен прислонилась затылком к стене.
— Где это случилось? — спросила она.
— В Сан-Франциско, — ответил Шоу и посвятил ее в историю жизни Макбрайда — от Бетеля до Стэнфорда, включая смерть родителей. — Выдающийся молодой человек — спору нет, — добавил доктор. — Дипломы с отличием, докторская степень по психологии, престижные премии. Его ждало большое будущее, пока…
— Пока что?
— Он сорвался. В некотором роде пережил психический срыв. И убил жену вместе с сыном. Клянется, что наркотиками никогда не баловался, хотя лично меня все случившееся наводит на мысль об «ангельской пыли».
— Убил жену? — Эйдриен не могла поверить своим ушам.
— Да. И сына-младенца. Трех месяцев от роду.
Некоторое время оба молчали. Наконец девушка спросила:
— Его тогда арестовали, или что?
— Вот именно — или что! — воскликнул психиатр. — С того места все становится крайне расплывчато. Наш друг предельно подробно описывает убийство — и только. Следующее воспоминание — он живет в Вашингтоне и его зовут доктор Джеффри Дюран.
— И где он сейчас?
— В изоляции. Я отправил его в палату «А-4», в сектор с усиленной охраной.
Эйдриен была потрясена.
— Вы думаете, он попытается бежать?
— Нет. Я думаю, он попытается себя убить. По правде говоря, у меня в этом нет и тени сомнения.
— Тогда… — Эйдриен не находила слов. Да и мыслей в голову тоже никаких не приходило, поэтому она поинтересовалась: — А насчет того предмета что-нибудь выяснилось?
— Вы об имплантате?
— Да.
— На мой взгляд, имплантат имеет некоторое отношение к заболеванию Льюиса, но ничего определенного пока сказать не могу. Я с ног сбился, пытаясь хоть что-нибудь выяснить, — пожаловался Шоу. — Трижды звонил в лабораторию, и по-прежнему ничего.
— Значит…
— Я разберусь, — пообещал Шоу. — И все же должен признаться, что если мистер Макбрайд в самом деле убийца, этим объясняется многое: расстройство психики с последовавшей за ним истерической амнезией и даже сублимация подлинной личности в альтернативную.
— Если?
— Прошу прощения? — переспросил психиатр.
— Вы сказали, если он — убийца.
— Да, именно.
Эйдриен промолчала, взяла ручку и поинтересовалась:
— Когда, по вашим подсчетам, все это происходило?
— Пять лет назад в Сан-Франциско.
— Я проверю, — заверила девушка. — А если выяснится, что это правда?
— Не думаю, что у нас с вами будет какой-то выбор — придется сообщить в полицию.
Эйдриен понимала, что доктор прав. Однако она не исключала, что тут есть в чем усомниться. На данном этапе звонок в полицию казался преждевременным — еще позавчера этот якобы убийца выглядел совершенно другим человеком.
— В голове не укладывается, — проговорила она.
— У меня тоже, — ответил Шоу. — Действительно не верится. Но одно я знаю наверняка.
— Что?
— Он сам в это верит.
Утро следующего дня Рей Шоу провел за рулем своего «мерседеса», пытаясь приехать на работу. Машина застряла в пробке на мосту Джорджа Вашингтона, погрузившись в какофонию гудков. Шоу раздраженно достал из портфеля сотовый телефон, набрал номер, который знал как свой собственный, и приложил трубку к правому уху.
Дело в том, что Шоу не относился к тем людям, которые часто просят об одолжениях. И в тех редких случаях, когда его вынуждали это делать, Шоу рассчитывал, что в услуге ему не откажут. А в особенности в такой ситуации, как теперь, когда помощь требовалась от человека, с которым он вот уже многие годы дважды в неделю играл в сквош.
Чарли Догран был, во-первых, его лучшим другом и, во-вторых, ведущим исследователем-физиком в лаборатории проектирования и прикладных материалов Колумбийского университета. Шоу отправил имплантат на анализ в первые же часы после изъятия его из мозга Лью Макбрайда, за три часа до операции проиграв Дограну несколько партий в спортклубе «Манхэттен».
То, что Догран еще не выслал результатов, не слишком удивляло. Физику вечно не хватало времени, так как он с ловкостью жонглера ухитрялся совмещать преподавательскую деятельность с руководством отделом, состоявшим в запутанных, но прибыльных отношениях с рядом частных фирм и правительственных агентств. Поэтому психиатр не слишком поразился тому факту, что Дограна пришлось подталкивать. Что действительно встревожило Шоу — уже несколько дней приятель не отвечал на его звонки.
С Чарли они дружили с давних пор, и когда психиатр попросил об одолжении, он рассчитывал, что ему действительно помогут. Поэтому Шоу позвонил Дограну в очередной раз. Только теперь на домашний номер, в семь утра.
— Угадай, кто?
Догран хмыкнул.
— Чарли, это…
— Я узнал.
— Ну и?… — масленым голосом поинтересовался Шоу.
— Что «ну и»?
— Я звоню насчет того объекта, который отправил тебе несколько дней назад.
Догран ограничился молчанием.
— Алло? — напомнил о себе Шоу.
— Я здесь, — ответил тот.
— Хорошо, а то я подумал…
— Рей, я не могу об этом говорить.
Психиатр решил, что ослышался.
— Что ты не можешь?
— Слушай, мне пора идти. Я очень спешу, поговорим позже. — И с этими словами старинный приятель дал отбой, предоставив партнеру по сквошу брызгать слюной в трубку телефона.
Эйдриен знала имена трех китов, на которых зиждется удача: терпение, стойкость и сила духа. И еще она располагала информацией, где найти компьютер, с которого можно подключиться к «Нексису». Сев к открытому терминалу в одном из залов библиотеки, она отправилась на сайт-архив и ввела пароль своей адвокатской конторы. На экране появилась соответствующая страница, и Эйдриен щелкнула по кнопке «поиск», а затем «новости». Наконец, ввела фамилию «Макбрайд» в графу поиска и добавила «Сан-Франциско», «1996» и — для Перестраховки — «1995» и «1997».
Прошло тридцать секунд, и на экране материализовался перечень документов за указанные периоды. Ни больше ни меньше — двести четыре статьи, в которых упоминалась фамилия Макбрайд и одновременно — город Сан-Франциско. Преобладали обычные ссылки, не имевшие никакого отношения к искомому предмету: сводки из отделов по работе с общественностью различных компаний, в которых сообщалось о назначениях на должность директоров под фамилией Макбрайд — Ричард Макбрайд, Нед Макбрайд, Дэлано Макбрайд… С полдюжины статей о футбольных защитниках, в числе которых оказался и принимающий на краю поля Антуан Макбрайд. Подборки о терзаемом старческими недугами судье — известном гурмане и составителе критических статей о кухне прибрежных ресторанов, — который, как и прочие, носил фамилию Макбрайд. И многое, многое другое.
Однако ни в одной из выходивших в течение последних десяти лет американских газет не говорилось об убийстве, совершенном человеком по имени Лью Макбрайд в Сан-Франциско. Эйдриен расширила критерии поиска, заменив Сан-Франциско Калифорнией. В результате «Нексис» выдал еще с полдюжины сайтов. В городе Фресно некто по имени Макбрайд застрелил из дробовика консультанта в универмаге. Другой однофамилец Льюиса обвинялся в наезде со смертельным исходом, совершенном в нетрезвом состоянии, в результате которого погибли два человека. Родственники погибших намеревались засадить Макбрайда за решетку, но виновным нарушителя не признали. И тому подобное.
Эйдриен уже подумывала вернуться в «Мейфлауэр», позвонить Шоу и сказать ему, что последняя личность Макбрайда — такая же фикция, как и предыдущая. Но чтобы подстраховаться от неожиданного удара, девушка решила просмотреть первый список еще раз.
Мысль оказалась очень неплохой. Функция быстрого просмотра выделяла жирным шрифтом интересующие ее слова, и работа пошла еще быстрее. Не приходилось перечитывать все от первого до последнего слова — Эйдриен просто скользила глазами по страницам и отбрасывала ненужное.
Она просматривала статьи за девяностые годы, пока ее взгляд не остановился на сообщении, опубликованном журналом «Сан-Франциско икземинер» от шестнадцатого июля 1996 года:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80