Его искренность не вызвала у Виолы ни малейшего подозрения.
- Полковник был умнее, чем полагали окружающие, -сказал он. - После второй неудачной попытки связаться со мной он положил письмо в конверт и направил по адресу моего агентства. Я получил письмо на следующее утро.
- Значит, оригинал у вас?
- Да, в моем сейфе. - Каллаган поспешил переменить тему. -Теперь понимаете, в каком положении вы оказались? Я не имею в виду завещание.
- Вы хотите сказать...
- Совершенно верно, - прервал ее Каллаган. Он сделал несколько шагов по комнате и остановился рядом с Виолой. - Вы могли догадаться об этом и раньше. Это дает вам повод желать смерти полковника. При условии, конечно, что вам известно содержание письма.
- Но я же ничего не знала! Откуда я могла это знать?
- Я верю вам, но другие могут и не поверить, - заметил Каллаган. - Судите сами, логично предположить, что первым делом после получения письма полковник обратился за разъяснениями непосредственно к вам. - Он улыбнулся. - Похоже, я все-таки разумно поступил, убрав ваш носовой платок с места преступления.
Виола встала, всматриваясь в его лицо.
- Но сами вы не думаете, что я могла... -медленно произнесла она.'
Каллаган отрицательно покачал головой.
- Нет, я так не думаю, но что подумает Большое Жюри? Она покачнулась. Каллаган быстро подошел к буфету, смешал виски с содовой и подал бокал Виоле.
- Выпейте это! - повелительно сказал он. Виола пригубила напиток.
- Считайте, что мы договорились, - продолжал Каллаган. - Отныне я работаю на вас. Вы обязаны следовать моим советам: это непременное условие. Мы должны действовать очень осмотрительно, иначе скоро окажемся в еще более скверной ситуации,
чем сейчас. Прошу вас без моего ведома ни с кем не разговаривать.
- Но что же будет, мистер Каллаган?.. Что?.. Каллаган улыбнулся.
- Успокойтесь, - сказал он. - Скоро должно произойти немало событий; будем надеяться, и те, на которые я рассчитываю. Ваша задача - сохранять спокойствие. И не платить больше ни пенни шантажисту, чем бы он ни угрожал вам. Если Корина будет уговаривать вас уступить, не соглашайтесь.
- Я последую вашему совету, - согласилась она. - Но что если он попробует осуществить свою угрозу? Что если он заговорит?
- Он не заговорит, - уверенно произнес Каллаган. Минуту или две Виола хранила молчание.
- Но что это даст? Что бы вы ни предприняли, рано или поздно все выйдет наружу. Это неизбежно.
Каллаган кивнул.
- Правда всегда рано или поздно выходит наружу, но мы попытаемся, чтобы это произошло в подходящее для нас время.
- Но когда это произойдет, мистер Каллаган, - продолжала Виола, - мне нечем будет заплатить вам. Полагаю, вы очень хорошо оплачиваемый детектив.
- Само собой, - подтвердил Каллаган. - Я беру много за свои услуги, мисс Аллардайс.
- Но вы же не знаете, смогу ли я оплатить ваши счета, -печально сказала она.
- Что ж, - улыбаясь, сказал Каллаган. - Иногда приходится рисковать. В крайнем случае спишем расходы на неиспользованный отпуск. Я же говорил, что симпатизирую вам.
- Это мило с вашей стороны, - сказал Виола. - Но предположим все-таки на минуту, что я не смогу заплатить.
Каллаган нежно взял ее за подбородок, приподнял голову и крепко поцеловал в губы.
- Пусть это будет задатком, - сказал он. - Спокойной ночи. И не волнуйтесь. Агентство Каллагана никогда не оставляет своих клиентов в беде... По крайней мере в большинстве случаев.
Он вышел из дома. Она слышала, как дверь тихо закрылась за ним.Некоторое время Виола стояла не двигаясь, положив руки на каминную решетку, и смотрела на огонь. Затем неожиданно опустилась на стул, закрыла лицо руками и разрыдалась.
Было около десяти часов утра, когда Каллаган открыл глаза. Некоторое время он продолжал лежать на постели, закинув руки за голову и разглядывая потолок. Затем он взял с туалетного столика портсигар и зажигалку, закурил сигарету. Выпустив несколько виртуозных колец табачного дыма, Каллаган с удовлетворением наблюдал, как они медленно пересекают комнату.
Получалось, что банальная ссора за семейным столом переросла в серию серьезных событий, которые, в свою очередь, грозили привести к еще более значительным потрясениям и закончиться, если ему не удастся воспрепятствовать этому, в Большом зале Центрального суда. Более того, в этом случае детективному агентству Каллагана, по всей вероятности, предстояло выступить в роли тривиального правонарушителя.
Каллаган поморщился.Когда вам нравится женщина, рано или поздно вы решаетесь испытать судьбу. Обычно это заканчивается тем, что вам приходится испытывать судьбу еще раз; и в каждом новом случае этот процесс оказывается все более болезненным.
Его мысли переключились на Корину. Интересная женщина, надо отдать ей должное. Красивая, обладающая почти всем, о чем другие молодые женщины могли только мечтать, и все-таки чужая в собственной семье. Человек, к которому, по словам Патриция, мало кто испытывал симпатию. Что послужило причиной этих, мягко говоря, странных семейных взаимоотношений? Что привело саму Корину к такому образу жизни?
Может быть, причиной всему был слишком ранний жизненный опыт? Что ж, подобное случалось и раньше. Молодая женщина из хорошей семьи, со склонностью к далеко не лучшим представителям сильного пола... Была ли Корина несчастной женщиной, лишенной всяких иллюзий, -одной из тех, кто хочет иметь все сразу и как можно скорее?
Выражение его лица изменилось, когда он подумал об отношениях между Виолой и Кориной. В силу различных причин Виола оказалась в сложном положении. Позволив, вопреки собственному желанию, уговорить себя и скрыть факт своего замужества, она оказалась беззащитной против шантажа. Наиболее интересным, по мнению Каллагана, было то-обстоятельство, что в роли посредника между шантажистом и его жертвой выступала Корина, которую, казалось бы, должно было особенно заботить восстановление справедливости.
Корина, Корина! Какая же она в действительности? Патриция утверждала, что Корина ненавидит всех и вся. Распространялось ли это чувство на Виолу? Корине представился превосходный случай свести счеты со старшей сестрой; достаточно
было поставить опекунов в известность о ее поведении, Виола была бы лишена наследства, не говоря уже о неизбежных моральных потерях. Тем не менее Корина не воспользовалась удобной возможностью. Может быть, подумал Каллаган, и у Корины есть свои достоинства.
Он встал с постели. На нем была пижама серого шелка, расшитая французскими геральдическими лилиями. Некоторое время Каллаган прогуливался по спальне, наслаждаясь утренним солнцем, ярко светившим в открытое окно.
Раздался стук в дверь.Вошел Никколс. Закрыв за собой дверь, он страдальчески огляделся вокруг.
- Есть ли здесь что-нибудь выпить? - осведомился он. - С утра какая-то непонятная слабость в ногах.
- Еще бы, - сказал Каллаган. - Поищи в стенном шкафчике. Никколс подошел к буфету, извлек бутылку и щедрой рукой наполнил стакан. Сделав глоток, он удовлетворенно вздохнул.
- Теперь лучше, - сказал он. Если бы вам вчера пришлось потрудиться столько же, сколько мне, вы бы чувствовали себя не лучше.
- Возможно, - согласился Каллаган. - Тебе удалось разговорить ее?
Никколс самодовольно ухмыльнулся. Он опустился в мягкое кресло, извлек свою мятую пачку "Лаки Страйк" и щелкнул зажигалкой.
- Да, - ласково сказал он, - эта малютка знает, как использовать свои иллюминаторы. Должность гардеробщицы в лондонском ночном клубе- прекрасная практика для кого угодно. По ее словам, в "Марден Клаб" творятся веселые дела.
- Меня больше интересует Донелли, - напомнил Каллаган.
- У нее довольно смутное представление о нем, - сказал Никколс. - В целом она симпатизирует ему, но временами не может избавиться от ощущения, что его окружает какая-то тайна. Она не знает, в чем тут дело, но уверена, что не ошибается. Денег у него - куры не клюют. Он знает, как вести дело, ну а про его женщин и говорить нечего - суток не хватит. Парень определенно знает, чего хочет, и знает, как этого добиться.
- Может она кого-либо выделить?
- Да, - сообщил Никколс. - Корину Аллардайс. Наша красотка сходит с ума по этому типу. Моей девушке ясно: ради него она пойдет на все.
- А твоя девушка не слыхала о другой богатой клиентке Донелли?
- Конечно, я спросил ее и об этом, - обиженно буркнул Ник-колс. - Насчет Виолы она ничего не знает. Хотя ей пришлось признать, что Донелли на редкость скрытный тип. По-моему, у этого малого может оказаться одна или две неучтенные кобылки в Брайтоне для воскресного променада. В этом деле он своего рода спортсмен.
- Чем твоя подружка может заниматься в данный момент? Она работает по утрам? - поинтересовался Каллаган.
- Да, - сказал Никколс. - Она появляется без четверти десять, обрабатывает поступившую корреспонденцию и проверяет счета предыдущего дня. Донелли появляется только около двенадцати.
Каллаган взглянул на часы.
- В таком случае попробуй связаться с ней. Попроси ее срочно напечатать что-нибудь для тебя.
—О'кэй, - согласился Никколс. - Что у тебя на уме - пишущая машинка?
- Угадал, - сказал Каллаган. - Я видел анонимное письмо, отправленное Стенхарсту. Оно вполне могло быть напечатано на машинке Донелли.
- О'кэй, - повторил Никколс. Он подошел к телефону и набрал номер.
Каллаган вышел в ванную. Из-за закрытой двери до него доносились слова Никколса.
- Хэлло, это ты, малышка? В какой ты сейчас форме?.. О'кэй... Да, побольше бы таких ночей... Да, но что делать... После нескольких двойных виски это обычное мое состояние... Я рад, что тебе это пришлось по вкусу... Одна итальянская графиня, с которой я встречался несколько лет назад, любила повторять в таких случаях... Ах, я уже рассказывал тебе об этом... Ну хорошо... Послушай, не могла бы ты кое-что сделать для меня? Пустяки... Один малый в Брайтоне задолжал мне немного. Все, что необходимо, - формальное извещение о необходимости оплаты в течение четырех или пяти дней. С обычной мурой относительно адвоката и всего прочего. Напечатаешь это для меня... Адрес?.. Пусть будет отель "Два монаха" в Алфристауне. Да, да... Уильямсу Стривснсу, эсквайру, 1214, Кинг Роуд, Брайтон... "Дорогой мистер Стривенс... Этим письмом я информирую вас, что если вы не возвратите мне 37 фунтов, позаимствованных у меня в прошлом июне, к следующему четвергу, то я буду вынужден связаться со своим адвокатом на предмет возбуждения против вас официального дела. Искренне ваш..."
Напечатай это для меня, золотце... конечно, необходим и конверт. Оформи по высшему разряду. Ах да, знаешь, перешли эти бумаги по моему адресу, когда пойдешь завтракать. Их необходимо подписать и отправить сегодня вечером. Спасибо, моя сладкая.
Никколс порывисто задышал в трубку, что, по его мнению, должно было создать впечатление непреодолимой страсти, но на деле больше смахивало на дыхание больного астмой кита, вынырнувшего на поверхность. Окончив сцену, он продолжал:
- Разумеется, бэби, я только и делаю, что думаю о тебе... Да, после прошедшей ночи у меня немного кружится голова... конечно, мы встретимся. Может быть, завтра... Я позвоню утром... Всего хорошего, дорогая...
Повесив трубку, он подошел к двери ванной.
- Все о'кэй. Она напечатает его для меня. Письмо будет здесь около полудня.
Каллаган закончил чистить зубы и вышел из ванной.
- Уинди, бери свою машину и двигай в сторону Лондона. Достань мне хоть из-под земли Фрика, Джона Эллиота, Стивен-са и Лулфорда. Лулфорд, по-моему, только что уволился из армии. Надо сделать одну вещь. Эти ребята способны на многое, если правильно используют свои возможности. Запоминай, — диктовал Каллаган, - 23 августа, 1939, в магистрате на Мэрлос Роуд, в Кенсингтоне, Виола Аллардайс оформила свой брак с человеком по имени Руперт Шэрфэм.
Никколс свистнул.
- Однако! И при этом она, кажется, унаследовала поместье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35