Парень стал очень опасен, гораздо опаснее, чем я предполагал. Он предприимчив, и это сбило его с пути. По сути говоря, он уже не с нами – по крайней мере, духовно.
Трейси опустился на стул и вытянул ноги:
– Кое-что я вам говорил еще... когда же? Году в семидесятом, верно?
Директор кивнул:
– Да, примерно в то время. Но это не все. Когда мы ужинали в «Ше Франсуа», ты дал мне понять, что замышляет Ким: тебя почему-то интересовали его планы на отпуск, и я стал размышлять.
– С любым другим у меня этот номер не прошел бы, потребовался бы открытый текст, вы же по-прежнему рассуждаете как профессиональный сыщик.
Так вот почему Директор тогда так вспылил, подумал Трейси. Он терпеть не может ошибок, особенно своих. А ведь именно он сам дал Киму максимально возможную свободу в рамках Фонда.
– Я выяснил, что он уже давно работает на один европейский синдикат со штаб-квартирой в Эйндховене. В него входят весьма консервативные промышленники.
– Эйндховен?
– Голландия, – Директор порылся в своих бумагах. – Коммунистов среди них нет, наоборот – в целом это воинствующие крайние правые.
Трейси кивнул:
– Это укладывается в схему: вы отлично знаете, как Ким ненавидит коммунистов.
Холодный взгляд голубых глаз Директора сверлил Трейси:
– Тогда, будь добр, просвети меня: что, черт возьми, он для них делает?
Трейси встал и начал задумчиво мерять шагами кабинет:
– Я не уверен... пока, – он резко повернулся к своему бывшему шефу. – Вы знаете Макоумера?
– Который Делмар Дэвис? Конечно. Его военная продукция – одна из лучших в мире. Создал потрясающий вертолет «Вампир». Я присутствовал на демонстрационных полетах, которые он устраивал для руководства военно-промышленного комплекса Америки. Старики чуть не спятили от восторга.
– Он работал на меня, когда мы размещались в Бан Me Туоте.
Директор нахмурился:
– Не припомню, чтобы ты мне об этом рассказывал.
– Ничего удивительного. Он был назначен к нам из сил особого назначения. Хотел присоединиться к Фонду, но я отверг его кандидатуру. А вообще это был человек с блестящими способностями, по проникновению на территорию противника ему не было равных – верный ученик Макиавелли, одним словом.
– Почему же ты его забраковал?
– Он неуправляем. И обожал то, чем нам приходилось заниматься скрепя сердце.
– То же самое можно сказать и о Киме.
– Верно, но есть разница: Ким напичкан идеологией – она руководит его поступками и составляет его суть. Ким опасен, это так, но он поддается контролю, им можно управлять, потому что вы всегда имеете возможность вычислить его мотивацию. То есть он стабилен. В Макоумере такой стабильности не было. Возможно, он тоже руководствуется чем-то в своих действиях – если откровенно, я в этом убежден: если судить по тому, как он планировал и проводил операции, у него есть стержень, но какой – никогда не мог понять.
– Объясни, с чего вдруг ты упомянул Макоумера?
– Мне необходимы досье по «Операции Султан».
Некоторое время Директор молчал, потом нагнулся к переговорному устройству и нажал кнопку. Понизив голос почти до шепота, он что-то сказал секретарю и бросил взгляд на Трейси:
– Какое отношение «Операция Султан» имеет к Макоумеру?
– "Операция Султан" и Макоумер – это суть одно и то же, – ответил Трейси. – Мне рассказал об этом в Гонконге Мицо.
И Трейси поведал Директору обо всем, что говорил ему Мицо.
– О Боже! Ты хочешь сказать, что оружейная империя, которую он создавал двенадцать лет, фирма, у которой правительство Соединенных Штатов приобретает средства запугивания всего мира на сумму пятьсот миллионов долларов ежегодно, – эта самая империя создана на прибыли от «Операции Султан»?!
Трейси кивнул:
– По большому счету, да. Ну и, конечно, множество сложнейших капиталовложений, через всевозможные подставные компании, а также финансовые инъекции, которые Макоумеру были сделаны в период становления его фирмы. Но подавляющее большинство инвестиции шли по каналу, возникшему в ходе проведения «Операции Султан».
– Боже праведный. Мама! – Впервые за все годы общения Трейси видел Директора в состоянии, близком к шоку. Он бросил тревожный взгляд на Трейси. – Но нам действительно нужны и «Вампиры», и бомбардировщики дальнего радиуса действия «Дарксайд», и истребители «Летучая мышь» с компьютерно-лазерным наведением – нам нужно все, что разрабатывает и производит его фирма, я убежден в этом.
– Мы говорим о человеке, а не его продукции, – возразил Трейси.
Одно без другого невозможно.
– Ерунда, – убежденно проговорил Трейси, – в фирме Макоумера работают тысячи людей, среди них – инженеры, которые разработали все эти системы.
– Ты не понимаешь, – вздохнул Директор, – у Макоумера невероятное чутье на такого рода проекты, без этого его фирма просто сдохла бы. Совершенно верно, существуют люди, которые придумали концепцию «Вампира» и воплотили ее в жизнь, есть и другие, не менее талантливые, но все они – не более чем переводчики идей, которыми переполнен Макоумер, – в чертежи, приколотые к кульманам. Да, они преобразовали эти образы в стальную и алюминиевую реальность. Но возможным это сделал Макоумер.
– Давайте по порядку. Начнем с выдвижения кандидатуры Готтшалка на пост президента Америки: без него в роли президента правительство и пальцем не пошевелит, чтобы помочь «Метрониксу» выжить, а без этой помощи фирма окажется, как вы выразились, дохлой.
– Ты отстал от жизни, Мама, – Директор снова откинулся в кресле. – Готтшалк уже выдвинут на пост президента Америки. Сентябрь на дворе, дружок. А после покушения, считай, он уже практически президент.
– Кто-то пытался убить Атертона Готтшалка? – теперь настала очередь Трейси удивляться.
– Какой-то исламский фундаменталист, – Директор взял бронзовый нож для бумаг с выгравированной на рукоятке монограммой. – Произошло в точности то, о чем предупреждал и что предсказывал Готтшалк. Терракт на земле Америки: можешь расценивать это как попытку вторжения международного терроризма в нашу страну. Он неоднократно предупреждал о такой опасности, но очень многие считают, что слова – всего лишь слова. Реальная попытка покушения все изменила, люди стали мыслить и рассуждать иначе. И я не вижу силы, которая помешала бы его избранию на пост президента.
– Насколько серьезно он пострадал? Директор крутил в руках нож, блики света играли на его матовом лезвии:
– Не очень серьезно. Сильный удар в сердце, легкая царапина, – он взмахнул рукой. – Ничего серьезного. На его стороне сам Господь Бог: за несколько дней до покушения он заказал специальный, очень легкий бронежилет и в тот день был в нем.
Услышав стук в дверь. Директор раздраженно отбросил нож в сторону и поднялся из-за стола:
– Должен сказать, до инцидента я отнюдь не был уверен в Готтшалке. Слишком много он болтает, думал я, и задавал себе вопрос: хватит ли у него ума, а, главное, мужества заткнуться и просто делать свое дело, если он займет Овальный кабинет? Теперь я знаю ответ, и он получит мой голос на выборах, – он повернулся к двери. – Войдите.
На пороге возник секретарь, руку его оттягивал черный атташе-кейс. От стального наручника на запястье молодого человека к ручке кейса тянулась тонкая, но весьма прочная цепь. Атташе-кейс ничем не отличался от миллионов своих деловых собратьев, но Трейси знал, что под мягкой черной телячьей кожей проложен лист из молибденового сплава, а под ним – свинцовый экран, не пропускающий рентгеновские лучи и предохраняющий портфель-сейф от взрыва снаружи.
Секретарь поставил кейс на стол шефа и приготовил ключ. Второй Директор достал из кармана брюк. Они синхронно вставили ключи в сдвоенный замок и, повернув их, открыли крышку.
Директор извлек из кейса досье, секретарь закрыл замок и неслышно покинул кабинет. Досье представляло собой темно-красную папку, перехваченную закрепленной на верхней обложке черной тесьмой. Цвет папки свидетельствовал о том, что содержимое ее – оригиналы, черная тесьма означала: «только для высшего руководства».
Не открывая, Директор вручил папку Трейси:
– Досье по «Операции Султан».
Трейси вернулся на свой стул и начал перелистывать документы. Он снова читал свои сообщения: доклады, ежедневные сводки, шифротелеграммы. Тогда ему казалось, что это документальные свидетельства триумфа, торжествующий вопль победителя, первым влезшего на стену вражеской крепости. Но, как и в случае с Бобби Маршаллом, он был тогда слишком невежественен, высокомерен, излишне самоуверен. Как и сейчас, он сидел тогда на стуле у стены, в этом же самом кабинете, и не раздумывая дал согласие возглавить «Операцию Султан». За все в этой жизни приходится платить, подумал Трейси. Иногда дважды.
То, что он надеялся найти, в досье не было. «Операцию Султан» благополучно похоронили, от нее остались лишь обрывочные сведения, пыль времен – все это можно было считать не имеющим ни малейшей ценности, особенно учитывая информацию, полученную в Гонконге.
Он захлопнул папку и поднял глаза на Директора. Взгляды их встретились. Как две рапиры, мелькнула мысль. Трейси подошел к столу Директора и передал ему досье:
– Спасибо. К сожалению, этим не удастся воспользоваться.
– Хотел бы я знать, что ты задумал.
Трейси потер воспаленные глаза:
– Я тоже.
– Извини, но мне придется ненадолго выйти. Ты же знаешь, при сдаче досье в архив требуется присутствие офицера, который его заказывал, – он сделал жест рукой. – Отдохни пока меня не будет. Судя по твоей физиономии, тебе это не повредит.
Дверь плавно закрылась, Трейси остался один в огромном кабинете. Он медленно, без всякой цели обошел резной стол Директора и сел в вертящееся кожаное кресло. Закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Прана.
Макоумер. За всем этим стоял Макоумер. Да, но как же убийства? Джон и Мойра. Неужели, тоже он? Этого я не знаю. Я всего лишь почувствовал... что-то. Из подсознания мелкими прозрачными пузырьками всплывали слова Мойры: «Я не могу объяснить это словами».
Что «это»?
Может, она видела Макоумера? Трейси знал, что Макоумер способен на убийство: он сам был свидетелем, как тот проделывал это много раз, причем по-варварски, в джунглях Камбоджи. Неужели это он всадил иглу в шею Джону? Что знает Макоумер о японских способах тайного бесшумного убийства? А ведь Мойра была забита до смерти. Ну конечно же, жертв подобного рода убийств он видел часто, очень часто: красные кхмеры любили в назидание своим политическим противникам оставлять в местах своей дислокации изувеченные трупы пленных.
Нет, решил Трейси, я слишком большое внимание уделяю самим убийствам, а не методам, которыми они были совершены. Итак, в чем же дело? Что он упустил и продолжает упускать? Думай, черт побери, приказал он себе. И снова безрезультатно.
Повинуясь внутреннему импульсу, он сорвал трубку и набрал номер внутренней информационной службы.
– Оператор слушает.
– Это Мама.
– Мама! – возбужденный радостный голос звенел в трубке. – Это действительно ты? Вернулся в родное стойло?
– Стейн?
– Он самый.
– А почему ты здесь? Охраняешь крепость?
– От активной агентурной работы я отошел два года назад. Так что теперь я либо здесь, либо в Майнзе. Жаль было расставаться с оперативной работой.
– Рад слышать твой голос. Господи, сколько же лет прошло! Трейси отлично помнил Стейна: мощный, великолепно сложенный экземпляр, с отменной реакцией и безукоризненной логикой. В Майнзе он учился на том же курсе, что и Трейси, хотя и был на двенадцать лет старше. Их вместе направили в Бан Me Туот, они вместе участвовали в нескольких операциях на границе с Камбоджей. Стейн оказался одним из самых мужественных и смелых напарников, с которыми когда-либо Трейси приходилось работать.
– Надо бы как-нибудь встретиться и выпить, – мечтательно протянул Трейси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Трейси опустился на стул и вытянул ноги:
– Кое-что я вам говорил еще... когда же? Году в семидесятом, верно?
Директор кивнул:
– Да, примерно в то время. Но это не все. Когда мы ужинали в «Ше Франсуа», ты дал мне понять, что замышляет Ким: тебя почему-то интересовали его планы на отпуск, и я стал размышлять.
– С любым другим у меня этот номер не прошел бы, потребовался бы открытый текст, вы же по-прежнему рассуждаете как профессиональный сыщик.
Так вот почему Директор тогда так вспылил, подумал Трейси. Он терпеть не может ошибок, особенно своих. А ведь именно он сам дал Киму максимально возможную свободу в рамках Фонда.
– Я выяснил, что он уже давно работает на один европейский синдикат со штаб-квартирой в Эйндховене. В него входят весьма консервативные промышленники.
– Эйндховен?
– Голландия, – Директор порылся в своих бумагах. – Коммунистов среди них нет, наоборот – в целом это воинствующие крайние правые.
Трейси кивнул:
– Это укладывается в схему: вы отлично знаете, как Ким ненавидит коммунистов.
Холодный взгляд голубых глаз Директора сверлил Трейси:
– Тогда, будь добр, просвети меня: что, черт возьми, он для них делает?
Трейси встал и начал задумчиво мерять шагами кабинет:
– Я не уверен... пока, – он резко повернулся к своему бывшему шефу. – Вы знаете Макоумера?
– Который Делмар Дэвис? Конечно. Его военная продукция – одна из лучших в мире. Создал потрясающий вертолет «Вампир». Я присутствовал на демонстрационных полетах, которые он устраивал для руководства военно-промышленного комплекса Америки. Старики чуть не спятили от восторга.
– Он работал на меня, когда мы размещались в Бан Me Туоте.
Директор нахмурился:
– Не припомню, чтобы ты мне об этом рассказывал.
– Ничего удивительного. Он был назначен к нам из сил особого назначения. Хотел присоединиться к Фонду, но я отверг его кандидатуру. А вообще это был человек с блестящими способностями, по проникновению на территорию противника ему не было равных – верный ученик Макиавелли, одним словом.
– Почему же ты его забраковал?
– Он неуправляем. И обожал то, чем нам приходилось заниматься скрепя сердце.
– То же самое можно сказать и о Киме.
– Верно, но есть разница: Ким напичкан идеологией – она руководит его поступками и составляет его суть. Ким опасен, это так, но он поддается контролю, им можно управлять, потому что вы всегда имеете возможность вычислить его мотивацию. То есть он стабилен. В Макоумере такой стабильности не было. Возможно, он тоже руководствуется чем-то в своих действиях – если откровенно, я в этом убежден: если судить по тому, как он планировал и проводил операции, у него есть стержень, но какой – никогда не мог понять.
– Объясни, с чего вдруг ты упомянул Макоумера?
– Мне необходимы досье по «Операции Султан».
Некоторое время Директор молчал, потом нагнулся к переговорному устройству и нажал кнопку. Понизив голос почти до шепота, он что-то сказал секретарю и бросил взгляд на Трейси:
– Какое отношение «Операция Султан» имеет к Макоумеру?
– "Операция Султан" и Макоумер – это суть одно и то же, – ответил Трейси. – Мне рассказал об этом в Гонконге Мицо.
И Трейси поведал Директору обо всем, что говорил ему Мицо.
– О Боже! Ты хочешь сказать, что оружейная империя, которую он создавал двенадцать лет, фирма, у которой правительство Соединенных Штатов приобретает средства запугивания всего мира на сумму пятьсот миллионов долларов ежегодно, – эта самая империя создана на прибыли от «Операции Султан»?!
Трейси кивнул:
– По большому счету, да. Ну и, конечно, множество сложнейших капиталовложений, через всевозможные подставные компании, а также финансовые инъекции, которые Макоумеру были сделаны в период становления его фирмы. Но подавляющее большинство инвестиции шли по каналу, возникшему в ходе проведения «Операции Султан».
– Боже праведный. Мама! – Впервые за все годы общения Трейси видел Директора в состоянии, близком к шоку. Он бросил тревожный взгляд на Трейси. – Но нам действительно нужны и «Вампиры», и бомбардировщики дальнего радиуса действия «Дарксайд», и истребители «Летучая мышь» с компьютерно-лазерным наведением – нам нужно все, что разрабатывает и производит его фирма, я убежден в этом.
– Мы говорим о человеке, а не его продукции, – возразил Трейси.
Одно без другого невозможно.
– Ерунда, – убежденно проговорил Трейси, – в фирме Макоумера работают тысячи людей, среди них – инженеры, которые разработали все эти системы.
– Ты не понимаешь, – вздохнул Директор, – у Макоумера невероятное чутье на такого рода проекты, без этого его фирма просто сдохла бы. Совершенно верно, существуют люди, которые придумали концепцию «Вампира» и воплотили ее в жизнь, есть и другие, не менее талантливые, но все они – не более чем переводчики идей, которыми переполнен Макоумер, – в чертежи, приколотые к кульманам. Да, они преобразовали эти образы в стальную и алюминиевую реальность. Но возможным это сделал Макоумер.
– Давайте по порядку. Начнем с выдвижения кандидатуры Готтшалка на пост президента Америки: без него в роли президента правительство и пальцем не пошевелит, чтобы помочь «Метрониксу» выжить, а без этой помощи фирма окажется, как вы выразились, дохлой.
– Ты отстал от жизни, Мама, – Директор снова откинулся в кресле. – Готтшалк уже выдвинут на пост президента Америки. Сентябрь на дворе, дружок. А после покушения, считай, он уже практически президент.
– Кто-то пытался убить Атертона Готтшалка? – теперь настала очередь Трейси удивляться.
– Какой-то исламский фундаменталист, – Директор взял бронзовый нож для бумаг с выгравированной на рукоятке монограммой. – Произошло в точности то, о чем предупреждал и что предсказывал Готтшалк. Терракт на земле Америки: можешь расценивать это как попытку вторжения международного терроризма в нашу страну. Он неоднократно предупреждал о такой опасности, но очень многие считают, что слова – всего лишь слова. Реальная попытка покушения все изменила, люди стали мыслить и рассуждать иначе. И я не вижу силы, которая помешала бы его избранию на пост президента.
– Насколько серьезно он пострадал? Директор крутил в руках нож, блики света играли на его матовом лезвии:
– Не очень серьезно. Сильный удар в сердце, легкая царапина, – он взмахнул рукой. – Ничего серьезного. На его стороне сам Господь Бог: за несколько дней до покушения он заказал специальный, очень легкий бронежилет и в тот день был в нем.
Услышав стук в дверь. Директор раздраженно отбросил нож в сторону и поднялся из-за стола:
– Должен сказать, до инцидента я отнюдь не был уверен в Готтшалке. Слишком много он болтает, думал я, и задавал себе вопрос: хватит ли у него ума, а, главное, мужества заткнуться и просто делать свое дело, если он займет Овальный кабинет? Теперь я знаю ответ, и он получит мой голос на выборах, – он повернулся к двери. – Войдите.
На пороге возник секретарь, руку его оттягивал черный атташе-кейс. От стального наручника на запястье молодого человека к ручке кейса тянулась тонкая, но весьма прочная цепь. Атташе-кейс ничем не отличался от миллионов своих деловых собратьев, но Трейси знал, что под мягкой черной телячьей кожей проложен лист из молибденового сплава, а под ним – свинцовый экран, не пропускающий рентгеновские лучи и предохраняющий портфель-сейф от взрыва снаружи.
Секретарь поставил кейс на стол шефа и приготовил ключ. Второй Директор достал из кармана брюк. Они синхронно вставили ключи в сдвоенный замок и, повернув их, открыли крышку.
Директор извлек из кейса досье, секретарь закрыл замок и неслышно покинул кабинет. Досье представляло собой темно-красную папку, перехваченную закрепленной на верхней обложке черной тесьмой. Цвет папки свидетельствовал о том, что содержимое ее – оригиналы, черная тесьма означала: «только для высшего руководства».
Не открывая, Директор вручил папку Трейси:
– Досье по «Операции Султан».
Трейси вернулся на свой стул и начал перелистывать документы. Он снова читал свои сообщения: доклады, ежедневные сводки, шифротелеграммы. Тогда ему казалось, что это документальные свидетельства триумфа, торжествующий вопль победителя, первым влезшего на стену вражеской крепости. Но, как и в случае с Бобби Маршаллом, он был тогда слишком невежественен, высокомерен, излишне самоуверен. Как и сейчас, он сидел тогда на стуле у стены, в этом же самом кабинете, и не раздумывая дал согласие возглавить «Операцию Султан». За все в этой жизни приходится платить, подумал Трейси. Иногда дважды.
То, что он надеялся найти, в досье не было. «Операцию Султан» благополучно похоронили, от нее остались лишь обрывочные сведения, пыль времен – все это можно было считать не имеющим ни малейшей ценности, особенно учитывая информацию, полученную в Гонконге.
Он захлопнул папку и поднял глаза на Директора. Взгляды их встретились. Как две рапиры, мелькнула мысль. Трейси подошел к столу Директора и передал ему досье:
– Спасибо. К сожалению, этим не удастся воспользоваться.
– Хотел бы я знать, что ты задумал.
Трейси потер воспаленные глаза:
– Я тоже.
– Извини, но мне придется ненадолго выйти. Ты же знаешь, при сдаче досье в архив требуется присутствие офицера, который его заказывал, – он сделал жест рукой. – Отдохни пока меня не будет. Судя по твоей физиономии, тебе это не повредит.
Дверь плавно закрылась, Трейси остался один в огромном кабинете. Он медленно, без всякой цели обошел резной стол Директора и сел в вертящееся кожаное кресло. Закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Прана.
Макоумер. За всем этим стоял Макоумер. Да, но как же убийства? Джон и Мойра. Неужели, тоже он? Этого я не знаю. Я всего лишь почувствовал... что-то. Из подсознания мелкими прозрачными пузырьками всплывали слова Мойры: «Я не могу объяснить это словами».
Что «это»?
Может, она видела Макоумера? Трейси знал, что Макоумер способен на убийство: он сам был свидетелем, как тот проделывал это много раз, причем по-варварски, в джунглях Камбоджи. Неужели это он всадил иглу в шею Джону? Что знает Макоумер о японских способах тайного бесшумного убийства? А ведь Мойра была забита до смерти. Ну конечно же, жертв подобного рода убийств он видел часто, очень часто: красные кхмеры любили в назидание своим политическим противникам оставлять в местах своей дислокации изувеченные трупы пленных.
Нет, решил Трейси, я слишком большое внимание уделяю самим убийствам, а не методам, которыми они были совершены. Итак, в чем же дело? Что он упустил и продолжает упускать? Думай, черт побери, приказал он себе. И снова безрезультатно.
Повинуясь внутреннему импульсу, он сорвал трубку и набрал номер внутренней информационной службы.
– Оператор слушает.
– Это Мама.
– Мама! – возбужденный радостный голос звенел в трубке. – Это действительно ты? Вернулся в родное стойло?
– Стейн?
– Он самый.
– А почему ты здесь? Охраняешь крепость?
– От активной агентурной работы я отошел два года назад. Так что теперь я либо здесь, либо в Майнзе. Жаль было расставаться с оперативной работой.
– Рад слышать твой голос. Господи, сколько же лет прошло! Трейси отлично помнил Стейна: мощный, великолепно сложенный экземпляр, с отменной реакцией и безукоризненной логикой. В Майнзе он учился на том же курсе, что и Трейси, хотя и был на двенадцать лет старше. Их вместе направили в Бан Me Туот, они вместе участвовали в нескольких операциях на границе с Камбоджей. Стейн оказался одним из самых мужественных и смелых напарников, с которыми когда-либо Трейси приходилось работать.
– Надо бы как-нибудь встретиться и выпить, – мечтательно протянул Трейси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125