Вы быстро явились.
Конни закурила, и дым в машине стал еще гуще. Ли приоткрыл окно, чтобы хоть немного проветрить машину.
– Дерьмово выглядишь, Саймон, – заметил он. – Боишься?
– Боюсь. А ты?
– Не-а. – Ли ухмыльнулся и распахнул куртку. Под мышкой у него торчала рукоятка револьвера. – Когда мы найдем этого засранца, я его грохну. И все дела.
– Ладно, – согласился Саймон.
– А вот и твои друзья.
Со стороны Хеннепин бежали Бекки и Мартин. Мартин, запыхавшись, тяжело дышал. Бекки лишь слегка раскраснелась. Они сели на заднее сиденье.
– Эй, я повезу вас всех вместе только за дополнительную плату, – сказал Ли.
– Пожуй дерьма, – ответил Мартин.
– Заткни пасть, гомик.
– Поцелуй меня в жопу.
– Ах ты чертов… – Ли резко повернулся с искаженным от гнева лицом.
– Так, ну-ка перестаньте, – сказал Саймон и положил руку на плечо Ли. – Не хватало еще, чтобы вы сейчас подрались. У нас и без того немало забот.
Конни рассмеялась:
– Ну разве он не крутой? Люблю героев.
– Он здесь, Саймон? – спросила Бекки.
Саймон знал, что под «он» она подразумевает существо, которое они ищут. Он пожал плечами:
– Не знаю, вполне вероятно.
– Что будем делать?
– Подождем Ронни и Бобби.
– К черту, – сказал Ли. – Пошли. Нас и так уже пятеро – достаточно, чтобы прикончить одного ублюдка.
– Нет, подождем.
Ли поджал губы и пожал плечами:
– Ты главный.
В заднее стекло постучали. Бекки вскрикнула, но это были всего лишь Бобби и Ронни. Они открыли заднюю дверцу, но садиться в машину не стали. Бобби довольно улыбался, а Ронни, старательно не заглядывая в салон, облокотилась на дверцу.
– Итак, какие планы? – спросил Бобби.
– Пойдем его искать, – сказал Саймон и включил рацию: – Джек, все в сборе, попробуем его поискать.
Джек отвечал медленно, взвешивая слова:
– Пожалуйста, будьте очень осторожны.
– У тебя не сложилось впечатления, что старый пройдоха знает еще что-то, о чем нам не сказал? – спросил Ли, нахмурившись.
– Он не пройдоха, – сказала Бекки. – Джек много чего знает.
– Вот именно, его же здесь нет. Ладно, давайте пойдем и покончим с этим.
Саймон кивнул.
У Бекки не было никакого опыта борьбы со страхом, с настоящим страхом по крайней мере. Она его еще ни разу не переживала. Это было совсем не то, что страх перед первым свиданием или боязнь честно признаться в чем-то родителям. Страшнее всего ей было, когда заболела бабушка. Она боялась, что останется один на один с желаниями своих родителей, абсолютно беспомощная. Сейчас Бекки понимала, что это был чистой воды эгоизм. Страх, который она испытывала сейчас, плечо к плечу шагая с гомосексуалистом-проституткой по имени Мартин Бадз, был совсем другого рода. Саймон поручил ей и Мартину зайти с другой стороны здания и начать двигаться в сторону Вашингтон. Этот переулок пересекался с другим, и туда с одной стороны должны были зайти Бобби и Ронни, а с другой – Ли. Саймон надеялся, что, если все пойдет, как он задумал, они перекроют «ему» все пути к отступлению. Ночь казалась более темной, чем обычно. Освещение было очень плохим. Прохожих было совсем мало, особенно в это время суток. Они остановились в начале переулка, у стены сгоревшего дома. Бекки физически ощущала его пустоту. Дом сгорел вот уже год тому назад, и в течение месяца его должны были бы снести. Летом, несмотря на все усилия полиции воспрепятствовать этому, пустой дом стал прибежищем для сотен бездомных. Но прибежище это было смертельно опасным. Сгоревшие перекрытия грозили обрушиться в любую минуту. Битое стекло и острые обломки дерева стали источником большого количества травм. Два человека даже погибли. Бекки подумала: есть ли там сейчас кто-нибудь?
– Ты готова? – спросил Мартин.
Его голос был хриплым. Ей очень хотелось покачать головой и сказать «нет», но она кивнула и пересохшими губами выдавила из себя хриплое «да». Никогда, никогда в своей жизни она так не боялась. И это был не только страх перед физической опасностью. Она не знала почему, но ужас, испытываемый ею в данный момент, был связан с душевным здоровьем. У нее было зловещее чувство, что существо, которое они могут здесь встретить, не привидится и в кошмарном сне. И она очень злилась на Саймона. Его рассказ сильно подействовал на нее. В ее воображении возникали всевозможные образы, но все недостаточно ясные, чтобы посмеяться над ними в свете разумной логики. Ее страхи оставались неопределенными, иллюзорными, но достаточно мощными.
Мартин повернул за угол и вошел в переулок. Бекки, затаив дыхание, последовала за ним. Несколько мгновений потребовалось ей, чтобы глаза привыкли к темноте. Вдалеке, будто в конце длинного тоннеля, виднелись огни Вашингтон-авеню. Расстояние до них было заполнено неопределенной чернотой. Никакого движения, пустота.
– Я их вижу, – сказал Мартин. Бекки прищурилась и разглядела на другом конце переулка две узкие фигуры. Мартин помахал рукой. С другой стороны не последовало никакой реакции.
– Они нас не видят, – сказала Бекки. – У нас сзади нет фонарей.
– Почему ты говоришь шепотом?
– Не знаю.
Ей показалось, что ее голос звучит как-то нереально, по-детски. Интересно, заметил ли Мартин, как сильно она боится? Наверное, да. Но как же бороться с таким страхом? Как заставить ноги слушаться? Как заставить работать мозг? Да никак. Надо просто делать то, что ты должен делать, и все! Потому что если ты начнешь думать об этом, они тебя одолеют. Они, демоны в твоем сознании. Страхи, взращенные тобой.
«Так что же это, чего ты так боишься?» – спросила она у самой себя. Нет, не спрашивай и не думай об этом. Мартин продвигался в глубь переулка и явно не испытывал ни малейшего страха. Бекки шла за ним, так же сильно боясь отстать, как и идти вперед. В конце концов за спиной у нее была такая же темнота. Бежать некуда.
Чего же ты боишься?
Чего-то отвратительного.
Чего?
Чего-то настолько отвратительного, что я даже не могу думать об этом, настолько ужасного, что и представить себе невозможно.
И вдруг у нее в голове родилась мысль, пришедшая, казалось, извне: Чего ты боишься больше всего на свете?
Бекки застыла на месте. Нет, ей не показалось, мысль действительно пришла извне, как будто она услышала сухой, шуршащий, как старый пергамент голос, нашептывающий ей в ухо.
Чего-то отвратительного.
– Что за черт, – прошептал Мартин.
Бекки крепко сжала его руку.
– Что случилось? – спросила она.
– Там кто-то есть, – сказал Мартин. – И этот кто-то – не один из нас.
* * *
Саймон уловил какое-то движение в темноте, впереди. Разглядел две фигуры на другом конце переулка, которые, по его предположению, принадлежали Бекки и Мартину. Свет с той стороны был очень слабый, и были видны лишь неясные силуэты. Кении крепко держала Саймона за руку; она не отпускала его с тех пор, как они вылезли из машины, и дышала мелко и часто.
– Ты видел? – спросила она.
– Видел.
– Что это за чертовщина?
– Не знаю.
Ему просто почудилось какое-то движение, и все. Между тем местом, где стояли они с Конии, и тем, где находились Бекки и Мартин. Казалось, стены домов в переулке сдвинулись. Саймон вновь испытал то ощущение, которое уже испытывал сегодня ночью. Все вокруг стало каким-то нереальным, галлюцинаторным.
– Куда они подевались? – спросила Конни. Голос ее звучал словно бы издалека.
– Что?
– Они куда-то пропали.
Саймон вперился в темноту. Стены, казалось, соединились и дальнего конца переулка больше не было видно. Словно что-то выросло посредине и заслонило обзор. Что-то огромное, черное.
– О черт, – тихо произнес он.
Раздался крик, но было непонятно, кто кричит, мужчина или женщина. Крик был полон такого ужаса, какого Саймон до сих пор не мог даже представить. Внезапно у него перед глазами возник образ Фила, завернутого во что-то бледное. Раскрытые в страхе глаза, сваливающиеся с ног ботинки.
– Бекки, – прошептал он и, все еще держа Конни за руку, побежал во тьму.
* * *
– Ты думаешь, это Бекки? – спросила Ронни.
– Думаю, да, – ответил Бобби – Мужской голос не может так звучать.
Они остановились, зайдя в переулок с запада примерно на сорок метров. Минуту назад они видели Ли Чэндлера, идущего им навстречу с другой стороны. Ли помахал им, и они помахали ему в ответ. А потом… Темнота. Эта тьма показалась Ронни как будто жидкой, словно гигантская волна черной воды неслась им навстречу по бетонному желобу. Да, она была уверена, что навстречу им. Волна приближалась. Она хотела повернуться и побежать, но не могла двинуться с места. Она была как будто парализована. Ей казалось, что через нее пропустили разряд в тысячу вольт. Так, подумала она, наверное, чувствует себя кролик, глядя на мчащиеся на него автомобильные фары. Теперь Ронни понимала, почему крик, который она только что слышала, был полон такого ужаса. Она бы сама закричала сейчас, если бы могла. Бобби, наоборот, пошел навстречу этой тьме.
– Это что еще за дерьмо? – пробормотал он.
Внезапно Ронни охватил такой глубокий ужас, что она перестала дышать. Тьма была теперь совсем близко. И с этой тьмой творилось что-то странное. Казалось, она расходится в центре, как будто это была не просто темнота, а материя, гигантская шелковая занавеска, которая, колыхаясь, перегораживала переулок. Внезапно из нее появилась человеческая фигура. Ронни почувствовала облегчение, но оно быстро улетучилось. Фигура приблизилась, и Ронни увидела, что это никак не мог быть человек. Живот этого существа расходился в стороны, словно крылья из бледной плоти, как будто его сверху донизу располосовали ножом. И оно улыбалось, улыбалось улыбкой, на которую невозможно смотреть. Ронни чувствовала исходящую от этого существа, как жар от раскаленной печки, ненависть, ненависть лично к ней.
– О, прошу тебя, Господи, – прошептала она.
Бобби повернулся к ней. Даже в этом призрачном свете она видела его лицо, ставшее бледным, как у покойника.
– Пожалуй, нам надо поскорее убираться отсюда к чертовой матери, – сказал он.
Она кивнула, соглашаясь, но когда Бобби пробежал мимо нее по направлению ко входу в переулок, она не двинулась с места, словно примерзла. Она просто не могла пошевелиться.
– Ну же, Ронни, – крикнул Бобби.
Невероятным усилием воли ей удалось сделать шаг, но было уже слишком поздно. Больше не было переулка, не было Бобби. Все пространство вокруг нее заполнила тьма. Тьма окружила ее, и теперь сжималась вокруг нее, притягивая ее к фигуре с распростертыми в стороны крыльями живота. Ронни вдруг осознала, что это существо ждет ее, чтобы обхватить ее и разделить с ней такие ужасы, о которых она никогда не смела даже подумать.
Каким-то образом она нашла в себе силы закричать.
15
Саймон бежал, но переулок, казалось, удлинялся, с каждым шагом отдаляя его от цели. Конни, крепко держа его за руку, бежала рядом. Ее ногти глубоко вонзились ему в ладонь, как будто она боялась, что если ослабит хватку, то Саймон оставит ее одну в темноте. Из тьмы донесся еще один крик, и ногти Конни еще глубже вонзились Саймону в руку.
– Что он с ней делает? – спросила она.
– Беги, не болтай!
Темнота раздвинулась, будто отъехал грузовик, и Саймон увидел двух человек, бегущих ему навстречу «Бекки, – с облегчением подумал он. – С ней все в порядке». Когда они добежали до пересечения переулков, идущих с севера на юг и с запада на восток, справа появилась еще одна фигура. Это был Ли Чэндлер.
– Что за чертовщина там происходит? – крикнул он, размахивая своим револьвером.
Бекки и Мартин остановились, тяжело дыша. Бекки была цела и невредима. Она была испугана, но не настолько, чтобы кричать. Кто же тогда кричал?
– Ронни и Бобби, – сказал Саймон.
В западном направлении переулок был заполнен жидкой, клубящейся, как штормовая туча, тьмой. Саймон смотрел на нее и не мог найти в себе сил сдвинуться с места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Конни закурила, и дым в машине стал еще гуще. Ли приоткрыл окно, чтобы хоть немного проветрить машину.
– Дерьмово выглядишь, Саймон, – заметил он. – Боишься?
– Боюсь. А ты?
– Не-а. – Ли ухмыльнулся и распахнул куртку. Под мышкой у него торчала рукоятка револьвера. – Когда мы найдем этого засранца, я его грохну. И все дела.
– Ладно, – согласился Саймон.
– А вот и твои друзья.
Со стороны Хеннепин бежали Бекки и Мартин. Мартин, запыхавшись, тяжело дышал. Бекки лишь слегка раскраснелась. Они сели на заднее сиденье.
– Эй, я повезу вас всех вместе только за дополнительную плату, – сказал Ли.
– Пожуй дерьма, – ответил Мартин.
– Заткни пасть, гомик.
– Поцелуй меня в жопу.
– Ах ты чертов… – Ли резко повернулся с искаженным от гнева лицом.
– Так, ну-ка перестаньте, – сказал Саймон и положил руку на плечо Ли. – Не хватало еще, чтобы вы сейчас подрались. У нас и без того немало забот.
Конни рассмеялась:
– Ну разве он не крутой? Люблю героев.
– Он здесь, Саймон? – спросила Бекки.
Саймон знал, что под «он» она подразумевает существо, которое они ищут. Он пожал плечами:
– Не знаю, вполне вероятно.
– Что будем делать?
– Подождем Ронни и Бобби.
– К черту, – сказал Ли. – Пошли. Нас и так уже пятеро – достаточно, чтобы прикончить одного ублюдка.
– Нет, подождем.
Ли поджал губы и пожал плечами:
– Ты главный.
В заднее стекло постучали. Бекки вскрикнула, но это были всего лишь Бобби и Ронни. Они открыли заднюю дверцу, но садиться в машину не стали. Бобби довольно улыбался, а Ронни, старательно не заглядывая в салон, облокотилась на дверцу.
– Итак, какие планы? – спросил Бобби.
– Пойдем его искать, – сказал Саймон и включил рацию: – Джек, все в сборе, попробуем его поискать.
Джек отвечал медленно, взвешивая слова:
– Пожалуйста, будьте очень осторожны.
– У тебя не сложилось впечатления, что старый пройдоха знает еще что-то, о чем нам не сказал? – спросил Ли, нахмурившись.
– Он не пройдоха, – сказала Бекки. – Джек много чего знает.
– Вот именно, его же здесь нет. Ладно, давайте пойдем и покончим с этим.
Саймон кивнул.
У Бекки не было никакого опыта борьбы со страхом, с настоящим страхом по крайней мере. Она его еще ни разу не переживала. Это было совсем не то, что страх перед первым свиданием или боязнь честно признаться в чем-то родителям. Страшнее всего ей было, когда заболела бабушка. Она боялась, что останется один на один с желаниями своих родителей, абсолютно беспомощная. Сейчас Бекки понимала, что это был чистой воды эгоизм. Страх, который она испытывала сейчас, плечо к плечу шагая с гомосексуалистом-проституткой по имени Мартин Бадз, был совсем другого рода. Саймон поручил ей и Мартину зайти с другой стороны здания и начать двигаться в сторону Вашингтон. Этот переулок пересекался с другим, и туда с одной стороны должны были зайти Бобби и Ронни, а с другой – Ли. Саймон надеялся, что, если все пойдет, как он задумал, они перекроют «ему» все пути к отступлению. Ночь казалась более темной, чем обычно. Освещение было очень плохим. Прохожих было совсем мало, особенно в это время суток. Они остановились в начале переулка, у стены сгоревшего дома. Бекки физически ощущала его пустоту. Дом сгорел вот уже год тому назад, и в течение месяца его должны были бы снести. Летом, несмотря на все усилия полиции воспрепятствовать этому, пустой дом стал прибежищем для сотен бездомных. Но прибежище это было смертельно опасным. Сгоревшие перекрытия грозили обрушиться в любую минуту. Битое стекло и острые обломки дерева стали источником большого количества травм. Два человека даже погибли. Бекки подумала: есть ли там сейчас кто-нибудь?
– Ты готова? – спросил Мартин.
Его голос был хриплым. Ей очень хотелось покачать головой и сказать «нет», но она кивнула и пересохшими губами выдавила из себя хриплое «да». Никогда, никогда в своей жизни она так не боялась. И это был не только страх перед физической опасностью. Она не знала почему, но ужас, испытываемый ею в данный момент, был связан с душевным здоровьем. У нее было зловещее чувство, что существо, которое они могут здесь встретить, не привидится и в кошмарном сне. И она очень злилась на Саймона. Его рассказ сильно подействовал на нее. В ее воображении возникали всевозможные образы, но все недостаточно ясные, чтобы посмеяться над ними в свете разумной логики. Ее страхи оставались неопределенными, иллюзорными, но достаточно мощными.
Мартин повернул за угол и вошел в переулок. Бекки, затаив дыхание, последовала за ним. Несколько мгновений потребовалось ей, чтобы глаза привыкли к темноте. Вдалеке, будто в конце длинного тоннеля, виднелись огни Вашингтон-авеню. Расстояние до них было заполнено неопределенной чернотой. Никакого движения, пустота.
– Я их вижу, – сказал Мартин. Бекки прищурилась и разглядела на другом конце переулка две узкие фигуры. Мартин помахал рукой. С другой стороны не последовало никакой реакции.
– Они нас не видят, – сказала Бекки. – У нас сзади нет фонарей.
– Почему ты говоришь шепотом?
– Не знаю.
Ей показалось, что ее голос звучит как-то нереально, по-детски. Интересно, заметил ли Мартин, как сильно она боится? Наверное, да. Но как же бороться с таким страхом? Как заставить ноги слушаться? Как заставить работать мозг? Да никак. Надо просто делать то, что ты должен делать, и все! Потому что если ты начнешь думать об этом, они тебя одолеют. Они, демоны в твоем сознании. Страхи, взращенные тобой.
«Так что же это, чего ты так боишься?» – спросила она у самой себя. Нет, не спрашивай и не думай об этом. Мартин продвигался в глубь переулка и явно не испытывал ни малейшего страха. Бекки шла за ним, так же сильно боясь отстать, как и идти вперед. В конце концов за спиной у нее была такая же темнота. Бежать некуда.
Чего же ты боишься?
Чего-то отвратительного.
Чего?
Чего-то настолько отвратительного, что я даже не могу думать об этом, настолько ужасного, что и представить себе невозможно.
И вдруг у нее в голове родилась мысль, пришедшая, казалось, извне: Чего ты боишься больше всего на свете?
Бекки застыла на месте. Нет, ей не показалось, мысль действительно пришла извне, как будто она услышала сухой, шуршащий, как старый пергамент голос, нашептывающий ей в ухо.
Чего-то отвратительного.
– Что за черт, – прошептал Мартин.
Бекки крепко сжала его руку.
– Что случилось? – спросила она.
– Там кто-то есть, – сказал Мартин. – И этот кто-то – не один из нас.
* * *
Саймон уловил какое-то движение в темноте, впереди. Разглядел две фигуры на другом конце переулка, которые, по его предположению, принадлежали Бекки и Мартину. Свет с той стороны был очень слабый, и были видны лишь неясные силуэты. Кении крепко держала Саймона за руку; она не отпускала его с тех пор, как они вылезли из машины, и дышала мелко и часто.
– Ты видел? – спросила она.
– Видел.
– Что это за чертовщина?
– Не знаю.
Ему просто почудилось какое-то движение, и все. Между тем местом, где стояли они с Конии, и тем, где находились Бекки и Мартин. Казалось, стены домов в переулке сдвинулись. Саймон вновь испытал то ощущение, которое уже испытывал сегодня ночью. Все вокруг стало каким-то нереальным, галлюцинаторным.
– Куда они подевались? – спросила Конни. Голос ее звучал словно бы издалека.
– Что?
– Они куда-то пропали.
Саймон вперился в темноту. Стены, казалось, соединились и дальнего конца переулка больше не было видно. Словно что-то выросло посредине и заслонило обзор. Что-то огромное, черное.
– О черт, – тихо произнес он.
Раздался крик, но было непонятно, кто кричит, мужчина или женщина. Крик был полон такого ужаса, какого Саймон до сих пор не мог даже представить. Внезапно у него перед глазами возник образ Фила, завернутого во что-то бледное. Раскрытые в страхе глаза, сваливающиеся с ног ботинки.
– Бекки, – прошептал он и, все еще держа Конни за руку, побежал во тьму.
* * *
– Ты думаешь, это Бекки? – спросила Ронни.
– Думаю, да, – ответил Бобби – Мужской голос не может так звучать.
Они остановились, зайдя в переулок с запада примерно на сорок метров. Минуту назад они видели Ли Чэндлера, идущего им навстречу с другой стороны. Ли помахал им, и они помахали ему в ответ. А потом… Темнота. Эта тьма показалась Ронни как будто жидкой, словно гигантская волна черной воды неслась им навстречу по бетонному желобу. Да, она была уверена, что навстречу им. Волна приближалась. Она хотела повернуться и побежать, но не могла двинуться с места. Она была как будто парализована. Ей казалось, что через нее пропустили разряд в тысячу вольт. Так, подумала она, наверное, чувствует себя кролик, глядя на мчащиеся на него автомобильные фары. Теперь Ронни понимала, почему крик, который она только что слышала, был полон такого ужаса. Она бы сама закричала сейчас, если бы могла. Бобби, наоборот, пошел навстречу этой тьме.
– Это что еще за дерьмо? – пробормотал он.
Внезапно Ронни охватил такой глубокий ужас, что она перестала дышать. Тьма была теперь совсем близко. И с этой тьмой творилось что-то странное. Казалось, она расходится в центре, как будто это была не просто темнота, а материя, гигантская шелковая занавеска, которая, колыхаясь, перегораживала переулок. Внезапно из нее появилась человеческая фигура. Ронни почувствовала облегчение, но оно быстро улетучилось. Фигура приблизилась, и Ронни увидела, что это никак не мог быть человек. Живот этого существа расходился в стороны, словно крылья из бледной плоти, как будто его сверху донизу располосовали ножом. И оно улыбалось, улыбалось улыбкой, на которую невозможно смотреть. Ронни чувствовала исходящую от этого существа, как жар от раскаленной печки, ненависть, ненависть лично к ней.
– О, прошу тебя, Господи, – прошептала она.
Бобби повернулся к ней. Даже в этом призрачном свете она видела его лицо, ставшее бледным, как у покойника.
– Пожалуй, нам надо поскорее убираться отсюда к чертовой матери, – сказал он.
Она кивнула, соглашаясь, но когда Бобби пробежал мимо нее по направлению ко входу в переулок, она не двинулась с места, словно примерзла. Она просто не могла пошевелиться.
– Ну же, Ронни, – крикнул Бобби.
Невероятным усилием воли ей удалось сделать шаг, но было уже слишком поздно. Больше не было переулка, не было Бобби. Все пространство вокруг нее заполнила тьма. Тьма окружила ее, и теперь сжималась вокруг нее, притягивая ее к фигуре с распростертыми в стороны крыльями живота. Ронни вдруг осознала, что это существо ждет ее, чтобы обхватить ее и разделить с ней такие ужасы, о которых она никогда не смела даже подумать.
Каким-то образом она нашла в себе силы закричать.
15
Саймон бежал, но переулок, казалось, удлинялся, с каждым шагом отдаляя его от цели. Конни, крепко держа его за руку, бежала рядом. Ее ногти глубоко вонзились ему в ладонь, как будто она боялась, что если ослабит хватку, то Саймон оставит ее одну в темноте. Из тьмы донесся еще один крик, и ногти Конни еще глубже вонзились Саймону в руку.
– Что он с ней делает? – спросила она.
– Беги, не болтай!
Темнота раздвинулась, будто отъехал грузовик, и Саймон увидел двух человек, бегущих ему навстречу «Бекки, – с облегчением подумал он. – С ней все в порядке». Когда они добежали до пересечения переулков, идущих с севера на юг и с запада на восток, справа появилась еще одна фигура. Это был Ли Чэндлер.
– Что за чертовщина там происходит? – крикнул он, размахивая своим револьвером.
Бекки и Мартин остановились, тяжело дыша. Бекки была цела и невредима. Она была испугана, но не настолько, чтобы кричать. Кто же тогда кричал?
– Ронни и Бобби, – сказал Саймон.
В западном направлении переулок был заполнен жидкой, клубящейся, как штормовая туча, тьмой. Саймон смотрел на нее и не мог найти в себе сил сдвинуться с места.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51