Такие загадки были во вкусе Босха. В идее о том, что человек способен оставить свой след, сделав, образно говоря, один-единственный выстрел, он находил некое пленительное очарование. Вглядываясь в прошлое, Босх идентифицировал себя с Джорджем Уайменом. Он верил в силу одной попытки, одного выстрела. Сам Босх не знал, сделал он этот выстрел или нет, – такого рода вещи становятся доступными пониманию только на закате жизни, когда, подводя итоги, человек оглядывается на весь пройденный путь. Но иногда его посещало чувство, что главное еще впереди, что тот самый шанс еще ждет, что он еще не сделал самый главный выстрел.
* * *
Пробки и светофоры задержали Райдер и Деллакроче, так что первыми до Брэдбери добрались Босх и Частин. Они уже подошли к тяжелым стеклянным дверям, когда из припаркованного в нарушение правил у тротуара красного спортивного автомобиля вышла Дженис Лэнгуайзер. На плече у нее висела кожаная сумочка на длинном ремешке, а в руке молодая женщина держала пластиковый стаканчик, через край которого свешивался ярлычок чайного пакетика.
– Кто это сказал, что встречаемся через час? – добродушно спросила она.
Босх посмотрел на часы – после их разговора прошло семьдесят минут.
– Вы же юрист – подайте на меня в суд, – с улыбкой ответил он.
Представив Частина, детектив более подробно рассказал Лэнгуайзер о ходе расследования. К тому времени, как он закончил, Райдер и Деллакроче поставили свои машины перед машиной Дженис.
Двери оказались закрыты, и Босх, воспользовавшись ключами Элайаса, со второй попытки открыл замок. Они вошли в атриум и невольно посмотрели вверх – такой силой обладала окружившая их красота. Через стеклянный купол уже проникал серо-фиолетовый свет раннего утра. Из невидимых динамиков доносились звуки классической музыки. В них было что-то неуловимо знакомое и печальное, но память не давала Босху подсказки.
– «Адажио» Барбера, – сказала Лэнгуайзер.
– Что? – все еще глядя вверх, спросил он.
– Я о музыке.
– А…
Над куполом, прочертив серый круг неба, промелькнул возвращающийся со смены полицейский вертолет. Словно очнувшись от чар, Босх опустил глаза. Навстречу им уже спешил одетый в форму охранник, молодой чернокожий мужчина с коротко подстриженными волосами и пронзительным взглядом.
– Чем могу помочь, ребята? У нас еще закрыто.
– Полиция. – Босх показал ему жетон. – У нас есть ордер на обыск кабинета номер 505.
Он кивнул Деллакроче, и тот снова достал из кармана пиджака постановление и предъявил документ охраннику.
– Это же кабинет мистера Элайаса, – удивленно произнес тот.
– Мы знаем, – сказал Деллакроче.
– Что происходит? С какой стати вы будете обыскивать его кабинет?
– Этого мы вам сейчас сказать не можем, – ответил Босх. – А вот задать пару вопросов должны. Когда начинается ваша смена? Были ли вы здесь, когда мистер Элайас уходил отсюда прошлым вечером?
– Да, я был здесь. Моя смена с шести до шести. Они уходили примерно в одиннадцать.
– Они?
– Да, он и еще пара парней. Я еще запер за ними дверь – они были последними. Так что на ночь здесь никого не осталось, кроме меня.
– Вы знаете тех двоих, которые ушли вместе с ним?
– Один из них – помощник мистера Элайаса, может быть, студент. Он помогает ему с делами.
– Его имя?
– Не спрашивал.
– Ладно, что можете сказать о другом? Кто он?
– Второго я тоже не знаю.
– Видели его раньше?
– Да, в последнее время они пару раз выходили вместе. И до этого я, кажется, видел, как он приходил сюда один.
– У него здесь офис?
– Не знаю.
– Может, он клиент мистера Элайаса?
– Откуда мне знать?
– Черный, белый?
– Черный.
– Как выглядит?
– Ну, я к нему не присматривался.
– Вы сказали, что видели его раньше. Какой он из себя?
– Да самый обычный парень…
Сам не зная почему, Босх почувствовал, как в нем нарастает раздражение. Охранник старался как мог, но в полицейской практике нередки случаи, когда свидетель не способен описать людей, которых видел достаточно хорошо. Босх взял у охранника ордер и вернул его Деллакроче, который, в свою очередь, откликнулся на просьбу Лэнгуайзер и протянул документ ей.
– Как вас зовут? – спросил Босх.
– Роберт Кортленд. Готовлюсь поступить в полицейскую академию. Я в списке кандидатов.
Босх кивнул. Большинство охранников в городе стояли в очереди на зачисление в полицию. Тот факт, что Кортленд, чернокожий, все еще не был допущен в академию, говорил о наличии у кандидата какой-то проблемы, потому что департамент всячески старался привлечь в свои ряды представителей меньшинств. Возможно, Кортленд признал на собеседовании, что покуривал марихуану. Возможно, недотягивал по образовательным параметрам. А может, за ним числилось кое-что посерьезнее.
– Закройте глаза, Роберт.
– Что?
– Просто закройте глаза и расслабьтесь. Думайте о человеке, которого вы видели. Расскажите мне, как он выглядит.
Кортленд сделал все, как ему приказали, и через пару секунд выдал улучшенную, но все еще недостаточно подробную версию.
– Он примерно одного роста с мистером Элайасом. Только голова бритая. Наголо. И у него бородка.
– Бородка?
– Ну, знаете, такая маленькая бородка под нижней губой. – Он открыл глаза. – Вот и все.
– Все? – иронично, но по-дружески переспросил Босх. – Роберт, вы же собираетесь стать копом. Нам нужно больше. Сколько ему лет?
– Не знаю. Тридцать, сорок.
– Это уже кое-что. Разница всего в десять лет. Толстый? Худой?
– Худой. Но мускулистый. Такой, знаете, накачанный.
– По-моему, он описывает Майкла Харриса, – сказала Райдер.
Босх посмотрел на нее. Харрис проходил истцом по так называемому делу «Черного Воина».
– Все сходится, – продолжала Райдер. – Слушания начинаются в понедельник. Они готовились к процессу, работали допоздна.
Босх кивнул и уже собрался отпустить Кортленда, когда Лэнгуайзер, читавшая последнюю страницу ордера, вдруг покачала головой и громко сказала:
– Думаю, у нас проблема с этим постановлением.
Все повернулись к ней.
– Хорошо, Роберт, – обратился к охраннику Босх. – Дальше мы сами. Спасибо за помощь.
– Точно? Если хотите, я поднимусь с вами, помогу открыть двери.
– Нет, не надо, у нас есть ключ. Все в порядке.
– Как хотите. Если что понадобится, я буду в комнате за лестницей.
– Спасибо.
Кортленд отошел на несколько шагов, но внезапно остановился и обернулся.
– Вот что еще. Лифт у нас старый, так что всех пятерых может не потянуть.
– Спасибо, Роберт.
Подождав, пока охранник исчезнет за лестницей, Босх повернулся к Лэнгуайзер:
– Мисс, вы, вероятно, еще мало бывали на месте преступления, поэтому вот вам мой совет: никогда не заявляйте, что с ордером что-то не так, в присутствии постороннего.
– Черт, извините. Я не…
– А что с ним не так? – забеспокоился Деллакроче, принявший реплику представителя прокуратуры на свой счет. – Судья ничего такого не сказал.
Лэнгуайзер помахала трехстраничным документом.
– Я думаю, в таком деле, как это, надо как следует все проверить, прежде чем браться за документы.
– Так или иначе, нам придется их открывать, – возразил Босх. – Большинство подозреваемых именно там.
– Понимаю. Но это конфиденциальные документы, имеющие отношение к судебным искам, в которых ответчиком является департамент полиции. В них содержится конфиденциальная информация, доступ к которой имеют только адвокат и его клиент. Разве не ясно? Вас могут обвинить в том, что, открыв даже одну-единственную папку, вы нарушили права клиентов Элайаса.
– Мы не собираемся нарушать чьи-то права, мы всего лишь ищем убийцу. Нас не интересуют его незаконченные дела. Я очень надеюсь, что в этих материалах нет имени убийцы и что он не коп. Но что, если это так? Что, если в них хранятся копии писем с угрозами в его адрес? Что, если, проведя собственное расследование, Элайас узнал о ком-то нечто такое, что могло послужить мотивом для убийства? Нам необходимо проверить все документы.
– Я прекрасно вас понимаю. Но если впоследствии судья сочтет ваши действия неправомерными, вы не сможете использовать ничего из того, что найдете там. Хотите рискнуть? – Она отвернулась от них и оглянулась на дверь. – Мне нужно найти телефон и все уточнить. А пока я не могу позволить вам открыть офис. У меня совесть будет не чиста.
Босх раздраженно вздохнул. Он уже ругал себя за то, что поспешил со звонком в прокуратуру и пригласил юриста. Надо было сделать все по-своему, а потом уже разбираться.
– Возьмите.
Он открыл кейс, достал свой сотовый и протянул ей. Дженис позвонила в офис окружного прокурора и попросила соединить ее с Дэвидом Шейманом, надзиравшим, как знал Босх, за большинством расследований крупных уголовных преступлений. Когда Шейман ответил, она коротко обрисовала ситуацию. Босх внимательно слушал ее, чтобы убедиться, что факты излагаются правильно.
– Гарри, мы понапрасну теряем время, – прошептала Райдер. – Если хочешь, я съезжу к Харрису и поговорю с ним насчет вчерашнего вечера, а?
Босх уже почти кивнул в знак согласия, однако в последний момент заколебался, представив возможные последствия.
Майкл Харрис выдвинул обвинения против пятнадцати детективов из отдела грабежей и убийств. Дело получило широкую огласку, и процесс должен был начаться в ближайший понедельник. Харрис, работник автомойки, имевший судимости за кражу и драку, добивался компенсации в сумме десяти миллионов долларов за причиненный ему вред. Согласно его утверждениям, полицейские из «убойного» отдела сфальсифицировали против него улики, на основании чего обвинили в похищении и последующем убийстве двенадцатилетней девочки из известной и богатой семьи. Харрис утверждал, что детективы незаконно задержали его и на протяжении трех дней подвергали пыткам, добиваясь признания в убийстве и сведений о местонахождении пропавшей девочки. В иске говорилось, что полицейские, раздраженные упорством Харриса и его нежеланием признавать свое соучастие в преступлении, надевали ему на голову пластиковый мешок и угрожали задушить. Потом один из детективов вставил в ухо Харриса острый предмет – карандаш марки «Черный воин № 2» – и проколол ему барабанную перепонку. Несмотря ни на что, Харрис не признал себя виновным, а на четвертый день допроса тело девочки обнаружили на пустой стоянке неподалеку от дома, где он жил. Девочка была изнасилована и задушена.
Убийство стало еще одним звеном в длинной цепи преступлений, привлекших общественное внимание всего Лос-Анджелеса. Жертвой стала красивая, белокурая, голубоглазая девочка по имени Стейси Кинкейд. Ее похитили ночью из спальни большого и вроде бы хорошо охраняемого дома в Брентвуде. Преступление было из разряда страшных и молчаливых посланий, как бы обращенных ко всему городу: Это может случиться с каждым.
Ужасное само по себе, убийство девочки стало одной из главных тем средств массовой информации. Первоначальной причиной стала личность жертвы. Стейси была приемной дочерью Сэма Кинкейда, отпрыска знаменитой семьи, владевшей по меньшей мере дюжиной агентств по продаже автомобилей в округе Лос-Анджелес. Отец Сэма, Джексон Кинкейд, получивший в свое время прозвище Автомобильный король, построил семейный бизнес на основе одного-единственного фирменного магазинчика «Форд», который достался ему от отца после Второй мировой войны.
Как и Говард Элайас, вышедший на сцену много позже, Джек Кинкейд своевременно оценил маркетинговые достоинства местного телевидения и в шестидесятые развернул широкую рекламную кампанию, появляясь на экранах едва ли не каждый вечер. Перед камерой он изображал из себя своего парня, милого добряка, искреннего и дружелюбного трудягу. Надежный и внушающий доверие, почти двойник Джонни Карсона, он появлялся в гостиных и спальнях жителей Лос-Анджелеса не реже этого популярного телеведущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52