– Достаточно, – резко прервал его Гаррисон. – Как я уже говорил, вы здесь не для того, чтобы брать на себя функции юриста, доктор Макгилл. Вы говорите, что у вас есть еще доказательства.
– Да, сэр.
– Фильм?
– Фильм и мое собственное свидетельство.
– Тогда, я полагаю, мы можем продолжить. – Гаррисон снова постучал молотком, пока зал не затих. Наконец он произнес негромко: – Доктор Макгилл, продолжайте.
Макгилл повернулся к проектору.
– После обвала я вернулся на западный склон, чтобы проверить, существует ли опасность еще одного обвала. Выяснилось, что на ближайшее будущее она минимальна Чарли Петерсен добровольно вызвался помогать мне. Мы обследовали склон, мистер Петерсен был очень спокоен и не выказывал никаких признаков беспокойства. И только когда я сообщил о своем решении проверить место, откуда начался обвал, он сильно забеспокоился.
Тогда я приписал это его естественному страху в столь опасной ситуации.
Когда мы поднимались вверх по склону, он занервничал и предложил повернуть назад. Мы уже приближались к тому самому месту, где я хотел сделать пробы, поэтому не обратил на него никакого внимания. В результате мы так и не добрались туда. Увидев пожар в долине, мы поспешили вниз.
– Интересно, – сказал Гаррисон. – Но непонятно, к чему вы клоните.
– А вот к чему, – ответил Макгилл. – Пока мы находились на склоне, над нами очень низко пролетел самолет, и я увидел, как кто-то нас снимает. Позднее я узнал, что самолет был арендован местной газетой, из Крайстчерча. Вчера вечером я побывал у них в редакции и просмотрел все фотографии, которые были тогда сделаны. Вот некоторые из них.
Проектор щелкнул и мерно загудел, на экране появился черно-белый кадр. Макгилл пояснил:
– Снизу, в правом углу, вы видите меня и Петерсена. В верхнем левом углу – освещенные солнцем скалы. Рядом со скалами – лыжные колеи – здесь и здесь. Мне кажется, Петерсен не хотел, чтобы я увидел их, поэтому и нервничал так.
– Беспочвенное предположение, – заявил Лайалл.
Макгилл не обратил на него внимания, вставляя другой слайд.
– Это увеличенная фотография места, откуда сорвалась лавина. Вот сюда подходит лыжная колея, здесь одна прерывистая линия, а тут – другая. В тот вечер был сильный снегопад, а, значит, все эти колеи могли быть проложены только в то утро, когда произошел обвал.
Он выключил проектор.
– Я готов показать под присягой, что когда я в первый раз увидел в то воскресенье Миллера и Петерсена, они оба были на лыжах.
В темноте зал содрогнулся от криков.
– Свет! – потребовал Гаррисон. – Включите свет!
Загорелись люстры, а потом зал наполнился солнечным светом, когда распорядитель раздвинул занавески.
Чарли вскочил с места.
– Будь ты проклят! – заорал он Макгиллу.
– Заткнись, Чарли, – буркнул Лайалл, но было уже поздно.
– Будьте вы все прокляты!! – кричал Чарли. – Бэллард убил моего брата – это все знают. Никто бы не погиб, если бы спрятались в шахте, как хотел Эрик. И Алек бы не утонул, если бы не Бэллард. Это он – убийца, я точно вам говорю!
Пена выступила у него на губах.
– Это он устроил обвал, он и Миллер с ним.
Лайалл опустил плечи, и Макгилл услышал, как он произнес:
– Да он сумасшедший!
Чарли зашелся.
– Бэлларда ненавидит Хука и всех здесь.
Он широко развел руки.
– Он хотел разрушить здесь все – и разрушил. А больше всего он ненавидел нас, Петерсенов. Двоих убил, а из моей сестры сделал шлюху.
Он вытянул руку в сторону и показал на Лиз.
Гаррисон сильно ударил молоточком о трибуну и произнес:
– Доктор Кросс, вы можете сделать что-нибудь?
Эрик ухватил Чарли за руку, но тот вырвался.
– И все это натворил Макгилл, я сейчас убью этого подонка!
Он было рванулся через зал к Макгиллу, но не успел подбежать к нему, как Эрик повис у него на спине.
– Пусти меня, – закричал тот. – Дай мне добраться до него!
Он снова вырвался из рук Эрика и устремился к Макгиллу, но на этот раз несколько мужчин бросились ему навстречу. После короткой схватки Чарли вдруг вырвался и побежал в сторону, затем устремился к двери. Прежде чем он добежал, дверь открылась, и он угодил в объятия двух полицейских. Они надели на него наручники, и вскоре он в сопровождении полицейских скрылся из виду.
Гаррисон напрасно стучал молотком. Его слова. «Заседание объявляется закрытым», – потонули в гаме и суматохе.
33
Через полчаса Макгилла осаждали журналисты.
– Никаких комментариев, – твердил он. – Я сообщил все, что хотел, когда давал показания. Больше мне нечего сказать.
Он прорвал их осаду, вошел в первую попавшуюся на его пути комнату и закрыл за собой дверь. Повернувшись, он увидел Гаррисона и Стеннинга.
– Простите, но вы не будете возражать, если я спрячусь тут на несколько минут? Эти журналисты с ума меня сведут.
– О чем речь, – запросто сказал Гаррисон. – Вы произвели сенсацию, доктор Макгилл.
Макгилл поморщился.
– Не я, а Чарли. Как он?
– Доктор Кросс дал ему что-то успокоительное.
Он помолчал.
– Мне, кажется, у нас есть все основания ходатайствовать о его принудительном психиатрическом лечении.
Гаррисон сообразил, что надо соблюсти приличия.
– Да, это мистер Стеннинг, наш гость из Англии. Он наблюдает, как мы здесь осуществляем нашу административную справедливость. Я говорю ему, что не все наши расследования проходят так бурно. Но, кажется, он мне не верит.
– Я знаком с мистером Стеннингом, – ответил Макгилл. – Мы остановились в одном отеле.
Гаррисон взял свой портфель.
– Думаю, джентльмены, что с черного хода выйти будет безопаснее.
Стеннинг спросил:
– Нельзя ли вас на минутку, доктор Макгилл?
– Конечно.
– Пожалуйста, пользуйтесь этим офисом, – предложил Гаррисон. – Вы появитесь завтра на заседании, мистер Стеннинг?
– Думаю, что нет. У меня неотложные дела в Англии. Уверяю вас, это заседание было самым интересным.
– Что ж, тогда попрощаемся сейчас.
Они обменялись рукопожатием.
Когда Макгилл и Стеннинг остались наедине, Стеннинг сказал:
– Гаррисон допустил ошибку – письмо не могло быть принято как свидетельство, поскольку Миллер не мог присутствовать и давать показания. Я думаю, что теперь расследование будет отложено, пока Гаррисон не получит специальных юридических инструкций. Весьма нецелесообразно, когда непрофессионал исполняет обязанности юриста.
Макгилл пожал плечами.
– Разве теперь это имеет значение? Мы же убедились, что Чарли – настоящий шизофреник.
Стеннинг изучающе рассматривал его.
– Вы сказали на заседании, что Йен согласился с тем, чтобы письмо было зачитано?
– Правильно.
– Странно. Когда я говорил с Йеном последний раз, он послал меня к черту. Туда же отправил и концерн Бэллардов. Наверное, он изменил свое решение. Интересно было бы узнать, когда именно он изменил его.
– Я думаю, когда Чарли Петерсен начал избивать его до полусмерти.
– Вы считаете, это был Петерсен?
– Боже мой? Да кто же еще? Вы же только что видели, как Чарли вел себя. Он отшвыривал Эрика словно тряпичную куклу, а тот вовсе не карлик. Сегодня на заседании я взглянул на его руки. Кулаки его порядком ободраны.
– И только поэтому вы делаете выводы, что его избил Петерсен? Я бы не стал этого утверждать, доктор Макгилл.
– Не только поэтому, разумеется, – бодро соврал Макгилл, ничуть не изменившись в лице. – Йен сказал мне сам, когда я обнаружил его на автостоянке. Он сказал мне, я точно передаю его слова: «Это Чарли. Используй письмо, раздави его». И сразу потерял сознание.
– Понятно. – Стеннинг улыбнулся и многозначительно заметил: – Повезло Йену с таким другом.
– Я сделал бы то же самое для каждого, кому в итоге подложили такую свинью, мистер Стеннинг. И подложили, знаете ли, с двух сторон. У вас тоже не слишком чистые руки в этом деле.
Он резко повернулся спиной к Стеннингу и вышел из комнаты. Он прошел через Палату провинции, теперь опустевшую, и вошел в вестибюль, где столкнулся с Лиз Петерсен. Та размахнулась и дала ему пощечину со всей силой, на которую была способна, а это оказалось весьма ощутимо.
Макгилл дернул головой, но он тут же перехватил ее запястье.
– Успокойся, Лиз.
– Как вы могли? – воскликнула она гневно. – Как вы могли поступить так с Чарли!
– Но кто-то должен был остановить его.
– Но не так. Зачем надо было распинать его перед всеми?
– Он сумасшедший, Лиз. Чувство вины не давало ему покоя, и он хотел выместить все на Йене.
– Йен! – презрительно произнесла Лиз. – Он еще хотел жениться на мне. Я не хочу больше никогда его видеть. Он мог бы и спрятать это письмо.
– Он хотел, – ответил Макгилл. – Но я отговорил его. Было бы глупо так поступить. Он собирался встретиться с тобой вчера вечером. Вы встречались?
Она отрицательно покачала головой.
– Чарли разыграл одну из своих штучек. Он посадил меня в свою машину под каким-то предлогом и повез прочь из города, словно маньяк.
Она остановилась, поняв, что сказала лишнее, но взяла себя в руки.
– В общем, он высадил меня на обочину загородного шоссе и уехал. Когда я вернулась в город, уже была почти полночь. Я позвонила Йену, но его не было. Я решила, что увижусь с ним утром, но потом узнала про несчастный случай.
– Чарли знал, что ты собираешься встретиться с Йеном.
– Нет, но Эрик сказал ему.
– Значит, ты сказала Эрику, а тот рассказал Чарли. Очень глупо.
Он взял ее под руку.
– Мне надо кое о чем рассказать тебе, милая, и я хочу пригласить тебя выпить.
Через пять минут за укромным столиком в салоне отеля Макгилл говорил:
– Эта история лихо закручена. Йен, прочитав письмо от Миллера, задал мне только один вопрос. Он хотел узнать, произошел бы обвал в любом случае, независимо от того, что натворил Чарли. И мне пришлось ответить, что наверняка произошел бы. Это был только вопрос времени, Лиз.
Он взял бокал и сосредоточенно посмотрел на него.
– Тогда же Йен сказал, что хотел бы, чтобы я никому не показывал письмо. Я попробовал его отговорить, и мне почти это удалось, но он ответил, что сначала объяснит все тебе.
– А я не пришла, – мрачно сказала Лиз.
– Потом я увидел его уже в госпитале, и мне пришлось нагло врать этому старику Стеннингу – ты ведь знаешь его.
– А он-то какое имеет к этому отношение?
Макгилл подробно рассказал ей о старом Бене Бэлларде, концерне Бэллардов и задаче, которая была возложена на Стеннинга. Потом он прибавил:
– Даже когда Йен узнал о письме Миллера, он велел Стеннингу убираться ко всем чертям. Стеннинг только что мне сказал об этом.
– Он был готов отказаться от всего этого? – медленно спросила Лиз.
– Но не потому, что не хотел навредить Чарли, а потому, что не хотел обидеть тебя. Ни в чем не обвиняй Йена. В общем, теперь это не имеет значения. Стеннингу доказали, что в конце концов Йен все-таки одержал верх над Петерсенами. Он может подозревать мошенничество, но не может этого доказать, и вынужден будет согласиться с этим, так как он юрист.
Макгилл улыбнулся.
– Судя по тому, что он мне сейчас говорил, я понял, что ему все это очень нравится.
– Вы надули Стеннинга? – улыбнулась Лиз.
– Вовсе нет. По-моему, старина Бен ошибался. Он говорил, что человек должен быть сделан из стали, чтобы управлять концерном, но, мне кажется, вокруг и так слишком много стальных людей. Они уже выходят из моды. Сейчас концерну нужен управляющий, администратор, дипломат – и Йен сочетает все это в себе. А если ему понадобится сталь, она у него будет, когда рядом с ним окажется мисс Петерсен.
– О, Майк, ты думаешь?..
Лиз положила свою руку на руку Макгилла, глаза ее наполнились слезами.
– Я просто места себе не нахожу, Майк. Чарли забрали в полицию из-за этого обвала и...
– Нет! – возразил Макгилл. – Не из-за обвала. Это не было доказано, и может быть, вообще не будет.
– Тогда почему?
– Йен собирался вчера вечером встретиться с тобой, а вместо этого обнаружил Чарли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44