Он тоже достаточно хитер, чтобы этим воспользоваться. Он получил от меня то, чего добивался, — уступчивость. По крайней мере до следующего раза.
* * *
ЛЭНГЛИ (ШТАТ ВИРДЖИНИЯ)
Сэм, насвистывая, возвращался обратно в свой кабинет в комплексе ЦРУ, находившемся всего в тринадцати километрах от Белого дома. Он остановился только, чтобы купить пакетик конфет «M&M's» в продовольственном магазине и открыть его. Он обожал голубые шарики, в пакетике их было необычно много.
Сэм направился в свой кабинет, запуская то и дело руку в пакетик с драже. Мальчик, развозящий почту, толкал тележку в зале, Сэм подхватил пачку своих писем и двинулся к кабинету. Он насвистывал «Знамя, усеянное звездами», что казалось весьма уместным в данных обстоятельствах. На ходу он просмотрел свою почту. Это была обычная корреспонденция, брошюры и журналы от университетских преподавателей и других людей по своей специальности — российские и восточноевропейские дела.
Плюс маленький пакет.
Он был упакован в оберточную бумагу и заклеен скотчем. Сэм заинтересовался, и он стал рассматривать адрес. Почерк был неразборчивый — будто написано пьяным или руки у человека дрожали. Обратного адреса не было, но согласно штемпелю пакет был отправлен из Армонка, что в штате Нью-Йорк. Первоначально он был адресован так:
Д-ру Сэмьюэлу Килайну
Центральное разведывательное управление
Лэнгли (Вирджиния)
Никакого почтового индекса. Сэм заметил, что «Лэнгли (Вирджиния)» было зачеркнуто и другими чернилами и твердым почерком вписано «Вашингтон (округ Колумбия), 20505». Не иначе, постаралось почтовое ведомство США.
Но это означало, что пакет, возможно, был задержан или на время потерян, поскольку скромное местечко, известное как Лэнгли, не имело своей почты. Сэм прикинул, что он вначале мог быть отправлен в близлежащий Маклин, но, так как отделение в Маклине было слишком маленьким для обработки почтовых отправлений ЦРУ, его послали в Вашингтон, где всю почту ЦРУ проверяли рентгеновскими лучами. Затем его на грузовике привезли в приемное отделение Лэнгли, где вновь просветили рентгеном уже под руководством сотрудника ЦРУ, отвечающего за безопасность.
Сэм открыл его, и на ладонь выпал маленький желтый камешек. Он нахмурился и поднял его повыше к лампе дневного света. Камень был полупрозрачным с теплым золотистым отблеском. Сэм в задумчивости попробовал его на вес. Потом вновь посмотрел на просвет. Он был отполирован до зеркального блеска.
Как только он понял, что это янтарь, его бросило в жар. Он прочитал:
Уважаемый д-р Килайн!
Вы меня не знаете, но захотите узнать. Нас объединяет кое-что важное — Янтарная комната. Возможно, Вам захочется узнать, где она находится...
Сердце Сэма забилось от восторга. Во рту пересохло. Легендарная Янтарная комната! Он-то думал, что она навсегда исчезла из его жизни. Она была уникальным и бесценным сокровищем искусства — сверкающая комната, выложенная таким количеством редкой окаменевшей смолы, что стоимость одного лишь янтаря невозможно оценить. Все это исчезло более чем полвека тому назад, заинтриговав целые народы и приведя к появлению в России и Восточной Европе глупых историй о «тайне Янтарной комнаты».
Он дошел до своего кабинета и открыл дверь, думая только о том, чтобы быстрее прочитать остальное.
— Господи боже, Килайн, ты открыл его! — прогремел чей-то голос.
Его крохотный кабинет был завален бумагами, книгами, газетами, журналами, магнитофонными кассетами, фотографиями и длинными рулонами снимков со спутников, которые занимали все свободное место. С полок все переливалось, как водопад Виктория, прямо на пол, именно так, как ему нравилось. Он знал, что где находится и к чему относится.
Только теперь посреди всего этого сидел пятидесятилетний Дик Урбански, весьма осведомленный помощник Винса Редмонда.
— Я возьму его. — Урбански перегнулся через стол и схватил пакет. — Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в «отпуске в аду». Боже мой, Килайн, ты опять играешь не по правилам, но я не буду принимать на себя удар, слышишь?
— Постой-ка. — Сэм начал терять самообладание. — Что это ты делаешь в моем кабинете? С каких это пор Редмонд посылает людей перехватывать мою почту?
— Не твою почту, а только этот пакет.
— Зачем?
— Откуда я знаю? — Урбански, худой человек с большим носом и озабоченным выражением на лице, встал и направился к двери. — Я собираюсь доставить пакет Редмонду.
— Не ты. Мы. Вот что, приятель. Я пойду с тобой.
5
Сэм был вне себя. Он шагал по холлу за Диком Урбански, который нес пакет, прижав его к себе. Лишь огромным усилием воли Сэм заставил себя отдать кусочек янтаря и не выхватил у него пакет, чтобы прочитать остальное. Он хотел знать все, что там содержится. Любую догадку, ложь, слух и сомнительную истину. Может быть, там и реальные факты. При мысли о подобной возможности Сэм беззвучно застонал. Он должен забрать пакет у начальника.
Встречая аналитиков, агентов, научных сотрудников, техников и секретарш, спешивших по широкому коридору, он мог думать только о Янтарной комнате. Она проплывала перед его глазами, мерцая как сон. У него дома была старая книга, которую ему подарил дед, там была напечатана единственная сохранившаяся цветная фотография этой комнаты, представлявшей собой настоящую шкатулку с драгоценностями. Более сотни свечей освещали помещение, свет отражался в золотистой поверхности множества кусочков янтаря и переливался в зеркалах, позолоте и мозаиках.
Дед говорил ему, что в лучах заходящего солнца необычная комната горела каким-то тайным внутренним светом. Сэму всегда хотелось увидеть это.
Почти два столетия она была венцом красоты Екатерининского дворца под Санкт-Петербургом. Многие прославляли ее как восьмое чудо света. Но во время Второй мировой войны, в 1941 году, нацисты украли ее. Они разобрали ее и отправили по частям далеко в свой тыл, в крепость Кенигсберг — нынешний Калининград, — где всего четыре года спустя, в хаосе конца войны, она исчезла. Очевидно, навсегда.
Сэм впервые услышал историю Янтарной комнаты от своего деда, которого в детстве, еще до русской революции, не раз водили в Екатерининский дворец — теперь музей. Мальчика заворожили красочные рассказы старика о давно ушедших днях, когда знаменитости толпами съезжались со всего света, чтобы посетить бесценную комнату. С тех пор ему не давала покоя мысль о дальнейшей судьбе сокровища. Вероятно, это было впечатляющее зрелище, потому что панели пятиметровой высоты вместе весили около пяти с половиной тонн.
Для перевозки нужны были огромные грузовики.
Сэм покачал головой. Большая часть его карьеры прошла в исследованиях, он несколько раз серьезно пытался искать Янтарную комнату. Хотелось восстановить справедливость. Он был уверен, что Янтарная комната до сих пор существует. Если он прав, то мир должен увидеть ее. Но ему ни разу не удавалось и близко подойти к находке. Теперь эта возможность чудом представилась ему Но она, похоже, исчезала на глазах.
* * *
Сэм, опередив взмокшего Дика, вошел в просторный кабинет Винса Редмонда. Из широких окон открывались виды как на сельскую местность Вирджинии, так и на серо-голубую ленту реки Потомак. Панорама голых деревьев, бурой земли и пожухлой травы, унылая и пустынная. Внутри кабинета атмосфера редко бывала теплее. На опрятном столе Редмонда бумаги и папки разложены в стопки с армейской аккуратностью. На безукоризненно белых стенах фотографии в подобранных по цвету рамках ни на дюйм не различались по размерам. В воздухе витал слабый запах дорогих сигар, усиливая аромат власти и силы, который, сам того не осознавая, источал Редмонд.
— Я принес пакет, сэр, — объявил Урбански.
— И именно поэтому я здесь. — Сэм спокойно посмотрел на начальника. — Он адресован мне.
Они стояли перед столом Редмонда, но Винс Редмонд смотрел только на Сэма, и его брови мгновенно вздернулись от удивления. Он быстро вернул их на место.
— Вижу, что Пинкертон поговорил с вами, Килайн. Рад, что вы решили снова быть с нами.
Эти приятные слова были сказаны тоном, который напомнил Сэму, что его возвращение в Лэнгли было молчаливым признанием того, что он соглашается соблюдать субординацию.
Затем Редмонд снял очки для чтения и улыбнулся:
— Прошлое забыто. Начнем все заново, а?
— Хотелось бы, сэр, — искренне ответил Сэм. Он все еще был раздражен тем, что его почта была изъята без разрешения, и он все еще определенно хотел получить сведения, содержавшиеся в пакете. Но в данной ситуации лучше все-таки предпочесть дипломатию.
Поэтому его голос прозвучал бесстрастно:
— Однако речь идет о моей почте.
Взгляд Редмонда переместился на Урбански.
— Это тот самый пакет? Дайте его мне.
Редмонд обладал крепким телосложением и резкими чертами лица. Подобно своему предшественнику Роберту Гейтсу Редмонд занял пост замдиректора по разведке в достаточно молодом возрасте, всего лишь тридцати трех лет от роду. У него были бледно-голубые глаза, а кожа такая гладкая, как будто он только что побрился. Костюмы, сшитые на заказ, были бы слишком дороги для его правительственной зарплаты, но он происходил из богатой семьи. Каждый раз, когда Сэм забывал об этом, ему было достаточно взглянуть на стены кабинета. Взятые в рамочки фотографии Редмонда с бывшими президентами и прочими высокопоставленными личностями висели повсюду, включая снимок, помещавшийся прямо за большим столом, на котором он, его отец и бывший президент Буш стояли на ступенях обшитого деревом сельского дома.
Нарочито простое строение напоминало всем о простых отцах-основателях, предках Редмонда. Люди, стоявшие перед ним, демонстрировали власть этого семейства.
Урбански скривился и передал пакет.
В Компании сдержанность высказываний была нормой, а способность скрывать свои эмоции являлась своего рода искусством, так что Винс Редмонд просто воззрился на взятый им пакет. Руки у него при этом не дрожали, и на его отполированных щеках не выступил гневный румянец. Но Сэм чувствовал, что ярость так и выплескивается из него, как жар из печи.
И все-таки, когда Редмонд поднял взор, его лицо не выражало ничего. Гранит.
— Он был открыт. Я особо оговаривал, что мне нужен невскрытый пакет, Урбански. Вы знаете, что такое служебный приказ? Это непростительно.
Урбански сглотнул:
— Извините, сэр. Но это сделал не я, а Килайн. Я ждал почту в его кабинете, но он взял ее у рассыльного в коридоре. Вы сказали, что Килайн был в «отпуске в аду». Как я мог предположить...
Он не договорил, потому что внимание Редмонда уже переключилось. Он изучал Сэма пристальным взглядом бледных, проницательных глаз.
— Я жду объяснений.
— Пинк застал меня в «отпуске в аду», и я смог вернуться на работу. А теперь скажите мне, зачем вы перехватываете мою почту?
Редмонд проигнорировал вопрос.
— Как много вы успели прочитать?
— Пару предложений. Достаточно для того, чтобы узнать, что пакет адресован мне, и...
Редмонд, казалось, чуть-чуть расслабился.
— Выкиньте их из головы. Вы слышали, как я сказал Урбански, что это — служебный приказ. Даже я не могу читать это. Теперь пакет пойдет прямо самому ДГР.
ДГР означало — директор главной разведки, император всей разведки США.
— Вы даете слово, что это все, что вы прочитали?
Его взгляд так глубоко пробуравил Сэма, что и впрямь заставил ощутить некий привкус вины за желание прочитать больше.
— Да, даю, — угрюмо сказал Сэм, стараясь скрыть бешенство.
Редмонд посмотрел на Урбански. Тот кивнул лысой головой. Ему не терпелось убраться из кабинета Редмонда.
— Я не представляю, как Килайн до нашей встречи мог прочесть больше пары предложений.
— Хорошо. Я принимаю ваши объяснения. Хочу, чтобы вы оба забыли о случившемся. Забудьте и наш разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
* * *
ЛЭНГЛИ (ШТАТ ВИРДЖИНИЯ)
Сэм, насвистывая, возвращался обратно в свой кабинет в комплексе ЦРУ, находившемся всего в тринадцати километрах от Белого дома. Он остановился только, чтобы купить пакетик конфет «M&M's» в продовольственном магазине и открыть его. Он обожал голубые шарики, в пакетике их было необычно много.
Сэм направился в свой кабинет, запуская то и дело руку в пакетик с драже. Мальчик, развозящий почту, толкал тележку в зале, Сэм подхватил пачку своих писем и двинулся к кабинету. Он насвистывал «Знамя, усеянное звездами», что казалось весьма уместным в данных обстоятельствах. На ходу он просмотрел свою почту. Это была обычная корреспонденция, брошюры и журналы от университетских преподавателей и других людей по своей специальности — российские и восточноевропейские дела.
Плюс маленький пакет.
Он был упакован в оберточную бумагу и заклеен скотчем. Сэм заинтересовался, и он стал рассматривать адрес. Почерк был неразборчивый — будто написано пьяным или руки у человека дрожали. Обратного адреса не было, но согласно штемпелю пакет был отправлен из Армонка, что в штате Нью-Йорк. Первоначально он был адресован так:
Д-ру Сэмьюэлу Килайну
Центральное разведывательное управление
Лэнгли (Вирджиния)
Никакого почтового индекса. Сэм заметил, что «Лэнгли (Вирджиния)» было зачеркнуто и другими чернилами и твердым почерком вписано «Вашингтон (округ Колумбия), 20505». Не иначе, постаралось почтовое ведомство США.
Но это означало, что пакет, возможно, был задержан или на время потерян, поскольку скромное местечко, известное как Лэнгли, не имело своей почты. Сэм прикинул, что он вначале мог быть отправлен в близлежащий Маклин, но, так как отделение в Маклине было слишком маленьким для обработки почтовых отправлений ЦРУ, его послали в Вашингтон, где всю почту ЦРУ проверяли рентгеновскими лучами. Затем его на грузовике привезли в приемное отделение Лэнгли, где вновь просветили рентгеном уже под руководством сотрудника ЦРУ, отвечающего за безопасность.
Сэм открыл его, и на ладонь выпал маленький желтый камешек. Он нахмурился и поднял его повыше к лампе дневного света. Камень был полупрозрачным с теплым золотистым отблеском. Сэм в задумчивости попробовал его на вес. Потом вновь посмотрел на просвет. Он был отполирован до зеркального блеска.
Как только он понял, что это янтарь, его бросило в жар. Он прочитал:
Уважаемый д-р Килайн!
Вы меня не знаете, но захотите узнать. Нас объединяет кое-что важное — Янтарная комната. Возможно, Вам захочется узнать, где она находится...
Сердце Сэма забилось от восторга. Во рту пересохло. Легендарная Янтарная комната! Он-то думал, что она навсегда исчезла из его жизни. Она была уникальным и бесценным сокровищем искусства — сверкающая комната, выложенная таким количеством редкой окаменевшей смолы, что стоимость одного лишь янтаря невозможно оценить. Все это исчезло более чем полвека тому назад, заинтриговав целые народы и приведя к появлению в России и Восточной Европе глупых историй о «тайне Янтарной комнаты».
Он дошел до своего кабинета и открыл дверь, думая только о том, чтобы быстрее прочитать остальное.
— Господи боже, Килайн, ты открыл его! — прогремел чей-то голос.
Его крохотный кабинет был завален бумагами, книгами, газетами, журналами, магнитофонными кассетами, фотографиями и длинными рулонами снимков со спутников, которые занимали все свободное место. С полок все переливалось, как водопад Виктория, прямо на пол, именно так, как ему нравилось. Он знал, что где находится и к чему относится.
Только теперь посреди всего этого сидел пятидесятилетний Дик Урбански, весьма осведомленный помощник Винса Редмонда.
— Я возьму его. — Урбански перегнулся через стол и схватил пакет. — Что ты здесь делаешь? Ты должен быть в «отпуске в аду». Боже мой, Килайн, ты опять играешь не по правилам, но я не буду принимать на себя удар, слышишь?
— Постой-ка. — Сэм начал терять самообладание. — Что это ты делаешь в моем кабинете? С каких это пор Редмонд посылает людей перехватывать мою почту?
— Не твою почту, а только этот пакет.
— Зачем?
— Откуда я знаю? — Урбански, худой человек с большим носом и озабоченным выражением на лице, встал и направился к двери. — Я собираюсь доставить пакет Редмонду.
— Не ты. Мы. Вот что, приятель. Я пойду с тобой.
5
Сэм был вне себя. Он шагал по холлу за Диком Урбански, который нес пакет, прижав его к себе. Лишь огромным усилием воли Сэм заставил себя отдать кусочек янтаря и не выхватил у него пакет, чтобы прочитать остальное. Он хотел знать все, что там содержится. Любую догадку, ложь, слух и сомнительную истину. Может быть, там и реальные факты. При мысли о подобной возможности Сэм беззвучно застонал. Он должен забрать пакет у начальника.
Встречая аналитиков, агентов, научных сотрудников, техников и секретарш, спешивших по широкому коридору, он мог думать только о Янтарной комнате. Она проплывала перед его глазами, мерцая как сон. У него дома была старая книга, которую ему подарил дед, там была напечатана единственная сохранившаяся цветная фотография этой комнаты, представлявшей собой настоящую шкатулку с драгоценностями. Более сотни свечей освещали помещение, свет отражался в золотистой поверхности множества кусочков янтаря и переливался в зеркалах, позолоте и мозаиках.
Дед говорил ему, что в лучах заходящего солнца необычная комната горела каким-то тайным внутренним светом. Сэму всегда хотелось увидеть это.
Почти два столетия она была венцом красоты Екатерининского дворца под Санкт-Петербургом. Многие прославляли ее как восьмое чудо света. Но во время Второй мировой войны, в 1941 году, нацисты украли ее. Они разобрали ее и отправили по частям далеко в свой тыл, в крепость Кенигсберг — нынешний Калининград, — где всего четыре года спустя, в хаосе конца войны, она исчезла. Очевидно, навсегда.
Сэм впервые услышал историю Янтарной комнаты от своего деда, которого в детстве, еще до русской революции, не раз водили в Екатерининский дворец — теперь музей. Мальчика заворожили красочные рассказы старика о давно ушедших днях, когда знаменитости толпами съезжались со всего света, чтобы посетить бесценную комнату. С тех пор ему не давала покоя мысль о дальнейшей судьбе сокровища. Вероятно, это было впечатляющее зрелище, потому что панели пятиметровой высоты вместе весили около пяти с половиной тонн.
Для перевозки нужны были огромные грузовики.
Сэм покачал головой. Большая часть его карьеры прошла в исследованиях, он несколько раз серьезно пытался искать Янтарную комнату. Хотелось восстановить справедливость. Он был уверен, что Янтарная комната до сих пор существует. Если он прав, то мир должен увидеть ее. Но ему ни разу не удавалось и близко подойти к находке. Теперь эта возможность чудом представилась ему Но она, похоже, исчезала на глазах.
* * *
Сэм, опередив взмокшего Дика, вошел в просторный кабинет Винса Редмонда. Из широких окон открывались виды как на сельскую местность Вирджинии, так и на серо-голубую ленту реки Потомак. Панорама голых деревьев, бурой земли и пожухлой травы, унылая и пустынная. Внутри кабинета атмосфера редко бывала теплее. На опрятном столе Редмонда бумаги и папки разложены в стопки с армейской аккуратностью. На безукоризненно белых стенах фотографии в подобранных по цвету рамках ни на дюйм не различались по размерам. В воздухе витал слабый запах дорогих сигар, усиливая аромат власти и силы, который, сам того не осознавая, источал Редмонд.
— Я принес пакет, сэр, — объявил Урбански.
— И именно поэтому я здесь. — Сэм спокойно посмотрел на начальника. — Он адресован мне.
Они стояли перед столом Редмонда, но Винс Редмонд смотрел только на Сэма, и его брови мгновенно вздернулись от удивления. Он быстро вернул их на место.
— Вижу, что Пинкертон поговорил с вами, Килайн. Рад, что вы решили снова быть с нами.
Эти приятные слова были сказаны тоном, который напомнил Сэму, что его возвращение в Лэнгли было молчаливым признанием того, что он соглашается соблюдать субординацию.
Затем Редмонд снял очки для чтения и улыбнулся:
— Прошлое забыто. Начнем все заново, а?
— Хотелось бы, сэр, — искренне ответил Сэм. Он все еще был раздражен тем, что его почта была изъята без разрешения, и он все еще определенно хотел получить сведения, содержавшиеся в пакете. Но в данной ситуации лучше все-таки предпочесть дипломатию.
Поэтому его голос прозвучал бесстрастно:
— Однако речь идет о моей почте.
Взгляд Редмонда переместился на Урбански.
— Это тот самый пакет? Дайте его мне.
Редмонд обладал крепким телосложением и резкими чертами лица. Подобно своему предшественнику Роберту Гейтсу Редмонд занял пост замдиректора по разведке в достаточно молодом возрасте, всего лишь тридцати трех лет от роду. У него были бледно-голубые глаза, а кожа такая гладкая, как будто он только что побрился. Костюмы, сшитые на заказ, были бы слишком дороги для его правительственной зарплаты, но он происходил из богатой семьи. Каждый раз, когда Сэм забывал об этом, ему было достаточно взглянуть на стены кабинета. Взятые в рамочки фотографии Редмонда с бывшими президентами и прочими высокопоставленными личностями висели повсюду, включая снимок, помещавшийся прямо за большим столом, на котором он, его отец и бывший президент Буш стояли на ступенях обшитого деревом сельского дома.
Нарочито простое строение напоминало всем о простых отцах-основателях, предках Редмонда. Люди, стоявшие перед ним, демонстрировали власть этого семейства.
Урбански скривился и передал пакет.
В Компании сдержанность высказываний была нормой, а способность скрывать свои эмоции являлась своего рода искусством, так что Винс Редмонд просто воззрился на взятый им пакет. Руки у него при этом не дрожали, и на его отполированных щеках не выступил гневный румянец. Но Сэм чувствовал, что ярость так и выплескивается из него, как жар из печи.
И все-таки, когда Редмонд поднял взор, его лицо не выражало ничего. Гранит.
— Он был открыт. Я особо оговаривал, что мне нужен невскрытый пакет, Урбански. Вы знаете, что такое служебный приказ? Это непростительно.
Урбански сглотнул:
— Извините, сэр. Но это сделал не я, а Килайн. Я ждал почту в его кабинете, но он взял ее у рассыльного в коридоре. Вы сказали, что Килайн был в «отпуске в аду». Как я мог предположить...
Он не договорил, потому что внимание Редмонда уже переключилось. Он изучал Сэма пристальным взглядом бледных, проницательных глаз.
— Я жду объяснений.
— Пинк застал меня в «отпуске в аду», и я смог вернуться на работу. А теперь скажите мне, зачем вы перехватываете мою почту?
Редмонд проигнорировал вопрос.
— Как много вы успели прочитать?
— Пару предложений. Достаточно для того, чтобы узнать, что пакет адресован мне, и...
Редмонд, казалось, чуть-чуть расслабился.
— Выкиньте их из головы. Вы слышали, как я сказал Урбански, что это — служебный приказ. Даже я не могу читать это. Теперь пакет пойдет прямо самому ДГР.
ДГР означало — директор главной разведки, император всей разведки США.
— Вы даете слово, что это все, что вы прочитали?
Его взгляд так глубоко пробуравил Сэма, что и впрямь заставил ощутить некий привкус вины за желание прочитать больше.
— Да, даю, — угрюмо сказал Сэм, стараясь скрыть бешенство.
Редмонд посмотрел на Урбански. Тот кивнул лысой головой. Ему не терпелось убраться из кабинета Редмонда.
— Я не представляю, как Килайн до нашей встречи мог прочесть больше пары предложений.
— Хорошо. Я принимаю ваши объяснения. Хочу, чтобы вы оба забыли о случившемся. Забудьте и наш разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83