Пока этого вполне достаточно. Оно нападало на беспомощных, беззащитных людей, которых никто не будет искать, таких, как Малыш Тони или Фил-Книголюб. Оно не посмеет тронуть Саймона и других. Оно будет избегать встречи с ними.
Джек молился, чтобы это было так.
А если не будет?
Он взял со стола бутылку «Джонни Уокер» и налил виски в кофейную кружку. Он даже не обратил внимания, что там уже налит кофе. Ему было все равно. Он сделал большой глоток этой смеси, и его передернуло. Зашипела рация.
– Джек, это Саймон.
– Слушаю, Саймон.
– Мы на Хеннепин, направляемся в твою сторону.
– Что-нибудь случилось?
– Не могу сказать. У меня было чувство, что оно вышло на охоту. И знает, что мы ищем его.
Джек вздохнул:
– Будьте осторожны.
– Джек?
– Да, Саймон?
– Где Бекки, Джек?
Джек уже раскрыл рот, чтобы ответить, но радио снова зашипело и раздался голос Бекки:
– Саймон, мы с Мартином идем на север по Первой авеню.
– Саймон, ты слышал? – спросил Джек.
– Слышал. До связи.
Наступила тишина. Джек взял кружку и сделал еще один глоток виски с кофе. Итак, у Саймона возникло ощущение, что существо о них знает.
Это хорошо, подумал Джек.
Потому что мы тоже знаем о тебе.
Он молился, чтобы этого оказалось достаточно.
Ли Чэндлер пребывал в отвратительном настроении. Он уже упустил двух пассажиров из-за этого идиотского патрулирования, а ночные поездки, да еще из центра, могли принести неплохой заработок. По его прикидкам, он потерял уже около тридцати долларов. Не то чтобы ему нужно было работать этой ночью, он работал днем и заработал неплохо. Просто он очень не любил ездить впустую. Еще его удручало то, что он до сих пор не увидел ничего подозрительного. Никаких мрачных фигур, пробирающихся по темным переулкам, никаких загадочных существ, прячущихся в тени. Эти чертовы улицы сегодня на редкость пусты. В обычные дни в Лорин-ларк всегда копошатся толпы бродяг и пьянчуг, но сегодня здесь не было никого, кроме двух подростков, которые трахались, спрятавшись за скамейкой. Этот Саймон Бабич – настоящий параноик. То, что он не в своем уме, Ли понял сразу, как только он со своей девчонкой сел к нему в машину. «Отвези нас к реке». Полные идиоты. Но сердца у них добрые, и Ли невольно им посочувствовал. Они искали Фила, бродягу, о котором тревожились – по крайней мере Саймон точно тревожился. А Ли по себе знал, как много это значит. Его собственное путешествие по этой скользкой дорожке было достаточно коротким. Всего один год. Но это был самый грязный, самый поганый, самый вонючий, никчемный, мрачный и темный год в его жизни. Просто кусок дерьма, а не год. Как тухлая глазурь на торте предыдущих шести лет. Он был женат, у него даже был трехлетний сын, правда, не родной, но он все равно любил парня. Только оказалось, что у его жены есть свои планы, о которых Ли даже не подозревал. Она была родом из маленького провинциального городка, где добиться успеха означало выйти замуж, забеременеть, желательно пару раз, потом бросить парня, отсудить алименты и затеять такую же аферу с кем-нибудь еще. Этакий окольный путь к легкой и беззаботной жизни. Ли оказался второй остановкой Ирен на этом пути, но кое-что не сработало. Его старым яйцам не хватало сил сделать ее беременной. Чертовски плохо. Это просто выводило ее из себя. У него была приличная работа, обеспечивающая достойное существование. Ли работал на доставке мебели, пока не повредил спину. Полгода он просидел на больничном, а потом ему сказали, что он может приступать к работе. Правда, при этом ему было больно лишний раз пошевелиться, он не мог собственную задницу поднять с унитаза, не говоря уже о том, чтобы ворочать шкафы. А ему сказали, что он симулянт, и уволили. А вслед за этим его выгнала Ирен. Первой остановкой Ли был склад алкогольной продукции, второй – Армия Спасения. Потом он покатился по наклонной, уже нигде не задерживаясь, просто не верится, до чего это просто. А это чертово социальное страхование пальцем о палец не ударило, чтобы ему помочь. Ли даже не осознавал, что стал бездомным, пока в одной из ночлежек – он уже забыл, в какой именно – ему не сказали, что он уже провел здесь три ночи и должен освободить койку. А была, между прочим, зима. Все ночлежки забиты, а это значит, что надо постоянно ходить, ходить, ходить, не останавливаясь. Ноги не слушаются, спина болит, во рту пересохло. Каждый день обходить ночлежку за ночлежкой. Просто кошмар из ночлежек, бесплатных кухонь, издевательств подростков, насмешек шлюх и полицейских побоев. И так продолжалось без конца, день за днем, пока Ли не понял, что однажды он упадет и больше не сможет подняться. И умрет, как собака. И никто не узнает об этом, а если и узнает, то всем будет на это плевать. И черт возьми, умереть было гораздо лучше, чем терпеть такие мучения. И вдруг он встретил ангела. Он даже не знал его имени. Теперь, спустя два года, он даже не мог вспомнить его лица. Помнил только, что лежал в переулке и считал кирпичи в стене напротив, как вдруг увидел протянутую руку. Белую, чистую человеческую руку, так непохожую на его собственную грязную и опухшую клешню. Рука помогла ему подняться и устоять на ногах. Он помнил, как они сели в машину и куда-то поехали, помнил большой красивый дом, детские голоса. Помнил, как стоял под горячим душем, стоял, должно быть, полчаса, пока льющаяся с него вода не перестала быть черной. Помнил, как впервые за много месяцев съел полный обед. Ангел – Ли помнил только серый костюм и больше ничего – сидел и, улыбаясь, смотрел, как он ест.
– Кто вы? – спросил Ли.
– Это не имеет значения.
– Почему вы это делаете?
– И это не имеет значения.
А потом его отвезли в центр города – затем, как думал Ли, чтобы оставить его на том же месте, где нашли. Hо вместо этого он попал в меблированные комнаты на западе от Хеннепин. Ангел привел его в комнату и там вручил ему конверт.
– Здесь пятьсот долларов. Комната в твоем распоряжении, оплачена на три месяца вперед. Внизу в восемь утра и в шесть вечера подают завтрак и ужин соответственно. Опоздаешь – останешься без еды. Еще в конверте лежит карточка с номером телефона и именем человека, к которому тебе надо обратиться. Устраивайся, не вешай носа, позвони по телефону, там тебя ждет работа. Теперь все в твоих руках. Либо эти пятьсот долларов через некоторое время приведут тебя обратно на улицу, либо помогут тебе выбраться. Выбор за тобой.
– Кто же, черт побери, вы такой? Почему вы это делаете?
– Это мой сегодняшний хороший поступок. До встречи.
И Ли остался один. Десять минут спустя он спустился вниз и купил бутылку бурбона. Придя в комнату, он налил себе стакан, два часа сидел и смотрел на него, затем встал, выплеснул содержимое стакана в мойку, опрокинул туда же бутылку и лег спать. На следующий день он позвонил по телефону на карточке.
Все это было два года назад, и теперь Ли Чэндлер верил в ангелов. У каждого есть свой ангел. Саймон Бабич был одним из них. Потерявший своего подопечного, но все-таки ангел. Фил-Книголюб погиб, но Саймону по-прежнему нужна была помощь. А Ли Чэндлер не тот человек, который откажет в помощи ангелу. Не в этой жизни, во всяком случае. И все же злился. Впрочем, такое с ним часто бывало, и он не обращал на это особого внимания. Ли медленно проехал по Парк-авеню в сторону Вашингтон-авеню, потом вниз по Вашингтон. На углу Вашингтон и Портланд он остановился и купил себе большой стакан кофе. Потом вернулся в машину и снова поехал. Какой-то пьяный на углу отчаянно замахал ему, но Ли не остановился.
Он как раз проезжал мимо Милуокской дорожно-ремонтной базы, когда странная фигура пересекла Вашингтон-авеню и скрылась в темноте переулка. Ли резко затормозил, и горячий кофе выплеснулся ему прямо на колени. Он подал назад и всмотрелся в темноту переулка, где скрылась фигура, но увидел лишь огни на Николет-Айленд посреди широкой, лениво несущей свои воды реки.
– Что за чертовщина? – спросил он сам себя.
Внезапно его прошиб холодный пот. Ему показалось, что фигура эта была не совсем человеческая. Она казалась больше, как будто за ней тянулся шлейф из теней. Ли покачал головой и взялся за ключ зажигания, но остановился. Он отставил кофе и взял рацию. Рация молчала, и он крепко стукнул ее о руль. Она заработала; он сказал в микрофон:
– Джек, это Ли. Не знаю, может, это и ерунда, но я только что видел кое-что странное тут, на Вашингтон.
14
Ронни уставилась на рацию, лежавшую на столе между ней и Бобби. Бобби, который что-то царапал на салфетке – вероятно, любовную поэму, – перестал писать и прислушался. Голос у Ли не был испуганным, просто злым.
– Ты меня слышишь, Джек?
– Да, Ли, я тебя слышу. Где ты находишься точно?
– Немного к востоку от дорожной базы, рядом с этим сгоревшим многоквартирным домом Представляешь, о чем я говорю?
– Я знаю, где это. Вэйнрайт, – сказала Бекки.
– Так, помолчите немного, – донесся из динамика голос Саймона. – Ты меня слышишь, Ли?
– Да, Саймон, слышу. – Голос Ли немного потеплел, как будто он говорил со старым другом.
– Что именно ты видел? – деликатно спросил Саймон.
– Не могу толком объяснить. Что-то странное. Тут освещение довольно плохое.
– Перестань, Ли, не тяни резину и скажи нам, что ты видел.
– Попробую объяснить так. У этого парня была очень большая тень. Слишком большая.
– Это он, – сказал Саймон.
– Саймон, ты уверен? – спросил Джек.
– Именно это видел и я, Джек. Этот парень, он будто вырабатывает тени, или что-то в этом роде Это похоже на крылья.
– Точно, – сказал Ли. – Было похоже на крылья.
– А теперь тихо, – сказал Джек. – Оставайтесь там и сообщите мне точно ваше местонахождение, каждая группа.
Бобби растянул губы в улыбке и потянулся к рации, но Ронни его опередила. Она нажала кнопку и сказала.
– Джек, это Вероника. Мы все еще в кафе.
– Это Саймон. Мы на пересечении Хеннепин и Шестой, недалеко оттуда.
– Джек, это Бекки. Мы с Мартином тоже на Хеннепин, рядом с Девятой.
– И что мы, мать вашу, будем теперь делать? – спросил Ли.
– Жди нас там, Ли. Мы сейчас придем, – ответил за всех Саймон.
– Вы уверены, что нам надо вступать с ним в открытую конфронтацию? – спросил Джек.
– А для чего же мы все это затеяли? – огрызнулся Ли. – У тебя что, есть идея получше?
– Он прав, – сказал Бобби и кивнул на рацию. Ронни, нахмурилась и, включив рацию, сказала: – Нам нужно по крайней мере пять минут, чтобы добраться туда.
– Ли, – сказал Джек, – припаркуй машину и жди остальных. В одиночку ничего не предпринимай.
– Ты думаешь, я совсем рехнулся? Я не двинусь с места, пока вы все не соберетесь. Давайте быстрее, черт вас дери.
Бобби быстро допил кофе и взял рацию.
– Пошли, – сказал он.
Ронни застегнула молнию на своей куртке.
– Не нравится мне это, – сказала она.
– Да ладно тебе, все будет в порядке. Нас семеро, а он один. Верно?
– Верно.
– Спорю, мы будем там раньше всех.
Ронни надеялась, что нет. Вслед за Бобби она пошла к выходу, смущенно улыбаясь другим посетителям и официантке. Рация работала довольно громко. Когда они вышли, Бобби обнял ее, прижал к себе и поцеловал.
– Слушай, когда это все закончится, ты не хотела бы сходить в кино или еще куда-нибудь?
– Сегодня?
– Нет. Завтра или послезавтра?
– Я подумаю.
Бобби улыбнулся, и, взявшись за руки, они припустились бегом.
Первыми на место встречи явились Саймон и Конни. Машина Ли стояла на южной стороне улицы. Саймон постучал в окошко со стороны пассажира. Ли протянул руку и открыл им дверцу.
– Черт, я чуть в штаны не наложил.
– Прости, Ли. – Саймон забрался на переднее сиденье. Конни пристроилась рядом, прижав Саймона к Ли. В машине было не продохнуть от табачного дыма. Ли указал им на вход в переулок:
– Туда он нырнул.
– И никто оттуда не выходил?
– Никто.
– Сколько прошло времени?
– Около четырех минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Джек молился, чтобы это было так.
А если не будет?
Он взял со стола бутылку «Джонни Уокер» и налил виски в кофейную кружку. Он даже не обратил внимания, что там уже налит кофе. Ему было все равно. Он сделал большой глоток этой смеси, и его передернуло. Зашипела рация.
– Джек, это Саймон.
– Слушаю, Саймон.
– Мы на Хеннепин, направляемся в твою сторону.
– Что-нибудь случилось?
– Не могу сказать. У меня было чувство, что оно вышло на охоту. И знает, что мы ищем его.
Джек вздохнул:
– Будьте осторожны.
– Джек?
– Да, Саймон?
– Где Бекки, Джек?
Джек уже раскрыл рот, чтобы ответить, но радио снова зашипело и раздался голос Бекки:
– Саймон, мы с Мартином идем на север по Первой авеню.
– Саймон, ты слышал? – спросил Джек.
– Слышал. До связи.
Наступила тишина. Джек взял кружку и сделал еще один глоток виски с кофе. Итак, у Саймона возникло ощущение, что существо о них знает.
Это хорошо, подумал Джек.
Потому что мы тоже знаем о тебе.
Он молился, чтобы этого оказалось достаточно.
Ли Чэндлер пребывал в отвратительном настроении. Он уже упустил двух пассажиров из-за этого идиотского патрулирования, а ночные поездки, да еще из центра, могли принести неплохой заработок. По его прикидкам, он потерял уже около тридцати долларов. Не то чтобы ему нужно было работать этой ночью, он работал днем и заработал неплохо. Просто он очень не любил ездить впустую. Еще его удручало то, что он до сих пор не увидел ничего подозрительного. Никаких мрачных фигур, пробирающихся по темным переулкам, никаких загадочных существ, прячущихся в тени. Эти чертовы улицы сегодня на редкость пусты. В обычные дни в Лорин-ларк всегда копошатся толпы бродяг и пьянчуг, но сегодня здесь не было никого, кроме двух подростков, которые трахались, спрятавшись за скамейкой. Этот Саймон Бабич – настоящий параноик. То, что он не в своем уме, Ли понял сразу, как только он со своей девчонкой сел к нему в машину. «Отвези нас к реке». Полные идиоты. Но сердца у них добрые, и Ли невольно им посочувствовал. Они искали Фила, бродягу, о котором тревожились – по крайней мере Саймон точно тревожился. А Ли по себе знал, как много это значит. Его собственное путешествие по этой скользкой дорожке было достаточно коротким. Всего один год. Но это был самый грязный, самый поганый, самый вонючий, никчемный, мрачный и темный год в его жизни. Просто кусок дерьма, а не год. Как тухлая глазурь на торте предыдущих шести лет. Он был женат, у него даже был трехлетний сын, правда, не родной, но он все равно любил парня. Только оказалось, что у его жены есть свои планы, о которых Ли даже не подозревал. Она была родом из маленького провинциального городка, где добиться успеха означало выйти замуж, забеременеть, желательно пару раз, потом бросить парня, отсудить алименты и затеять такую же аферу с кем-нибудь еще. Этакий окольный путь к легкой и беззаботной жизни. Ли оказался второй остановкой Ирен на этом пути, но кое-что не сработало. Его старым яйцам не хватало сил сделать ее беременной. Чертовски плохо. Это просто выводило ее из себя. У него была приличная работа, обеспечивающая достойное существование. Ли работал на доставке мебели, пока не повредил спину. Полгода он просидел на больничном, а потом ему сказали, что он может приступать к работе. Правда, при этом ему было больно лишний раз пошевелиться, он не мог собственную задницу поднять с унитаза, не говоря уже о том, чтобы ворочать шкафы. А ему сказали, что он симулянт, и уволили. А вслед за этим его выгнала Ирен. Первой остановкой Ли был склад алкогольной продукции, второй – Армия Спасения. Потом он покатился по наклонной, уже нигде не задерживаясь, просто не верится, до чего это просто. А это чертово социальное страхование пальцем о палец не ударило, чтобы ему помочь. Ли даже не осознавал, что стал бездомным, пока в одной из ночлежек – он уже забыл, в какой именно – ему не сказали, что он уже провел здесь три ночи и должен освободить койку. А была, между прочим, зима. Все ночлежки забиты, а это значит, что надо постоянно ходить, ходить, ходить, не останавливаясь. Ноги не слушаются, спина болит, во рту пересохло. Каждый день обходить ночлежку за ночлежкой. Просто кошмар из ночлежек, бесплатных кухонь, издевательств подростков, насмешек шлюх и полицейских побоев. И так продолжалось без конца, день за днем, пока Ли не понял, что однажды он упадет и больше не сможет подняться. И умрет, как собака. И никто не узнает об этом, а если и узнает, то всем будет на это плевать. И черт возьми, умереть было гораздо лучше, чем терпеть такие мучения. И вдруг он встретил ангела. Он даже не знал его имени. Теперь, спустя два года, он даже не мог вспомнить его лица. Помнил только, что лежал в переулке и считал кирпичи в стене напротив, как вдруг увидел протянутую руку. Белую, чистую человеческую руку, так непохожую на его собственную грязную и опухшую клешню. Рука помогла ему подняться и устоять на ногах. Он помнил, как они сели в машину и куда-то поехали, помнил большой красивый дом, детские голоса. Помнил, как стоял под горячим душем, стоял, должно быть, полчаса, пока льющаяся с него вода не перестала быть черной. Помнил, как впервые за много месяцев съел полный обед. Ангел – Ли помнил только серый костюм и больше ничего – сидел и, улыбаясь, смотрел, как он ест.
– Кто вы? – спросил Ли.
– Это не имеет значения.
– Почему вы это делаете?
– И это не имеет значения.
А потом его отвезли в центр города – затем, как думал Ли, чтобы оставить его на том же месте, где нашли. Hо вместо этого он попал в меблированные комнаты на западе от Хеннепин. Ангел привел его в комнату и там вручил ему конверт.
– Здесь пятьсот долларов. Комната в твоем распоряжении, оплачена на три месяца вперед. Внизу в восемь утра и в шесть вечера подают завтрак и ужин соответственно. Опоздаешь – останешься без еды. Еще в конверте лежит карточка с номером телефона и именем человека, к которому тебе надо обратиться. Устраивайся, не вешай носа, позвони по телефону, там тебя ждет работа. Теперь все в твоих руках. Либо эти пятьсот долларов через некоторое время приведут тебя обратно на улицу, либо помогут тебе выбраться. Выбор за тобой.
– Кто же, черт побери, вы такой? Почему вы это делаете?
– Это мой сегодняшний хороший поступок. До встречи.
И Ли остался один. Десять минут спустя он спустился вниз и купил бутылку бурбона. Придя в комнату, он налил себе стакан, два часа сидел и смотрел на него, затем встал, выплеснул содержимое стакана в мойку, опрокинул туда же бутылку и лег спать. На следующий день он позвонил по телефону на карточке.
Все это было два года назад, и теперь Ли Чэндлер верил в ангелов. У каждого есть свой ангел. Саймон Бабич был одним из них. Потерявший своего подопечного, но все-таки ангел. Фил-Книголюб погиб, но Саймону по-прежнему нужна была помощь. А Ли Чэндлер не тот человек, который откажет в помощи ангелу. Не в этой жизни, во всяком случае. И все же злился. Впрочем, такое с ним часто бывало, и он не обращал на это особого внимания. Ли медленно проехал по Парк-авеню в сторону Вашингтон-авеню, потом вниз по Вашингтон. На углу Вашингтон и Портланд он остановился и купил себе большой стакан кофе. Потом вернулся в машину и снова поехал. Какой-то пьяный на углу отчаянно замахал ему, но Ли не остановился.
Он как раз проезжал мимо Милуокской дорожно-ремонтной базы, когда странная фигура пересекла Вашингтон-авеню и скрылась в темноте переулка. Ли резко затормозил, и горячий кофе выплеснулся ему прямо на колени. Он подал назад и всмотрелся в темноту переулка, где скрылась фигура, но увидел лишь огни на Николет-Айленд посреди широкой, лениво несущей свои воды реки.
– Что за чертовщина? – спросил он сам себя.
Внезапно его прошиб холодный пот. Ему показалось, что фигура эта была не совсем человеческая. Она казалась больше, как будто за ней тянулся шлейф из теней. Ли покачал головой и взялся за ключ зажигания, но остановился. Он отставил кофе и взял рацию. Рация молчала, и он крепко стукнул ее о руль. Она заработала; он сказал в микрофон:
– Джек, это Ли. Не знаю, может, это и ерунда, но я только что видел кое-что странное тут, на Вашингтон.
14
Ронни уставилась на рацию, лежавшую на столе между ней и Бобби. Бобби, который что-то царапал на салфетке – вероятно, любовную поэму, – перестал писать и прислушался. Голос у Ли не был испуганным, просто злым.
– Ты меня слышишь, Джек?
– Да, Ли, я тебя слышу. Где ты находишься точно?
– Немного к востоку от дорожной базы, рядом с этим сгоревшим многоквартирным домом Представляешь, о чем я говорю?
– Я знаю, где это. Вэйнрайт, – сказала Бекки.
– Так, помолчите немного, – донесся из динамика голос Саймона. – Ты меня слышишь, Ли?
– Да, Саймон, слышу. – Голос Ли немного потеплел, как будто он говорил со старым другом.
– Что именно ты видел? – деликатно спросил Саймон.
– Не могу толком объяснить. Что-то странное. Тут освещение довольно плохое.
– Перестань, Ли, не тяни резину и скажи нам, что ты видел.
– Попробую объяснить так. У этого парня была очень большая тень. Слишком большая.
– Это он, – сказал Саймон.
– Саймон, ты уверен? – спросил Джек.
– Именно это видел и я, Джек. Этот парень, он будто вырабатывает тени, или что-то в этом роде Это похоже на крылья.
– Точно, – сказал Ли. – Было похоже на крылья.
– А теперь тихо, – сказал Джек. – Оставайтесь там и сообщите мне точно ваше местонахождение, каждая группа.
Бобби растянул губы в улыбке и потянулся к рации, но Ронни его опередила. Она нажала кнопку и сказала.
– Джек, это Вероника. Мы все еще в кафе.
– Это Саймон. Мы на пересечении Хеннепин и Шестой, недалеко оттуда.
– Джек, это Бекки. Мы с Мартином тоже на Хеннепин, рядом с Девятой.
– И что мы, мать вашу, будем теперь делать? – спросил Ли.
– Жди нас там, Ли. Мы сейчас придем, – ответил за всех Саймон.
– Вы уверены, что нам надо вступать с ним в открытую конфронтацию? – спросил Джек.
– А для чего же мы все это затеяли? – огрызнулся Ли. – У тебя что, есть идея получше?
– Он прав, – сказал Бобби и кивнул на рацию. Ронни, нахмурилась и, включив рацию, сказала: – Нам нужно по крайней мере пять минут, чтобы добраться туда.
– Ли, – сказал Джек, – припаркуй машину и жди остальных. В одиночку ничего не предпринимай.
– Ты думаешь, я совсем рехнулся? Я не двинусь с места, пока вы все не соберетесь. Давайте быстрее, черт вас дери.
Бобби быстро допил кофе и взял рацию.
– Пошли, – сказал он.
Ронни застегнула молнию на своей куртке.
– Не нравится мне это, – сказала она.
– Да ладно тебе, все будет в порядке. Нас семеро, а он один. Верно?
– Верно.
– Спорю, мы будем там раньше всех.
Ронни надеялась, что нет. Вслед за Бобби она пошла к выходу, смущенно улыбаясь другим посетителям и официантке. Рация работала довольно громко. Когда они вышли, Бобби обнял ее, прижал к себе и поцеловал.
– Слушай, когда это все закончится, ты не хотела бы сходить в кино или еще куда-нибудь?
– Сегодня?
– Нет. Завтра или послезавтра?
– Я подумаю.
Бобби улыбнулся, и, взявшись за руки, они припустились бегом.
Первыми на место встречи явились Саймон и Конни. Машина Ли стояла на южной стороне улицы. Саймон постучал в окошко со стороны пассажира. Ли протянул руку и открыл им дверцу.
– Черт, я чуть в штаны не наложил.
– Прости, Ли. – Саймон забрался на переднее сиденье. Конни пристроилась рядом, прижав Саймона к Ли. В машине было не продохнуть от табачного дыма. Ли указал им на вход в переулок:
– Туда он нырнул.
– И никто оттуда не выходил?
– Никто.
– Сколько прошло времени?
– Около четырех минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51