Вон там, где сложены орехи. Ты — внизу. Все кругом просматривается — и тобой, и нами.
— Годится.
— Но имей в виду: малейшая провокация, Серж, и ты умрешь первым на этом бл…м острове. Смерть в бардаке, неплохо? Как раз по твоему призванию.
— Я бы попросил воздержаться от оскорблений.
— Возражаю, — ответил я с милой улыбкой, — это не оскорбление, это констатация твоего социального статуса.
— Какие слова менты поганые заучили.
— Всем спасибо, — сказал я. И подумал: за мента ответишь.
Условия переговоров обсудили, с регламентом определились.
— Пошли, Нильс. Свою задачу понял?
— Помалкивать, в основном. Да, Леша?
— Молодец. И особо не высовывайся.
— Меня на мушку не возьмут! — похвалился. — Миллиардеров просто так не отстреливают.
Мы взобрались на скалу. Прижались поплотнее к горке орехов. Она уже нарастилась до размеров хорошей копны. Снизу, как я надеялся, из любых кустов мы были видны только головами — прицельно бить нельзя.
Понизовский, задрав голову, ждал. Его парни послушно исчезли в зарослях. Но опасности не представляли. Тем не менее:
— Скажи стрелкам, Серж, чтобы вышли на открытое место.
— Трусоват, Серый?
— Осторожен, Серж. Требование, однако, было выполнено.
— Слушаем тебя.
Ничего особо новенького для нас он не нашел. Смысл сказанного: выдайте нам добром Нильса, ничего дурного ему не будет. Он только подпишет некоторые документы, брачный контракт, в частности, и будет отпущен на свободу. Нам предоставят катер, на котором отправят в «райцентр», откуда регулярными рейсами ходят суда на большую землю. Все.
— Не все, — поправил я. — Это в том случае, если мы даем согласие. А в противном случае?
Понизовский сделал вид, что трудно, томительно задумался. Внутренне переступал через все, что есть в нем хорошего.
Я ждал. Мне было неплохо. Солнце, правда, припекало, но скала хорошо продувалась ветерком. И тень от горки орехов уже нас достала. Вокруг опять запорхали птички, наполняя ароматный воздух своим тропическим щебетом.
— Убивать мы вас не будем… — наконец-то разродился Понизовский.
— Признателен.
— Мы свернем наше поселение, а вас оставим здесь.
— Возражений нет. — Я сказал это так, чтобы Понизовский понял: его угрозы почему-то нас не тревожат. Вот почему только? Сейчас опять задумается…
— Леша, — робко тронул меня за рукав Нильс. — Леша, вы просили меня помалкивать. В любом случае.
Не отрывая глаз от Понизовского, я кивнул.
— Даже, как бы… — тянул Нильс. — И в этом тоже?
— В каком? — недовольно буркнул я, не оборачиваясь.
— Мне кажется, Леша, что с той стороны скалы кто-то карабкается.
— Где? — Я резко обернулся.
— Да вот. — Он показал куда-то вниз.
Слава богу, что вовремя!
С тыла к нам подбирались вражьи пластуны.
Трое ловких парней, забросив за спины автоматы, уже почти взобрались на скалу. Потные, торжествующие лица, громадные лапы, цепляющиеся за камни…
— Налегай! — рявкнул я Нильсу.
— На кого налегать? — без понятия дед.
— Ну не на Маруську же! — Я изо всех сил уперся в пирамиду орехов. Она дрогнула.
Нильс понял, бросился мне на помощь. Пирамида качнулась, еще качнулась. Еще! Еще! Я старался раскачивать ее в такт, увеличивая с каждым разом ее амплитуду.
И она рухнула. Гора кокосов лавиной покатилась вниз. Натсы! Как в дурацкой рекламе.
Стуча, гремя, орехи катились вниз, сметая все на своем пути. Собственно говоря, сметать-то там, кроме трех дураков, было нечего.
И они (орехи) это сделали. Я глянул вслед лавине. В самом низу, у подножия скалы, с трудом барахтались в куче орехов отчаянные пластуны. Бороться с орехами их не учили.
Ну вот, еще три больничных обеспечено.
Я повернулся к Понизовскому и вежливо пообещал:
— За это тоже ответишь. По понятиям.
И мы гордо покинули стол переговоров.
Некоторое время спустя, уже в Пеньках, старина Нильс, захлебываясь от воспоминаний, слишком уж приукрасил мои заслуги в этом эпизоде гражданской войны на острове Крыс.
СТРАТЕГИЧЕСКАЯ ТАКТИКА
Переговоры сорваны. Обе стороны остались при своих козырях. Но зато у нас в рукаве таился джокер.
Семеныч правильно рассудил, что разыскивать нас не будут и открытый бой не навяжут. Будут брать измором.
— Долго сопротивляться не станем, — рассуждал Семеныч. — Если мы сами сделаем первый шаг к сдаче, психологически это нам на руку. Главное, держать в секрете наличие яхты.
С этим я тоже согласился, и мы выставили еще один пост — со стороны моря. Кто знает этих аборигенов. Сообразительностью они не отличаются, но и отсутствием любопытства не страдают.
И мы оказались правы. Тем же днем, ближе к вечеру, со стороны Акульей лагуны показалась весельная лодка. Явно не с рыбаками. Мы подпустили ее ближе и, не раскрывая наших позиций, дали из-за камней настильную очередь. Она прошла так низко, что оба гребца, пригнув головы, быстро потабанили и скрылись там, откуда появились. И больше нас не беспокоили.
…Потянулись часы, а затем и дни ожидания. Для нас они не были очень уж томительными. Компания подобралась славная, разнополая — скучно не было. Коммуналка такая, где на одной крохотной кухоньке собачились три хозяйки. Маруська настаивала на своем праве готовить для любимого танэ отдельные блюда — диетические, надо полагать. Без холестерина. Дина вообще пыталась улизнуть от готовки. Янка давала разгон и той и другой.
Кормовую рубку мы уступили молодоженам. В кают-компании ночевали Дина с Янкой, а мы с Семенычем перебивались на свежем воздухе — в кокпите. Однако практически все вместе на борту мы не бывали — кто-то всегда нес неусыпный дозор.
— Ну все, — сказал Семеныч. — Пора сдаваться. Ты все понял, Серый? Дело нужно довести до конца. Добить врага. Чтоб нам не мучиться. И потому — сдаемся. Покорно принимаем все условия. И главное — повторяю, — все должно быть натурально. Мы артисты или банщики? — как любит повторять один наш клиент.
— Мы — крысоловы и волкодавы, — уточнил я. И мы сдались. Дали знать Понизовскому. Он ли ковал: еще бы, таких зубров завалил!
Но торжество его сильно сдулось, когда Семеныч тоном приказания выдал:
— Ты вот что, Серега, не резвись. Давай радиограмму, вызывай группу поддержки. Скликай своих сатрапов. Или как там у вас — подтанцовку, что ли?
— А… А как же я их вызову? — немного свалял дурака Понизовский.
— Не кривляйся, — оборвал Семеныч. — У тебя рация есть.
Настал день, когда над островом разнесся судовой свисток. С гребня было хорошо видно, как в отдалении стал на якорь средних размеров катерок. Похожий на московский речной трамвайчик, но несомненно — более мореходный.
От его борта оторвалась моторка и пристала к берегу. Из лодки вышел мужчина, одетый вполне цивильно — белый костюм и даже галстук.
Его встретил Понизовский. Рядом с прибывшим джентльменом он смотрелся шутом гороховым. Они о чем-то оживленно переговорили, и мы поняли, что тянуть больше незачем.
Семеныч дал нам указания.
— Все должно быть натурально. Главная задача — это тебе, старина, вменяется, — втолковывал он Нильсу, — главная задача — затребовать и получить копии всех документов, которые ты будешь подписывать. Особливо тот листок, где будут указаны реквизиты и коды зарубежных банковских счетов. Но все — натурально. Играй старого дурачка.
— У меня получится, — скромно признался Нильс. Он, наверное, имел в виду свои актерские способности.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Семеныч. Он, наверное, имел в виду что-то другое.
— Тебе, Серый, — продолжил Семеныч, — задание попроще — охрана миллиардера. Если что не так, разнеси к … эту лоханку. А мы с берега довершим побоище.
Девчонки разобрали оружие и под командованием Семеныча скрытно передислоцировались в береговые заросли. Будут страховать. А если надо, и огнем поддержат.
— Пошли, старина, — сказал я Нильсу, зафиксировав тайный знак о готовности из береговых кус тов. — Будем сдавать твои миллиарды.
Мы спустились с горы и вышли на открытое место. Понизовский пошел нам навстречу с открытой улыбкой. Хорошо, не догадался руку протянуть. Во рту его торчала коричневая сигара.
— Ну и зачем все эти трудности? — приветствовал он нас. — Проголодались? А где Яна Казимировна? Почему не с вами? Я соскучился.
— Яна Казимировна сильно занята, — ответил я. — Тренируется. Учится скальпы снимать. Скоро понадобится.
— Она просила вам передать, — вмешался вдруг Нильс, на секунду застеснялся, а потом вдруг выпалил: — Она просила передать вам… Дословно: «Пусть его сожрет Тупапау. И им покакает».
Я чуть не упал.
Интересно, Нильс это сам придумал или действительно Янка учудила?
Понизовский весело рассмеялся.
— Мне понятны ваши чувства. Однако — время, нас ждут. На катере прибыли все необходимые для совершения сделки официальные лица. Представители местной администрации, международного банка, адвокат, нотариус. Так что уж не подводите меня. И себя тоже.
— Не подведем, — обещал я. — Мы умеем проигрывать. И удар хорошо держим.
— Прошу вас. — Издевательски вежливый жест в сторону лодки.
За мотором на ней сидел чем-то знакомый парень.
— Ахунуи, — сказал я ему вместо приветствия, — где брат твой Ахупуи?
Он поморщился, но не ответил. Не знал, наверное.
Мы поднялись на борт катера, который нес гордое название «Флагман», прошли в кают-компанию. Здесь за полированным столом с разложенными бумагами сидели представительные люди. Французы в основном. Нас представили, мы представились. Понизовский, как оказалось, довольно бойко по френчу ботал.
Представитель банка встал, выразил свое пожелание успешного сотрудничества и объяснил Нильсу его задачу. Даю здесь его речь в кратком изложении и в переводе Сереги.
— Вы изъявили желание перевести принадлежащие вам вклады из российских банков в европейские. — Нильс при этих словах дернулся, будто хотел сказать, что никакого такого желания он не изъявлял. Или — наоборот. — Мы подготовили документы на три банка — в Берне, Мюнхене и Мадриде. Что вы предпочтете?
Нильс не сплоховал, уроки Семеныча даром не проходят.
— Если можно, я бы хотел распределить свои средства равными долями. Во все три банка.
— Се бьен! Прекрасно! — Это даже я понял.
— Есть маленькое затруднение. — Нильс призадумался — Серега насторожился. — Дело в том, что сумма некруглая, на три без остатка не делится.
— Это не проблема, — улыбнулся представитель банка. — Туда побольше — сюда поменьше.
Нильс кивнул.
— Тогда, если позволите: в Мадрид — полтора, а в Берн и Мюнхен — по миллиарду. Мне испанцы с детства нравились. В этой стране ведь Дон Кихот родился…
— Возможно, — улыбнулся банкир.
— И еще одна просьба. — Это Нильс сказал очень твердо. — Мы оформляем наше соглашение в такой… экзотической обстановке… Я хотел бы иметь гарантии.
— В каком смысле? — удивился банкир.
— Я рассчитываю получить копии всех документов. Чтобы избежать впоследствии возможных недоразумений.
— Это не вопрос. Сама процедура предполагает фиксировать сделки в трех экземплярах. Один из них ваш. Приступим?
Приступили. Доверенности, закладные-накладные. Поручения. Авизо, платежки, сальдо-бульдо. Заработала машина.
— Вот и все, — сказал представитель банка и, сложив в отдельный файл Нильсовы экземпляры, вручил их ему с улыбкой.
Тут же, будто стоял за дверью, вошел стюард и, поставив на угловой столик поднос, быстренько раздал напитки.
И тут к нам присоединился еще один участник события.
— Виктор, — назвался он, поднимая стакан.
Пальцы у него были толстые, черноволосые.
А указательный вообще омерзительно выглядел — его туго перетягивало узенькое вросшее колечко. Видно, надел он его в далекой, не очень сытой молодости. Ну что ж, все меняется. Если раньше он сам не ел досыта, то теперь с успехом делает голодным целый народ.
Виктор тоже поздравил всех нас с успехом предприятия и, подмигнув Понизовскому, весело произнес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23