Мерси понимала, что Гэри Брайс ждет возможности спросить об этом ее с глазу на глаз.
Саморра, угадав ее мысли, словно это было очень легко, прошептал ей на ухо:
– Скажи ему, это не его дело, черт возьми.
– Хорошо, – тихо произнесла Мерси.
– Закончишь разговор с ним, возвращайся сюда. Я кое-что обнаружил.
Мерси кивнула и направилась к двери.
* * *
Брайс догнал Мерси в коридоре, и она повела его к выходу. Надела темные очки, поскольку после бури ярко светило солнце. Мерси шла быстро, Брайс держался рядом с ней.
– Я мог бы дать крупные заголовки по этому делу, – промолвил он.
– Гэри, мы арестовали его вчера вечером. Поздно.
– Как понимать – сначала это было твое дело, теперь нет?
– Мы с Майком друзья, ты это знаешь. Здесь просто вопрос здравого смысла и процессуальных норм.
– Конфликт интересов.
– Очевидно.
– Ну и как мне описывать твои отношения с Майком в газете?
– Добрые друзья, если это необходимо. Суть истории не Майк и я. Только Майк.
– Суть истории в том, как ты его уличила. Помоги мне, Мерси.
– Гэри, я не имею права. По мере продвижения расследования смогу сообщить тебе больше.
– Ты мне ничего не сообщала. Давай-ка, сержант, поставь себя на мое место. У меня есть тема. Полицейский арестован за убийство проститутки, сотрудничавшей с ним. Есть детективы – одна из них... друг подозреваемого, – которые уличили его. Как? Какой была у тебя первая догадка? Как ты начала искать убийцу среди полицейских?
Подумав, Мерси ответила:
– Улики на месте преступления привели к тому, что мы заподозрили его. Допросы подтвердили справедливость подозрений. При обыске обнаружилась решающая улика. Вот и все. Хочешь, напишу за тебя?
– Какие улики на месте преступления?
– Гэри, я не могу их назвать. Сейчас мы стараемся составить дело. Нам нужно справедливое судебное разбирательство.
– Он трахал ее, и она хотела его шантажировать, так ведь?
Мерси почувствовала, как лицо вспыхнуло от гнева, и подавила желание схватить репортера за горло и оторвать ему голову.
– По этому поводу не могу ничего сообщить.
– Думаю, уже сообщила.
– Черт возьми, что ты имеешь в виду?
– Я думал, ты таким образом поставляешь мне сведения.
Мерси остановилась и взглянула на него:
– Я только что сказала тебе, что ничего сообщить не могу.
– Так, а это можешь объяснить?
Гэри Брайс полез в карман пиджака и вынул сшитые скобками бумаги. Встал сбоку Мерси, крепко держа их обеими руками, но перед ней, чтобы она их видела. Стал медленно листать бумаги. Там было всего восемь страниц. Каждая представляла собой фотокопию поздравительной открытки или письма – переписки между Майком и Обри Уиттакер. Одни обнаружили в доме Уиттакер, другие у Майка. На одном листе была копия открытки, исчезнувшей из лаборатории неделю назад. Мерси машинально потянулась к ним, но Брайс отдернул их и снова спрятал в карман.
– Не мешай мне зарабатывать на жизнь, – усмехнулся он.
– Как? – спокойно спросила Мерси. – Когда?
– Вчера получил по почте. Тогда я не увидел в них смысла. Теперь вижу.
– У тебя сохранился...
– Да, конверт стандартного размера, без обратного адреса, обычная марка. Почерк детский или искаженный. Письмо пришло ко мне домой. Конверт я захватил с собой на тот случай, если он тебе нужен. Лежит в пластиковой сумке с запором. Т.Т. означает Темная Туча – это Майк. Обри или ОУ говорят сами за себя. Так ведь?
Мерси кивнула, но промолчала. Повернулась и пошла в обход автостоянки, Брайс шагал рядом с ней. Утренний воздух был холодным, и Мерси прятала руки в карманах ветровки.
– Гэри, придержи эти бумаги в течение недели, и я непременно раздобуду тебе что-то лучшее.
– Нет ничего лучшего. Пока я получил от тебя только честь сидеть на пресс-конференции вместе со всеми репортерами округа, наблюдать, как потеет Мелвин Гландис. Спасибо. Вот это помощь так помощь.
Мерси покачала головой, остановилась и повернулась к нему:
– Я могу изъять у тебя эти письма как улику.
– Я уже сделал копии с них. Это копии копий. Изымай.
Мерси пристально поглядела на него, жалея, что у нее нет пожарного шланга, чтобы струей воды выгнать его на улицу.
– Хорошо. У тебя есть эти письма. У тебя есть материал для первой полосы на две недели. А я попрошу тебя не писать его.
– Почему?
– Потому что ты препятствуешь правосудию. Судишь человека в прессе. Это несправедливо, и ты не должен делать этого.
Брайс рассмеялся:
– Это моя работа.
– Я веду речь о более важном, чем твоя работа.
– Ошибаешься. Вот чем я располагаю: Майк Макнелли, хороший полицейский, неженатый, желает помочь проститутке. Она делает то, что все они делают – хочет на этом нажиться. Намекает на шантаж. Теперь можно ввести в материал Мерси Рейборн, женщину-полицейского, верного друга и любовницу Майка. Некоторое время она возглавляет расследование, потом, когда стрелка начинает указывать на ее любовника, Мерси отзывают. Замечательный материал, и знаешь? Это правда. Так что не говори, будто я беспринципный писака, потому что я хочу сказать правду. В этом мире есть люди, именуемые гражданами, которые имеют право знать правду. Дело в том, что я верю в это право. Верю, что без него наша страна не была бы великой. Я пишу этот материал. Помещаю фотографии – твою, Майка и Обри Уиттакер. Мне нужно от тебя всего две вещи.
Мерси промолчала. Брайс отстал на шаг.
– Первое – расскажи мне все с начала до конца своими словами. Я использую их и не перевру. Ты можешь помочь мне отредактировать статью, чтобы защитить Майка, свое дело против него, как пожелаешь. К твоему сведению, я еще никому не предлагал редактировать свои материалы.
– Этого я не сделаю.
– Понимаю. Второе – что ты сейчас испытываешь?
– О Господи, ты унижаешься до такого уровня?
– Поверь, это важно. Что ты сейчас испытываешь?
– Для печати или нет?
– И то и другое.
– Для печати, Гэри, я сожалею, что Майк арестован. Не для печати – это разбило мне сердце.
Он посмотрел на нее как-то странно, словно увидел в ней что-то совершенно новое. Мерси повернулась и двинулась обратно. Брайс нагнал ее и молча пошел рядом.
– Гэри, сделаю тебе последнее предложение. Ты не пишешь этот материал, а я предоставляю тебе нечто лучшее.
– Что может быть лучше?
– Правда.
– А что здесь неправда? Назови хоть что-то.
Мерси закусила губу. На это ответа у нее не было – кроме очевидного.
– Тебя кто-то использует.
– И я этим очень доволен.
– Произойдет что-то скверное.
– Только не говори, что не желаешь мне зла.
– Не скажу. Мне хочется, чтобы ты был сейчас на гильотине. Я опустила бы нож.
– Могу включить это в материал.
– Я старалась, Гэри. Старалась добраться до тебя.
– Послушай, не теряй веры в меня. Ты знаешь мои телефоны.
На ступеньках управления Мерси увидела группу репортеров возле Боба Рула, адвоката Майка. Тот покосился на нее и снова стал общаться с репортерами.
Мерси последовала за Гэри Брайсом к его машине. Почерк на конверте полученного им письма показался ей тем же самым, что на том, в котором находился ключ. Она догадалась, что отпечатки пальцев на нем отсутствуют.
«Один источник, – подумала Мерси, – выводит меня на Бейли и использует прессу, чтобы наказать Майка».
* * *
Управление пребывало в подавленном состоянии. Мерси сразу же это заметила: мрачные взгляды, напряженная атмосфера, словно усиливающая звуки, хотя все старались работать бесшумно. Дверь в кабинет Брайтона была закрыта. Гландис говорил по телефону, пятна пота расползались от его подмышек к груди. Возле стола помощника шерифа совещались капитаны, патрульные выпячивали грудь.
Мерси нашла Саморру в зале заседаний, кроме него, там никого не было, он сидел за столом, перед ним дымилась чашка кофе. Мерси закрыла за собой дверь и села напротив него.
– Кто-то информировал Брайса из «Джорнал», – сообщила она. – Думаю, тот же человек, что прислал мне ключ от контейнера с уликами по делу Бейли. У Брайса есть копии писем Майка к Уиттакер. И ее ответных. Он хочет писать о том, что убийство явилось результатом любовного треугольника – Майк, я и она.
– Попроси Брайтона позвонить его издателю.
– Попытаюсь. Но из этого ничего не выйдет. Для «Джорнал» такой материал – счастливая находка.
– А сама надавить не можешь? Что у тебя есть на Брайса?
– Ничего. – Мерси вздохнула и очень тихо произнесла: – Слушай, Пол. Нас отстранили от дела Уиттакер, так ведь?
– Да.
– Но у нас есть кой-какие ниточки, правда?
Саморра едва заметно улыбнулся:
– Именно, кой-какие ниточки.
– И мы можем их связать, помочь таким образом Уилеру и Тигу, верно? Это ведь наша обязанность?
– Конечно.
– Отлично. Ну, какие у тебя результаты?
– На полу в кухне Обри Уиттакер оказалась куртка, или толстая рубашка. Они не могут сказать, мужская или женская. Но она темно-серая, в ней есть фиолетовые и зеленые нити. Во время борьбы эта одежда зацепилась за угол выдвижного ящика. Я снял с него восемь нитей. Еще две нашел на полу.
– Они – это кто?
– Друзья из управления полиции в Сан-Диего. Я отвез туда нити во вторник, вчера вечером позвонил. Все задокументировал. Так что цепочка улик прочная.
Мерси удивилась, как Саморра выкроил три часа для поездки в Сан-Диего и обратно, хотя не находил времени ни для чего остального. Но эту мысль она отогнала как подозрительную и подлую.
– Потом я еще раз просмотрел список вещей Уиттакер – в ее гардеробе ничего похожего не было. Просмотрел список вещей, которые ты взяла из химчистки, – там тоже. А у Майка есть такая куртка или рубашка – серые, с фиолетовыми и зелеными нитями?
Мерси достала синюю записную книжку и сделала запись о находках напарника.
– Насколько мне известно, у Майка нет ничего похожего.
– Я отвез туда и человеческие волосы – два образца с кухонного пола. Они темные и вьющиеся. Один длиной в дюйм, другой в полтора. Уиттакер была блондинкой. Майк тоже блондин. Думаю, тот человек потерял их в кухне во время борьбы, оставил отпечатки пальцев на полозьях выдвижного ящика и на полу, порвал куртку или рубашку.
– У Моладана темные волосы.
– Нет. В ДКШ есть его отпечатки пальцев, они не совпадают.
– Ланс Спартас?
– Я заставил его добровольно дать полный комплект отпечатков, правой и левой рук. Нет.
– Дель Виджо?
– Его алиби подтверждает одна из девиц Моладана, Син-ди. Это не он. Итак, мы знаем, что этот человек был тем вечером в доме Уиттакер. Он не сидел в тюрьме, потому что его отпечатков нет ни в ДКШ, ни в АСОПОП.
– А может, там была женщина? – предположила Мерси. – Они носят спортивные куртки. Оставляют отпечатки пальцев.
Саморра посмотрел на нее:
– Койнер?
– Вчера поздно вечером она приезжала в тюрьму к Майку. Привозила ему еду. Пол, я сейчас насмешничаю. Это некрасиво.
– Мы знаем, Койнер неравнодушна к нему. Но неизвестно, в какой мере. И что она получает в ответ. Или не получает. Однако если исходить из такого предположения, они вряд ли боролись на полу. Например, они занимались любовью в десяти футах от мертвого тела. Если привлечь сюда Койнер, возникают особые обстоятельства. Засада и заговор. Это означает смертный приговор.
Мерси поднялась и обошла зал. Внутри она ощущала какие-то тайные, сильные токи.
– Они... это не согнуло бы полозья выдвижного ящика.
Саморра промолчал, давая понять, что, может, согнуло бы.
– Пол, почему она отдала гильзу?
– Потому что кто-нибудь нашел бы ее. Таким образом, Койнер сняла с себя подозрения.
– И обратила их на Майка.
– Страховка на тот случай, если вы с Майком пройдете через все это незапятнанными.
– Ты не включал женщин в запросы в ДКШ?
– Нет. Но могу это сделать, никаких проблем.
– Тогда сделай. Но мне, Пол, это все-таки представляется бессмысленным. Отпечатки пальцев окажутся не принадлежащими Линде Койнер. И волосы у нее светло-каштановые.
Саморра пожал плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Саморра, угадав ее мысли, словно это было очень легко, прошептал ей на ухо:
– Скажи ему, это не его дело, черт возьми.
– Хорошо, – тихо произнесла Мерси.
– Закончишь разговор с ним, возвращайся сюда. Я кое-что обнаружил.
Мерси кивнула и направилась к двери.
* * *
Брайс догнал Мерси в коридоре, и она повела его к выходу. Надела темные очки, поскольку после бури ярко светило солнце. Мерси шла быстро, Брайс держался рядом с ней.
– Я мог бы дать крупные заголовки по этому делу, – промолвил он.
– Гэри, мы арестовали его вчера вечером. Поздно.
– Как понимать – сначала это было твое дело, теперь нет?
– Мы с Майком друзья, ты это знаешь. Здесь просто вопрос здравого смысла и процессуальных норм.
– Конфликт интересов.
– Очевидно.
– Ну и как мне описывать твои отношения с Майком в газете?
– Добрые друзья, если это необходимо. Суть истории не Майк и я. Только Майк.
– Суть истории в том, как ты его уличила. Помоги мне, Мерси.
– Гэри, я не имею права. По мере продвижения расследования смогу сообщить тебе больше.
– Ты мне ничего не сообщала. Давай-ка, сержант, поставь себя на мое место. У меня есть тема. Полицейский арестован за убийство проститутки, сотрудничавшей с ним. Есть детективы – одна из них... друг подозреваемого, – которые уличили его. Как? Какой была у тебя первая догадка? Как ты начала искать убийцу среди полицейских?
Подумав, Мерси ответила:
– Улики на месте преступления привели к тому, что мы заподозрили его. Допросы подтвердили справедливость подозрений. При обыске обнаружилась решающая улика. Вот и все. Хочешь, напишу за тебя?
– Какие улики на месте преступления?
– Гэри, я не могу их назвать. Сейчас мы стараемся составить дело. Нам нужно справедливое судебное разбирательство.
– Он трахал ее, и она хотела его шантажировать, так ведь?
Мерси почувствовала, как лицо вспыхнуло от гнева, и подавила желание схватить репортера за горло и оторвать ему голову.
– По этому поводу не могу ничего сообщить.
– Думаю, уже сообщила.
– Черт возьми, что ты имеешь в виду?
– Я думал, ты таким образом поставляешь мне сведения.
Мерси остановилась и взглянула на него:
– Я только что сказала тебе, что ничего сообщить не могу.
– Так, а это можешь объяснить?
Гэри Брайс полез в карман пиджака и вынул сшитые скобками бумаги. Встал сбоку Мерси, крепко держа их обеими руками, но перед ней, чтобы она их видела. Стал медленно листать бумаги. Там было всего восемь страниц. Каждая представляла собой фотокопию поздравительной открытки или письма – переписки между Майком и Обри Уиттакер. Одни обнаружили в доме Уиттакер, другие у Майка. На одном листе была копия открытки, исчезнувшей из лаборатории неделю назад. Мерси машинально потянулась к ним, но Брайс отдернул их и снова спрятал в карман.
– Не мешай мне зарабатывать на жизнь, – усмехнулся он.
– Как? – спокойно спросила Мерси. – Когда?
– Вчера получил по почте. Тогда я не увидел в них смысла. Теперь вижу.
– У тебя сохранился...
– Да, конверт стандартного размера, без обратного адреса, обычная марка. Почерк детский или искаженный. Письмо пришло ко мне домой. Конверт я захватил с собой на тот случай, если он тебе нужен. Лежит в пластиковой сумке с запором. Т.Т. означает Темная Туча – это Майк. Обри или ОУ говорят сами за себя. Так ведь?
Мерси кивнула, но промолчала. Повернулась и пошла в обход автостоянки, Брайс шагал рядом с ней. Утренний воздух был холодным, и Мерси прятала руки в карманах ветровки.
– Гэри, придержи эти бумаги в течение недели, и я непременно раздобуду тебе что-то лучшее.
– Нет ничего лучшего. Пока я получил от тебя только честь сидеть на пресс-конференции вместе со всеми репортерами округа, наблюдать, как потеет Мелвин Гландис. Спасибо. Вот это помощь так помощь.
Мерси покачала головой, остановилась и повернулась к нему:
– Я могу изъять у тебя эти письма как улику.
– Я уже сделал копии с них. Это копии копий. Изымай.
Мерси пристально поглядела на него, жалея, что у нее нет пожарного шланга, чтобы струей воды выгнать его на улицу.
– Хорошо. У тебя есть эти письма. У тебя есть материал для первой полосы на две недели. А я попрошу тебя не писать его.
– Почему?
– Потому что ты препятствуешь правосудию. Судишь человека в прессе. Это несправедливо, и ты не должен делать этого.
Брайс рассмеялся:
– Это моя работа.
– Я веду речь о более важном, чем твоя работа.
– Ошибаешься. Вот чем я располагаю: Майк Макнелли, хороший полицейский, неженатый, желает помочь проститутке. Она делает то, что все они делают – хочет на этом нажиться. Намекает на шантаж. Теперь можно ввести в материал Мерси Рейборн, женщину-полицейского, верного друга и любовницу Майка. Некоторое время она возглавляет расследование, потом, когда стрелка начинает указывать на ее любовника, Мерси отзывают. Замечательный материал, и знаешь? Это правда. Так что не говори, будто я беспринципный писака, потому что я хочу сказать правду. В этом мире есть люди, именуемые гражданами, которые имеют право знать правду. Дело в том, что я верю в это право. Верю, что без него наша страна не была бы великой. Я пишу этот материал. Помещаю фотографии – твою, Майка и Обри Уиттакер. Мне нужно от тебя всего две вещи.
Мерси промолчала. Брайс отстал на шаг.
– Первое – расскажи мне все с начала до конца своими словами. Я использую их и не перевру. Ты можешь помочь мне отредактировать статью, чтобы защитить Майка, свое дело против него, как пожелаешь. К твоему сведению, я еще никому не предлагал редактировать свои материалы.
– Этого я не сделаю.
– Понимаю. Второе – что ты сейчас испытываешь?
– О Господи, ты унижаешься до такого уровня?
– Поверь, это важно. Что ты сейчас испытываешь?
– Для печати или нет?
– И то и другое.
– Для печати, Гэри, я сожалею, что Майк арестован. Не для печати – это разбило мне сердце.
Он посмотрел на нее как-то странно, словно увидел в ней что-то совершенно новое. Мерси повернулась и двинулась обратно. Брайс нагнал ее и молча пошел рядом.
– Гэри, сделаю тебе последнее предложение. Ты не пишешь этот материал, а я предоставляю тебе нечто лучшее.
– Что может быть лучше?
– Правда.
– А что здесь неправда? Назови хоть что-то.
Мерси закусила губу. На это ответа у нее не было – кроме очевидного.
– Тебя кто-то использует.
– И я этим очень доволен.
– Произойдет что-то скверное.
– Только не говори, что не желаешь мне зла.
– Не скажу. Мне хочется, чтобы ты был сейчас на гильотине. Я опустила бы нож.
– Могу включить это в материал.
– Я старалась, Гэри. Старалась добраться до тебя.
– Послушай, не теряй веры в меня. Ты знаешь мои телефоны.
На ступеньках управления Мерси увидела группу репортеров возле Боба Рула, адвоката Майка. Тот покосился на нее и снова стал общаться с репортерами.
Мерси последовала за Гэри Брайсом к его машине. Почерк на конверте полученного им письма показался ей тем же самым, что на том, в котором находился ключ. Она догадалась, что отпечатки пальцев на нем отсутствуют.
«Один источник, – подумала Мерси, – выводит меня на Бейли и использует прессу, чтобы наказать Майка».
* * *
Управление пребывало в подавленном состоянии. Мерси сразу же это заметила: мрачные взгляды, напряженная атмосфера, словно усиливающая звуки, хотя все старались работать бесшумно. Дверь в кабинет Брайтона была закрыта. Гландис говорил по телефону, пятна пота расползались от его подмышек к груди. Возле стола помощника шерифа совещались капитаны, патрульные выпячивали грудь.
Мерси нашла Саморру в зале заседаний, кроме него, там никого не было, он сидел за столом, перед ним дымилась чашка кофе. Мерси закрыла за собой дверь и села напротив него.
– Кто-то информировал Брайса из «Джорнал», – сообщила она. – Думаю, тот же человек, что прислал мне ключ от контейнера с уликами по делу Бейли. У Брайса есть копии писем Майка к Уиттакер. И ее ответных. Он хочет писать о том, что убийство явилось результатом любовного треугольника – Майк, я и она.
– Попроси Брайтона позвонить его издателю.
– Попытаюсь. Но из этого ничего не выйдет. Для «Джорнал» такой материал – счастливая находка.
– А сама надавить не можешь? Что у тебя есть на Брайса?
– Ничего. – Мерси вздохнула и очень тихо произнесла: – Слушай, Пол. Нас отстранили от дела Уиттакер, так ведь?
– Да.
– Но у нас есть кой-какие ниточки, правда?
Саморра едва заметно улыбнулся:
– Именно, кой-какие ниточки.
– И мы можем их связать, помочь таким образом Уилеру и Тигу, верно? Это ведь наша обязанность?
– Конечно.
– Отлично. Ну, какие у тебя результаты?
– На полу в кухне Обри Уиттакер оказалась куртка, или толстая рубашка. Они не могут сказать, мужская или женская. Но она темно-серая, в ней есть фиолетовые и зеленые нити. Во время борьбы эта одежда зацепилась за угол выдвижного ящика. Я снял с него восемь нитей. Еще две нашел на полу.
– Они – это кто?
– Друзья из управления полиции в Сан-Диего. Я отвез туда нити во вторник, вчера вечером позвонил. Все задокументировал. Так что цепочка улик прочная.
Мерси удивилась, как Саморра выкроил три часа для поездки в Сан-Диего и обратно, хотя не находил времени ни для чего остального. Но эту мысль она отогнала как подозрительную и подлую.
– Потом я еще раз просмотрел список вещей Уиттакер – в ее гардеробе ничего похожего не было. Просмотрел список вещей, которые ты взяла из химчистки, – там тоже. А у Майка есть такая куртка или рубашка – серые, с фиолетовыми и зелеными нитями?
Мерси достала синюю записную книжку и сделала запись о находках напарника.
– Насколько мне известно, у Майка нет ничего похожего.
– Я отвез туда и человеческие волосы – два образца с кухонного пола. Они темные и вьющиеся. Один длиной в дюйм, другой в полтора. Уиттакер была блондинкой. Майк тоже блондин. Думаю, тот человек потерял их в кухне во время борьбы, оставил отпечатки пальцев на полозьях выдвижного ящика и на полу, порвал куртку или рубашку.
– У Моладана темные волосы.
– Нет. В ДКШ есть его отпечатки пальцев, они не совпадают.
– Ланс Спартас?
– Я заставил его добровольно дать полный комплект отпечатков, правой и левой рук. Нет.
– Дель Виджо?
– Его алиби подтверждает одна из девиц Моладана, Син-ди. Это не он. Итак, мы знаем, что этот человек был тем вечером в доме Уиттакер. Он не сидел в тюрьме, потому что его отпечатков нет ни в ДКШ, ни в АСОПОП.
– А может, там была женщина? – предположила Мерси. – Они носят спортивные куртки. Оставляют отпечатки пальцев.
Саморра посмотрел на нее:
– Койнер?
– Вчера поздно вечером она приезжала в тюрьму к Майку. Привозила ему еду. Пол, я сейчас насмешничаю. Это некрасиво.
– Мы знаем, Койнер неравнодушна к нему. Но неизвестно, в какой мере. И что она получает в ответ. Или не получает. Однако если исходить из такого предположения, они вряд ли боролись на полу. Например, они занимались любовью в десяти футах от мертвого тела. Если привлечь сюда Койнер, возникают особые обстоятельства. Засада и заговор. Это означает смертный приговор.
Мерси поднялась и обошла зал. Внутри она ощущала какие-то тайные, сильные токи.
– Они... это не согнуло бы полозья выдвижного ящика.
Саморра промолчал, давая понять, что, может, согнуло бы.
– Пол, почему она отдала гильзу?
– Потому что кто-нибудь нашел бы ее. Таким образом, Койнер сняла с себя подозрения.
– И обратила их на Майка.
– Страховка на тот случай, если вы с Майком пройдете через все это незапятнанными.
– Ты не включал женщин в запросы в ДКШ?
– Нет. Но могу это сделать, никаких проблем.
– Тогда сделай. Но мне, Пол, это все-таки представляется бессмысленным. Отпечатки пальцев окажутся не принадлежащими Линде Койнер. И волосы у нее светло-каштановые.
Саморра пожал плечами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48