Патриархальные манеры
этого ученого мужа действовали мне на нервы. Лично я привык к уважительному
отношению, тем более, к женщине - пусть и к собственной жене.
Мы спустились в угольно-черный подвал и пошли в темноте гуськом, словно
монашеская процессия. Пале остановился у двери, утопленной глубоко в стену,
кладка вокруг нее была сильно покорежена кочергой.
- Вот сюда, - сказал Пале и нажал на ручку. Дверь отворилась с визгом,
который издает кошка, если ее дергают за хвост - чем я, впрочем, никогда не
занимался.
Мы вошли в большую комнату без окон. Сначала глаз различал только голые,
холодные стены, но когда Пале приблизился с лампой к продольной стене, я
увидел нечто совершенно фантастическое.
У стены стоял огромный стол, или алтарь. На нем были два больших
серебряных подсвечника, а между ними на столе висело распятие - нет, лучше
сказать, отвратительнейшая карикатура на распятие, вырезанная из дерева и
выкрашенная в самые неимоверные, кричащие, вопиющие цвета. Такого кошмарного
видения я не встречал даже у Гойи.
Пале поставил лампу на стол и произнес:
- Вот, прошу полюбоваться. Вы видите ни что иное, как самую настоящую
капеллу для свершения сатанинских обрядов. Здесь Йорген Улле служил черную
мессу.
Стоявшая рядом Моника прижалась ко мне и крепко схватила меня за руку
пониже локтя. Я взглянул на нее: она во все глаза смотрела на Пале.
- А что это такое? - чуть слышно выдохнула она.
Я сказал:
- Кажется, я что-то читал про черную мессу, но так и не понял, какая,
собственно, преследуется цель?
Наш хозяин уселся на стол рядом с лампой, уперся руками в колени и
заговорил:
- Черная месса - главнейшая служба в сатанинском культе. Если следовать
Винтрасу, это величайшая жертва, которую козел, дух зла, производит над
агнцем, чтобы прийти к власти. Это апокалиптический зверь, разверзающий
пасть, дабы проглотить справедливость. Это меч Божий, украденный сатаной,
чтобы поразить самого Господа... По сути своей, это пародия на католическую
мессу. В литературе встречаются блистательные описания черной мессы - между
прочим, вам это должно быть интересно, Йерн. Происходит следующее... Община
собирается у своего священника. Черный пастор облачается в специальное
ярко-красное одеяние, цвета киновари, на спине у него висит перевернутый
крест в знак того, что владычеству Христа наступил конец. Мальчики-хористы,
одетые в красное, машут кадильницами. Распространяется удушливый, дурманящий
аромат. Пастор начинает ритуал, состоящий в самых ужасных надругательствах и
издевательствах над распятием и завершающийся осквернением святых даров,
хлеба и вина, после чего члены общины набрасываются на них. Все выливается в
дикие оргии, причем мужчинам и женщинам представляется, будто они
спариваются с демоническими существами - инкубами и суккубами, а то и с
самим сатаной - огромным приапическим козлом. Это пламенный страстной бунт
подсознания против тысячелетнего угнетения церковью человеческой натуры. В
этой комнате много лет назад творились довольно жуткие вещи. Эти стены
многое повидали... Посмотрите сюда!
Он поднял лампу, и мы увидели на стене непонятные красные знаки.
- Эти знаки содержат глубочайший смысл. Это каббалистическая монограмма
Иеговы, начертанная наоборот. Оккультные науки считают это самым ужасным из
всех заклинаний, это оккультное имя дьявола
- Мужей человеческой глупости! - громко сказал Арне.
На поверхности стола я заметил какие-то ржавые пятна и спросил:
- Скажите, а это что?
- Скорее всего, кровь. Сюда укладывали обнаженную женщину и поливали
кровью, чтобы она напиталась магическими силами. Их содержат все живые соки
- Парацельс называл это силами мумий. И вполне вероятно, это была
человеческая кровь. Ее считали особенно сильной. В восемнадцатом веке
французские ведьмы специально покупали или выкрадывали маленьких детей...
Была одна ведьма, которая таким вот образом принесла в жертву сатане две
тысячи пятьсот младенцев, пока ее не схватили. Зная об этом, можно, пожалуй,
несколько иначе взглянуть на суды инквизиции, не правда ли?
Я почувствовал, как Монику бьет озноб. Ее лицо стало белым как мел. Я и
сам ощущал тошнотворное отвращение, хотелось уйти из этого мерзкого места. Я
сказал:
- Спасибо, но кажется, на сегодня с нас хватит.
Пале улыбнулся и кивнул:
- Конечно, конечно... Пойдемте наверх. Оказавшись в гостиной, мы сменили
тему и больше уже не касались оккультизма. Весь остаток дня Пале был
очарователен и радушен, и когда ранним вечером мы собрались домой,
впечатление было самое благоприятное. Тем не менее, выйдя на воздух, я
вздохнул с облегчением.
Дождь прошел. Мы ехали в повозке. Лошадь бежала ровно, а мы обсуждали
прошедший визит. Йерн восхищался познаниями Пале в науках, его поразительно
широким кругозором, Арне отдал должное прекрасной постановке домашнего
хозяйства и кухне фру Пале, а Моника вдруг заявила, что Пале ей не
понравился.
- Такого ужасного тирана я ещё не встречала! - воскликнула она. - И
вообще, отвратительный тип. Его жену можно только пожалеть. Она живет как во
сне, словно под гипнозом!..
В этом я согласился с Моникой. Впрочем, подумалось мне, все мы так или
иначе оказались под воздействием этой яркой и, бесспорно, незаурядной
личности. И еще я подумал: какую же сильную, и впрямь гипнотическую власть
над некоторыми женщинами имеет мощный мужской интеллект!
Считанные сотни метров оставались до нашего дома, когда новое
происшествие, в высшей степени неожиданное, прервало нашу приятную беседу.
До сих пор я лишь слышал от других, будто в "пиратском гнезде" творятся
странные вещи, однако, нам, юристам, хорошо известно, сколь ненадежны бывают
свидетельские показания. Но теперь я увидел кое-что собственными глазами.
Навстречу нам бежала женщина, она мчалась так, будто спасалась от погони.
Скоро мы узнали Мари. Заметив нашу повозку, она побежала чуть медленнее, но
не остановилась. Бедняжка едва дышала - по своим физическим данным она
отнюдь не годилась для бега на длинные дистанции. Я бросил Арне вожжи и
побежал ей навстречу, она рухнула на меня, словно раненый зверь.
Губы ее были синими, глаза полны дикого ужаса, она бормотала:
- Собака!.. Мой песик!.. Тасс!.. Боже мой!..
Повозка подъехала к нам. Арне помог усадить Мари. Она зарыдала и припала
к Монике. Энергичные реанимационные меры, предпринятые нами, привели ее в
чувство настолько, что она смогла говорить. Мы узнали, что Тасс сначала
бегал вокруг дома, а полчаса назад явился на кухню, где Мари готовила ему
корм. Впуская собаку, она, разумеется, снова заперла дверь. Но вдруг пес
забеспокоился. Он принюхивался и лаял, будто чуял чужих, потом злобно
зарычал и стал бросаться на дверь, ведущую на лестницу. Мари, едва не падая
в обморок от страха, отворила ему, и он стрелой понесся вверх к желтой
комнате. Он страшно рычал и лаял. Мари услышала, как дверь желтой комнаты
открылась, и тут раздался раздирающий душу собачий визг - это был короткий,
полный смертельной муки вопль. Мари уронила миску. Наступила мертвая тишина.
Тогда бедняжка все бросила и побежала прочь.
Пока Мари плакала и рассказывала, лошадь привезла нас к дому. Мы с Арне и
Карстеном, обгоняя друг друга, помчались наверх. Перед желтой комнатой - она
была закрыта - мы заколебались. Я невольно взглянул па Арне. Его правая рука
машинально сжималась и разжималась, точно так же, как в Осло, когда он ломал
спички - молниеносно пронеслось у меня в голове. И все же хозяин дома взял
инициативу на себя. Он положил два пальца на дверную ручку и повернул ее. Мы
вошли в комнату.
Картина, открывшаяся нам, поразила меня. На полу в луже крови лежал
бедный пес. Он был мертв. На его мохнатой груди зияла огромная рваная рана.
Вся его морда была ужасно изодрана. Да, в самом деле, это было похоже на
когти огромной кошки...
Несколько секунд я слышал только собственное дыхание. Потом голос Йерна
произнес:
- Ну, вот... И это только начало, скажу я вам.
Глава пятая. ЭКСПЕРИМЕНТ СО СТАРЫМ КОМОДОМ
- А ведь я хотел завтра уехать в Осло, - проговорил Арне после того, как
мы осмотрели мертвого пса. - Послезавтра я рассчитывал уже заняться
делами... Нет, Пауль, видно, придется мне задержаться, не могу я все бросить
на тебя. Пока все не выяснится, я не уеду.
Йерн торжествующе усмехнулся. Как тут не вспомнить отвергнутых пророков,
которые злорадствовали видя, как сбываются их ужасные предсказания! Впрочем,
он не стал упрекать нас в неверии, а мягко спросил:
- Ну, что думаешь? Давайте попытаемся спокойно разобраться. Войти сюда
никто не мог. Входную дверь ты сам запирал перед отъездом. Значит,
оставалась только кухонная дверь. Но там постоянно находилась Мари...
- Она могла на минутку выйти! - вмешался я. - В подвал, в комнату, еще
куда-то... Вполне достаточно, чтобы забраться в дом.
- Тогда пес заметил бы это.
- Он и заметил!
- Правильно, - возразил Йерн. - Но когда он забеспокоился? Помнишь?
Только чуть позже, когда неизвестный уже находился здесь, на втором этаже, в
желтой комнате. Не странно ли? Кстати, собаки, как и другие животные,
прекрасно чувствуют такие вещи, о которых люди и не подозревают.
Арне вымученно усмехнулся:
- Ты стало быть, полагаешь что этот, назовем его "собакоубийца", возник
тут чудом? Материализовался? Прошел сквозь стену?
- Именно так, - сказал Йерн и с важным видом уселся на стул в стиле
ампир.
- И ты еще называешь себя автором детективов? А я-то думал, грешным
делом, что твое ремесло предполагает умение анализировать ситуации. Хотя бы
столь несложные! Неужто, в самом деле, так трудно понять? В доме есть окна!
В любое окошко можно залезть. Да, наконец, можно взять отмычку, или там
фомку, и войти через запертую дверь. Тоже мне, ребус!
- Но что за нужда убивать бедную собаку?.. - спросила Моника. Я не
заметил, когда она поднялась к нам. Губы ее дрожали, в глазах стояли слезы.
Еле слышно она прошептала:
- Кому это нужно?..
Арне ответил, как мне показалось, с нарочитой деловитостью:
- Видимо, это нужно тому, кто что-то ищет здесь, в доме. Собака помешала
ему. И могла помешать в дальнейшем. Поэтому первым делом он убрал с дороги
собаку. Если предположить, что это тот самый человек, который "являлся" сюда
раньше, то наиболее вероятно, что он проникает в дом через окно, которое
ведет в какое-то помещение, где мы не бываем. Дом очень большой. И ничего
удивительного, если тут есть какие-то уголки, которых я попросту не заметил.
В таком случае не исключено, что кто-то может, торчать тут подолгу,
оставаясь незамеченным. Он может даже тут ночевать. И время от времени
предпринимать свои вылазки. Что он ищет, я не знаю. Но я не исключаю, что он
и сейчас находится тут, в доме. Так что я предлагаю: давайте внимательно
обыщем весь дом. Так, чтобы не оставалось никаких сомнений!
Пожалуй, это действительно было самым разумным в нашем положении. Мы
вооружились фонариками и обследовали весь дом - от огромного пыльного
чердака и до холодных подземелий большого подвала. Повсюду, где не успели
побывать мы сами или слуги Арне, лежал толстый слой пыли и вид был такой
заброшенный, будто туда сотню лет не ступала нога человека. Мы набрели на
комнату, которую Арне забыл показать накануне. Наши фонарики осветили стол,
стулья, разную мебель - девственный пыльный покров в палец толщиной
свидетельствовал о том, что и этой комнатой вряд ли в недавние времена
пользовались существа из плоти и крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33