Он слышал, как тот, что остался внизу, кричал – испуганный и взбешенный. Времени, чтобы разделаться с тем, который был в его объятиях, было достаточно. Его звали Мартин. Карниш проник в его сознание в поисках страха, который должен был сделать его смерть более острой. И почти мгновенно он понял, что с этим парнем что-то не так. В нем не было страха. Мартин смотрел ему в лицо и улыбался. Мартин без сопротивления отдался на съедение. Карниш был настолько удивлен этим, что не услышал, как второй вскарабкался по лестнице. Интересно, у этого второго тоже нет страха? Смущенный, Карниш отступил еще на один уровень вверх. Здесь он снова целиком посвятил свое внимание Мартину. Но тот по-прежнему не проявлял ни малейшего страха. Довольно неприятный изъян его души. Карниш приготовился копнуть поглубже, затронуть, если понадобится, детские страхи. Этому человеку он не даст умереть легкой смертью.
Но Мартин повел себя совершенно неожиданным образом. Он начал сопротивляться. ЧЕЛОВЕК ПЛЮНУЛ ЕМУ В ЛИЦО!
Карниш потерял самообладание. Он закричал от бешенства и, поглотил Мартина одним убийственным глотком. Его тело смялось в объятиях Карниша, и в пролом в полу, бурля, полилась вода. И в этот момент Карниш почувствовал, что человек испытывает не страх, а, наоборот, облегчение, освобождение от боли. Карниш опять закричал, расстроенный таким поворотом событий. Он утолил голод, но пища без приправы из боли и страха оказалась безвкусной, и Карниш был неудовлетворен. Снизу закричал второй человек. Его злость была так велика, что даже Карниш. ее почувствовал. На мгновение он подумал, не разделаться ли и с ним, но решил, что это будет не очень мудро с его стороны. Зато очень опасно. Было ясно, что этот другой без боя не сдастся. Карниш испытал облегчение, когда он отступил, прогромыхал вниз то лестнице, прошел по остаткам коридора до входной двери. Карниш послал ему вдогонку мысль с намерением вызвать в душе у человека страх: «Мы еще встретимся». Но этого не произошло. Вместо того чтобы испугаться, человек с радостью ухватился за эту мысль. Карниш покачал головой. Ярость проходила, и возвращался страх: «Что же это за люди? Почему они его не боятся?»
Карниш остался в доме один. Через темные проломы в полу он плавно опустился на первый этаж. Тот человек, который убежал, недолго останется в одиночестве. Остальные не заставят долго себя ждать. Надо ускользнуть отсюда до их прихода. Он не стал рисковать и не пошел через парадный вход. Они могли оставить там еще одну западню. Тело Карниша все еще ныло от предыдущих контактов со святой водой. Кара за грехи. Даже представлять себе эти страдания и то было больно. Повернувшись, он уже направился было в противоположную парадному входу сторону, как вдруг услышал за спиной голос. Он застыл на месте, холодный ужас захлестнул его. Голос снова что-то сказал, ему ответил другой. Карниш медленно повернулся. На полу, у подножия лестницы, лежала рация. Он поднял ее и повертел в руках. Затрещал эфир, и голос сказал: «Ли, это Джек. Ответь, Ли. Что у вас происходит?» Карниш перевернул рацию. На тыльной стороне он увидел наклейку: «Уличный листок». Карниш улыбнулся, довольный. Теперь он знал, кто был восьмым, кто руководил остальными, незримый. Улыбаясь, он направился в темноту, к пролому в стене.
Саймон и Бекки добрались до Вашингтон-авеню как раз в ту минуту, когда Ли выбрался из сгоревшего дома. Они стояли довольно далеко, примерно в квартале, там где Хеннепин пересекается с Вашингтон, но даже с такого расстояния Саймон увидел, что что-то случилось.
– Что-то случилось, – сказала Бекки.
Саймон ничего не ответил. Он взял ее за руку и побежал Ли навстречу. Ли пересек Вашингтон, споткнулся о бордюр и упал в газон на бульваре. Когда подбежали Саймон и Бекки, он перевернулся на спину. Его лицо блестело от пота, он хватал воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. В глазах его застыло страдание.
– А где Мартин? – спросила Бекки.
И тут Саймон понял, что это физическое страдание. Ли был охвачен горем.
– Оно схватило его, – прохрипел Ли.
– О, только не это!
Бекки присела рядом, положила руку ему на плечо. Он сел и покачал головой. В глазах у него стояли слезы.
– Как это произошло? – спросил Саймон.
Ли посмотрел на него снизу вверх:
– Эта сволочь застала нас врасплох.
– Вы подготовились? Вытащили кресты наружу?
– Да, черт возьми. Проклятая крыса напала на нас, выбила у Мартина крест. А потом… – Ли покачал головой. – Все произошло буквально в секунду. Как будто тьма кинулась вниз и схватила Мартина. Я пытался его остановить, но оно улетело наверх, через дыру в потолке.
Ли сглотнул комок, подступивший к горлу, и опустил взгляд.
– А ты уверен, что Мартин умер? – спросил Саймон.
– А вот это ты мне скажи, – ответил Ли, и черты его лица стали жесткими. – Эта хреновина обернулась вокруг него и сжала. Вода лилась из ног Мартина. Дерьмо.
Саймон отвернулся, кивнул:
– Он все еще там?
– Был там, когда я убегал, – сказал Ли и снова добавил: – Дерьмо.
Бекки обняла его за плечи.
– Ты правильно сделал, что убежал. Иначе тоже был бы сейчас мертв.
– Откуда ты можешь знать?
– Даже не сомневайся, – мягко сказал Саймон. – Я тоже убежал, когда оно съело Фила. Мы оба могли бы быть сейчас мертвыми, Ли.
– Я хочу, чтобы эта сволочь подохла, – отчеканил Ли, глядя в траву.
– Не сегодня, – сказал Саймон.
Ли в изумлении уставился на него.
– Что значит – «не сегодня»?
– У нас потери, – объяснил Саймон. – Это слишком опасно.
– Ты что, только сейчас об этом узнал? Мы все знали о том, что это опасно, когда подписывались на это дело. Если мы не остановим гада, то кто тогда это сделает?
Саймон покачал головой. С другого конца улицы, держась за руки, торопливо шли Бобби и Ронни. Когда они подошли ближе, Бобби вопросительно посмотрел на Саймона, потом перевел взгляд на Ли:
– Вы поймали его?
Ронни тоже посмотрела на Ли и сразу все поняла.
– Боже мой, – прошептала она.
– Оно схватило Мартина, – сказал Саймон.
Бобби сильно побледнел.
– Нет!
– Да, – сказал Ли, вставая с травы.
Рация в сумке у Саймона затрещала. Он достал ее и ответил:
– Мы здесь, Джек.
– Я никак не могу связаться с Ли и Мартином, – сказал Джек.
Саймон сделал глубокий вдох:
– Ли цел. Но оно схватило Мартина.
Повисла тягостная тишина.
– Боже милосердный, – наконец сказал Джек.
– Мы убьем этого сукина сына, – повернувшись лицом к роковому зданию, медленно проговорил Ли.
Саймон сказал в свою рацию.
– Подожди минуту, Джек.
Он подошел к Ли и положил ему руку на плечо. Тот стряхнул ее.
– Мы не можем кинуться туда очертя голову, – сказал Саймон. – Если оно схватило Мартина, то может так же легко схватить любого из нас. Мы не имеем права так рисковать.
Ли промолчал.
– Давайте проясним ситуацию, – предложил Саймон. – Все детали.
Ли сделал глубокий вдох, надул щеки, выдыхая, и с каменным лицом повернулся к Саймону.
– Давай проясним, – сказал он – Что ты хочешь знать?
– Где ты в последний раз видел эту тварь?
– На втором этаже, – ответил Ли. – Я поднялся за ней по лестнице, а она перелетела на третий этаж.
– Это было уже после того?
– Нет, Мартин был еще жив. Оно утащило его с собой на третий этаж. Они поднялись туда через дыру в потолке, и Мартин кричал, чтобы я убирался. Потом он замолк, а сверху, из дыры, вдруг полилась вода, прямо как дождь. Черт побери.
– Ладно, теперь успокойся и скажи мне, когда ты выбирался оттуда…
– Когда я сбежал оттуда, ты хочешь сказать.
– Когда ты выбирался, – настойчиво повторил Саймон, – оно преследовало тебя?
Ли нахмурился. Потом, впервые за это время, на его губах появилась улыбка:
– Нет. На самом деле оно закричало. Как будто очень на кого-то злилось.
– На кого же?
– На Мартина, наверное. Держу пари. Малыш Мартин здорово его разозлил. Да, это у него всегда отлично получалось.
– Почему он не погнался за тобой?
– Потому что, если бы он меня поймал, я бы его убил. – Ли в упор смотрел на Саймона.
Саймон кивнул:
– Он испугался.
Ли печально рассмеялся:
– Да, может быть.
Снова затрещала рация. Саймон взял ее и сказал:
– Слушаю тебя, Джек.
Помехи, затем послышался звук медленного дыхания.
– Джек?
Снова дыхание, потом низкий смешок. Когда Саймон услышал его, у него волосы встали дыбом. Он повернулся к Ли, чувствуя, как кровь отливает от лица:
– Где твоя рация?
Широко раскрыв глаза. Ли похлопал себя по бокам и развел руками. Рация снова затрещала, и Джек сказал:
– Он подобрал одну из наших раций, больше нельзя ими пользоваться. Выключите их и немедленно возвращайтесь. Нам надо поговорить.
Ли выхватил у Саймона рацию:
– Ты труп, слышишь меня, ублюдок? Я надеру тебе задницу. Я тебя живьем зажарю, ты, мешок с дерьмом.
Снова смех, низкий, грудной, почти женский. Саймон протянул руку и взял у Ли рацию.
– Мы скоро придем, Джек, – сказал он.
И вновь из динамика послышался смех. Саймон поспешно выключил рацию, но смех продолжал звучать. Все в изумлении уставились на Саймона. Оказалось, что включена рация Бобби. Он выключил ее, и наступила тишина.
– Я иду за ним, – сказал Ли.
– Нет, – сказал Саймон. – Давайте вернемся назад. Не будь таким бестолковым, Ли. Сейчас это слишком опасно.
Ли выругался и пнул ближайшее дерево. Он повернулся лицом к зданию и что-то прошептал, а потом сказал уже громко:
– Мне надо забрать машину. Встретимся у Джека.
Он повернулся и, ссутулившись, пошел прочь.
– Черт возьми, – сказал Саймон.
Бекки взяла его за руку:
– Пошли. Надо уходить отсюда.
Целых пять минут Джек смотрел на рацию. Она молчала, не было слышно даже помех. Но тот мягкий смех, который донесся из динамика пять минут назад, еще звучал у него в ушах. Голос говорил ему о невообразимых зверствах и ужасах, о коварстве, недоступном человеческому пониманию. А хуже всего, что голос этот показался Джеку знакомым. Он уже слышал его раньше. В этом он был абсолютно уверен. Вот только не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах.
Чувство вины, которое он испытал сегодня, стало еще сильнее. Один из тех, кого он послал сегодня в ночь, чтобы сделать работу, которую должен был сделать он сам, еще двадцать лет назад, погиб. Мартин Бадз лицом к лицу встретился с чудовищем, которое он, Джек Холден, всячески пытался забыть и не вспоминать никогда. Мартин Бадз заплатил ту цену, которую не хотел платить Джек Холден. А еще раньше эту цену заплатила Конни Хонунг.
Джек потер глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Он чувствовал себя испуганным и слабым. Потом достал из стола бутылку «Джонни Уокер», налил себе солидную порцию, но не притронулся к выпивке. Он посмотрел в чашку и покачал головой. Он стал слишком много пить. Это был всего лишь способ спрятаться, уйти от реальности. Это неправильно. Другие люди страдают, потому что он не захотел взглянуть правде в глаза двадцать лет назад. Джек оттолкнул чашку виски. Больше ни капли. Хватит убегать.
Он потянулся к столу и вынул из ящика свой самодельный крест. Трудно поверить, что два карандаша, схваченных поперек резинкой, могут стать источником великой силы. Джек провел пальцами по желтой поверхности карандашей, потрогал их графитовые острия и положил крест обратно на стол. Теперь он жалел, что приказал остальным выключить рации. От этого чувство одиночества становилось острее. Остальные были на улице, в ночи. Они подвергали себя опасностям, но они по крайней мере были вместе. Они не были одиноки.
Чувствуя, что сейчас он совсем расклеится, Джек встал и потянулся. Они скоро вернутся. У него еще есть шанс исправить свои ошибки. Теперь, когда Мартин погиб, им понадобится еще один человек на улице. Этим человеком будет он. Джек повернулся и посмотрел на себя в большое, во всю стену, зеркало, висящее над столом. Старый, седой, уставший, он чувствовал себя еще старше, чем выглядел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51