Через два дня во время легкого затишья Браудер представил себя к Серебряной звезде и посоветовал Тайсону сделать то же самое, но Тайсон отказался.
«Альфа» провела бессонную ночь среди костей на смердящей земле. Ветер с Южно-Китайского моря доносил звуки взрывов, солдаты заметили ракеты – осветительные, спускавшиеся на парашютах, и сигнальные, недалеко от Хюэ. Сержант, несший дежурство, объяснил:
– Это отмечают национальный праздник, «Тэт» называется, в честь наступления года Обезьяны.
Но это было уже не празднование. Это было уничтожение Хюэ.
На рассвете остатки роты «Альфа» двинулись на восток к теперь уже осажденному городу. Поход в шесть километров, занявший чуть ли не две недели, многим показался вечностью.
– Бен!
Тайсон открыл глаза и сфокусировал взгляд на Марси, сидящей напротив него.
Он откашлялся.
– Привет!
– Тяжелый день?
– Бывало и похуже.
Марси внимательно смотрела на него.
– Дэвид заказал что-то из китайской кухни.
– Я чувствую этот запах.
– Ты хочешь поесть или поговорить?
– Я хочу выпить. – Он протянул ей свой стакан.
Она поколебалась, потом встала и взяла его.
– Виски чуть-чуть. – Он поднял книгу с пола и положил ее на журнальный столик так, чтобы Марси сразу же обратила внимание. Она протянула ему спиртное.
– Присядь, любовь моя. У меня и хорошие и плохие новости. Хорошие – то, я что прославился. Плохие – по какой причине. Это на странице 217.
Она взяла книгу и принялась читать.
Одевалась Марси хорошо и, несмотря на весь свой феминизм, благоговела перед отороченными рюшем белыми блузками и брошками с камеей у горла. Ярко-розовая юбка с разрезом ловко сидела на ней. Густые каштановые волосы красиво обрамляли светло-оливковое лицо. Она смутно напоминала жительницу Средиземноморья или семитку, хотя корни ее генеалогического древа тянулись от севера Европы. Миндалевидные зеленые глаза способны были метать молнии, становиться льдинками и загораться сладострастием с одинаковой силой. Бен Тайсон словно впервые видел свою жену. Наконец она почувствовала его взгляд и оторвалась от книги.
Бен поспешно отвел глаза. За окном синегрудые птички склевывали остатки корма на лужайке, солнце почти уже скрылось, оставляя длинные пурпурные тени. Комната тонула во мраке, за исключением той ее части, где сидела Марси в круге света настольной лампы.
– Это правда?
Он повернулся к ней. Она держала на коленях открытую книгу и, не мигая, смотрела на него.
Ответ прозвучал довольно уклончиво.
– Если судить по изложенному, да, это достоверно.
Долго, очень долго она молчала, затем спросила:
– Что там еще?
– Многое.
– А по-твоему, Бен, здесь не все так, как было?
– Это зависит от того, где ты стоишь.
– Где ты стоял?
Он продолжал, игнорируя ее вопрос:
– После стольких лет трудно отличить реальность от фантастики, фантастику от кошмара.
– Здесь сказано, что ты и твои люди зверски расправились с больными и ранеными. Ты стрелял в мужчин, женщин, детей и младенцев. Сжигал людей живьем. Это было?
Тайсон сделал паузу, потом бесстрастно ответил:
– Это было. Это действительно было, но не так, как описывает Пикар.
– Тогда расскажи мне, что помнишь, что знаешь.
Тайсон ответил не сразу:
– Нет.
– Почему?
– Я дал обещание не распространяться об этом.
– Кому ты дал обещание?
Он смотрел спокойно и отрешенно, но все его существо находилось в смятении:
– Мы все обещали. Мы поклялись друг другу.
Она рассердилась.
– Какой абсурд! Я твоя жена!
Тайсон встал и налил еще виски, потом повернулся и посмотрел на нее. Марси нервно теребила книгу.
– Я думаю, что имею право знать, и мне совершенно безразличны какие-то обеты, которые ты дал... и наверняка кто-то нарушил эту клятву. Икс и Игрек, вон, раскололись уже, ведь так?
– Тебя там не было! Ты была здесь! Не проси меня рассказывать то, что произошло восемнадцать лет назад. Кому, черт возьми, нужно знать, что случилось тогда? Кого это волнует? – Тайсон постарался взять себя в руки. – Я не помню, что там произошло.
Марси глубоко вздохнула и пристально посмотрела на него.
– Это неправда. – Потом добавила: – Я помню, что было восемнадцать лет назад со мной...
– Безусловно. Об этом сообщалось в прессе.
– Недостойный выпад, Бен. – Она хотела было уйти, но передумав, вернулась к мужу и положила руку ему на плечо.
Он нежно взял ее пальцы и сказал:
– Дай мне немного времени разобраться. Я расскажу тебе. Но я хочу рассказать тебе правду. А это сейчас невозможно. – Она не ответила. Тайсон добавил: – Послушай, если эта книга... вызовет резонанс в обществе... и начнется расследование, появятся различные пародии на правду... поэтому лучше, если ты подождешь.
– Что ты имеешь в виду, говоря «расследование»? Разве они могут предъявить тебе обвинение?..
– Со слов Фила Слоуна, могут.
– Ты ходил к нему, не поговорив сначала со мной?
– У него диплом юриста, а у тебя его нет. Он оказался полезным, а ты нет. Суть предмета – в убийстве, а не в брачных разногласиях.
Марси высвободила свою руку.
– Скажи мне только одно: ты... убил кого-нибудь? Я имею в виду... здесь, вот, не говорится, что ты убивал сам...
– Офицер несет ответственность за действия своих подчиненных.
– Ерунда! Это типичный пример политики сильной руки. Каждый здравомыслящий человек отвечает за себя и свои поступки.
Он перебил ее:
– Я тебе еще кое-что скажу. Я не только отвечаю за действия моих подчиненных, но я еще несу ответственность за преступления, которые они совершили. Так гласит закон.
– Идиотизм.
– Будь как будет. Тебе следует принимать в расчет «Кодекс военных законов», общественные институты, гражданское право и логику, а не свою личную философию.
– Хорошо. Я понимаю это, Бен. Только не глупи и не играй в благородство. Если ты никого не убивал, ты не виновен в убийстве. И тебе лучше сказать об этом, если делу дадут ход.
Не отвечая, Тайсон подошел к окну и распахнул его. Свежий ветер ворвался в комнату, большое тутовое дерево шелестело листьями на ветру. В соседнем дворе играли дети.
– Какой фантастически красивый вечер, – тихо произнес он. – Один из тех вечеров, когда запахи возвращают тебя в прошлое. Это что? Жимолость?
– Наверное.
– Почему нельзя, чтобы всегда был май?
– Ты же говоришь, что любишь смену времен года.
– Да, правильно. Но порой мне хочется, чтобы был только май.
Марси какое-то время смотрела ему в спину, потом нежно проговорила:
– Я боюсь за тебя, Бен.
– Со мной все в порядке.
– Нет. Ты переживаешь, вот в чем дело. Я знаю, что творится в твоей душе: долг, честь, страна, Бог или что-то в этом духе.
– Разве?
– Ты смог выйти живым из сражения, но этого ты не переживешь. Нет, до тех пор, пока ты...
Тайсон обернулся и встретился с ней взглядом.
– Достаточно.
– Хорошо. Но я тебе скажу следующее: насколько мне известно, все, что приходилось делать на этой войне, было преступлением, и нет никакого смысла выставлять себя главным преступником из-за гипертрофированного чувства ответственности, вины или...
– Хватит! Я не нуждаюсь в проповедях.
– Тогда что ты хочешь от меня?
Тайсон облокотился о подоконник. Он думал, что если бы он был каким-нибудь наркоманом или растратчиком, она бы отнеслась к нему с большим пониманием. Или лучше, если бы он расстрелял кого-то, кто подделывал ценные бумаги. Но это необычное преступление задело ее за живое. Он сказал:
– Просто мне хотелось, чтобы ты знала.
– Спасибо. Об этом деле я больше узнаю в супермаркете.
Он натянуто улыбнулся.
– Может быть, я зря суечусь... может, все встанет на свои места. Вероятно, мне не следовало ходить к Филу в офис.
– Надеюсь, что ты в порядке, – ответила она, потом добавила: – Но знай, Бен, даже если это приведет к чему-то неприятному в юридическом смысле... и коснется твоего дома, работы или этого городка...
– Да, я знаю. Спасибо.
Марси запнулась, и Бен инстинктивно понял, что она невольно вернулась к сценам кровопролития, описанным в книге.
Она посмотрела на него.
– Как они убивали детей? Я имею в виду как?..
В дверь постучали, и она со скрипом открылась. Показалась голова Давида.
– Китайские деликатесы окоченели.
– Кинь их в микроволновку, – посоветовал Тайсон. – Мы идем.
Дэвид закрыл дверь.
Марси и Бен посмотрели друг на друга, одновременно подумав, что Дэвид мог услышать, потом молча направились к двери. Она спросила:
– Хочешь вина?
Придерживая дверь, пока она выходила, Бен ответил:
– Пиво лучше подходит к китайским деликатесам. Как прошел твой день?
– Напряженно. И одна поездка на этой неделе.
– Куда?
– В Чикаго, на один день.
Он ничего не ответил.
Глава 6
Проснувшись утром, Бен сбросил одеяло и повернулся к Марси. В любое время года они оба спали голышом. Он пробежался взглядом по ее обнаженному телу, выделявшемуся темным пятном на фоне белых хлопчатобумажных простыней. Он любовался ее полной налитой грудью, вздымавшейся при глубоком дыхании, затем его взгляд заскользил вниз – к руну темных лобковых волос. Удивительно, думал Тайсон, что по прошествии шестнадцати лет совместной жизни их сексуальное влечение не только не пропало, а оставалось таким же сильным, как и сексуальный образ каждого.
Бен знал, что почти каждый хорошо знакомый с ними человек считал их неподходящей парой. Он – человек традиций, продукт домашнего воспитания, которое пропагандировало нравственные ценности, и общества, слывшего за консервативный бастион. В отличие от Марси он не был лично вовлечен в бурные события шестидесятых, потому что служил в армии с 1966 по 1969 год. Его комментарии по этому поводу звучали так: я пропустил эру Водолея, зато увидел ее по телевизору.
Марси Кло Тайсон и Бенджамин Тайсон имели полярные вкусы в музыке, одежде, литературе и искусстве. К политике он относился равнодушно, тогда как она бесспорно интересовалась ею. И тем не менее они поженились и сохранили свой брак, в то время как добрая половина их друзей развелась или была на пути к этому, или же имела подспудное желание. Частенько он жалел, что встретил ее на своем жизненном пути, но очень редко хотел, чтобы она ушла от него. Марси повернулась на бок и открыла глаза, что-то пробормотала, а потом чихнула.
Тайсон спустил ноги с кровати и встал. Он прошел по ковру к слуховому окну, как делал каждое утро, чтобы засвидетельствовать рождение нового дня. Алевшая заря подсвечивала сумеречное небо, значит, наступило еще одно прекрасное утро. Внизу по улице торопливо шли к станции двое ранних пассажиров в надежде успеть на следующий поезд. Тайсон услыхал перезвон колоколов в соседней церкви. Каждый колокол, к заутрене зовущий, торопит нас к могиле ждущей.
Тайсон подошел к тренажеру и, не отрывая взгляда от окна, начал утреннюю разминку. На другой стороне улицы в спальнях домов горели ночники, на перекрестке в дальнем конце квартала автомобили выруливали со своих стоянок, направляясь к автомагистрали и железнодорожной станции. Жители предместья двигались в западном направлении, спешили в большой город, чтобы разбавить его своей чистой, насыщенной кислородом кровью, чтобы покорить Уолл-стрит и Мэдисон-авеню своими теннисными тапочками и россказнями о воскресных привидениях.
Тайсон спрыгнул с тренажера и сделал сальто на сером ковре. Потратив еще несколько секунд на гимнастику, он проследовал в ванную комнату, недавно переоборудованную и модернизированную.
Он открыл кран, и вода хлынула в огромный резервуар, слабо напоминавший обыкновенную ванну. Побрившись и вычистив зубы, он погрузился в горячую, журчащую, с запахом эвкалипта воду. Могучее тело с пышной растительностью на груди. Некоторые женщины приветствовали такой признак мужественности, другие отметали. Марси упивалась его зарослями. Насколько он помнил, восточные женщины находили в этом нечто звериное или нелепое, но никак не сексуальное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
«Альфа» провела бессонную ночь среди костей на смердящей земле. Ветер с Южно-Китайского моря доносил звуки взрывов, солдаты заметили ракеты – осветительные, спускавшиеся на парашютах, и сигнальные, недалеко от Хюэ. Сержант, несший дежурство, объяснил:
– Это отмечают национальный праздник, «Тэт» называется, в честь наступления года Обезьяны.
Но это было уже не празднование. Это было уничтожение Хюэ.
На рассвете остатки роты «Альфа» двинулись на восток к теперь уже осажденному городу. Поход в шесть километров, занявший чуть ли не две недели, многим показался вечностью.
– Бен!
Тайсон открыл глаза и сфокусировал взгляд на Марси, сидящей напротив него.
Он откашлялся.
– Привет!
– Тяжелый день?
– Бывало и похуже.
Марси внимательно смотрела на него.
– Дэвид заказал что-то из китайской кухни.
– Я чувствую этот запах.
– Ты хочешь поесть или поговорить?
– Я хочу выпить. – Он протянул ей свой стакан.
Она поколебалась, потом встала и взяла его.
– Виски чуть-чуть. – Он поднял книгу с пола и положил ее на журнальный столик так, чтобы Марси сразу же обратила внимание. Она протянула ему спиртное.
– Присядь, любовь моя. У меня и хорошие и плохие новости. Хорошие – то, я что прославился. Плохие – по какой причине. Это на странице 217.
Она взяла книгу и принялась читать.
Одевалась Марси хорошо и, несмотря на весь свой феминизм, благоговела перед отороченными рюшем белыми блузками и брошками с камеей у горла. Ярко-розовая юбка с разрезом ловко сидела на ней. Густые каштановые волосы красиво обрамляли светло-оливковое лицо. Она смутно напоминала жительницу Средиземноморья или семитку, хотя корни ее генеалогического древа тянулись от севера Европы. Миндалевидные зеленые глаза способны были метать молнии, становиться льдинками и загораться сладострастием с одинаковой силой. Бен Тайсон словно впервые видел свою жену. Наконец она почувствовала его взгляд и оторвалась от книги.
Бен поспешно отвел глаза. За окном синегрудые птички склевывали остатки корма на лужайке, солнце почти уже скрылось, оставляя длинные пурпурные тени. Комната тонула во мраке, за исключением той ее части, где сидела Марси в круге света настольной лампы.
– Это правда?
Он повернулся к ней. Она держала на коленях открытую книгу и, не мигая, смотрела на него.
Ответ прозвучал довольно уклончиво.
– Если судить по изложенному, да, это достоверно.
Долго, очень долго она молчала, затем спросила:
– Что там еще?
– Многое.
– А по-твоему, Бен, здесь не все так, как было?
– Это зависит от того, где ты стоишь.
– Где ты стоял?
Он продолжал, игнорируя ее вопрос:
– После стольких лет трудно отличить реальность от фантастики, фантастику от кошмара.
– Здесь сказано, что ты и твои люди зверски расправились с больными и ранеными. Ты стрелял в мужчин, женщин, детей и младенцев. Сжигал людей живьем. Это было?
Тайсон сделал паузу, потом бесстрастно ответил:
– Это было. Это действительно было, но не так, как описывает Пикар.
– Тогда расскажи мне, что помнишь, что знаешь.
Тайсон ответил не сразу:
– Нет.
– Почему?
– Я дал обещание не распространяться об этом.
– Кому ты дал обещание?
Он смотрел спокойно и отрешенно, но все его существо находилось в смятении:
– Мы все обещали. Мы поклялись друг другу.
Она рассердилась.
– Какой абсурд! Я твоя жена!
Тайсон встал и налил еще виски, потом повернулся и посмотрел на нее. Марси нервно теребила книгу.
– Я думаю, что имею право знать, и мне совершенно безразличны какие-то обеты, которые ты дал... и наверняка кто-то нарушил эту клятву. Икс и Игрек, вон, раскололись уже, ведь так?
– Тебя там не было! Ты была здесь! Не проси меня рассказывать то, что произошло восемнадцать лет назад. Кому, черт возьми, нужно знать, что случилось тогда? Кого это волнует? – Тайсон постарался взять себя в руки. – Я не помню, что там произошло.
Марси глубоко вздохнула и пристально посмотрела на него.
– Это неправда. – Потом добавила: – Я помню, что было восемнадцать лет назад со мной...
– Безусловно. Об этом сообщалось в прессе.
– Недостойный выпад, Бен. – Она хотела было уйти, но передумав, вернулась к мужу и положила руку ему на плечо.
Он нежно взял ее пальцы и сказал:
– Дай мне немного времени разобраться. Я расскажу тебе. Но я хочу рассказать тебе правду. А это сейчас невозможно. – Она не ответила. Тайсон добавил: – Послушай, если эта книга... вызовет резонанс в обществе... и начнется расследование, появятся различные пародии на правду... поэтому лучше, если ты подождешь.
– Что ты имеешь в виду, говоря «расследование»? Разве они могут предъявить тебе обвинение?..
– Со слов Фила Слоуна, могут.
– Ты ходил к нему, не поговорив сначала со мной?
– У него диплом юриста, а у тебя его нет. Он оказался полезным, а ты нет. Суть предмета – в убийстве, а не в брачных разногласиях.
Марси высвободила свою руку.
– Скажи мне только одно: ты... убил кого-нибудь? Я имею в виду... здесь, вот, не говорится, что ты убивал сам...
– Офицер несет ответственность за действия своих подчиненных.
– Ерунда! Это типичный пример политики сильной руки. Каждый здравомыслящий человек отвечает за себя и свои поступки.
Он перебил ее:
– Я тебе еще кое-что скажу. Я не только отвечаю за действия моих подчиненных, но я еще несу ответственность за преступления, которые они совершили. Так гласит закон.
– Идиотизм.
– Будь как будет. Тебе следует принимать в расчет «Кодекс военных законов», общественные институты, гражданское право и логику, а не свою личную философию.
– Хорошо. Я понимаю это, Бен. Только не глупи и не играй в благородство. Если ты никого не убивал, ты не виновен в убийстве. И тебе лучше сказать об этом, если делу дадут ход.
Не отвечая, Тайсон подошел к окну и распахнул его. Свежий ветер ворвался в комнату, большое тутовое дерево шелестело листьями на ветру. В соседнем дворе играли дети.
– Какой фантастически красивый вечер, – тихо произнес он. – Один из тех вечеров, когда запахи возвращают тебя в прошлое. Это что? Жимолость?
– Наверное.
– Почему нельзя, чтобы всегда был май?
– Ты же говоришь, что любишь смену времен года.
– Да, правильно. Но порой мне хочется, чтобы был только май.
Марси какое-то время смотрела ему в спину, потом нежно проговорила:
– Я боюсь за тебя, Бен.
– Со мной все в порядке.
– Нет. Ты переживаешь, вот в чем дело. Я знаю, что творится в твоей душе: долг, честь, страна, Бог или что-то в этом духе.
– Разве?
– Ты смог выйти живым из сражения, но этого ты не переживешь. Нет, до тех пор, пока ты...
Тайсон обернулся и встретился с ней взглядом.
– Достаточно.
– Хорошо. Но я тебе скажу следующее: насколько мне известно, все, что приходилось делать на этой войне, было преступлением, и нет никакого смысла выставлять себя главным преступником из-за гипертрофированного чувства ответственности, вины или...
– Хватит! Я не нуждаюсь в проповедях.
– Тогда что ты хочешь от меня?
Тайсон облокотился о подоконник. Он думал, что если бы он был каким-нибудь наркоманом или растратчиком, она бы отнеслась к нему с большим пониманием. Или лучше, если бы он расстрелял кого-то, кто подделывал ценные бумаги. Но это необычное преступление задело ее за живое. Он сказал:
– Просто мне хотелось, чтобы ты знала.
– Спасибо. Об этом деле я больше узнаю в супермаркете.
Он натянуто улыбнулся.
– Может быть, я зря суечусь... может, все встанет на свои места. Вероятно, мне не следовало ходить к Филу в офис.
– Надеюсь, что ты в порядке, – ответила она, потом добавила: – Но знай, Бен, даже если это приведет к чему-то неприятному в юридическом смысле... и коснется твоего дома, работы или этого городка...
– Да, я знаю. Спасибо.
Марси запнулась, и Бен инстинктивно понял, что она невольно вернулась к сценам кровопролития, описанным в книге.
Она посмотрела на него.
– Как они убивали детей? Я имею в виду как?..
В дверь постучали, и она со скрипом открылась. Показалась голова Давида.
– Китайские деликатесы окоченели.
– Кинь их в микроволновку, – посоветовал Тайсон. – Мы идем.
Дэвид закрыл дверь.
Марси и Бен посмотрели друг на друга, одновременно подумав, что Дэвид мог услышать, потом молча направились к двери. Она спросила:
– Хочешь вина?
Придерживая дверь, пока она выходила, Бен ответил:
– Пиво лучше подходит к китайским деликатесам. Как прошел твой день?
– Напряженно. И одна поездка на этой неделе.
– Куда?
– В Чикаго, на один день.
Он ничего не ответил.
Глава 6
Проснувшись утром, Бен сбросил одеяло и повернулся к Марси. В любое время года они оба спали голышом. Он пробежался взглядом по ее обнаженному телу, выделявшемуся темным пятном на фоне белых хлопчатобумажных простыней. Он любовался ее полной налитой грудью, вздымавшейся при глубоком дыхании, затем его взгляд заскользил вниз – к руну темных лобковых волос. Удивительно, думал Тайсон, что по прошествии шестнадцати лет совместной жизни их сексуальное влечение не только не пропало, а оставалось таким же сильным, как и сексуальный образ каждого.
Бен знал, что почти каждый хорошо знакомый с ними человек считал их неподходящей парой. Он – человек традиций, продукт домашнего воспитания, которое пропагандировало нравственные ценности, и общества, слывшего за консервативный бастион. В отличие от Марси он не был лично вовлечен в бурные события шестидесятых, потому что служил в армии с 1966 по 1969 год. Его комментарии по этому поводу звучали так: я пропустил эру Водолея, зато увидел ее по телевизору.
Марси Кло Тайсон и Бенджамин Тайсон имели полярные вкусы в музыке, одежде, литературе и искусстве. К политике он относился равнодушно, тогда как она бесспорно интересовалась ею. И тем не менее они поженились и сохранили свой брак, в то время как добрая половина их друзей развелась или была на пути к этому, или же имела подспудное желание. Частенько он жалел, что встретил ее на своем жизненном пути, но очень редко хотел, чтобы она ушла от него. Марси повернулась на бок и открыла глаза, что-то пробормотала, а потом чихнула.
Тайсон спустил ноги с кровати и встал. Он прошел по ковру к слуховому окну, как делал каждое утро, чтобы засвидетельствовать рождение нового дня. Алевшая заря подсвечивала сумеречное небо, значит, наступило еще одно прекрасное утро. Внизу по улице торопливо шли к станции двое ранних пассажиров в надежде успеть на следующий поезд. Тайсон услыхал перезвон колоколов в соседней церкви. Каждый колокол, к заутрене зовущий, торопит нас к могиле ждущей.
Тайсон подошел к тренажеру и, не отрывая взгляда от окна, начал утреннюю разминку. На другой стороне улицы в спальнях домов горели ночники, на перекрестке в дальнем конце квартала автомобили выруливали со своих стоянок, направляясь к автомагистрали и железнодорожной станции. Жители предместья двигались в западном направлении, спешили в большой город, чтобы разбавить его своей чистой, насыщенной кислородом кровью, чтобы покорить Уолл-стрит и Мэдисон-авеню своими теннисными тапочками и россказнями о воскресных привидениях.
Тайсон спрыгнул с тренажера и сделал сальто на сером ковре. Потратив еще несколько секунд на гимнастику, он проследовал в ванную комнату, недавно переоборудованную и модернизированную.
Он открыл кран, и вода хлынула в огромный резервуар, слабо напоминавший обыкновенную ванну. Побрившись и вычистив зубы, он погрузился в горячую, журчащую, с запахом эвкалипта воду. Могучее тело с пышной растительностью на груди. Некоторые женщины приветствовали такой признак мужественности, другие отметали. Марси упивалась его зарослями. Насколько он помнил, восточные женщины находили в этом нечто звериное или нелепое, но никак не сексуальное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111