Потоки воды могли устремиться куда угодно.
Долина выла, гудела и ревела на все лады, однако Блейк старался ничего не слышать. Он смотрел на город, расстилавшийся перед ним. Мертвый город, совершенно равнодушный к разыгравшейся внизу трагедии. Невозмутимые древние стены действовали на него успокаивающе. Мысли вернулись к киве солнца и сокровищам, спрятанным в ней. Так или иначе, им совершено открытие, которое его обессмертит. Отныне имя Арона Блейка станут произносить наравне с именами Шлимана и Картера.
Вновь обретя душевное равновесие, он отважился взглянуть на Слоан. Девушка по-прежнему стояла у края обрыва, не сводя глаз с долины. Растерянность, волнение и ужас явственно читались на побледневшем лице. А затем ее губы, образовав легчайший изгиб, сложились в так хорошо знакомую Блейку улыбку победителя.
51
Ричи Бригc с досадой прислушивался к доносившемуся издалека звуку. Размеренное жужжание могло означать лишь одно – приближение вертолета. Служащий сердито засопел. Инструкция строго предписывала пилотам не залетать в воздушное пространство гавани, однако они частенько нарушали запрет. Эти ушлые стрекозы так и шныряли над озером, мотаясь в Большой каньон или долину реки Колорадо. Они раздражали яхтсменов. А яхтсмены жаловались Ричи Бригсу, в свою очередь доводя его до белого каления. Испустив тяжкий вздох, он вернулся к изучению бумаг.
Через несколько минут клерк снова поднял голову. Стрекотание винтокрылой машины показалось ему каким-то необычным, до странности низким и хриплым. Причем работал не один мотор, а несколько. Сквозь нарастающий гул он различил шум подъезжающих автомобилей и болтовню зевак. Нехотя повернувшись в кресле, он бросил взгляд в окно и подскочил как ошпаренный.
С запада к пристани на низкой высоте приближались два огромных вертолета. Оба относились к разряду амфибий, а на боках у них виднелись знаки береговой охраны. Машины зависли над озером, мощными винтами взбивая воздух. Под брюхом одной из них висела понтонная баржа. Вода под ними пришла в волнение. Яхты поспешно удирали на безопасное расстояние, а купальщики, отдыхавшие на пляже, напротив, столпились на набережной.
Бригс схватил со стола мобильник и, на ходу набирая номер, выбежал на одуряющий солнцепек.
У причала его ожидал новый сюрприз. Огромный фургон для перевозки лошадей с надписью «Институт археологии Санта-Фе» стоял на прежнем месте, однако возле него притормозили два грузовика Национальной гвардии. Из них высыпали люди в униформе. Вертолет отстрелил крепления, и понтонная баржа с громким всплеском ухнула в воду. Толпа на набережной удивленно загудела.
– Береговая охрана, – раздалось в трубке.
– Это гавань Вовип! – завопил Бригс. – Что за чертовщина у нас происходит?
– Успокойтесь, мистер Бригс, – ответил невозмутимый голос инспектора. – Проводится операция по поиску и спасению археологической экспедиции. Вскоре вы обо всем узнаете.
Несколько человек в униформе уже устанавливали на набережной барьеры, преграждающие движение. Другие, подойдя к причалам, подавали яхтам знаки очистить водное пространство.
– И что случилось с этой чертовой экспедицией?
– Она исчезла где-то к западу от плато Кайпаровиц. Уже несколько дней не выходит на связь…
– Боже милостивый, ну и местечко. И зачем этим… археологам понадобилось туда соваться?
– Понятия не имею. О цели экспедиции мне не сообщили.
Черт их разберет, этих археологов, подумал Бригс. Надо быть полным идиотом, чтобы тащиться в дикий скалистый край. До него донесся шум еще одного мотора. Обернувшись, он увидел катер, на полном ходу несущийся к гавани.
– От вертолетов им будет мало толку, – проворчал Бригс в телефонную трубку. – В этом лабиринте с воздуха они ни черта не найдут. А если найдут, все равно не смогут сесть.
– Насколько я понял, вертолеты всего лишь доставят оборудование в дальний конец озера. Операция по спасению организована с большим размахом.
Катер, заложив крутой вираж, подлетел к пирсу, обдав его фонтаном брызг. Как только опустились сходни, на палубу поднялись двое – молодой парень в футболке с портретом Че Гевары и тщедушный седовласый мужчина. За ними по трапу взбежала коричневая собака чудовищных размеров. Сходни убрались, и катер, взревев моторами, отчалил. На невероятной скорости он пересек акваторию гавани, оставив за собой пенистый след. Вертолеты следовали за ним по воздуху.
Фургон для перевозки лошадей съехал по скату и подкатил к краю причала, где его ожидала понтонная баржа.
– По-моему, это сон, – промямлил Бригс, так и не успев осознать всего происходящего.
– Не сон, а явь, – откликнулись в трубке. – Наверняка они еще с вами свяжутся. Ну ладно, мне пора.
Стоило ему нажать отбой, как телефон зазвонил снова. Настойчивое пронзительное пиликанье перекрыло шум моторов и голоса зевак.
52
Блейк, измученный и насквозь промокший, опустился на камень возле потухшего костра. Капли размеренно барабанили по плечам, но уже не так сильно, как час назад. Мощный ливень превратился в затяжной надоедливый дождь.
Хотя первый натиск стихии пошел на спад, в долине по-прежнему бурлил паводок. Его коричневая поверхность, вздымаемая ветром, походила на мускулистую спину чудовищного зверя. Блейк отстраненно наблюдал, как вода, огибая или доламывая деревья, устремляется в дальний конец долины, туда, где зиял вход во второй каньон-щель. Там, в замкнутом пространстве, поток вновь обретал ярость и энергию, и в свинцовое небо летели тучи брызг и хлопья пены.
Почти два часа они провели у самого края воды. Хотя уцелевшие участники экспедиции никак не могли помочь тем, кого наводнение застало в каньоне-щели, Слоан не оставляла надежды на их спасение. С бухтой веревки наготове, она пристально высматривала, не мелькнет ли в мутных волнах человеческая голова или рука. Блейк никак не ожидал от нее подобной самоотверженности. Если девушка и притворялась, она делала это весьма убедительно. Впрочем, разбираться в ее истинных чувствах у профессора не осталось ни сил, ни желания.
По истечении двух часов все, кроме Слоан, поднялись наверх, в лагерь. Палатки пришлось распаковать и установить заново, расчистив место от принесенных ветром сломанных сучьев. Никто не говорил ни слова, каждый старался найти себе дело. Отвлечь себя работой казалось куда проще, нежели слоняться без цели, постоянно оглядываясь на разгул обезумевшей воды.
Блейк тяжело вздохнул. Неподалеку от костра аккуратной кучей лежали транспортные мешки. Они планировали забрать их вторым рейсом. Собирались переправить через каньон-щель, превратившийся в бурную реку. Природа посмеялась над человеческими намерениями.
Бонаротти молча распаковывал кухонное оборудование. Последние надежды растаяли, в этом никто не сомневался, хотя и не произносил вслух. Повар извлек из мешка маленькую круглую горелку, закрепил над ней козырек от дождя и поставил на огонь кастрюльку. Подошел Свайр, понурый и молчаливый. Через несколько минут к ним присоединилась промокшая до нитки Слоан. Бонаротти налил всем по кружке кофе. Свою Блейк осушил одним глотком, с наслаждением прислушиваясь, как тепло горячего напитка передается его окоченевшим внутренностям.
Слоан приняла кружку из рук Бонаротти, скользнув по нему янтарными глазами. Потом она взглянула на Свайра, затем – более пристально и многозначительно – на Арона. Лишь тогда девушка нарушила молчание.
– Никто из тех троих не выжил, и нам придется с этим смириться, – произнесла дочь Годдара низким, чуть дрожащим голосом. – Поток хлынул так стремительно, что они не успели выбраться из каньона.
Она смолкла. Блейк прислушивался к гулу воды в долине, сливавшемуся с шелестом дождя.
– И что же нам делать? – поинтересовался повар.
– Все средства связи выведены из строя, так что позвать на помощь мы не можем, – вздохнула Слоан. – Впрочем, даже если за нами отправят спасательную экспедицию, ей понадобится больше недели для того, чтобы добраться сюда. Точнее, не сюда, а в первую долину. Единственный путь, ведущий к нашему лагерю, перекрыт водой. Для того чтобы выбраться, нам придется ждать, пока схлынет паводок. Если дождь не прекратится, ждать придется долго.
Блейк обвел глазами сидевших у костра. Бонаротти, сжимая в руках кружку, неотрывно смотрел на девушку. Свайр казался слишком потрясенным, чтобы думать о будущем. Остекленевший взгляд ковбоя ничего не выражал.
– Мы сделали все, что могли, – проронила Слоан. – К счастью, большая часть наших вещей уцелела. Это, как говорится, хорошая новость. А плохая новость состоит в том, что мы потеряли четырех наших товарищей, включая начальника экспедиции, – произнесла она упавшим голосом. – Им уже ничем не поможешь. Думаю, все мы еще не осознали, как велика утрата.
После минутной паузы девушка продолжила:
– Единственный долг, который мы можем исполнить по отношению к погибшим, – почтить их память. Мы будем помнить их до конца своих дней. А теперь давайте помолимся за них.
Слоан склонила голову. Повисла тишина, нарушаемая лишь рокотом воды. Блейк судорожно сглотнул. Несмотря на сырость, казалось, пропитавшую все на свете, в горле у него пересохло.
– Но у нас есть долг и перед собой. – Девушка подняла взгляд. – Прежде всего мы обязаны вспомнить, кто мы такие и что привело нас сюда. Мы преодолели трудный путь, чтобы открыть затерянный город и исследовать его. Луиджи, вы спрашивали, что нам теперь делать. По-моему, ответ очевиден. Если мы оказались в ловушке, мы должны заниматься тем, ради чего сюда явились.
Слоан сделала паузу и отпила кофе.
– Мы не можем позволить себе поддаться панике и унынию. – Ее низкий голос зазвучал увереннее. – Не можем сидеть сложа руки, ожидая спасательную экспедицию. У нас есть работа, и мы должны ее продолжать. – Она говорила медленно, перед каждой новой фразой обводя глазами сидевших у костра. – И работа наша состоит в том, чтобы исследовать киву солнца.
Ковбой наконец вышел из оцепенения и воззрился на девушку с некоторым изумлением.
– Да, сегодня случилась трагедия, – заявила та. – Но в наших силах сделать так, чтобы трагедия эта не была напрасной. Кива солнца – это потрясающее открытие, благодаря которому наша экспедиция войдет в историю. И память о Норе, Питере, Энрике и Билле будет жить в веках, как память обо всех великих первооткрывателях. Уверена, окажись мисс Келли на нашем месте, она поступила бы точно так же, – помолчав, добавила Слоан.
– Что? – в наступившей тишине раздался хриплый голос Свайра.
Удивление и растерянность сменились на его лице выражением откровенного гнева.
– С каких это пор вы стали так хорошо разбираться в намерениях мисс Келли? – процедил он. – Лично я хорошо помню об одном ее намерении – исключить вас из членов экспедиции.
– Вы что-то имеете против моего предложения? – Голос Слоан звучал мягко, однако в янтарных глазах засверкали угрожающие огоньки.
– Прежде всего мне бы хотелось задать вам один вопрос, – бросил Свайр. – Относительно вашего прогноза погоды.
Блейк ощутил, что внутри у него все сжалось. Девушка спокойно встретила полыхающий яростью взгляд ковбоя.
– Вы, случайно, не страдаете слуховыми галлюцинациями? – Голос Роско дрогнул. – Вода хлынула в долину всего через двадцать минут после того, как вы сказали, будто по радио обещают устойчивую ясную погоду.
Слоан по-прежнему в упор смотрела на Свайра, не торопясь нарушить напряженное молчание.
– Нет, я не страдаю галлюцинациями, – отчеканила она. – А вам, я полагаю, известно, что погода в этих краях чрезвычайно непредсказуема и переменчива.
Лицо ковбоя несколько смягчилось.
– Поэтому здесь нельзя слишком полагаться на прогнозы, – продолжала Слоан. – Стихия может налететь в любую минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Долина выла, гудела и ревела на все лады, однако Блейк старался ничего не слышать. Он смотрел на город, расстилавшийся перед ним. Мертвый город, совершенно равнодушный к разыгравшейся внизу трагедии. Невозмутимые древние стены действовали на него успокаивающе. Мысли вернулись к киве солнца и сокровищам, спрятанным в ней. Так или иначе, им совершено открытие, которое его обессмертит. Отныне имя Арона Блейка станут произносить наравне с именами Шлимана и Картера.
Вновь обретя душевное равновесие, он отважился взглянуть на Слоан. Девушка по-прежнему стояла у края обрыва, не сводя глаз с долины. Растерянность, волнение и ужас явственно читались на побледневшем лице. А затем ее губы, образовав легчайший изгиб, сложились в так хорошо знакомую Блейку улыбку победителя.
51
Ричи Бригc с досадой прислушивался к доносившемуся издалека звуку. Размеренное жужжание могло означать лишь одно – приближение вертолета. Служащий сердито засопел. Инструкция строго предписывала пилотам не залетать в воздушное пространство гавани, однако они частенько нарушали запрет. Эти ушлые стрекозы так и шныряли над озером, мотаясь в Большой каньон или долину реки Колорадо. Они раздражали яхтсменов. А яхтсмены жаловались Ричи Бригсу, в свою очередь доводя его до белого каления. Испустив тяжкий вздох, он вернулся к изучению бумаг.
Через несколько минут клерк снова поднял голову. Стрекотание винтокрылой машины показалось ему каким-то необычным, до странности низким и хриплым. Причем работал не один мотор, а несколько. Сквозь нарастающий гул он различил шум подъезжающих автомобилей и болтовню зевак. Нехотя повернувшись в кресле, он бросил взгляд в окно и подскочил как ошпаренный.
С запада к пристани на низкой высоте приближались два огромных вертолета. Оба относились к разряду амфибий, а на боках у них виднелись знаки береговой охраны. Машины зависли над озером, мощными винтами взбивая воздух. Под брюхом одной из них висела понтонная баржа. Вода под ними пришла в волнение. Яхты поспешно удирали на безопасное расстояние, а купальщики, отдыхавшие на пляже, напротив, столпились на набережной.
Бригс схватил со стола мобильник и, на ходу набирая номер, выбежал на одуряющий солнцепек.
У причала его ожидал новый сюрприз. Огромный фургон для перевозки лошадей с надписью «Институт археологии Санта-Фе» стоял на прежнем месте, однако возле него притормозили два грузовика Национальной гвардии. Из них высыпали люди в униформе. Вертолет отстрелил крепления, и понтонная баржа с громким всплеском ухнула в воду. Толпа на набережной удивленно загудела.
– Береговая охрана, – раздалось в трубке.
– Это гавань Вовип! – завопил Бригс. – Что за чертовщина у нас происходит?
– Успокойтесь, мистер Бригс, – ответил невозмутимый голос инспектора. – Проводится операция по поиску и спасению археологической экспедиции. Вскоре вы обо всем узнаете.
Несколько человек в униформе уже устанавливали на набережной барьеры, преграждающие движение. Другие, подойдя к причалам, подавали яхтам знаки очистить водное пространство.
– И что случилось с этой чертовой экспедицией?
– Она исчезла где-то к западу от плато Кайпаровиц. Уже несколько дней не выходит на связь…
– Боже милостивый, ну и местечко. И зачем этим… археологам понадобилось туда соваться?
– Понятия не имею. О цели экспедиции мне не сообщили.
Черт их разберет, этих археологов, подумал Бригс. Надо быть полным идиотом, чтобы тащиться в дикий скалистый край. До него донесся шум еще одного мотора. Обернувшись, он увидел катер, на полном ходу несущийся к гавани.
– От вертолетов им будет мало толку, – проворчал Бригс в телефонную трубку. – В этом лабиринте с воздуха они ни черта не найдут. А если найдут, все равно не смогут сесть.
– Насколько я понял, вертолеты всего лишь доставят оборудование в дальний конец озера. Операция по спасению организована с большим размахом.
Катер, заложив крутой вираж, подлетел к пирсу, обдав его фонтаном брызг. Как только опустились сходни, на палубу поднялись двое – молодой парень в футболке с портретом Че Гевары и тщедушный седовласый мужчина. За ними по трапу взбежала коричневая собака чудовищных размеров. Сходни убрались, и катер, взревев моторами, отчалил. На невероятной скорости он пересек акваторию гавани, оставив за собой пенистый след. Вертолеты следовали за ним по воздуху.
Фургон для перевозки лошадей съехал по скату и подкатил к краю причала, где его ожидала понтонная баржа.
– По-моему, это сон, – промямлил Бригс, так и не успев осознать всего происходящего.
– Не сон, а явь, – откликнулись в трубке. – Наверняка они еще с вами свяжутся. Ну ладно, мне пора.
Стоило ему нажать отбой, как телефон зазвонил снова. Настойчивое пронзительное пиликанье перекрыло шум моторов и голоса зевак.
52
Блейк, измученный и насквозь промокший, опустился на камень возле потухшего костра. Капли размеренно барабанили по плечам, но уже не так сильно, как час назад. Мощный ливень превратился в затяжной надоедливый дождь.
Хотя первый натиск стихии пошел на спад, в долине по-прежнему бурлил паводок. Его коричневая поверхность, вздымаемая ветром, походила на мускулистую спину чудовищного зверя. Блейк отстраненно наблюдал, как вода, огибая или доламывая деревья, устремляется в дальний конец долины, туда, где зиял вход во второй каньон-щель. Там, в замкнутом пространстве, поток вновь обретал ярость и энергию, и в свинцовое небо летели тучи брызг и хлопья пены.
Почти два часа они провели у самого края воды. Хотя уцелевшие участники экспедиции никак не могли помочь тем, кого наводнение застало в каньоне-щели, Слоан не оставляла надежды на их спасение. С бухтой веревки наготове, она пристально высматривала, не мелькнет ли в мутных волнах человеческая голова или рука. Блейк никак не ожидал от нее подобной самоотверженности. Если девушка и притворялась, она делала это весьма убедительно. Впрочем, разбираться в ее истинных чувствах у профессора не осталось ни сил, ни желания.
По истечении двух часов все, кроме Слоан, поднялись наверх, в лагерь. Палатки пришлось распаковать и установить заново, расчистив место от принесенных ветром сломанных сучьев. Никто не говорил ни слова, каждый старался найти себе дело. Отвлечь себя работой казалось куда проще, нежели слоняться без цели, постоянно оглядываясь на разгул обезумевшей воды.
Блейк тяжело вздохнул. Неподалеку от костра аккуратной кучей лежали транспортные мешки. Они планировали забрать их вторым рейсом. Собирались переправить через каньон-щель, превратившийся в бурную реку. Природа посмеялась над человеческими намерениями.
Бонаротти молча распаковывал кухонное оборудование. Последние надежды растаяли, в этом никто не сомневался, хотя и не произносил вслух. Повар извлек из мешка маленькую круглую горелку, закрепил над ней козырек от дождя и поставил на огонь кастрюльку. Подошел Свайр, понурый и молчаливый. Через несколько минут к ним присоединилась промокшая до нитки Слоан. Бонаротти налил всем по кружке кофе. Свою Блейк осушил одним глотком, с наслаждением прислушиваясь, как тепло горячего напитка передается его окоченевшим внутренностям.
Слоан приняла кружку из рук Бонаротти, скользнув по нему янтарными глазами. Потом она взглянула на Свайра, затем – более пристально и многозначительно – на Арона. Лишь тогда девушка нарушила молчание.
– Никто из тех троих не выжил, и нам придется с этим смириться, – произнесла дочь Годдара низким, чуть дрожащим голосом. – Поток хлынул так стремительно, что они не успели выбраться из каньона.
Она смолкла. Блейк прислушивался к гулу воды в долине, сливавшемуся с шелестом дождя.
– И что же нам делать? – поинтересовался повар.
– Все средства связи выведены из строя, так что позвать на помощь мы не можем, – вздохнула Слоан. – Впрочем, даже если за нами отправят спасательную экспедицию, ей понадобится больше недели для того, чтобы добраться сюда. Точнее, не сюда, а в первую долину. Единственный путь, ведущий к нашему лагерю, перекрыт водой. Для того чтобы выбраться, нам придется ждать, пока схлынет паводок. Если дождь не прекратится, ждать придется долго.
Блейк обвел глазами сидевших у костра. Бонаротти, сжимая в руках кружку, неотрывно смотрел на девушку. Свайр казался слишком потрясенным, чтобы думать о будущем. Остекленевший взгляд ковбоя ничего не выражал.
– Мы сделали все, что могли, – проронила Слоан. – К счастью, большая часть наших вещей уцелела. Это, как говорится, хорошая новость. А плохая новость состоит в том, что мы потеряли четырех наших товарищей, включая начальника экспедиции, – произнесла она упавшим голосом. – Им уже ничем не поможешь. Думаю, все мы еще не осознали, как велика утрата.
После минутной паузы девушка продолжила:
– Единственный долг, который мы можем исполнить по отношению к погибшим, – почтить их память. Мы будем помнить их до конца своих дней. А теперь давайте помолимся за них.
Слоан склонила голову. Повисла тишина, нарушаемая лишь рокотом воды. Блейк судорожно сглотнул. Несмотря на сырость, казалось, пропитавшую все на свете, в горле у него пересохло.
– Но у нас есть долг и перед собой. – Девушка подняла взгляд. – Прежде всего мы обязаны вспомнить, кто мы такие и что привело нас сюда. Мы преодолели трудный путь, чтобы открыть затерянный город и исследовать его. Луиджи, вы спрашивали, что нам теперь делать. По-моему, ответ очевиден. Если мы оказались в ловушке, мы должны заниматься тем, ради чего сюда явились.
Слоан сделала паузу и отпила кофе.
– Мы не можем позволить себе поддаться панике и унынию. – Ее низкий голос зазвучал увереннее. – Не можем сидеть сложа руки, ожидая спасательную экспедицию. У нас есть работа, и мы должны ее продолжать. – Она говорила медленно, перед каждой новой фразой обводя глазами сидевших у костра. – И работа наша состоит в том, чтобы исследовать киву солнца.
Ковбой наконец вышел из оцепенения и воззрился на девушку с некоторым изумлением.
– Да, сегодня случилась трагедия, – заявила та. – Но в наших силах сделать так, чтобы трагедия эта не была напрасной. Кива солнца – это потрясающее открытие, благодаря которому наша экспедиция войдет в историю. И память о Норе, Питере, Энрике и Билле будет жить в веках, как память обо всех великих первооткрывателях. Уверена, окажись мисс Келли на нашем месте, она поступила бы точно так же, – помолчав, добавила Слоан.
– Что? – в наступившей тишине раздался хриплый голос Свайра.
Удивление и растерянность сменились на его лице выражением откровенного гнева.
– С каких это пор вы стали так хорошо разбираться в намерениях мисс Келли? – процедил он. – Лично я хорошо помню об одном ее намерении – исключить вас из членов экспедиции.
– Вы что-то имеете против моего предложения? – Голос Слоан звучал мягко, однако в янтарных глазах засверкали угрожающие огоньки.
– Прежде всего мне бы хотелось задать вам один вопрос, – бросил Свайр. – Относительно вашего прогноза погоды.
Блейк ощутил, что внутри у него все сжалось. Девушка спокойно встретила полыхающий яростью взгляд ковбоя.
– Вы, случайно, не страдаете слуховыми галлюцинациями? – Голос Роско дрогнул. – Вода хлынула в долину всего через двадцать минут после того, как вы сказали, будто по радио обещают устойчивую ясную погоду.
Слоан по-прежнему в упор смотрела на Свайра, не торопясь нарушить напряженное молчание.
– Нет, я не страдаю галлюцинациями, – отчеканила она. – А вам, я полагаю, известно, что погода в этих краях чрезвычайно непредсказуема и переменчива.
Лицо ковбоя несколько смягчилось.
– Поэтому здесь нельзя слишком полагаться на прогнозы, – продолжала Слоан. – Стихия может налететь в любую минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78