Ему уже больше ста лет...
(и Йерн обратился к Арне). Ведь ты побывал на Хайландете! Неужто тебе не
рассказывали про капитана Корпа и его корабль?
Лицо Йерна было серьезно, однако нас это не слишком удивило, и Арне
охотно подал нужную реплику:
- Возможно, Карстен. Даже вполне вероятно. Но я тогда не придал этому
большого значения. А теперь, я думаю, ты должен нам все рассказать.
- Расскажи, Карстен! - поддержала его Моника. - Обожаю страшные
истории!..
Йерн наслаждался ситуацией. Он уселся поудобнее и задумчиво повертел в
руках хрустальный бокал с недопитым виски.
- Начало этой истории, - начал свой рассказ Карстен Йерн, - относится к
тем временам, когда пиратство на море было обычным делом. Как вы знаете, с
1807 по 1814 год Норвегия воевала с Англией. С норвежской стороны война
велась, главным образом, в виде каперства. Любой человек мог получить
специальное разрешение и вступить, так сказать, в войну с Англией;
определенную часть добычи нужно было отдать государству, а остальное,
включая захваченный корабль, становилось собственностью капитана и команды.
Да, война позволила многим славным норвежским морякам сколотить большое
состояние.
Так вот, одним из самых отважных каперов был капитан Йонас Корп. Он
получил правительственную бумагу еще в 1807 году и ходил на своей шхуне
"Кребс" по Северному морю вдоль и поперек. В самое свое первое плавание "по
каперскому делу" он захватил два английских торговых судна и сразу же
разбогател. А через пару лет это был чуть ли не самый богатый судовладелец
во всем Сёрланде. Да, надо сказать, Корп был, на редкость, удачлив.
Однако, как и царю Мидасу, богатство не принесло ему счастья. На берегу
его мучило странное томительное беспокойство, он практически не выходил из
своего дома и не мог спать. Ночи напролет он бродил по комнатам или стоял на
втором этаже у окошка и смотрел на море. Люди поговаривали, будто "Кребс"
занимается уж совсем нехорошими делами. Поползли слухи, что его видели под
чужим флагом, что капитан не держит обещаний, что он нападает не только на
вражеские, но и на нейтральные корабли. Рассказывали, будто он грабил и
датские суда, причем все датчане были отправлены за борт, чтобы не осталось
свидетелей преступления. И якобы даже в день Святого Рождества Йонас Корп не
прекращал своего кровавого промысла.
И вот, люди стали его сторониться. Даже его собственная команда жила в
постоянном страхе перед своим отчаянным капитаном. И только одно существо
относилось к Йонасу Корпу с нежной привязанностью - его старая кошка. Это
была огромная черная зверюга, которая сопровождала капитана буквально
повсюду, даже в море. На земле она бегала за ним, как собака, а на борту
обычно усаживалась к нему на плечо, словно возомнив себя попугаем. Моряки из
команды рассказывали, будто эта кошка никогда не мурлычет и не мяукает,
впрочем, никто и не видел, чтобы капитан ее гладил или ласкал.
Появился, правда, один человек, с которым капитан Йонас Корп сошелся
ближе, чем с остальными. Его звали Йорген Улле. Этот Улле был прежде
священником на Хайландете, но после скандальных историй с прихожанками Улле
был отлучен от Святой Церкви и проклят. На Хайландете верили, что Улле
заколдовывал женщин, чтобы склонить их к греху и отдать во власть дьявола.
Утверждали, что он был большим знатоком черной магии и разных оккультных
наук. На шхуну Йонаса Корпа Улле явился как простой матрос, но благодаря
своим недюжинным познаниям скоро стал вторым человеком на судне. По мнению
многих, именно колдовство Улле принесло кораблю удачу, а вовсе не мастерство
и отвага капитана - ведь все прочие каперы, начинавшие вместе с Корпом,
давно уже кормили рыб на дне Северного моря или сидели в английских тюрьмах,
в то время как "Кребс" оставался неуязвим.
Но настал день, когда судьба отвернулась от шхуны Корпа. Летом 1812 года
"Кребс" ввязался в перестрелку с крупным английским корветом. Менее чем
через четверть часа дела на пиратском корабле обстояли следующим образом:
значительная часть команды была перебита, паруса превращены в клочья,
боеприпасы на исходе и после очередной пробоины "Кребс" начинал тонуть. Улле
в бою не участвовал. Он сидел, запершись в своей каюте, и капитан не велел
его беспокоить. И вот, когда судно дало течь, все оставшиеся в живых
услышали голос Улле: он звал капитана. Корп со своей кошкой на плече
поспешил к нему. Оставленный за главного боцман решил, что положение
безнадежно. Англичане спустили на воду шлюпки и мчались к тонущей шхуне, на
палубе стонали раненые, начался пожар, и боцман приказал спустить флаг. Но в
этот миг появился капитан в сопровождении Улле. Корп зверски зыркнул на
боцмана и отменил приказ спускать флаг. Все заметили, что капитан был
бледен, как покойник, да и Улле выглядел не лучше.
И тут случилось чудо. Улле устремил свой пылающий взгляд па вражеский
корабль, и английский корвет взлетел на воздух. Он превратился в пыль! На
месте, где только что был корабль, образовалась воронка. Захваченные
страшным водоворотом, в воронку устремились шлюпки с английскими моряками.
Через несколько секунд все было кончено. "Кребс" перестал тонуть и
выправился.
Легенда повествует, что Улле и Корп в этот день подписали договор с
дьяволом. Они обязались с тех пор и навечно не расставаться с морем. И с
каперством.
И поныне носится "Кребс" эдаким "летучим голландцем" по морю и каждый
седьмой год нападает на очередной корабль. По договору, он должен отдать
дьяволу души захваченных в длен моряков. Не без помощи магических чар Улле
удалось склонить к этому черному делу остальных членов команды. Только один
матрос отказался вступить в сделку с дьяволом. Он прыгнул за борт и плыл в
открытом море всю ночь, пытаясь держать курс по звездам, пока на рассвете
его, полуживого, не подобрали рыбаки. А "Кребс" с той поры выходил
победителем из любой схватки - с ним уже ничего не могло случиться... Но с
тех пор каждый седьмой год в Северном море при загадочных обстоятельствах
пропадает корабль. Даже если судно удается найти, на нем нет ни души. И в
мрачные зимние ночи, когда завывает ветер и свирепствует шторм, жители
побережья говорят; "Ну, видно, снова "Кребс" рыщет по морю и охотится за
человеческими душами"...
Карстен Йерн откинулся в кресле и закурил. Он закончил повествование
глухим, монотонным голосом, сосредоточенно глядя в ярко пылающий камин,
будто видел там все, о чем шел рассказ. Обгорелое полено с громким треском
развалилось, выбросив яркий язык пламени, похожий на парус, и мне
показалось, будто я вижу в камине объятый огнем корабль. В комнате стало
тихо.
Общее молчание прервал суховатый голос Танкреда.
- Интересная история! - сказал он с легкой улыбкой. - Я думаю, ты вполне
можешь использовать ее в новом романе. Представь: в первой главе кто-то
рассказывает старинную, жутковатую легенду, все сидят у камелька, а в окошко
стучат капли осеннего, скажем, октябрьского дождя. В самом деле, очень и
очень недурная завязка. Но, положа руку на сердце - ты сам в это веришь?
- Разумеется, - ответил Карстен с невозмутимой миной. - Я считаю себя
более или менее просвещенным человеком. Во всяком случае, не разделяю модных
предрассудков, которые называются "ма-те-ри-а-лизм".
- Конечно, в Северном море иногда пропадают суда, - заметил Арне, - и для
этого есть вполне очевидные причины. Но при чем тут нечистая сила? Не
станешь же ты утверждать, будто кто-нибудь видел этот корабль-призрак?
Йерн кивнул.
- Вот именно! Есть очевидцы, которые видели корабль собственными глазами.
- А это случайно не те же люди, которые видели морского змея? - парировал
Танкред. - Знаешь, у меня есть один приятель, который видел лично меня
верхом на белом крокодиле. Да, честное слово! Наверное, у него хорошие
способности к оккультным наукам. Правда, на мой взгляд, он слишком много
пьет.
- Нет, так не годится, - вмешался я - Дайте же выслушать Карстена! Кто
эти очевидцы? Может, моряки, потерпевшие крушение?
- Я понимаю, куда ты клонишь! - Карстен улыбнулся. - Нет, это было бы
слишком просто... А мне известны и еще кое-какие вещи. Но это уже другая
история.
- Карстен, ну расскажи! - попросила Моника.
- Да, да! - подхватила Эбба. - Не томи! Я уже сгораю от любопытства!..
- Рассказывать таким, как вы - бросать слова на ветер!.. Ну, уж ладно...
Так вот, Йонас Корп скоро стал очень богат. И первым делом он решил
выстроить себе новый дом. Но он не рвался в город, в Лиллезунд, как прочие
разбогатевшие на этой войне каперы, а построил дом на Хайландете, прямо на
берегу, причем в самом пустынном и диком месте, где нет ничего, кроме моря и
скал.
У него теперь было множество самых разнообразных вещей, разнородных, но,
говорят, уникальных. Причем уже после того, как была снята блокада и
запретили каперство, "Кребс" напал на торговое судно и захватил купленную
одним очень богатым англичанином коллекцию картин - сами понимаете, это был
уже чистый разбой! Так вот, этих картин с тех пор никто не видел, но
говорят, они спрятаны у него в доме. Корп любил разглядывать свои сокровища,
особенно по ночам, когда ему не спалось. С лампой в руке он бродил по дому,
из комнаты в комнату, в сопровождении все той же огромной черной кошки,
которая, кажется, вообще не собиралась умирать. Собственно, сам капитан тоже
не умер - во всяком случае, его никто не хоронил. Но однажды, уходя в море,
Корп оставил завещание, довольно странный документ... Карстену надо было бы
играть на сцене! Он сделал глоток виски и тянул паузу.
- Почему странный? - не выдержала Моника.
- Йонас Корп завещал дом и все свое состояние единственному племяннику,
но ставил условие: в доме никогда и ничего не менять, не перестраивать и
даже не переставлять. Каждый ковер, каждое кресло, каждая картина, каждая
безделушка - решительно все должно оставаться по-прежнему, как было при
капитане.
Если обитатели дома нарушат это непременное условие, на них обрушится
страшная кара. Случится большое несчастье, а возможно и смерть. Если же
кто-то позволит себе проигнорировать последнюю волю Корпа, то он явится сам
на своем корабле, сойдет на берег и месть его будет ужасна.
Тут последовала еще одна эффектная пауза. Йерн смаковал виски, и,
по-моему, напрашивался на аплодисменты. Наконец, он продолжил:
- Во всяком случае, я могу утверждать одно: местные жители, безусловно,
верят в силу капитанского заклятья. И в подтверждение приводят целый ряд
доказательств. Самый первый наследник Корпа, его племянник, попытался в 1825
году продать кое-что из мебели, но в присутствии оценщика с ним случился
удар, и он скоропостижно умер. Сделка, сами понимаете, не состоялась. В
восьмидесятые годы прошлого века один из наследников хотел перестроить
западное крыло дома, но строительные леса обрушились, и он погиб. В самом
конце века кто-то менял оконную раму, упал, порезался стеклом и через
двадцать четыре часа скончался от заражения крови. И наконец, лет двадцать
назад, старший брат нынешнего владельца дома полез на крышу, чтобы ее
отремонтировать. И вдруг он теряет равновесие, падает и ломает себе шею.
Причем очевидцы этого несчастного случая еще живы, и все как один
утверждают, что он не сорвался, не оступился - нет! Все выглядело так,
словно его отшвырнула от крыши невидимая рука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33