Босх повернулся к залу и тут же прищурился от бьющего в лицо света софитов. Приглядевшись, он все же нашел несколько знакомых лиц. Когда его взгляд наткнулся на Кейшу Расселл, детектив попытался отвести глаза в сторону, но было уже поздно – репортер «Таймс» тоже увидела его и едва заметно кивнула. Босх не ответил – кто-то мог наблюдать за ними, а полицейскому знакомство с репортепом не сулит ничего хорошего. Он лишь на две-три секунды задержал на женщине взгляд и затем отвернулся.
В распахнувшуюся боковую дверь вошел О'Рурк и, оглянувшись, придержал ее, пропуская на сцену начальника полиции, явившегося публике в темно-сером костюме и с серьезным выражением лица. Шагнув к подиуму, О'Рурк наклонился к микрофонам, которые были установлены на удобной для шефа полиции высоте.
– Все готовы?
Двое возившихся сзади операторов крикнули «Нет» и «Еще нет», но О'Рурк не обратил на них внимания.
– Начальник полиции сделает короткое заявление по поводу случившегося, а затем ответит на вопросы. Расследование еще продолжается, так что не ждите подробностей. Здесь также присутствует заместитель начальника полиции Ирвинг. Давайте придерживаться порядка, и тогда все пройдет быстро, гладко и ко всеобщему удовлетворению. Шеф?
О'Рурк сделал шаг в сторону, и место у подиума занял начальник полиции. Это был представительный мужчина, высокий, черный, с приятными чертами лица. В полиции он прослужил тридцать лет и отлично знал, как обращаться с репортерами. При этом на новом для себя посту он находился всего год, заняв место предшественника – страдавшего от избыточного веса чужака, далекого от нужд департамента и не желавшего слушать голос общественности – только лишь прошлым летом, когда городской совет сделал выбор в пользу своего, к тому же симпатичного парня, который вполне мог бы сниматься в голливудских фильмах.
Шеф молча скользнул взглядом по притихшей аудитории. Босх ощущал его напряжение, напряжение человека, понимающего, что от того, как он справится с этим первым настоящим испытанием, зависит очень многое и для него лично.
– Доброе утро, – начал он. – У меня для вас печальные новости. Вчера вечером в центре были убиты двое жителей нашего города. Каталина Перес и Говард Элайас ехали в вагоне на Энджелс-Флайт, когда неизвестный застрелил их около одиннадцати часов. Многие у нас знают Говарда Элайаса или по крайней мере слышали о нем. При всем неоднозначном отношении к нему лично и его деятельности он был частью нашего города, человеком помогавшим формировать нашу культуру. Что касается Каталины Перес, то она, как и большинство из нас, не была знаменитостью. Она всего лишь жила здесь, делая все возможное для своей семьи мужа и двух детей. Она работала уборщицей. Работала много, днями и ночами, часто без выходных. Каталина Перес возвращалась домой, когда ее убили. Я хочу уверить всех жителей Лос-Анджелеса, что эти два преступления не останутся нераскрытыми. Можете не сомневаться, мы сделаем все, что в наших силах, и добьемся справедливости для Каталины Перес и Говарда Элайаса.
Босх не мог не признать, что выступление шефа достойно восхищения. Он не стал разделять убитых, не стал подчеркивать, что главной целью убийцы был адвокат, а Каталине Перес всего лишь не повезло оказаться вместе с ним в одном вагоне. Начальник полиции явно старался изобразить обоих равными жертвами бессмысленного и зачастую слепого насилия, ставшего для города настоящей раковой опухолью.
– В данный момент мы не можем вдаваться в детали, так как это не в интересах следствия. Но все же скажу, что полиция изучит все версии, и выражу уверенность в том, что убийца или убийцы будут найдены и предстанут перед судом. Мы обращаемся к жителям Лос-Анджелеса с просьбой сохранять спокойствие и не мешать полиции заниматься своим делом. Мы предостерегаем всех от попыток делать скоропалительные выводы. Мы не хотим, чтобы пострадал кто-то еще. Департамент в лице моего заместителя мистера Ирвинга или через отдел по связям со средствами массовой информации будет регулярно знакомить вас с ходом расследования.
Шеф отступил и бросил взгляд на О'Рурка, давая понять, что закончил. Однако не успел О'Рурк сделать и двух шагов, как аудитория заволновалась, а отдельные выкрики слились в громкий хор. И уже в следующее мгновение над всем этим гамом отчетливо прозвучал сильный голос, знакомый всем присутствующим, включая Босха. Голос этот принадлежал Харви Баттону с Четвертого канала.
– Говарда Элайаса убил коп?
Вопрос вызвал короткую паузу, после которой шум возобновился. Начальник полиции вернулся к подиуму и вскинул руки, как будто пытаясь успокоить свору собак.
– Хорошо, я задержусь. Только не кричите все сразу. По одному и…
– Так это коп убил Говарда Элайаса? Вы можете ответить или нет?
Снова Баттон. Остальные репортеры притихли, как бы признавая важность вопроса коллеги. Так оно и было. В конце концов, все собрались именно ради этого вопроса и ждали ответа на него.
– Сейчас я не могу ответить, – сказал шеф. – Расследование только началось. Конечно, всем известно, какие отношения сложились между Говардом Элайасом и нашим департаментом. Мы поступили бы неправильно и непрофессионально, если бы не посмотрели на себя. И мы сделаем это. Мы уже делаем это. Но в данный момент…
– Сэр, может ли полиция вести расследование в своей среде и сохранять при этом доверие общественности?
Шеф кивнул:
– Хороший вопрос, мистер Баттон. Во-первых, общественность может быть уверена в том, что мы доведем расследование до конца независимо от того, куда оно приведет. Если преступление совершил офицер полиции, то он или она понесут за него полную ответственность. Я гарантирую это. Во-вторых, следствию помогает главный инспектор Карла Энтренкин, гражданское лицо, подчиняющееся непосредственно полицейской комиссии, городскому совету и мэру. – Начальник полиции поднял руку, предупреждая следующий вопрос настырного репортера. – Я еще не закончил, мистер Баттон. И в-третьих, мне бы хотелось представить вам специального агента Гилберта Спенсера из лос-анджелесского отделения Федерального бюро расследований. Я обсудил с мистером Спенсером сложившуюся ситуацию, и он любезно согласился помочь нам в расследовании. Начиная с завтрашнего дня агенты ФБР будут работать бок о бок с детективами департамента полиции. Надеюсь, совместные усилия увенчаются быстрым успехом.
Услышав о привлечении к делу фэбээровцев, Босх постарался сохранить нейтральное выражение лица. Новость не удивила его. Шеф сделал удачный ход, выигрывая дополнительное время. Прежде всего он пытался потушить пожар, пока он еще не разгорелся, и в этом смысле Бюро было хорошим шлангом. Но Босху не понравилось, что его оставили в полном неведении, что новость сообщили ему вместе со всеми, с Харви Баттоном и прочими. Он посмотрел на Ирвинга, который, будто приняв посланный сигнал собственным радаром, ответил ему тем же. Мужчины обменялись выразительными молчаливыми посланиями, после чего Ирвинг снова повернулся к подиуму.
Место у микрофона занял Спенсер.
– Сказать мне пока особенно нечего, – начал специальный агент. – Мы выделим для участия в расследовании свою группу. Наши агенты будут работать вместе с детективами департамента полиции. Уверен, что нам удастся расколоть орешек в самое ближайшее время.
– Будете ли вы рассматривать в качестве подозреваемых офицеров полиции, привлеченных к суду по делу «Черного Воина»?
– Мы будем искать везде, но в данный момент я не собираюсь раскрывать нашу стратегию. Всю информацию вы сможете получать от пресс-бюро департамента полиции. Что касается ФБР, то…
– С какой стати ФБР участвует в расследовании? – спросил Баттон.
– В соответствии с Гражданским кодексом Бюро уполномочено открывать расследование для определения того, были или не были нарушены права личности со стороны представителей закона.
– То есть?
– То есть, например, офицером полиции. Я намерен…
Он отошел от подиума, так и не закончив предложение. По всему было видно, что находиться в центре внимания фэбээровец не привык. Начальник полиции представил Ирвинга, который, подойдя к микрофону, начал читать пресс-релиз, содержащий некоторые детали преступления и первые результаты следствия. Босх упоминался в пресс-релизе как старший следственной группы, а привлечение детективов из голливудского подразделения объяснялось потенциальным конфликтом интересов. В заключение Ирвинг сказал, что готов ответить на несколько вопросов, если ответы на них не потребуют разглашения конфиденциальной информации.
– Можете ли вы сказать что-либо о круге подозреваемых? – поспешил с вопросом репортер из первого ряда.
– Круг этот весьма широк. Мы рассматриваем несколько версий, от преднамеренного убийства, совершенного кем-то из офицеров полиции, до убийства как части ограбления. Мы…
– Есть ли у полиции какие-либо основания рассматривать версию ограбления? – перебил его другой репортер, зная, что задать вопрос можно только в том случае, если успеешь выкрикнуть его до завершения ответа на предыдущий.
– Мы не можем обсуждать такие подробности.
– У меня есть информация, что у убитого не нашли ни бумажника, ни часов.
Босх посмотрел на того, кто сказал это. Судя по мятому костюму, не телевизионщик. И вряд ли из «Таймс», потому что Кейша Расселл здесь. Впрочем, и не зная его, Босх понял, что где-то уже произошла утечка.
Ирвинг ответил не сразу, вероятно, обдумывая, стоит ли раскрывать карты.
– У вас верная, но неполная информация. Очевидно, покидая прошлым вечером кабинет, мистер Элайас оставил часы и бумажник в ящике стола. Они были найдены там сегодня. Конечно, данный факт вовсе не означает, что версия ограбления не имеет права на существование, но мы знаем пока слишком мало, чтобы делать такие предположения.
Кейша Расселл, державшаяся, как всегда, спокойно, не спешила с вопросом и не пыталась привлечь внимание криками. Подняв руку, она терпеливо ожидала, пока Ирвинг обратится к ней. В конце концов такая тактика принесла плоды, и заместитель начальника полиции, отбившись от наседавших на него телевизионщиков, дал ей слово.
– Вы сказали, что вещи мистера Элайаса были обнаружены сегодня в его офисе. Был ли проведен обыск, и если да, то что было сделано для защиты конфиденциальной информации, содержащейся в хранящихся там документах?
– Хороший вопрос. Именно по названной вами причине мы и не произвели пока полноценный обыск в офисе жертвы. В данный момент главный инспектор Карла Энтренкин просматривает эти документы с тем, чтобы определить, какие из них можно представить в распоряжение следствия, а в каких содержится та самая конфиденциальная информация. Решение о ее привлечении было принято судьей, выдавшим ордер на обыск в офисе Говарда Элайаса. Насколько я знаю, часы и бумажник были обнаружены на или в столе убитого, там, где он оставил их, уходя с работы. – Ирвинг сделал небольшую паузу. – Думаю, на сегодня достаточно. Нам необходимо сосредоточиться на расследовании. Когда появятся новые данные…
– Последний, – подала голос Расселл. – Почему департамент перешел на двенадцатичасовые смены?
Ирвинг собрался было ответить, потом оглянулся на шефа, который кивнул и вернулся к микрофону.
– Мы хотим быть готовы к любой случайности. Переход на двенадцатичасовые смены означает только то, что на улицы выйдет большее число полицейских. Мы верим, что жители города проявят благоразумие и дадут нам возможность и время провести тщательное расследование, но в качестве меры предосторожности я ввел план готовности, в соответствии с которым и вводятся двенадцатичасовые смены.
– Не тот ли это план, который был разработан в ответ на последние гражданские беспорядки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52