– Мне бы хотелось знать, заразна эта болезнь или нет, – раздался голос Блейка. – Что, если все мы в опасности?
Арагон испустил тяжелый вздох и потупил голову.
– На этот вопрос я тоже не могу дать определенного ответа. Но пока на инфекцию ничто не указывает. Возможно, анализ крови, который я проведу, скажет нам больше. Сейчас же я не берусь даже предполагать…
– Энрике, думаю, нам всем хотелось бы ознакомиться с вашими предположениями… – тихо сказала Нора.
– Хорошо. Основываясь на первом впечатлении, могу сказать – мне кажется, смерть была вызвана скорее острым отравлением, чем болезнью.
Она в ужасе уставилась на профессора.
– Отравлением?! – Блейк подскочил на месте. – Но кому это понадобилось?
– Уж конечно, не кому-нибудь из нас, – вставила Слоан. – Это мог сделать тот, кто убил наших лошадей и вывел из строя средства связи.
– Как я уже сказал, это всего лишь предположение, – развел руками Арагон. – Скажите, Луиджи, Холройд ел что-нибудь такое, чего не ели все остальные?
Повар покачал головой.
– А как насчет воды?
– Я беру ее из ручья и пропускаю через фильтр, – ответил тот. – Мы все ее пьем.
– До тех пор пока я не получу результатов исследований, нельзя исключать инфекционную природу заболевания, – потерев лоб рукой, заметил Арагон. – А это значит, что мы должны соблюдать определенные меры предосторожности. Прежде всего, необходимо убрать тело из лагеря.
В молчании, наступившем вслед за его словами, стали слышны раскаты грома над плато Кайпаровиц.
– А что мы будем делать после? – спросил Блейк.
– Разве не ясно? – произнесла Нора. – Нам нужно убираться отсюда. Чем скорее, тем лучше.
– Нет! – крикнула Слоан.
Нора с удивлением уставилась на нее.
– Мы не можем бросить Квивиру! Это слишком важный объект. И тот, кто выживает нас отсюда, прекрасно это знает. Можете не сомневаться, как только мы отсюда уйдем, город будет разграблен. Мы сами отдадим его в руки грабителей.
– Это чистая правда, – кивнул Блейк.
– Один из нас уже умер, – резко сказала Нора. – Возможно, его убила какая-то инфекция, возможно – чей-то злой умысел. В любом случае, у нас нет выбора. Рисковать мы не можем, особенно теперь, когда остались без средств связи. Я не хуже вашего понимаю, что Квивира – чрезвычайно важный объект. Но прежде всего я несу ответственность за жизни членов экспедиции.
– Квивира – это не просто археологический объект. Это величайшее открытие последнего времени. – Низкий голос девушки звенел от волнения. – Отправляясь в эту экспедицию, все мы знали, что она связана с риском. Но цель, к которой мы стремились, того стоила. Неужели теперь, достигнув ее, мы трусливо убежим только потому, что кому-то вздумалось нас запугать? Питер отдал жизнь ради этого открытия. И если мы бросим Квивиру, его смерть окажется бессмысленной жертвой.
Блейк, слегка побледневший, все же кивнул в знак согласия.
– Возможно, для вас, и для меня, и для прочих археологов риск может показаться оправданным, – произнесла Нора. – Но Питер не имел к археологии никакого отношения.
– Тем не менее он знал, на что шел, – возразила Слоан. – Вы ведь все это ему объяснили, разве нет?
Девушка посмотрела на нее, взглядом подчеркивая очевидный подтекст фразы.
– Да, Питер оказался здесь благодаря мне, – произнесла Нора, чувствуя, как голос ее предательски дрожит. – И помнить теперь об этом я буду до конца своих дней. Но это ничего не меняет. Хочу напомнить, что помимо археологов в экспедиции принимают участие люди, далекие от науки, – Роско, Луиджи и Билл. И мы не имеем никакого права обрекать их на риск.
– Приятно быть объектом столь нежных забот, – пробормотал Смитбэк.
– Думаю, каждый из них способен самостоятельно принять решение, – сверкая глазами, заявила Слоан. – В конце концов, они же не просто наемная рабочая сил а. Каждого привел сюда собственный интерес.
Нора переводила взгляд с одного участника экспедиции на другого. Все хранили молчание. Насколько же шатким стало ее положение. И как некстати. Именно сейчас, когда душу ее раздирали печаль и скорбь, ей приходилось отстаивать собственное лидерство. Конечно, как начальник экспедиции, она могла просто отдать приказ. Однако внутренний голос подсказывал ей, насколько смерть Холройда все изменила и какая реакция, скорее всего, последует на ее попытку действовать авторитарными методами. Касательно же демократии, Нора вовсе не считала ее наиболее уместной в сложившихся обстоятельствах. Тем не менее она понимала – играть придется по новым правилам.
– В любом случае, мы должны действовать заодно, – заявила начальница экспедиции. – Впрочем, если хотите, мы примем решение голосованием.
Нора устремила взгляд на Смитбэка.
– Я согласен с мисс Келли, – тихо произнес журналист. – Риск слишком велик.
Она посмотрела на Арагона. Профессор встретил ее непроницаемым взглядом.
– Надо уходить. – Он обращался скорее к Слоан. – У меня нет в этом ни малейших сомнений.
Настал черед Блейка.
– Я поддерживаю доктора Годдар, – напряженным голосом произнес он и вытер струившийся по лбу пот.
– Роско?
Ковбой уставился в небо.
– По моему мнению, нам вообще не стоило соваться в эту проклятую долину, какие бы замечательные развалины здесь ни скрывались, – проворчал он. – А теперь того и гляди зарядит дождь и зальет этот узкий каньон, который связывает нас с миром. Так что нам надо отсюда убираться, и поскорее.
Нора посмотрела на Бонаротти.
– Я согласен на все. – Итальянец небрежно махнул зажатой в пальцах сигаретой. – Какое бы решение вы ни приняли, я к нему присоединюсь.
– Итак, четверо за немедленное возвращение, двое – против, один воздержался, – отчеканила Нора, в упор глядя на дочь профессора. – Итог ясен, обсуждать больше нечего. Послушайте, мы же не собираемся бросать город на произвол судьбы, – добавила она другим, более мягким тоном. – Сегодня до темноты мы завершим наиболее срочную работу, произведем дополнительную съемку и закопаем ямы. Отберем некоторые артефакты, наиболее характерные для этого объекта. А завтра на рассвете двинемся в путь.
– Вы думаете, мы управимся до конца дня? – усмехнулся Блейк. – Для того чтобы законсервировать объект по всем правилам, требуется куда больше времени.
– Я это прекрасно знаю. Но мы сделаем все возможное. С собой возьмем минимум поклажи, чтобы передвигаться быстрее. Остальное спрячем в надежном месте.
Все молчали. Лицо Слоан точно окаменело. Она буквально сверлила взглядом начальницу экспедиции.
– Не будем терять времени, – устало произнесла Нора, поднимаясь. – У нас много дел.
40
Смитбэк опустился на колени перед входом в палатку, робко приподнял полог и со смешанным чувством жалости и отвращения заглянул внутрь. Арагон, завернув тело Холройда в два слоя пластика, поместил его в огромный непромокаемый мешок, желтый с черными полосами. Несмотря на все меры, в палатке ощущался трупный запах, смешанный с запахами спирта и бетадина. Смитбэк подался назад, стараясь дышать через рот.
– Не уверен, что смогу это сделать, – пробормотал он.
– Давай-ка покончим с этим побыстрее, – буркнул Свайр.
Ни один бестселлер на свете не стоит подобных мучений, вздохнул про себя журналист. Вытащив из кармана красную бандану, он обвязал ею рот. Затем натянул рабочие перчатки поверх резиновых, выданных ему Арагоном, и покорно нырнул в палатку вслед за ковбоем.
Не говоря ни слова, Роско положил рядом с жутким мешком деревянный шест, и они вместе со Смитбэком прикрутили его веревками. На концах веревок Свайр сделал петли. Взяв шест за оба конца, ковбой и журналист вынесли тело из палатки и взвалили ношу на плечи.
Холройд при жизни не отличался крупными габаритами, и Смитбэку не потребовалось особых усилий. Бедняга весил фунтов сто пятьдесят, максимум сто шестьдесят, пронеслось у него в голове. Следовательно, на каждого приходится около восьмидесяти фунтов груза. Странно все-таки. В столь трагичных обстоятельствах мозг пытался занять себя подобными бытовыми упражнениями. Журналист вдруг ощутил острый приступ сочувствия к невысокому худощавому парню, такому добродушному и непритязательному. Всего три вечера назад они сидели у костра. Смитбэку удалось наконец разговорить обычно замкнутого Холройда, и тот с жаром рассказывал ему о мотоциклах. По-видимому, к двухколесным машинам он питал истинную страсть. Застенчивость его улетучилась, глаза горели, он оживленно жестикулировал. А теперь эти глаза погасли навсегда. От Питера Холройда осталось лишь тело, с равнодушием бревна давившее на плечо журналиста. Вопрос о том, как поступить с мертвым товарищем, вызвал среди участников экспедиции целую дискуссию. Надежное место следовало отыскать вдали от лагеря. Такое, где останки Питера не потревожат ни хищники, ни природные катаклизмы. Закапывать тело в землю представлялось довольно рискованным. Нора заявила, что его незамедлительно выроют койоты. Кто-то даже предложил привязать мешок к дереву, однако нижние ветви большинства из них оказались сломаны во время наводнений, и никто не смог забраться на древесную вершину. К тому же Арагон настаивал на необходимости спрятать тело как можно дальше от места стоянки. В конце концов Нора вспомнила про маленькую пещеру, скрытую в каньоне-щели. Каменная ниша находилась выше максимального уровня воды, на высоте примерно двадцати футов от дна ущелья, а небольшие выступы на скале позволяли добраться до нее без особого труда. Для их цели место подходило как нельзя лучше. К тому же, вернувшись позднее, они сумеют легко найти останки Питера благодаря опознавательному знаку – пещера располагалась как раз над массивным древесным стволом, застрявшим меж стен каньона. Блейк, поднявшись по веревочной лестнице, прослушал прогноз погоды. Дождей в ближайшее время не предвиделось, а значит, и уровень воды в каньоне-щели до их начала останется прежним. Смитбэк с усилием вернулся к действительности. Мысли его блуждали где-то далеко. Так случалось всегда, когда он хотел отвлечься от происходящего вокруг. Билл и сам не понимал причины страха, холодным комом ворочавшегося у него внутри. Раньше ему доводилось попадать в куда более опасные ситуации – журналист сражался с убийцей в пустынном музее, едва не погиб в лабиринте подземных ходов под Нью-Йорком. А сейчас он не один, рядом опытные, надежные спутники, и солнце вовсю светит над головой. Тем не менее его постоянно донимало ощущение тревоги. Должно быть, атмосфера в долине и в самом деле пропитана злом, отравляющим чистейший воздух почище выхлопных газов.
Окоченевшие ноги покойника снова ткнулись в плечо Смитбэка. Свайр, шедший впереди, остановился и оглядел вход в каньон-щель. Журналист посмотрел в том же направлении. По словам Блейка, прогноз погоды обещает ясные солнечные дни. Оставалось лишь надеяться на компетентность сотрудников метеорологической службы.
По ущелью упакованное в непромокаемый мешок тело переправляли вплавь. Время от времени ручей становился совсем мелким, и им приходилось снова браться за концы шеста. Через двадцать минут Смитбэк и Свайр остановились передохнуть. Журналист развязал бандану, закрывавшую ему рот, сунул в карман рубашки и прошел немного вперед по каньону. Чуть поодаль виднелся ствол тополя, заклинившийся между стенами. Над ним темнел провал крохотной пещеры.
– Значит, вы уверены, что тот индеец не убивал моих лошадей, – раздался за его спиной голос Свайра.
Первые слова, произнесенные ковбоем с того момента, как они вошли в палатку бедняги Холройда.
– В этом нет никаких сомнений, – откликнулся Смитбэк. – К тому же отморозки, убившие лошадей, прошлой ночью расколотили наши приборы. А тот старый индеец находился в это время далеко, рядом с нами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78