— Угу, и нацистские трофеи на стенах уничтожают последние сомнения. Держу пари, что он собирал не предметы искусства, а власть.
Они въехали во внутренний двор, окруженный низкими кирпичными стенами и засаженный темно-зеленым можжевельником. Длинная вереница машин делала крут, чтобы остановиться перед массивными главными дверьми особняка в стиле средиземноморского ренессанса. Когда наступила их очередь, они вышли из «Мустанга», а слуга отогнал машину.
Ей хотелось взять Сэма за руку. Но вместо этого они обменялись долгим взглядом, а затем спокойно пошли к дверям — дородная католическая монахиня и священник, имеющий проблемы с весом.
Джулия сразу же почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.
Через открытые двери доносились звуки праздничного вечера. Она ощутила тепло многих тел и напомнила себе о том, что надо обращать внимание на свои специфические обостренные ощущения. Сейчас они ей нужны были в полном объеме. Мимоходом она окинула взглядом внутренний двор в поисках деда... и Крейтона.
Мраморный холл и другие изысканно убранные комнаты были заполнены празднично одетыми гостями. Шум и волнение приглушили способности Джулии, и на мгновение ей захотелось повернуться и скрыться от всего этого, бежать к своему роялю и гастрольно-концертной жизни. Но она не могла уйти сейчас.
Казалось, что все вокруг пили шампанское. Они с Сэмом присоединились к публике. Они взяли по бокалу и, внимательно наблюдая, порознь вошли в толпу. Мало что изменилось здесь за прошедшие годы. Она взглянула на шедевры, развешанные по стенам, и задумалась над тем, которые из них были из числа преступной добычи деда.
Джулия двинулась в зал, затем заглянула в большую столовую, теперь заполненную круглыми столами, украшенными золотыми подсвечниками и большим количеством красных, белых и синих цветов. В их аромате присутствовал какой-то странный химический привкус. Затем она почувствовала, что кардинал смотрит на нее. В животе что-то заныло. Его Высокопреосвященство крестил ее, более того, он вел службу на похоронах отца и на свадьбе двоюродного брата Мэтта.
С облегчением Джулия увидела, как к нему подошла женщина и отвлекла его. Но она все еще была начеку. В толпе присутствовали епископы и священники. Кто из них знал Джулию Остриан? С другой стороны, благодаря их присутствию было маловероятным, что кто-то обратит внимание на одинокую монахиню. Люди, находившиеся здесь, настолько привыкли к присутствию духовенства на их торжествах, что ее нынешняя маскировка была, наверное, лучшим вариантом из всего, что она могла бы выбрать в этой ситуации. Она была всего лишь еще одной монахиней, к которой все относятся с уважением, но без всякого интереса, как к элементу меблировки празднования.
В рабочем кабинете она заметила еще нескольких родственников. Жена Крейтона Алексис болтала с несколькими женщинами. Джулия отвернулась, но периферийным зрением смогла увидеть, как Алексис на мгновение остановила на ней свой взгляд, пытаясь вспомнить, где она могла ее видеть, но ей это так и не удалось.
В напряжении Джулия продвигалась к широкой лестнице, которая, изгибаясь, вела на второй и третий этажи. На втором она быстро пересекла зал. Спальни и гостиные занимали два крыла здания. Она заглядывала во все открытые двери и в старую спальню деда. Все оставляло впечатление запущенности, как будто те, кто жил здесь раньше, давным-давно сбежали отсюда.
Она невозмутимо кивнула слугам и поднялась на третий этаж. Джулия пыталась идти медленно и с достоинством, стараясь не выдавать своего волнения. Она заглядывала в туалетные комнаты, в просторный солярий и на длинный балкон, с которого был виден Арбор-Нолл и сине-зеленый залив. Она зашла в огромный бальный зал, где музыканты устанавливали инструменты. Зеркала мерцали со стен послеполуденным светом и отражали его в виде косых лучей.
Никакого следа деда и Крейтона. При одной лишь мысли о Крейтоне ее рука автоматически тянулась к «беретте», спрятанной в кармане.
Злясь из-за того, что никого не удалось найти, она вошла в лифт и поехала вниз. Как только тот остановился на первом этаже, она вышла.
И замерла.
Напротив нее на стене висела картина почти полутораметровой высоты, изображавшая двух ее бабушек — Мэри Редмонд и Пэйдж Остриан. Они сидели в креслах, обитых розовым бархатом. На них были длинные бальные платья и великолепные украшения. Они были красивы и изящны, и Джулия с теплотой вспомнила о том, как бабушка Остриан купала ее, пока...
Вдруг ее взгляд остановился. На одном из пальцев Пэйдж Остриан было кольцо Джулии с зеленым, как трава, александритом, а также с бриллиантовыми и сапфировыми багетками.
Она тут же отвела взгляд. Но волна головокружения уже поразила ее. Опять странный, болезненный запах проник в ее мозг. Она поймала себя на том, что трет безымянный палец на правой руке, как она делала в кабинете Ориона. И с поразительной скоростью на горизонте ее зрения возникла темнота и устремилась к ней. Темнота, которую она слишком хорошо знала. Она опять теряет зрение.
Ей никак нельзя было слепнуть. Она не имела на это права.
Ей нужно было остановить слепоту. Сейчас.
* * *
3.58
Сэм тоже не нашел никаких признаков присутствия старого Лайла. Притворяясь, что ищет знакомого священника, Сэм спросил о нем нескольких гостей. Но все утверждали, что не видели францисканца. Он еще раз пробился сквозь толпу. Звенели бокалы. Гости радовались и смеялись. Он заставил себя казаться неуклюжим, не задерживая ни на чем взгляд. А затем понял, что давно не видел Джулию.
В тревоге он сделал еще один круг. Наконец вышел в передний внутренний двор. Гости прибывали уже тонкой струйкой. С бокалом шампанского в руке, с мимолетной улыбкой на искаженном ватными шариками лице и выдающимся вперед животиком он легким шагом вышел на дорожку, окаймлявшую особняк. В находившемся поодаль лесочке он заметил вооруженных агентов секретной службы, которые выходили, осматривали все вокруг и затем скрывались среди толстых и мрачных деревьев. Агенты делали все от них зависящее, чтобы проявлять осторожность и при этом обеспечивать защиту в соответствии с присягой.
Был момент, когда он думал пойти к ним и рассказать все...
Крейтон Редмонд, бывший судья Верховного суда, герой Вьетнама и будущий президент Соединенных Штатов, спланировал и осуществил самый коварный и смертоносный политический заговор, когда-либо имевший место в Соединенных Штатах.
Дуглас Пауэрс никогда не был растлителем малолетних, а Крейтон Редмонд был убийцей...
Конечно, они ему не поверят. Он тряхнул головой, жалея, что Лайл не мог привести неопровержимые доказательства. Все было бы намного легче. Джулия была бы где-нибудь в безопасности. И Лайл тоже.
Кусты справа от него были ему по пояс — недостаточно высоки, чтобы лишать его возможности следить за огромными окнами особняка. Проходя мимо, он заглядывал в них, но в залах, полных гостей, не видел ни Джулии, ни Лайла. Где же они?
В тревоге он быстро двинулся вдоль стены особняка. А затем заглянул в маленькое восьмиугольное окошко прямо напротив лифтов на первом этаже.
Джулия внимательно смотрела на картину, висевшую на стене, — полотно сорокалетней давности, написанное маслом и изображавшее двух элегантных женщин. Казалось, она была прикована к месту. И в тот момент, когда он начал поворачиваться, чтобы поспешить к задней двери, он заметил Майю Стерн. Ему сдавило грудь.
Одного взгляда было достаточно, чтобы разглядеть Стерн — она большими шагами шла по коридору; на ней был свободный вечерний костюм черного цвета и черная атласная блузка, а также большой гребень в высоком светлом парике. Она несла отделанную бисером сумочку, держа правую руку внутри нее. Страх пронзил Сэма. Он знал, что в сумочке должен быть пистолет — именно поэтому она не вынимала из нее руку. Но когда она подошла к Джулии, та не заметила этого. Джулия, казалось, приросла к месту, на котором стояла, полностью сосредоточившись на картине. Забыв обо всем.
Обливаясь потом, Сэм побежал к задней двери особняка.
56
16.05
Любимое убежище Лайла Редмонда располагалось на опушке леса, его нельзя было заметить ни из особняка Арбор-Нолла, ни из других зданий. Крейтон проинструктировал секретную службу на предмет возможной встречи, им следует продолжать наблюдение, но не задерживать никого, кто будет входить туда. Он уже сидел на мягком кожаном троне старика, куря одну из стариковских кубинских сигар, и кивнул в знак приветствия, когда наконец появился Винс и закрыл дверь:
— Присоединяйся к нам, сынок. Брайс и Дэвид только что явились. Раз ты уже здесь, я могу назвать эту встречу почти совещанием кабинета министров. Новый директор Компании, новый министр торговли и, конечно же, новый глава Федеральной резервной системы. — Он улыбнулся и сделал паузу, чтобы сказанное дошло до собеседников. — Мне кажется, будущее выглядит весьма радужным.
Дэвид и Брайс сидели на кожаном диване, скрестив ноги. Оба засмеялись больше от удовлетворения, чем оценивая юмор. Эта встреча им нравилась. Крейтон ввел их в курс дела по поводу поразительного успеха своей предвыборной кампании и сообщил, что со смертью Стаффилда единственная прямая связь событий с ними оказалась практически похороненной.
Крейтон сделал жест Винсу:
— Майя Стерн и ее люди прибыли?
Винс сел рядом с ним и зажег сигарету:
— Они на месте. Все теперь лишь вопрос времени.
Крейтон подождал, чтобы кто-нибудь из братьев схватил приманку.
Это оказался Брайс. Он нахмурился:
— Что все это означает? Разве еще не все?..
— Я как раз хотел сказать. — Улыбка исчезла с лица Крейтона. — У меня есть новости, которые не всем вам понравятся. Но вы должны услышать их, потому что нам нужно выработать единое мнение по этому поводу.
Дэвид переменил положение ног:
— Думаю, это будет стоить огромных денег.
Крейтон мрачно кивнул:
— Да. Но альтернатива — финансовый крах и даже хуже. — Он вынул из тонкого рта сигару и стал разглядывать длинный серый столбик пепла. — Как я говорил вам, старик на свободе. Мы с Винсом уверены, что он направляется сюда...
— Что? — помрачнел Брайс.
Взгляд темных глаз Крейтона стал решительным и твердым.
— Мы найдем его, и мы можем водворить его обратно в приют. Но мы должны считаться с фактами. — Он пыхнул сигарой «коиба», словно собираясь с мыслями. Вся его жизнь была сплошным представлением. — Вернувшись туда, он не остановится, пока не сбежит снова. Вы ведь знаете, как упрям этот подонок. — Он сделал паузу. Об этой части дела знали только он и Винс, и он не был уверен, как именно среагируют остальные. — Дело касается того, что было в его дневниках. Он решил...
Дэвид нахмурился:
— Крейтон, я уже говорил тебе, что ни черта не желаю знать ни о каких дневниках или пакетах...
Неожиданная ярость овладела Крейтоном. Он стукнул кулаком по столу:
— Мне наплевать на твои желания! Ты заключил выгодную сделку. А теперь ты должен принять ответственность, черт подери. Я не собирался убивать Маргерит, но мне пришлось это сделать, чтобы защитить нас...
Дэвид перебил его:
— Ты убил Маргерит?
Брайс щелкнул пальцами:
— Ее убила нанятая им женщина-киллер. Он не ожидал, что так получится, так что забудь о Маргерит. Все, что я хочу знать, — что еще было в этих дневниках? Что еще мог рассказать этот жалкий старик?
Крейтон остыл и заставил себя дышать ровнее.
— Он может много чего рассказать. Так много, что это пробьет в наших финансах дыру размером с Большой каньон. Его новая навязчивая идея состоит в том, чтобы предать гласности источник наших денег и рассказать, как он пришел к тому, что стал так чертовски богат и силен.
— Что ты хочешь сказать по поводу происхождения наших денег? — проворчал Дэвид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83