- Я все объясню, - продолжала Патриция. - Смотрите сами. Прежде всего этот скандал за обедом. Совершенно очевидно, что у Жерваза были основания подозревать в чем-то Виолу и Корину, во всяком случае, он так думал. Он угрожал проследить за ними, хотя и не сказал, кому он собирается это поручить. В тот момент никто не знал о его намерении связаться с вами.
- Разве? - спросил Каллаган. - Как же об этом узнали все?
- Это проще простого, - сказала Патриция. - Видите ли, полковник всегда звонил по спаренному аппарату, который находился наверху, в его комнате. Другой телефон стоит на столике в холле. Кто угодно, находясь в холле, мог поднять трубку и подслушать разговор.
- Ясно, - сказал Каллаган. - Насколько я понимаю, ссора была нешуточная?
- Я бы этого не сказала, - ответила Патриция. - Подобное случалось и раньше. По правде говоря, Жерваз всегда был чем-то расстроен или недоволен. Но обычно это не касалось Виолы. Кого он действительно не любил - так это Корину. Он ее терпеть не мог. Он и меня не особенно жаловал, но к Виоле он чувствовал скорее симпатию, по крайней мере до последнего времени.
- Итак, он недолюбливал Корину, - сказал Каллаган. - По-видимому, для этого были основания?
- Между нами, - сказала Патриция, - Корина - та еще штучка: испорчена до мозга костей, а говоря по-простому - настоящая сука. Я просто не могу сказать про нее ничего хорошего. Кроме того, она может быть опасной. Иногда я просто боюсь ее, хотя, разумеется, стараюсь не подавать вида. Временами, - продолжала она, - в ней есть что-то итальянское, в худшем смысле этого слова. Я не удивлюсь, если это она убила Жерваза.
- А зачем ей понадобилось убивать вашего отчима? - поинтересовался Каллаган.
Патриция пожала плечами.
- Спросите о чем-нибудь попроще, - сказала она. - Я не понимаю, зачем вообще кому-то понадобилось убивать его. Конечно, мне не следовало бы этого говорить, особенно теперь, когда он мертв, но в сущности, это был просто очень глупый старый человек. По крайней мере именно таким он мне казался.
Каллаган кивнул.
- Насчет этой ссоры. Был разговор о каком-то клубе, куда ходили Корина и Виола? - спросил он.
- Да, он говорил об этом, - подтвердила Патриция, - но только не в начале. Скандал разгорелся из-за меня. На самом деле, - сказала она с известной долей гордости, - большинство ссор в нашей семье начиналось из-за меня. Это было очень забавно. У нас ведь так мало развлечений.
- Понятно, - сказал Каллаган. - Итак, все началось из-за вас.
- Да, - сказала Патриция. - Мне пришло в голову взять одно из вечерних платьев Корины - красное вечернее платье с глубоким вырезом. Корина встретила меня еще до обеда. Она была вне себя. Она и раньше делала все, что могла, чтобы помешать мне пользоваться ее гардеробом, но у нее ничего не получалось.
- Теперь я твердо уверен, что вы обладаете всеми качествами шпионки самого высокого класса, - заметил Каллаган с улыбкой. - А почему бы ей попросту не запирать свой гардероб?
Патриция пренебрежительно усмехнулась.
- Она пыталась, и много раз. По крайней мере она запирала свою спальную комнату. Откуда ей было знать, что у меня есть запасные ключи? Фактически, -добавила Патриция, -думаю, у меня найдутся ключи ко всем замкам, которые может запереть Корина.
- А зачем они вам? - поинтересовался Каллаган. Она снова склонила голову к плечу.
- Не знаю. Наверное, я всегда не доверяла Корине. Я очень люблю Виолу. По-моему, она прелесть. Все любят ее, все - кроме Корины. Корина никого не любит, я уверена. Я никак не могла понять, в чем тут дело. Последнее время мне кажется, что она что-то задумывает, и я стараюсь не спускать с нее глаз. Вам это не кажется странным?
- Пожалуй, нет, - сказал Каллаган. - Вы любопытны и любите театральные эффекты.
Патриция согласно кивнула.
- Верно. Бедный Жерваз часто говорил, что я слишком увлекаюсь кинофильмами.
- Послушайте, Патриция, — произнес Каллаган. — Хотели бы вы помочь мне?
Она улыбнулась с таинственным и многообещающим видом.
- С удовольствием, - сказала она. - Что я должна сделать?
- Меня интересует одно обстоятельство. Думаю, только вы можете помочь мне. Вот что я имею в виду. Вечером накануне своей смерти полковник получил письмо. Он собирался поговорить со мной об этом письме. Сейчас, когда полиция рыщет по всему дому, мне не слишком удобно заниматься поисками. А вы вполне можете это сделать.
- Ну, конечно, - согласилась Патриция. Я начну с комнаты отчима. Может быть, оно находится у него в столе.
Иногда приходится идти на риск, подумал Каллаган. И этот случай не хуже и не лучше любого другого. Вслух он сказал:
- Патриция, я полностью полагаюсь на вас и знаю, что вы не подведете меня.
- Будьте спокойны, - ответила она. - Кстати, как вас зовут? Просто удивительно, но у меня такое ощущение, что мы уже давно знакомы.
- Меня зовут Слим, - отвечал Каллаган.
- Отличное имя. О'кэй, Слим.
- Возможно, это Корина подслушала разговор вашего отчима, - продолжал Каллаган. - На следующий день Виола посетила мою контору. Кто-то рассказал ей о намерениях полковника, если только не она сама подслушала разговор.
- Исключено, - заявила Патриция. - Я знаю, что она поднялась в свою комнату. Теперь я уверена: это была Корина.
- Пусть так, - согласился Каллаган. Если это была Корина, то она знала, что полковник получил письмо. Ее не могло не интересовать его содержание; наверняка она предположила, что письмо касается как Виолы, так и ее самой. Если полковник собирался поручить мне проследить за обеими, ей было просто необходимо заполучить письмо.
Патриция снова кивнула.
- Скорее всего так оно и есть.
- В таком случае, - сказал Каллаган, - узнав о смерти полковника, она первым делом должна была попытаться найти письмо; может быть, оно уже у нее. Понимаете, к чему я клоню?
- Разумеется, - сказала Патриция. - Вы хотите сказать, что прежде всего я должна обыскать комнату Корины.
Каллаган кивнул.
- Это проще простого, Слим. Если письмо у нее, я найду его.
- Но вы должны быть осторожны, - предупредил Каллаган. -Если она застанет вас у себя, то ничего хорошего ждать не придется.
- Можете не беспокоиться, - сказала Патриция, - Корина ничего не узнает.
- Хорошо, - сказал Каллаган. - Вы знаете, как нужно действовать. В случае удачи звоните мне в "Два монаха". Но назовитесь другим именем.
- Ну конечно же, - улыбнулась Патриция. - Я буду мадам Икс.
- Пожалуй, это тоже не подойдет, - сказал Каллаган, усмехнувшись. - Назовите себя мисс Браун.
Он закурил новую сигарету.
- Вот что еще, - сказал он, - я должен переговорить с Виолой, но не в ее доме.
- Что же, я могу передать ей вашу просьбу. Мы обычно обедаем около девяти. Думаю, для нее не составит труда незаметно выйти из дома после обеда и встретиться с вами, скажем, без четверти десять.
- Это очень мило с вашей стороны, - сказал Каллаган. -Думаю, для Виолы встреча будет полезна.
Патриция сделалась серьезной.
- Значит, дело... так плохо? - спросила она. Каллаган кивнул.
- Хорошо, Слим, - сказала Патриция. - Теперь мне лучше вернуться домой, пока они не начали волноваться.
Она протянула ему маленькую руку.
- Потрясающе, - сказала она. - Подумать только, я работаю с вами! Мне это ужасно нравится. Это даже интереснее, чем в кино.
- Очень рад, что вы так считаете, - с чувством сказал Кал -лаган.
- Если письмо у Корины, я найду его, - повторила Патриция, - хорошо это или плохо. Наверное, плохо. - Она вздохнула. - Пожалуй, мне не следовало бы чувствовать себя такой счастливою, когда полковник мертв. Но я думаю, так будет лучше для него. Он был таким несчастным.
Она подарила Каллагану очаровательную улыбку.
- Пока, Слим, - сказала она. - Скоро встретимся.
С этими словами она удалилась.Каллаган наблюдал за ней, пока она не исчезла за деревьями.
4
Приятный вечер
Корина сидела перед туалетным столиком, разглядывая себя в зеркале. На ней был пеньюар красного шелка и домашние туфли. Пеньюар позволял по достоинству оценить белизну ее кожи, изысканную линию бедра. Настольная лампа с розовым абажуром придавала сцене изысканный и слегка таинственный колорит. За пределами этого небольшого светлого пятна комната была погружена в темноту.
Для того, кто задался бы целью показать своеобразие красоты этой женщины, определение "стиль Борджиа", возможно, оказалось бы наиболее подходящим. Темные волосы, свободно рассыпавшиеся по плечам, обрамляли лицо Корины, которое в рассеянном свете лампы напоминало лики итальянских красавиц. Из глубины зеркала на нее смотрела женщина с чувственным ртом и томными, казавшимися бездонными глазами. Знаменитые отравительницы позднего средневековья могли бы гордиться таким лицом. Похожие лица, схожие чувства. Корина не страдала излишней скромностью.
И тем не менее она испытывала смутное беспокойство. Как и большинству людей, способных смотреть правде в глаза, какой бы неприятной она ни была, любая неопределенность действовала ей на нервы. Корина знала свои возможности и в случае необходимости не стеснялась пускать их в ход. Но бывали обстоятельства, при которых и она чувствовала неуверенность. Как, например, сегодня.
Ее мысли вернулись к анонимному письму. Кем оно послано и почему? Кто, кроме двоих известных ей людей, знал достаточно, чтобы написать его? К сожалению, и ей похвастать нечем. Пожалуй, она вела себя неосторожно. Хотя сделанного не поправишь. В следующий раз нужно быть умнее.
Другая опасность - Виола. Виола испугана до смерти и того гляди расколется. Виола из тех людей, кто еще верит в покаяние. Вполне возможно, подумала Корина, что в один из таких моментов Виола способна выложить свои сомнения тетушке. Это будет катастрофой.
Корина поморщилась. Конечно, ей следовало быть более осторожной. Что теперь? Полицейские так и шныряют вокруг. Разумеется, они стараются выглядеть любезными и предупредительными, но суть от этого не меняется. А если даже полицейский настолько глуп, как приятно думать некоторым людям, даже тогда ему трудно не заметить вещей, находящихся прямо у него под носом.
Оставался еще и Каллаган. Каллаган был частным детективом, а люди этой профессии, насколько было известно Корине, часто бывают неразборчивы в средствах. Они привыкли больше думать о деньгах, нежели об этической стороне проблемы. Удастся ли ей использовать Каллагана в своих делах, а если да, то в какую сумму это может обойтись? Рано или поздно, особенно, если дела пойдут не слишком хорошо, ей придется обратить внимание на Каллагана. Пожалуй, с этим особых проблем у нее не возникнет. Даже если в интересах дела потребуется соблазнить его. Лишь бы заставить его плясать под ее музыку.
Но главное - узнать, кто написал это письмо.Все-таки жизнь - забавная штука. Надо же было Жервазу умереть в такой момент. Или это было не так просто? Трудно быть до конца уверенным в чем бы то ни было. Похоже, полиция подозревает что-то. Во всяком случае, они не удовлетворены полученными результатами. Правда, главный инспектор Грин-гал пообещал, что продолжение расследования будет чисто формальным, так сказать, вопросом процедуры. Но можно ли доверять его словам? На кого в первую очередь может пасть их подозрение? При данных обстоятельствах скорее всего на Виолу. Разве не она помчалась сломя голову на встречу с Каллаганом? Не она ли грозила ему всеми мыслимыми и немыслимыми карами, посмей он принять поручение полковника? Ни для кого не секрет, что она была сердита на Жерваза, может быть, даже ненавидела его. Какие выводы сделает полиция? Сочтут ли, что этих улик достаточно, чтобы подозревать Виолу в убийстве Жерваза? Пожалуй, такое возможно. В принципе, возможно все. Когда убивают человека, никому из друзей убийцы не придет в голову то, что он мог совершить подобное. Но из-за этого он не перестает быть убийцей.
Вне зависимости от этого, если Виола пожелает облегчить свою совесть и признаться в своих грехах кому-нибудь, например тетушке Онории, ее необходимо будет остановить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35