Она узнала человека из Компании, который назвался Сэмом Килайном. Это было много лет назад в Берлине, и тогда у него было другое имя. По тому, как он дрался, — щадя ее, женщину, не больше, чем она щадила его, — было понятно, что он не будет особо придерживаться условностей. Он был опасен.
И это не единственная проблема. Хуже, что подземку скоро перекроют. Нью-йоркская полиция будет держать всех внутри, пока не выяснит, кто стрелял.
Килайн должен был находиться где-то на платформе, но вполне мог догнать ее. Майе нужно было быстро уходить, оставаясь при этом незамеченной. Дойдя до ступенек, ведущих наверх, к турникетам, она не стала подниматься, а обошла толпу, идущую с задней платформы.
По ходу движения она начала осторожно менять внешность. Сначала размазала косметику над глазами, пока та не стала темно-коричневой. Затем нанесла немного краски на щеки, теперь ее лицо казалось грязным. Из кармана извлекла отрезанные кончики двух детских сосок и вставила их в ноздри, что увеличило нос в размере. Она опустила челюсть и выдвинула ее на пять миллиметров вперед. И стала похожа на глупую нищенку. Такой вид маскировки был одним из многих, благодаря которым она достигла высот в своем деле. Даже родной брат теперь вряд ли узнал бы ее.
Затем Майя сбросила серый пиджак, вывернула его наизнанку и надела обратно. Теперь он был поношен, заляпан грязью и имел цвет хаки. Скрытая в толчее, она расстегнула молнии брюк, проходившие сверху донизу с обеих сторон, и сняла их, оставшись в рваных черных леггинсах. Отделила от подкладки брюк тонкую, выцветшую вязаную шапку и бросила брюки на пол. Скоро их затопчут, превратив в тряпку. Она заправила черные волосы под шапку.
На этом преображение закончилось. Она превратилась в уличную бродяжку — грязную и непривлекательную, в заношенной куртке цвета хаки, драных леггингсах и бесформенной шапке. Всего лишь одна из невидимок, населяющих любой большой город.
Она повернула обратно вместе с убывающей толпой и стала подниматься по лестнице к турникетам. Если повезет, этот Килайн будет бегать туда-сюда по улице, пытаясь найти ее. Она внимательно смотрела вокруг, убеждаясь, что никто не проявляет к ней повышенного интереса. Свежий вечерний воздух тянул толпу на улицу, как магнит. Майя успокоилась. Полиции не было видно.
И тут она увидела Килайна. Он стоял на самом верху, внимательно рассматривая каждое лицо. Что-то в его поведении заставило ее нервничать. Дело было не в том, что он изначально не считал ее противником физически более слабым, чем он сам, а в том, что он производил впечатление человека, выведенного из равновесия. Она умела мгновенно анализировать ситуацию и принимать решение, выполняя задание, но слабо разбиралась в человеческих эмоциях. Для Майи он был непредсказуемым и, следовательно, опасным.
Если он вмешается еще раз, она убьет его.
Она быстро наклонила голову и согнула ноги, чтобы стать ниже и незаметнее в толпе, поднимающейся по лестнице.
Она почти чувствовала на себе испытующий взгляд Килайна. У нее было прекрасное периферийное зрение. Проходя мимо него, она украдкой бросила взгляд сквозь ресницы. Он по-прежнему был там и озадаченно смотрел прямо на нее. Странный приступ страха охватил ее. Она быстро выдвинула челюсть еще больше вперед, расслабила мышцы на щеках, пока они не стали почти плоскими, и низко опустила голову.
Он нахмурился. Она двигалась вперед. Спину покалывало ощущение близкой опасности. Идет ли он за ней? Опасно убивать его в присутствии такой массы людей. Пальцы скользнули внутрь пиджака за стилетом, закрепленным внутри пояса колготок. Она склонила голову еще ниже, на мгновение мотнула головой и бросила взгляд на него.
Килайн все еще стоял там же, но уже не смотрел на нее. Вместо этого он сосредоточил внимание на оставшейся части толпы.
Рука на стилете ослабла. Мышцы вокруг рта непривычно напряглись. Она улыбалась.
* * *
18. 42. ПО ЦЕНТРАЛЬНОМУ
ПОЯСНОМУ ВРЕМЕНИ, СУББОТА
В ВОЗДУХЕ НАД СРЕДНИМ ЗАПАДОМ
Двигатели самолета издавали тихий шум, отзывавшийся в претенденте на должность президента Крейтоне Редмонде и дававший ему ощущение странного умиротворения, которое даже самый циничный политик или утомленный коммивояжер характеризует так: «Пока ты в пути, все цели доступны».
Но на сей раз умиротворенность длилась недолго. Всего три дня осталось до выборов — еще многое надо сделать, и многое может пойти не так, как надо. Эта мысль пронизывала Крейтона, словно ледяной ветер.
Он устроился в кресле поудобнее и выглянул в иллюминатор. Роскошный самолет предвыборной кампании спешил на запад, в погоне за солнцем и за голосами в Калифорнии. Завтра будет длинный и утомительный день с многочисленными остановками в небольших городках этого важного для победы штата. Жена с двумя младшими дочерьми находились в его личном отсеке в хвосте самолета. Она, наверно, пыталась немного поспать, плотно заткнув уши, дети играли в свои занудные электронные игры. Все трое были необходимы для завтрашнего дня как элемент декора.. Впереди за дверью его сотрудники обсуждали стратегию, просматривали самые последние телевизионные рекламные ролики и оттачивали тексты речей на завтра.
Крейтон улыбнулся. Он напомнил себе, что его тайные планы осуществляются даже лучше, чем он надеялся. Винса нужно поздравить с тем, что он так искусно использовал свое положение в Компании. Он заработал право стать следующим директором ЦРУ. Прецедент карьеры внутри ведомства уже существовал, и традиционный период всеобщего умиротворения сразу после выборов должен заставить сенат без затруднений утвердить кандидатуру Винса.
Победа уже казалась Редмонду неизбежной. События развивались настолько хорошо, что даже единственный сбой — смерть Маргерит — сыграл в его пользу.
Как только за иллюминаторами самолета купол неба над Средним Западом засверкал звездами, он раскрыл толстую книгу рекомендаций, которую постоянно изучал. С ее помощью он готовился к обсуждению некоторых самых насущных проблем Калифорнии — закрытия военных баз, заготовок леса и федеральной программы защиты дикой природы. Его мозг был отточен изучением пухлых томов законов и сложных судебных решений, малоизвестных прецедентов и толстых юридических комментариев. Для него книги рекомендаций, подготовленных его экспертами, были легким чтением и сохранялись в памяти, как роман. По его мнению, мозг был капиталом, который следовало наращивать и использовать.
— Я получил цифры, судья. — Марио Гарсиа, специалист по средствам массовой информации, быстро шел к нему по проходу.
— Самое время.
— Да, сэр.
Марио упал в кресло напротив него. Гарсиа любил статистику.
— Что говорят свежие результаты опросов?
— После дневной пресс-конференции вы выросли еще на полпункта.
Это была новость.
— Хорошо.
— Но Пауэрс провел свою пресс-конференцию через час после вашей, — продолжал Марио. — В вечерних новостях цитируют обе речи...
— И?
Марио вздохнул:
— Пауэрс произвел впечатление сочувствующего и озабоченного человека. Он публично выразил свои соболезнования вам и вашей семье. Он выглядел искренним, и вся его семья была рядом с ним, символизируя важность сплочения всего государства вокруг одного из его граждан. Для вас...
— И каков же, черт подери, итог?
— Вы потеряли те полпункта, что приобрели днем.
— Проклятие!
— Дуг Пауэрс идиот, судья.
Крейтон кивнул и скривил физиономию:
— Есть у него такая черта, как, впрочем, у Рейгана и Клинтона.
— Да, судья. Есть. Это полный позор. — Тонкое лицо Марио было мрачным. — Я не знаю, что делать с этим. Сегодня суббота, так что нам, может быть, следует провести поминальную службу по миссис Остриан в понедельник в церкви Святого Патрика? — Его тусклые глаза просветлели от мысли о фотогеничном готическом соборе с его историей первополосных свадеб и похорон. — Для этого нам вряд ли нужно будет ее тело. Достаточно будет хора мальчиков с ангельскими лицами и кардинала в облачении. Вы можете стоять у алтаря и выглядеть вполне по-президентски, увековечивая ее память. Затем Джулия может сыграть что-нибудь на органе, чтобы подергать сердечные струны у всех собравшихся. — В его голосе чувствовалось все большее возбуждение. — Если мы сделаем все правильно... так сказать, поставим настоящее шоу, оно станет первополосной новостью от Бангора до Сан-Диего. Все телесети будут транслировать его. Каждый, у кого есть сестра или тетя, будет рыдать вовсю. Сработает фактор сочувствия, который может подбросить вас еще на пять пунктов!
Крейтон моргнул. Тонкие черты его лица приняли свое обычное всезнающее выражение. Волосы с проседью сияли в свете лампы для чтения. Он сплел пальцы на животе, обдумывая эту идею.
Наконец он сказал:
— Хорошая идея, но мы слишком сильно отстаем. У нас есть около сорока процентов, а это означает, что пятипроцентная прибавка не гарантирует нам победу, а ваши результаты опросов к тому же имеют погрешность от трех до четырех процентов. Нам нужен по крайней мере пятнадцатипроцентный скачок, чтобы выиграть. Кроме того, Пауэрс может просто переиграть нас. Например, появиться на поминальной службе собственной персоной вместе со своим чертовым семейством. Он постоит на ступенях церкви и сделает какое-нибудь заявление о сочувствии мне в минуту скорби, а все вокруг будут делать вид, что вот-вот расплачутся. Избирателям понравится его великодушие и способность собрать всех ради меня. Он может не только нейтрализовать мою прибавку, но и легко доберет то, что ему нужно для победы.
Специалист по средствам массовой информации устало кивнул.
— Да, сэр. Так оно и случится. Я надеялся, что это будет то чудо, о котором вы говорили. Эта цитата из Садата...
— "Нельзя быть реалистом без веры в чудеса".
— Да-да.
Крейтон не питал слабости к импульсивным жестам. Они, по сути, противоречили всему, во что он верил. Поэтому, когда он протянул руку, чтобы похлопать Марио Гарсиа по плечу, это был жест приобщения к «своим», тесному кругу избранных, знавших, что хорошо для страны.
— Не отчаивайся, дружище, — сказал ему Крейтон с понимающей улыбкой. — Кто знает, какие еще события смогут помочь нам? Будь внимателен, держи ухо востро и давай мне знать сразу же, если что-то привлечет твое внимание.
— Да, сэр. Спасибо, судья.
Специалист по средствам массовой информации сдержанно кивнул, но глаза у него сияли от оказанного шефом доверия.
* * *
Глядя в спину Марио, Крейтон вновь подумал о своем плане. То, что Пауэрс отыграл показатели опросов, делало его еще более важным. Вместе с Винсом они тщательно организовали серию убийственных откровений, которые должны были превратить команду Пауэрса в кучу мусора без всякой надежды на перегруппировку, нейтрализацию или восстановление имиджа за столь короткое время. До вторника, когда откроются избирательные участки, оставалось меньше трех дней.
Крейтон вынул мобильный телефон, завибрировавший в нагрудном кармане. Звонок был закодирован и не поддавался отслеживанию, сигнал с него прыгал вокруг земного шара, подобно неуловимому шарику пинг-понга.
— Да? — тихо спросил Крейтон.
Майя Стерн сообщала ему о событиях с того момента, как она поднялась в кабинет психолога. В животе как будто что-то оборвалось. Грудь сдавило. Она непреднамеренно убила врача.
Он оборвал ее:
— Джулия вновь может видеть? Она узнала тебя? Она ответила не сразу.
— Да, сэр.
Мысленно он застонал. Новости были не просто плохими, они были ужасными.
— Но есть и хорошие новости, — продолжала она. — Вдова Граполиса в истерике. Она говорит, что слышала, как Джулия Остриан кричала, что убьет психолога. Полиция нашла пистолет рядом с тем местом, где сидела Остриан. Поэтому сейчас ищут ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
И это не единственная проблема. Хуже, что подземку скоро перекроют. Нью-йоркская полиция будет держать всех внутри, пока не выяснит, кто стрелял.
Килайн должен был находиться где-то на платформе, но вполне мог догнать ее. Майе нужно было быстро уходить, оставаясь при этом незамеченной. Дойдя до ступенек, ведущих наверх, к турникетам, она не стала подниматься, а обошла толпу, идущую с задней платформы.
По ходу движения она начала осторожно менять внешность. Сначала размазала косметику над глазами, пока та не стала темно-коричневой. Затем нанесла немного краски на щеки, теперь ее лицо казалось грязным. Из кармана извлекла отрезанные кончики двух детских сосок и вставила их в ноздри, что увеличило нос в размере. Она опустила челюсть и выдвинула ее на пять миллиметров вперед. И стала похожа на глупую нищенку. Такой вид маскировки был одним из многих, благодаря которым она достигла высот в своем деле. Даже родной брат теперь вряд ли узнал бы ее.
Затем Майя сбросила серый пиджак, вывернула его наизнанку и надела обратно. Теперь он был поношен, заляпан грязью и имел цвет хаки. Скрытая в толчее, она расстегнула молнии брюк, проходившие сверху донизу с обеих сторон, и сняла их, оставшись в рваных черных леггинсах. Отделила от подкладки брюк тонкую, выцветшую вязаную шапку и бросила брюки на пол. Скоро их затопчут, превратив в тряпку. Она заправила черные волосы под шапку.
На этом преображение закончилось. Она превратилась в уличную бродяжку — грязную и непривлекательную, в заношенной куртке цвета хаки, драных леггингсах и бесформенной шапке. Всего лишь одна из невидимок, населяющих любой большой город.
Она повернула обратно вместе с убывающей толпой и стала подниматься по лестнице к турникетам. Если повезет, этот Килайн будет бегать туда-сюда по улице, пытаясь найти ее. Она внимательно смотрела вокруг, убеждаясь, что никто не проявляет к ней повышенного интереса. Свежий вечерний воздух тянул толпу на улицу, как магнит. Майя успокоилась. Полиции не было видно.
И тут она увидела Килайна. Он стоял на самом верху, внимательно рассматривая каждое лицо. Что-то в его поведении заставило ее нервничать. Дело было не в том, что он изначально не считал ее противником физически более слабым, чем он сам, а в том, что он производил впечатление человека, выведенного из равновесия. Она умела мгновенно анализировать ситуацию и принимать решение, выполняя задание, но слабо разбиралась в человеческих эмоциях. Для Майи он был непредсказуемым и, следовательно, опасным.
Если он вмешается еще раз, она убьет его.
Она быстро наклонила голову и согнула ноги, чтобы стать ниже и незаметнее в толпе, поднимающейся по лестнице.
Она почти чувствовала на себе испытующий взгляд Килайна. У нее было прекрасное периферийное зрение. Проходя мимо него, она украдкой бросила взгляд сквозь ресницы. Он по-прежнему был там и озадаченно смотрел прямо на нее. Странный приступ страха охватил ее. Она быстро выдвинула челюсть еще больше вперед, расслабила мышцы на щеках, пока они не стали почти плоскими, и низко опустила голову.
Он нахмурился. Она двигалась вперед. Спину покалывало ощущение близкой опасности. Идет ли он за ней? Опасно убивать его в присутствии такой массы людей. Пальцы скользнули внутрь пиджака за стилетом, закрепленным внутри пояса колготок. Она склонила голову еще ниже, на мгновение мотнула головой и бросила взгляд на него.
Килайн все еще стоял там же, но уже не смотрел на нее. Вместо этого он сосредоточил внимание на оставшейся части толпы.
Рука на стилете ослабла. Мышцы вокруг рта непривычно напряглись. Она улыбалась.
* * *
18. 42. ПО ЦЕНТРАЛЬНОМУ
ПОЯСНОМУ ВРЕМЕНИ, СУББОТА
В ВОЗДУХЕ НАД СРЕДНИМ ЗАПАДОМ
Двигатели самолета издавали тихий шум, отзывавшийся в претенденте на должность президента Крейтоне Редмонде и дававший ему ощущение странного умиротворения, которое даже самый циничный политик или утомленный коммивояжер характеризует так: «Пока ты в пути, все цели доступны».
Но на сей раз умиротворенность длилась недолго. Всего три дня осталось до выборов — еще многое надо сделать, и многое может пойти не так, как надо. Эта мысль пронизывала Крейтона, словно ледяной ветер.
Он устроился в кресле поудобнее и выглянул в иллюминатор. Роскошный самолет предвыборной кампании спешил на запад, в погоне за солнцем и за голосами в Калифорнии. Завтра будет длинный и утомительный день с многочисленными остановками в небольших городках этого важного для победы штата. Жена с двумя младшими дочерьми находились в его личном отсеке в хвосте самолета. Она, наверно, пыталась немного поспать, плотно заткнув уши, дети играли в свои занудные электронные игры. Все трое были необходимы для завтрашнего дня как элемент декора.. Впереди за дверью его сотрудники обсуждали стратегию, просматривали самые последние телевизионные рекламные ролики и оттачивали тексты речей на завтра.
Крейтон улыбнулся. Он напомнил себе, что его тайные планы осуществляются даже лучше, чем он надеялся. Винса нужно поздравить с тем, что он так искусно использовал свое положение в Компании. Он заработал право стать следующим директором ЦРУ. Прецедент карьеры внутри ведомства уже существовал, и традиционный период всеобщего умиротворения сразу после выборов должен заставить сенат без затруднений утвердить кандидатуру Винса.
Победа уже казалась Редмонду неизбежной. События развивались настолько хорошо, что даже единственный сбой — смерть Маргерит — сыграл в его пользу.
Как только за иллюминаторами самолета купол неба над Средним Западом засверкал звездами, он раскрыл толстую книгу рекомендаций, которую постоянно изучал. С ее помощью он готовился к обсуждению некоторых самых насущных проблем Калифорнии — закрытия военных баз, заготовок леса и федеральной программы защиты дикой природы. Его мозг был отточен изучением пухлых томов законов и сложных судебных решений, малоизвестных прецедентов и толстых юридических комментариев. Для него книги рекомендаций, подготовленных его экспертами, были легким чтением и сохранялись в памяти, как роман. По его мнению, мозг был капиталом, который следовало наращивать и использовать.
— Я получил цифры, судья. — Марио Гарсиа, специалист по средствам массовой информации, быстро шел к нему по проходу.
— Самое время.
— Да, сэр.
Марио упал в кресло напротив него. Гарсиа любил статистику.
— Что говорят свежие результаты опросов?
— После дневной пресс-конференции вы выросли еще на полпункта.
Это была новость.
— Хорошо.
— Но Пауэрс провел свою пресс-конференцию через час после вашей, — продолжал Марио. — В вечерних новостях цитируют обе речи...
— И?
Марио вздохнул:
— Пауэрс произвел впечатление сочувствующего и озабоченного человека. Он публично выразил свои соболезнования вам и вашей семье. Он выглядел искренним, и вся его семья была рядом с ним, символизируя важность сплочения всего государства вокруг одного из его граждан. Для вас...
— И каков же, черт подери, итог?
— Вы потеряли те полпункта, что приобрели днем.
— Проклятие!
— Дуг Пауэрс идиот, судья.
Крейтон кивнул и скривил физиономию:
— Есть у него такая черта, как, впрочем, у Рейгана и Клинтона.
— Да, судья. Есть. Это полный позор. — Тонкое лицо Марио было мрачным. — Я не знаю, что делать с этим. Сегодня суббота, так что нам, может быть, следует провести поминальную службу по миссис Остриан в понедельник в церкви Святого Патрика? — Его тусклые глаза просветлели от мысли о фотогеничном готическом соборе с его историей первополосных свадеб и похорон. — Для этого нам вряд ли нужно будет ее тело. Достаточно будет хора мальчиков с ангельскими лицами и кардинала в облачении. Вы можете стоять у алтаря и выглядеть вполне по-президентски, увековечивая ее память. Затем Джулия может сыграть что-нибудь на органе, чтобы подергать сердечные струны у всех собравшихся. — В его голосе чувствовалось все большее возбуждение. — Если мы сделаем все правильно... так сказать, поставим настоящее шоу, оно станет первополосной новостью от Бангора до Сан-Диего. Все телесети будут транслировать его. Каждый, у кого есть сестра или тетя, будет рыдать вовсю. Сработает фактор сочувствия, который может подбросить вас еще на пять пунктов!
Крейтон моргнул. Тонкие черты его лица приняли свое обычное всезнающее выражение. Волосы с проседью сияли в свете лампы для чтения. Он сплел пальцы на животе, обдумывая эту идею.
Наконец он сказал:
— Хорошая идея, но мы слишком сильно отстаем. У нас есть около сорока процентов, а это означает, что пятипроцентная прибавка не гарантирует нам победу, а ваши результаты опросов к тому же имеют погрешность от трех до четырех процентов. Нам нужен по крайней мере пятнадцатипроцентный скачок, чтобы выиграть. Кроме того, Пауэрс может просто переиграть нас. Например, появиться на поминальной службе собственной персоной вместе со своим чертовым семейством. Он постоит на ступенях церкви и сделает какое-нибудь заявление о сочувствии мне в минуту скорби, а все вокруг будут делать вид, что вот-вот расплачутся. Избирателям понравится его великодушие и способность собрать всех ради меня. Он может не только нейтрализовать мою прибавку, но и легко доберет то, что ему нужно для победы.
Специалист по средствам массовой информации устало кивнул.
— Да, сэр. Так оно и случится. Я надеялся, что это будет то чудо, о котором вы говорили. Эта цитата из Садата...
— "Нельзя быть реалистом без веры в чудеса".
— Да-да.
Крейтон не питал слабости к импульсивным жестам. Они, по сути, противоречили всему, во что он верил. Поэтому, когда он протянул руку, чтобы похлопать Марио Гарсиа по плечу, это был жест приобщения к «своим», тесному кругу избранных, знавших, что хорошо для страны.
— Не отчаивайся, дружище, — сказал ему Крейтон с понимающей улыбкой. — Кто знает, какие еще события смогут помочь нам? Будь внимателен, держи ухо востро и давай мне знать сразу же, если что-то привлечет твое внимание.
— Да, сэр. Спасибо, судья.
Специалист по средствам массовой информации сдержанно кивнул, но глаза у него сияли от оказанного шефом доверия.
* * *
Глядя в спину Марио, Крейтон вновь подумал о своем плане. То, что Пауэрс отыграл показатели опросов, делало его еще более важным. Вместе с Винсом они тщательно организовали серию убийственных откровений, которые должны были превратить команду Пауэрса в кучу мусора без всякой надежды на перегруппировку, нейтрализацию или восстановление имиджа за столь короткое время. До вторника, когда откроются избирательные участки, оставалось меньше трех дней.
Крейтон вынул мобильный телефон, завибрировавший в нагрудном кармане. Звонок был закодирован и не поддавался отслеживанию, сигнал с него прыгал вокруг земного шара, подобно неуловимому шарику пинг-понга.
— Да? — тихо спросил Крейтон.
Майя Стерн сообщала ему о событиях с того момента, как она поднялась в кабинет психолога. В животе как будто что-то оборвалось. Грудь сдавило. Она непреднамеренно убила врача.
Он оборвал ее:
— Джулия вновь может видеть? Она узнала тебя? Она ответила не сразу.
— Да, сэр.
Мысленно он застонал. Новости были не просто плохими, они были ужасными.
— Но есть и хорошие новости, — продолжала она. — Вдова Граполиса в истерике. Она говорит, что слышала, как Джулия Остриан кричала, что убьет психолога. Полиция нашла пистолет рядом с тем местом, где сидела Остриан. Поэтому сейчас ищут ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83