Следует признать, что вечер выдался просто ужасный. Черт, он в жизни не ви­дел таких душегубов, как этот болгарин и его наем­ники. Ева Кристенсен перестала выбирать средст­ва. Конечно, он не впервые видел, как убивают человека, сам знал как минимум двоих, которым пришлось перейти на пособие по безработице из-за замены коленных чашечек титановыми после того, как он лично всадил в них заряд дроби. А третий – с ним он «общался», служа в полиции, – вообще умер от ран. Но тут – о боже! – когда он спустился…
Лукас Вондт гнал от себя черные мысли, но они возвращались, не отпускали… Димитриеску, этот сукин сын, бывший агент Секуритате, которого Со­рван подобрал на набережной в Стамбуле, не скры­вал удовольствия, пытая парня. Иногда он окликал Сорвана, спокойно жравшего свою половину кури­цы из бумажной тарелки и подбадривавшего уче­ника холодно-безучастной улыбкой.
– Эй, шеф, видели? Этот говнюк здесь все обоссал! Разве так можно?
Сорван со всей силы двинул Греку в челюсть. Тот жутко кричал, окровавленное лицо распухло. Сорван потер запястье и сказал:
– Привяжите его к столу.
Сорван беспокоился о своих людях: днем они сообщили, что следят за Алисой от самой Гуарды, но вот уже несколько часов от них нет известий. Сорван, он тоже хотел немного расслабиться, успо­коить нервы.
Вондт сказал:
– Делаем, как договорились. Я посмотрю в доме. Оставайтесь здесь… И не забудьте про порошок…
Сорван уставился на него ледяными глазами – ну точь-в-точь огромная старая кобра, – потом рявкнул:
– Валяйте! Прриготовьте мне фаррширрованного индюка, ха-ха-ха… Вондт, я с вами заключать парри.
Он помог подручным положить истерзанного голого Грека на стол…
– Парри, что этот жирный ублюдок рраскажет все, раньше чем вы… что-то найдете… Сколько вре­мени нам даете?
Вондт, стоявший на пороге, вздохнул. Взглянул на часы, прикинул:
– Я не хочу рисковать. Полчаса. Самое боль­шее – сорок пять минут. Потом уходим…
Он надел перчатки и обыскал дом. Он прекрас­но знал, что и где нужно искать. Кабинет. Библио­тека. Может быть, сейф. Он быстро обнаружил ка­бинет на втором этаже и тщательно перерыл секретер, стараясь не оставлять следов. Нужно бы­ло найти что-то, относящееся к Тревису, к Стиве­ну, какой-то английский код. Что-нибудь.
Ничего подобного в секретере не оказалось. Ни в стопках счетов, ни в письмах, лежавших в среднем ящике. Ничего в блокнотах и в записной книжке Грека. Потом он просмотрел библиотеку: вынимал книги и ставил их обратно, быстро пролистывая в надежде, что оттуда выпадет спрятанное письмо. Ноль.
Он сел перед секретером и перерыл коробки с дискетами, стоявшие возле компьютера. Нашел дюжину дискет с пометкой «Манта» и еще сотню разных других, множество сложных графических программ. Поколебавшись минуту, включил ком­пьютер и открыл одну дискету «Манта».
Ни на одной не было ничего, кроме чертежей корабля, выполненных в программах, совершенно ему непонятных. Однако на жестком диске он тоже обнаружил файл «Манта». Ему удалось открыть ее, но на следующем уровне тоже были десятки и десятки папок. Он искал что-то, связанное с Треви-сом, но ничего не находил. Раньше ему не доводилось видеть такого обилия программ. Папок было так много, что они не помещались на экране, в чем он убедился, двигая курсор с помощью мыши. Он говорил себе, что не продвинулся ни на шаг, что здесь не было ничего, что могло бы помочь найти Тревиса, что Грек был осторожным и умным диле­ром и что именно по этой причине приходилось прибегать к тем крайностям, до которых дошли Со­рван и его приспешники.
Он вышел из кабинета и направился в спальню, расположенную на том же этаже. Тщательно обы­скал комнату. Выдвинул ящики комодов и ночного столика, поискал под кроватью и среди одежды в шкафу. Не нашел ни одной визитной карточки, ни одного номера телефона, нацарапанного на бумаж­ке с инициалами С/Т. или с пометкой «Манта». Ни­чего.
Вондт начинал думать, что информация, полу­ченная от человека в Фару, была дрянной липой.
– Грек всегда продает товар этому англичани­ну, – сказал информатор. – Я это знаю, я его по­ставщик. Он часто приходит ко мне, и я всегда спрашиваю новости о его клиентах, особенно если речь идет о старых знакомых. Он мне всегда гово­рит, что все в порядке. Но про этого он всегда гово­рит, что не видел его. И вот я сказал себе: а может, все как раз наоборот? Понимаете?
Но в доме не было ничего, что свидетельствова­ло бы о связи между этими двумя людьми. Ничего, кроме нескольких порций травки или порошка… Да, да… Именно… конечно же, Грек точно знал место, где скрывается Тревис. Или по крайней мере, как связаться с ним…
Когда Вондт подошел к лестнице, дом огласил­ся звериным воем, и он открыл дверь в кухню с ощущением тяжести в желудке.
Войдя в помещение, на мгновение остановился. Сорван и его подручный приступили к делу с помо­щью Лемме, голландца. Двое других – Карло и Штрауб – устроились на отдых возле раковины. Один из них, громко рыгнув, высыпал в чистую тарелку здоровую порцию кокаина. Разделив ее надвое, втянул половину в одну, потом – в другую ноздрю, удовлетворенно закряхтел и передал та­релку соседу. Димитриеску курил толстую само­крутку и казался очень возбужденным. Грек изда­вал непонятные звуки, его тело было изрезано ножом или осколками битых бутылок.
Димитриеску зажег конфорку и положил на нее большой кухонный нож. Он ухмылялся, погля­дывая на Грека, который корчился на столе, не сво­дя глаз с раскалявшегося ножа.
– Ну? – спросил Вондт.
– Пока мало, – ответил Сорван. – Он дать нам запас и название барра у грраницы, в Вила-Реал. Но это недостаточно, да, и он скажет нам все, а, Гррек?
Он обращался к дилеру, как к расшалившему­ся ребенку, которого следует немножко пожурить. Вондт ненадолго задумался:
– Спросите его про «Манту».
– Что? – переспросил болгарин. – Манта?
– Да. Это название судна. Может, Тревис заме­шан… узнайте все, что ему известно.
Нож уже раскалился, и Димитриеску потрясал им, как крестом. Вондт не стал задерживаться. Он вышел из кухни и поднялся на второй этаж. Впро­чем, дикие вопли доставали его и здесь.
Он снова включил компьютер и открыл досье «Манта». Что-то важное должно было находиться в этой чертовой папке. Он обреченно вздохнул и по­смотрел на часы. Пятнадцать минут, самое боль­шее – двадцать.
Он терпеливо просматривал информацию и на­конец нашел то, что искал.
Да, это оно. Рисунок в виде символа военно-морских сил. Кэп. От «капитан». А Тревис был лей­тенантом во флоте ее величества.
Он лихорадочно нажимал на клавиши.
– Матерь Божья, – пробормотал он сквозь зу­бы, выйдя на новый уровень и узнав логотип Word 4, в котором кое-как разбирался. Он щелкнул по иконке и увидел список писем. Их переписка.
В первом письме речь шла о технических дета­лях, непонятных для дилетанта, приводились циф­ры, размеры, данные анализа ветров и течений… Он не узнал ничего нового.
Во втором письме упоминался предстоящий отпуск, но и здесь не было ничего, что могло бы прояснить тайну. Речь шла о слишком большом со­противлении киля – автор письма накатал по это­му поводу целую диссертацию. С математическими формулами, всякими морскими словечками. Вондт был уверен, что это написал Тревис, «Кэп», но что с того? А время поджимало. Он открыл другое пись­мо и наткнулся на фразу, наводившую на мысль о том, что Кэп планировал что-то вроде доброволь­ного исчезновения… письмо было написано не­сколько месяцев назад. Другой корреспонденции.
«Да, – с внезапным воодушевлением подумал Вондт. – Точно. Грек не врал, говоря, что ничего не знает».
Черт возьми. Тревис просто исчез. То, что пред­чувствовала Ева Кристенсен, узнав о продаже дома, оказалось правдой. («Тревис не любит шутить, – сказала она ему. – Конечно, он нашел место, где спрятаться, прежде чем похитить мою дочь. Вам придется потрудиться, господин Вондт, – уточнила она, – мой бывший муж – вовсе не дилетант. Имен­но поэтому я вас и выбрала. И так много плачу вам…»)
Он встал и выключил машину. Проверил, все ли в кабинете осталось на своих местах, и пошел к лестнице. Не было никакого смысла и дальше тер­зать Грека, чьи стоны звучали теперь совсем глухо. Благодаря «Манте» теперь можно было выследить Тревиса. Регистрационный номер. Ангар. Общест­во. Может, они даже успели несколько раз выйти в море на этом чертовом судне и кто-нибудь где-ни­будь видел его у причала.
Войдя в кухню, он понял, что больше тут де­лать нечего. Команда Сорвана хорошо потруди­лась – Грек был едва жив. Смерть стала бы для не­го благословением Божьим, и Вондт распорядился, не чувствуя угрызений совести.
– Итак? – спросил он у Сорвана, быстро отведя взгляд от жуткой окровавленной раны на лобке.
– Ну, он орал «Тревис», «Кэп»… Потом повто­рял «Манта», «Манта»… А еще, по-моему, звал свою мать.
Вондт поморщился. От Грека жутко воняло – кишки не выдержали.
– Ладно, думаю, больше мы ничего не узнаем. Кладите дурь в тачку и гасим свет.
Сорван понял намек.
Вондт быстро вышел и направился на задний двор к машине, сел и сразу включил радио.
После того как весь этот эпизод прокрутился у него в мозгу, словно фильм (чересчур откровен­ный, на его вкус), он почувствовал, что медленно приходит в себя. Ветровое стекло напоминало эк­ран кинотеатра на колесах, на котором показыва­ли пляж, океан, звездное небо и отблески луны. Он не мог поступить иначе – следовало выпол­нить контракт, отработать двадцать тысяч немец­ких марок, только и всего. Ничего личного. Греку не повезло – он оказался не в том месте не в то время…
Вондт надеялся, что Сорван все сделал быст­ро и достаточно чисто. Если болгарин поручил «погасить свет» Димитриеску, пыточных дел ма­стер из Бухареста наверняка проявит изобрета­тельность.
Он глубоко затянулся душистым табаком.
Ладно, завтра утром он поедет в Вила-Реал-ди-Санту-Антонью, зайдет в этот бар «В порту».
Там наведет справки о судне «Манта» и поищет не­коего Тревиса по прозвищу Кэп. Сорван и его бан­диты останутся под замком в Мончике, к северу от этого пляжа.
Луна отражалась в волнах, пена отливала хру­стальным блеском. По радио звучала музыка в сти­ле кантри, тихо, под сурдинку.
В открытое окно вливался звук прибоя, посте­пенно заполняя собой весь мир.
Около четверти первого ночи он был на Пласа-ду-Жиралду, в центре Эворы. Он правильно выбрал маршрут. Эвора оказалась дивным маленьким го­родком в Алентежу с двадцатитысячным населе­нием. На въезде и выезде, у городских ворот, со­хранились руины городской стены эпохи римского владычества.
Витали велел ему запомнить названия пяти улиц – все находились недалеко от собора.
Каждому адресу соответствовал свой день, на­чиная с парадорской ночи в Испании. В точности следуя указаниям, он припарковал машину возле церкви, перед строгим фасадом розового гранита, взглянул последний раз на план города и напра­вился к улице Мурариа.
Перед домом №18 стоял маленький синий «фи­ат». Как было условлено, он сразу открыл багаж­ник, достал ключи из-под лежавшего на дне куска линолеума, не теряя времени, вынул письмо из бардачка, запер машину, кинул ключи обратно в багажник и бегом вернулся к своему автомобилю, где его ждала Алиса.
Он вскрыл письмо, пробежал его глазами и сра­зу же выехал на дорогу, ведущую на юг.
Из города в этом направлении вели две доро­ги – №254 и №18, соединявшиеся через сорок ки­лометров, недалеко от Бежа.
Явка Витали находилась в десяти километрах к югу от Эворы, если ехать по 254-й к Виана-ду-Алентежу.
Там, на опушке леса, тянувшегося вдоль пря­мой и пыльной дороги, стояла старая заброшенная будка электрического трансформатора. Он остано­вился и потушил фары.
Выйдя из машины, обошел маленькое строе­ние, нашел старую железную дверь с пятнами ржавчины:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61