Следовательно, с этого момента мы будем обращаться к Стивену Брандту не иначе, как «мистер». Вопрос закрыт.
Полковник Гилмер старался казаться невозмутимым.
– В деле по расследованию вышеуказанного инцидента содержатся данные под присягой заявления мистера Стивена Брандта, мистера Ричарда Фарли, мистера Пола Садовски, мистера Энтони Скорелло, мистера Фернандо Белтрана, мистера Ли Уолкера и мистера Луиса Калана. В дело также подшито заявление неприсягавшего мистера Эндрю Пикара. Здесь представлены относящиеся к делу документы, письма и другие материалы по имевшему место инциденту. – Гилмер вопросительно посмотрел на Корву. – Вы согласны?
– Да, сэр.
– Я не намереваюсь вызывать в качестве свидетелей мистера Брандта и мистера Фарли, – продолжал Гилмер, – скорее, я приму во внимание заявления, данные ими под присягой, при составлении рекомендации. – Гилмер обратился к Тайсону и Корве. – И хотя я, повторяю, не намерен вызывать в суд мистера Брандта и мистера Фарли, чьи заявления я обязательно учту, я не могу лишать вас права воспользоваться возможностью перекрестного допроса по тем пунктам, которые отсутствуют или недостаточно освещены в их письменных заявлениях. Кроме того, если обвиняемый пожелает, я устрою с этой целью явку этих свидетелей на судебное заседание. Вы хотите вызвать мистера Брандта или мистера Фарли в качестве свидетелей?
Корва пошептался с Тайсоном.
– Мы могли бы попросить их присутствовать, однако это может продлиться неделю.
– Я думал, что это прокурору положено вызывать свидетелей обвинения, – сказал Тайсон.
– Нет. Разве вы не поняли? Он вызывает свидетелей обвинения или не вызывает их. Безусловно, он сначала советуется с присяжными.
– Я не свожу глаз с этого вот американского флага, чтобы не свернуть с пути истинного, – сказал Тайсон.
Корва улыбнулся.
– Ну что же, смотрите, если это поможет вам проверить верность нашей стратегии. Несколько минут назад Гилмер сказал вам, что вы можете представить доказательства. Смягчающие вину или могущие повлиять на уменьшение наказания. Вы уловили это?
– Да. Выходит, что я уже виновен и все ждут, чтобы я просил прощение за содеянное.
– Да. Вот в таком ключе. Я рад, что вы не теряете сообразительности. К тому же, если я вызову Брандта и Фарли, я могу подвергнуть их перекрестному допросу только по содержанию их письменных заявлений. А на суде я смогу докопаться до сути.
Тайсон кивнул.
– Я не хочу откладывать слушание на неделю. И так можно обойтись.
Корва поднялся.
– Сэр, запишите, что мы не принимаем заявления присягнувших мистера Брандта и мистера Фарли в их отсутствие. Мы хотели бы использовать свое право на перекрестный допрос.
Полковник Гилмер обратился к Карен Харпер:
– Отметьте заявление мистера Корвы как вещественное доказательство под пунктом 6А. – Он повернулся к Корве. – Я приму во внимание ваше заявление.
– Надеюсь, полковник, вы также примете во внимание характер и серьезность этих обвинений и вызовете на перекрестный допрос других свидетелей. Вообще-то не принято в деле, подобном этому, брать в расчет только письменные заявления.
Лицо Гилмера слегка покраснело.
– Хорошо. Так вы хотите вызвать их на допрос или нет?
– Нет, сэр. Я думаю, вам следует вызвать их и допросить прямо здесь, в присутствии обвиняемого. Но если вы считаете письменные заявления достаточно убедительными для того, чтобы выдвинуть обвинение в убийстве, тогда пусть будет так. Я только желаю, чтобы зафиксировали мое недоумение по этому поводу.
Гилмер не спускал глаз с Корвы.
Пирс встал.
– Если полковник позволит, то я тоже прошу зафиксировать мое недоумение по поводу того, что защитник задает вам не касающиеся сути дела вопросы.
Корва лукаво улыбнулся Пирсу.
– Полковник сам о себе позаботится.
Тайсон, победоносно улыбнувшись, сел. По правде говоря, он был доволен собой, как никто другой. Он взглянул на стенографистку и увидел, что ее тоже очень забавляет этот балаган. Она оторвалась от машинки и поймала его взгляд. Девушка улыбалась.
Полковник Гилмер стоял за кафедрой и постукивал пальцами по деревянной панели.
– Пожалуйста, займите свои места. – Он выразительно посмотрел на Корву. – Вы хотите, чтобы здесь присутствовали Брандт и Фарли? Да или нет?
– Нет, сэр.
Тайсон наклонился к Корве.
– Почему вы всем яйца крутите?
Корва, не спускавший глаз с Пирса, громко ответил на поставленный Тайсоном вопрос:
– Я хочу, чтобы Пирс знал: Винни Корва снова вернулся в город. А что касается закрутки яиц Гилмера, то надо дать ему понять, что если идет суд, то защитник станет бороться за любую форму справедливости. Это, может быть, заставит задуматься сидящих там, наверху, об открытом судебном заседании.
– Могу я закурить? – спросил Тайсон.
– Почему бы и нет? Вон Гилмер с Пирсом дымят вовсю.
Тайсон достал длинную толстую сигару, подаренную ему Белтраном, и раскурил ее. Тяжелый сигарный дым медленно потянулся вверх.
Гилмер на минуту задумался, размышляя над тем, запретить Тайсону курить или нет. Он напрягся, подавляя в себе раздражение, потом вернулся к своим обязанностям.
– Лейтенант Тайсон, у вас есть право вызывать на допрос свидетелей защиты и дать свои показания. Я устроил явку этих свидетелей в суд по вашей просьбе. Если вам потребуются дополнительные свидетели, я помогу устроить их явку в суд или же дачу их показаний относительно вашего дела.
Бен заметил, что майор Вейнрот разгоняет дым папкой. Она поднялась.
– Полковник Гилмер, могу я попросить, чтобы в зале не разрешали курить?
Гилмер посмотрел на Тайсона.
– Вы хотите докурить эту сигару, лейтенант?
Тайсон встал.
– Боюсь, что да, сэр.
– Тогда устроим десятиминутный перерыв. Желающие могут курить в коридоре.
Тайсон и Корва вышли в коридор, провожаемые взглядом майора Вейнрот, которая поспешила в комнату отдыха. Корва сказал:
– Это было бесчеловечно с вашей стороны.
– Вы же сказали, что я могу закурить.
– Я-то думал, вы курите сигареты.
– Это Белтран подарил мне. Ну, так какие у нас дела, Винс?
– У нас все не так уж и плохо. Гилмер озлобился, и я даже немного пощекотал нервишки Пирсу.
– Это здорово. Винс. Вы хотите прямо сейчас убедиться, что они могут освободить меня?
– Главное – в первую очередь. Остальное терпит.
Дверь зала распахнулась, и на пороге появилась Карен Харпер. Помешкав немного, она все же подошла к ним.
– Здравствуйте, мистер Корва, лейтенант Тайсон.
– Как вас только не воротит от этого дела? – спросил Тайсон.
Вместо ответа она задала вопрос:
– А вы оба, я смотрю, довольны собой?
– О да, майор, – отозвался Корва. – Шутовские процессы требуют шутовского поведения.
– Это очень серьезное дело и... Я считаю, вы оказываете своему клиенту плохую услугу.
– Позвольте мне самому заботиться о моем клиенте. Ваши отношения с ним закончились.
Брови Тайсона от удивления взлетели вверх.
Она повернулась к Бену, они заглянули друг другу в глаза.
– Я настояла на том, – заметила она наконец, – чтобы сегодня свидетельствовал в суде Эндрю Пикар. Надеюсь, моя настойчивость прольет свет на это дело.
Тайсон бросил окурок на пол и раздавил его каблуком.
– Иногда я думаю, что вы единственный человек, который хочет правды, и ничего, кроме правды.
– Я также не уверена, что это правильно. Но если это так, тогда все остальные не правы. К тому же, если вы решили сами высказаться, тогда почему бы вам не прояснить, как умер Лэрри Кейн.
Тайсон сделал глубокий вдох.
– Я уже рассказывал вам, как умер Лэрри Кейн.
– Ну, подумайте об этом. – Она развернулась и пошла в комнату отдыха.
Пирс вышел в коридор и начал прохаживаться взад и вперед. Когда он поравнялся с Корвой, то оказался, как отметил про себя Тайсон, на целую голову выше его, а его мощная фигура, где-то фунтов на двести, полностью заслоняла тщедушную фигурку адвоката. Пирс неприятно улыбнулся.
– Знаете, что я забыл установить на том процессе? Сколько шагов должны были разделять дуэлянтов. После слушания я узнал, что пули, летящие в цель с десяти шагов, смертоносны и, следовательно, оружие, которым они пользовались, предоставляло угрозу для жизни. Проведенная вами аналогия насчет дуэли со спелыми помидорами впечатлила присяжных, но она была ошибочна.
– Возможно, полковник. Но вы ворошите историю, давно канувшую в Лету. Ну, с моей стороны была допущена небрежность.
– Нет, мистер Корва. Эту небрежность допустил я. С этого момента я буду более внимателен к вашим упущениям.
– Я уверен, что вы вынесли много полезного из того дела.
Полковник Пирс подарил Корве взгляд, который никак нельзя было назвать дружеским. Он мгновение смотрел на Тайсона, улыбнулся ему с каким-то скрытым ехидством, повернулся и зашагал по коридору.
Корва следил за ним.
– Просто одержимый человек. Ему надо следить за кровяным давлением.
– А в чем его одержимость. Винс?
– В отличие от ван Аркена, который, может быть, и является идеалистом, полковник Пирс – эготист. У него темперамент звезды теннисного спорта. Если он когда-нибудь проиграет процесс, то на долгие месяцы станет импотентом.
– Ох, тяжело же придется миссис Пирс!
– Не думаю. Видите ли, обвинение – это индивидуальный вид спорта, и если он проигрывает, то ему некого винить, кроме себя. Но он осторожно и тщательно выбирает себе дела. Более того, эти дела должны быть нелегкими, чтобы слаще была победа.
– Не то, что вы, Винс.
– Да уж.
– Но он выбрал мое дело и выбрал его, как только узнал, что вы будете моим защитником. Я-то думал, что вы в прошлый раз насмерть его напугали.
Корва улыбнулся и взглянул на часы.
– Ну что ж, пора возвращаться. И прекратите строить глазки блондиночке. Харпер злится на вас.
Они вошли в зал суда и заняли свои места. Через минуту появились Карен Харпер, майор Вейнрот и полковник Пирс.
– Давайте продолжим, – сказал полковник Гилмер. Он оглядел присутствующих с важным видом. – В добавление к заявлениям присягнувших свидетелей мы имеем заявление не дававшего присягу мистера Эндрю Пикара, чья роль в этом деле хорошо известна всем сторонам. Как офицер, ведущий расследование, я имею право вызвать мистера Пикара для дачи свидетельских показаний. Это делается в интересах правосудия, справедливости и завершения следствия. – Он посмотрел на Корву. – Надеюсь, вы понимаете, что мистер Пикар является моим свидетелем, а не государственным?
Корва встал.
– Я не вижу разницы между вами и правительством, полковник, но я охотно подыграю вам.
Полковник Гилмер хотел было объяснить различие, но по личным соображениям перешел к следующему пункту. Он обратился к Тайсону:
– Лейтенант, встаньте, пожалуйста.
Тот поднялся.
Полковник читал напечатанный текст:
– Лейтенант Тайсон, прежде чем продолжать слушание, я спрашиваю вас теперь же, имеются ли у вас какие-либо вопросы относительно вашего права хранить молчание о преступлении, в котором вас обвиняют; права сделать заявление под присягой или без нее: права использования любого сделанного вами заявления; нашего права на перекрестный допрос свидетелей обвинения или представления всего, чего хотите, в свою защиту, а также свидетелей защиты для смягчения вины и наказания.
Тайсона не переставало удивлять, кто же придумывал такие бесконечные предложения.
– Мой клиент попросил меня разъяснить ему, – ответил Корва, – почему ему предлагают делать заявления или давать показания для смягчения вины или наказания. Он говорит, что это все равно что просить извинение за то, о чем он никогда не говорил и чего никогда не делал. Надо заметить, полковник, что вопрос моего клиента поставил меня в тупик, и я думаю, что, может быть, кто-нибудь в этом зале даст на него ответ.
Полковник Гилмер откашлялся и снова вернулся к процессуальному сценарию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Полковник Гилмер старался казаться невозмутимым.
– В деле по расследованию вышеуказанного инцидента содержатся данные под присягой заявления мистера Стивена Брандта, мистера Ричарда Фарли, мистера Пола Садовски, мистера Энтони Скорелло, мистера Фернандо Белтрана, мистера Ли Уолкера и мистера Луиса Калана. В дело также подшито заявление неприсягавшего мистера Эндрю Пикара. Здесь представлены относящиеся к делу документы, письма и другие материалы по имевшему место инциденту. – Гилмер вопросительно посмотрел на Корву. – Вы согласны?
– Да, сэр.
– Я не намереваюсь вызывать в качестве свидетелей мистера Брандта и мистера Фарли, – продолжал Гилмер, – скорее, я приму во внимание заявления, данные ими под присягой, при составлении рекомендации. – Гилмер обратился к Тайсону и Корве. – И хотя я, повторяю, не намерен вызывать в суд мистера Брандта и мистера Фарли, чьи заявления я обязательно учту, я не могу лишать вас права воспользоваться возможностью перекрестного допроса по тем пунктам, которые отсутствуют или недостаточно освещены в их письменных заявлениях. Кроме того, если обвиняемый пожелает, я устрою с этой целью явку этих свидетелей на судебное заседание. Вы хотите вызвать мистера Брандта или мистера Фарли в качестве свидетелей?
Корва пошептался с Тайсоном.
– Мы могли бы попросить их присутствовать, однако это может продлиться неделю.
– Я думал, что это прокурору положено вызывать свидетелей обвинения, – сказал Тайсон.
– Нет. Разве вы не поняли? Он вызывает свидетелей обвинения или не вызывает их. Безусловно, он сначала советуется с присяжными.
– Я не свожу глаз с этого вот американского флага, чтобы не свернуть с пути истинного, – сказал Тайсон.
Корва улыбнулся.
– Ну что же, смотрите, если это поможет вам проверить верность нашей стратегии. Несколько минут назад Гилмер сказал вам, что вы можете представить доказательства. Смягчающие вину или могущие повлиять на уменьшение наказания. Вы уловили это?
– Да. Выходит, что я уже виновен и все ждут, чтобы я просил прощение за содеянное.
– Да. Вот в таком ключе. Я рад, что вы не теряете сообразительности. К тому же, если я вызову Брандта и Фарли, я могу подвергнуть их перекрестному допросу только по содержанию их письменных заявлений. А на суде я смогу докопаться до сути.
Тайсон кивнул.
– Я не хочу откладывать слушание на неделю. И так можно обойтись.
Корва поднялся.
– Сэр, запишите, что мы не принимаем заявления присягнувших мистера Брандта и мистера Фарли в их отсутствие. Мы хотели бы использовать свое право на перекрестный допрос.
Полковник Гилмер обратился к Карен Харпер:
– Отметьте заявление мистера Корвы как вещественное доказательство под пунктом 6А. – Он повернулся к Корве. – Я приму во внимание ваше заявление.
– Надеюсь, полковник, вы также примете во внимание характер и серьезность этих обвинений и вызовете на перекрестный допрос других свидетелей. Вообще-то не принято в деле, подобном этому, брать в расчет только письменные заявления.
Лицо Гилмера слегка покраснело.
– Хорошо. Так вы хотите вызвать их на допрос или нет?
– Нет, сэр. Я думаю, вам следует вызвать их и допросить прямо здесь, в присутствии обвиняемого. Но если вы считаете письменные заявления достаточно убедительными для того, чтобы выдвинуть обвинение в убийстве, тогда пусть будет так. Я только желаю, чтобы зафиксировали мое недоумение по этому поводу.
Гилмер не спускал глаз с Корвы.
Пирс встал.
– Если полковник позволит, то я тоже прошу зафиксировать мое недоумение по поводу того, что защитник задает вам не касающиеся сути дела вопросы.
Корва лукаво улыбнулся Пирсу.
– Полковник сам о себе позаботится.
Тайсон, победоносно улыбнувшись, сел. По правде говоря, он был доволен собой, как никто другой. Он взглянул на стенографистку и увидел, что ее тоже очень забавляет этот балаган. Она оторвалась от машинки и поймала его взгляд. Девушка улыбалась.
Полковник Гилмер стоял за кафедрой и постукивал пальцами по деревянной панели.
– Пожалуйста, займите свои места. – Он выразительно посмотрел на Корву. – Вы хотите, чтобы здесь присутствовали Брандт и Фарли? Да или нет?
– Нет, сэр.
Тайсон наклонился к Корве.
– Почему вы всем яйца крутите?
Корва, не спускавший глаз с Пирса, громко ответил на поставленный Тайсоном вопрос:
– Я хочу, чтобы Пирс знал: Винни Корва снова вернулся в город. А что касается закрутки яиц Гилмера, то надо дать ему понять, что если идет суд, то защитник станет бороться за любую форму справедливости. Это, может быть, заставит задуматься сидящих там, наверху, об открытом судебном заседании.
– Могу я закурить? – спросил Тайсон.
– Почему бы и нет? Вон Гилмер с Пирсом дымят вовсю.
Тайсон достал длинную толстую сигару, подаренную ему Белтраном, и раскурил ее. Тяжелый сигарный дым медленно потянулся вверх.
Гилмер на минуту задумался, размышляя над тем, запретить Тайсону курить или нет. Он напрягся, подавляя в себе раздражение, потом вернулся к своим обязанностям.
– Лейтенант Тайсон, у вас есть право вызывать на допрос свидетелей защиты и дать свои показания. Я устроил явку этих свидетелей в суд по вашей просьбе. Если вам потребуются дополнительные свидетели, я помогу устроить их явку в суд или же дачу их показаний относительно вашего дела.
Бен заметил, что майор Вейнрот разгоняет дым папкой. Она поднялась.
– Полковник Гилмер, могу я попросить, чтобы в зале не разрешали курить?
Гилмер посмотрел на Тайсона.
– Вы хотите докурить эту сигару, лейтенант?
Тайсон встал.
– Боюсь, что да, сэр.
– Тогда устроим десятиминутный перерыв. Желающие могут курить в коридоре.
Тайсон и Корва вышли в коридор, провожаемые взглядом майора Вейнрот, которая поспешила в комнату отдыха. Корва сказал:
– Это было бесчеловечно с вашей стороны.
– Вы же сказали, что я могу закурить.
– Я-то думал, вы курите сигареты.
– Это Белтран подарил мне. Ну, так какие у нас дела, Винс?
– У нас все не так уж и плохо. Гилмер озлобился, и я даже немного пощекотал нервишки Пирсу.
– Это здорово. Винс. Вы хотите прямо сейчас убедиться, что они могут освободить меня?
– Главное – в первую очередь. Остальное терпит.
Дверь зала распахнулась, и на пороге появилась Карен Харпер. Помешкав немного, она все же подошла к ним.
– Здравствуйте, мистер Корва, лейтенант Тайсон.
– Как вас только не воротит от этого дела? – спросил Тайсон.
Вместо ответа она задала вопрос:
– А вы оба, я смотрю, довольны собой?
– О да, майор, – отозвался Корва. – Шутовские процессы требуют шутовского поведения.
– Это очень серьезное дело и... Я считаю, вы оказываете своему клиенту плохую услугу.
– Позвольте мне самому заботиться о моем клиенте. Ваши отношения с ним закончились.
Брови Тайсона от удивления взлетели вверх.
Она повернулась к Бену, они заглянули друг другу в глаза.
– Я настояла на том, – заметила она наконец, – чтобы сегодня свидетельствовал в суде Эндрю Пикар. Надеюсь, моя настойчивость прольет свет на это дело.
Тайсон бросил окурок на пол и раздавил его каблуком.
– Иногда я думаю, что вы единственный человек, который хочет правды, и ничего, кроме правды.
– Я также не уверена, что это правильно. Но если это так, тогда все остальные не правы. К тому же, если вы решили сами высказаться, тогда почему бы вам не прояснить, как умер Лэрри Кейн.
Тайсон сделал глубокий вдох.
– Я уже рассказывал вам, как умер Лэрри Кейн.
– Ну, подумайте об этом. – Она развернулась и пошла в комнату отдыха.
Пирс вышел в коридор и начал прохаживаться взад и вперед. Когда он поравнялся с Корвой, то оказался, как отметил про себя Тайсон, на целую голову выше его, а его мощная фигура, где-то фунтов на двести, полностью заслоняла тщедушную фигурку адвоката. Пирс неприятно улыбнулся.
– Знаете, что я забыл установить на том процессе? Сколько шагов должны были разделять дуэлянтов. После слушания я узнал, что пули, летящие в цель с десяти шагов, смертоносны и, следовательно, оружие, которым они пользовались, предоставляло угрозу для жизни. Проведенная вами аналогия насчет дуэли со спелыми помидорами впечатлила присяжных, но она была ошибочна.
– Возможно, полковник. Но вы ворошите историю, давно канувшую в Лету. Ну, с моей стороны была допущена небрежность.
– Нет, мистер Корва. Эту небрежность допустил я. С этого момента я буду более внимателен к вашим упущениям.
– Я уверен, что вы вынесли много полезного из того дела.
Полковник Пирс подарил Корве взгляд, который никак нельзя было назвать дружеским. Он мгновение смотрел на Тайсона, улыбнулся ему с каким-то скрытым ехидством, повернулся и зашагал по коридору.
Корва следил за ним.
– Просто одержимый человек. Ему надо следить за кровяным давлением.
– А в чем его одержимость. Винс?
– В отличие от ван Аркена, который, может быть, и является идеалистом, полковник Пирс – эготист. У него темперамент звезды теннисного спорта. Если он когда-нибудь проиграет процесс, то на долгие месяцы станет импотентом.
– Ох, тяжело же придется миссис Пирс!
– Не думаю. Видите ли, обвинение – это индивидуальный вид спорта, и если он проигрывает, то ему некого винить, кроме себя. Но он осторожно и тщательно выбирает себе дела. Более того, эти дела должны быть нелегкими, чтобы слаще была победа.
– Не то, что вы, Винс.
– Да уж.
– Но он выбрал мое дело и выбрал его, как только узнал, что вы будете моим защитником. Я-то думал, что вы в прошлый раз насмерть его напугали.
Корва улыбнулся и взглянул на часы.
– Ну что ж, пора возвращаться. И прекратите строить глазки блондиночке. Харпер злится на вас.
Они вошли в зал суда и заняли свои места. Через минуту появились Карен Харпер, майор Вейнрот и полковник Пирс.
– Давайте продолжим, – сказал полковник Гилмер. Он оглядел присутствующих с важным видом. – В добавление к заявлениям присягнувших свидетелей мы имеем заявление не дававшего присягу мистера Эндрю Пикара, чья роль в этом деле хорошо известна всем сторонам. Как офицер, ведущий расследование, я имею право вызвать мистера Пикара для дачи свидетельских показаний. Это делается в интересах правосудия, справедливости и завершения следствия. – Он посмотрел на Корву. – Надеюсь, вы понимаете, что мистер Пикар является моим свидетелем, а не государственным?
Корва встал.
– Я не вижу разницы между вами и правительством, полковник, но я охотно подыграю вам.
Полковник Гилмер хотел было объяснить различие, но по личным соображениям перешел к следующему пункту. Он обратился к Тайсону:
– Лейтенант, встаньте, пожалуйста.
Тот поднялся.
Полковник читал напечатанный текст:
– Лейтенант Тайсон, прежде чем продолжать слушание, я спрашиваю вас теперь же, имеются ли у вас какие-либо вопросы относительно вашего права хранить молчание о преступлении, в котором вас обвиняют; права сделать заявление под присягой или без нее: права использования любого сделанного вами заявления; нашего права на перекрестный допрос свидетелей обвинения или представления всего, чего хотите, в свою защиту, а также свидетелей защиты для смягчения вины и наказания.
Тайсона не переставало удивлять, кто же придумывал такие бесконечные предложения.
– Мой клиент попросил меня разъяснить ему, – ответил Корва, – почему ему предлагают делать заявления или давать показания для смягчения вины или наказания. Он говорит, что это все равно что просить извинение за то, о чем он никогда не говорил и чего никогда не делал. Надо заметить, полковник, что вопрос моего клиента поставил меня в тупик, и я думаю, что, может быть, кто-нибудь в этом зале даст на него ответ.
Полковник Гилмер откашлялся и снова вернулся к процессуальному сценарию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111