Команда вернулась в автобус.
– Брось ты, – сказал Уиндер Марии, – будь проще.
– Что? – она одарила его язвительным взглядом. – Что ты сказал? Она развернула полотенце и бросила его на пол.
«Очень невежливо», подумал Уиндер, – «и непрофессионально».
– Успокойся, – сказал он. – Ничего особенного не случилось.
Мария погрозила пальцем перед его носом: – Кто-то мог быть убитым здесь сегодня.
Чарльз Челси опечалился. – Может быть, мы могли бы что-нибудь сделать для вас? – спросил он Марию Родригес – Как насчет контрамарок на одно из наших шоу?
Она ушла прежде, чем он мог придумать что-нибудь получше. Проходя мимо полотенца, она пнула его ногой.
Джо Уиндер сказал: – Не беспокойся, она не подаст в суд.
– Ты уверен?
– Это слишком шокирующе. Черт подери, да она скорее всего уничтожит пленку еще по пути в Майами.
Оправдываясь, Челси произнес: – Никто не предполагал, что она будет хватать дельфина. Никакие прикосновения не разрешены, можно только плавать с ним.
– Это была ужасная идея. Кто ее придумал?
– Существует уже несколько таких мест.
Джо Уиндер спросил, где Кингсбэри приобрел нового дельфина.
– Откуда я знаю? – огрызнулся Челси, – ради Христа, дельфин как дельфин, мы не выясняли его родословную.
– Этого надо отводить к самке, прежде, чем пускать туристов в воду.
– Спасибо вам, доктор Кусто. – Челси вышел и закрыл за собой дверь. Он выглядел очень серьезным, когда вновь вернулся в комнату.
Джо Уиндер спросил: – Надеюсь, ты не собираешься заставлять меня писать оправдательный документ относительно происшедшего. У меня есть более важные дела.
– У меня тоже. – Чтобы ожесточиться, Чарльз Челси напряг мышцы живота. – Джо, мы собираемся отстранить тебя от работы.
– Я вижу.
Челси начал изучать свои ногти, чтобы не сталкиваться глазами с Уиндером. – Это из-за нескольких вещей.
– Я думаю, моя внешность?
– Это один момент, да. Я старался проявить некоторую терпимость. Волосы. Небрежная одежда.
– Что-нибудь еще?
– Я знаю, что ты обыскивал мышиную лабораторию.
– А хотел бы ты знать, что я обнаружил?
– Только без подробностей.
– Статью, написанную о мышах-манго с синим языком. Ту самую, которую ты послал Уиллу Кушеру, когда нанимал его.
Челси вопросительно посмотрел на Уиндера: – Ту самую?
– Смешная вещь, Чарли. Женщина, которая написала эту статью, доктор Сара Хант… В Роллинс Колледже никогда не слыхали про нее, – Уиндер взмахнул ладонью, выражая удивление, – она никогда не работала на факультете, никогда не кончала его, и даже не поступала туда. Что ты думаешь об этом?
– Педро рассказывал мне о твоей нелепой теории, – губы Челси едва двигались. Когда он говорил, то был похож на рыбу. – Доктор Кушер не был убит, Джо, но в твоем перевернутом мозгу, я уверен, существует связь между его смертью и этим… этим типографским дерьмом.
Уиндер засмеялся: – Типографским? Ты прелесть, Чарли. Эта бумага – подделка.
Глаза Челси округлились: – Я полагаю, существует простое объяснение – имя было перепутано редактором, или Университет ошибся.
– Нет, такого быть не может.
– Ты – нехороший человек, – произнес Челси, – я теперь знаю, что это ты звонил вдове Кушера в Нью-Йорк. Это просто непростительно, – манера, с которой Челси произносил слова, должна была произвести уничтожающий эффект.
– Что непростительно – так это твоя манера врать, – возразил Джо.
– Это была ложь во спасение, – у Челси задергалась щека, – мы пытались облегчить горе женщины.
– Я посоветовал ей обратиться к адвокату, – казалось, что с Челси сошел загар, но Джо Уиндер продолжал: – журналисты пытаются докопаться до правды. Человека сожрал кит, ведь это дикость в наше время!
– Полиция признала, что он утонул. А мы никогда этого и не отрицали.
– Но они не уточняли, как он утонул или почему.
Челси начал раскачиваться на стуле взад-вперед: – Но для тебя это имеет уже всего лишь академический интерес. С этого дня ты больше у нас не работаешь.
– А я думал, что являюсь твоим козырем.
Челси протянул руку ладонью вверх: – Ключи от машины, пожалуйста.
Уиндер повиновался. Он сказал: – Все же я не верю, Чарли, что ты такой же, как они. Мне хочется верить, что ты просто невозможный тупица.
– Освободи стол.
– Мне нечего освобождать. Он пустой.
Челси на минуту смутился.
Уиндер помахал рукой: – Столы существуют для того, чтобы хранить факты, а тому, у кого все факты в голове, стол не нужен. Да я, черт побери, сделал свою лучшую работу для тебя, сидя на стульчаке!
– Если ты пытаешься оскорбить меня, то у тебя ничего не получится. – Челси опустил веки, изображая равнодушие. – Мы все хотим отстаивать правду, если это служит нашим личным целям, не так ли? Подобно тому, как ты рассказал, что получил шрам во время автомобильной аварии.
Итак, он знал все, как Джо и подозревал.
– Я слышал, что это была драка в отделе «Новостей», – пояснил Челси, – потасовка с одним из редакторов.
– Он распустил такой слух, – возразил Джо, – отличная история для передачи «Новости».
История касалась отца Джо, который подкупил одного из членов счетной комиссии во время местных выборов. Уиндер сам описал эту историю после того, как раскопал сведения о проделке отца.
Восхищаясь находчивостью Уиндера, редактор, тем не менее, сказал, что это создает этическую проблему. Он считал, что про это должен писать кто-нибудь другой. Он сказал, что Джо – слишком заинтересованное лицо, чтобы писать про своего отца.
После этого Уиндер хватил редактора тяжелой рукояткой по голове и окончательно погубил себя последовавшей вслед за этим схваткой.
– Я сожалею, Чарли, – произнес Джо, – может быть, тебе не следовало нанимать меня.
– Открытие года!
– Прежде, чем я уйду, можно показать тебе кое-что? – он вынул маленькую бутылочку, которую Скинк дал ему и водрузил ее в центр стола.
Челси обнюхал ее и спросил: – Похоже на что-то съедобное, что это?
– Посмотри ближе.
– Этикетка Бетти Крокера. Что за намеки, Джо?
– А какой цвет?
– Синий, – Челси проявлял нетерпение, – метка синяя.
Уиндер открутил пробку. Он сказал: – Я уверен, что это из той же лаборатории. Ты можешь спросить об этом Педро.
Челси наблюдал, как Джо запрокинул голову и вылил несколько капель из содержимого бутылки себе в рот. Он посмаковал жидкость, потом проглотил ее.
– Готово? – спросил он и высунул свой язык, который был окрашен в цвет индиго.
– Остроумно, – нервно произнес Челси.
– Мыши были обыкновенные, Чарли. Ты не знал этого? – он высунул свой язык прямо к носу Челси, затем спрятал его. – В природе не существует мышей с синими языками. Кингсбэри обманул всех. Вывел новую породу.
– Ты помешан! – воскликнул Челси.
Уиндер изменился в лице: – Ты, трахнутый идиот, ты все знаешь!
– Убирайся, или я позову охрану!
– Вот почему Кушер был убит. Он разведал все и собирался раскрыть, тем самым он встал на пути Кингсбэри.
Верхняя губа Челси подергивалась. Он пытался вырваться: – Отпусти меня, Джо. Если ты знаешь все это, тем хуже для тебя.
– Они окрасили им языки, Чарли. Подумай только. Они взяли этих несчастных зверьков и сделали синими их языки, чтобы удивить туристов.
Челси пытался отделаться от него: – Ты сумасшедший!
Джо Уиндер лизнул его щеку.
– Прекрати! – взвизгнул Челси.
Уиндер лизнул его снова: – Это твой цвет, Чарли. Тебе очень идет.
Его язык опять устрашающе приблизился. Челси с ужасом смотрел на этот жирный синий кусок, как на отравленную пилюлю.
– Ты можешь уволить меня, но сам я не уйду!
Он слез со стола, но осторожно, чтобы не разлить чернила. Челси начал судорожно вынимать салфетки из серебряной коробочки и вытирать ими лицо, проверяя каждый раз, что осталось на салфетке.
– Тебя следует арестовать, – заявил он.
– Но ты не сделаешь этого, подумав о последствиях.
Он был на полпути к двери, когда Челси окликнул его:
– Подожди, Джо. Чего ты хочешь?
Не останавливаясь, Уиндер рассмеялся. Он продолжал смеяться всю дорогу, спускаясь в холл, и мелодичные трели его смеха приводили Челси в содрогание.
16
Как награду за успешное воровство, Молли Макнамара разрешила Баду Шварцу и Денни Поугу подержать арендованный «Катлэс» еще несколько дней.
Вечером 22 июля они поехали по Старой дороге, где жило много богачей Майами. Дома были большие и комфортабельные и живописно смотрелись по обе стороны от тенистой дороги. Денни не мог оторвать взгляда от газонов, высоких старых сосен и ярких тропических кустарников. Они были прекрасны, хотя и пугали своими колючками.
– Они насажали эти испанские острые колья под окнами, – проворчал Денни, – ненавижу эти штуки, на конце каждой ветки – иголка. Чистое убийство, даже в перчатках.
– Не беспокойся, мы поищем заднюю дверь.
– Наверняка они поставили сигнализацию.
– Разумеется.
– И завели этих чертовых собак.
– Возможно, – отозвался Бад, подумав: – «Нервишки у парня сдали».
– Ты когда-нибудь обделывал подобный дом?
– Конечно. – Бад Шварц лгал. Особняки, стоящие здесь, были только похожи на подобные в Вайс Майами. Повязка на его руке взмокла от пота. Сгорбившись над рулем, он размышлял: – «Надо еще благодарить Бога, по крайней мере, мы имеем машину, на которой всегда можно удрать». Чтобы снять напряжение, он сказал: – Спорим на десять баксов, это доберман.
– Ничего подобного. Ротвейлер, сейчас мода на этих собак.
– Где угодно, но не у таких парней. Говорю тебе, это доберман.
Денни выдавил прыщ на шее: – Ладно, но давай мне десятку.
– За что?
– Поспорим на цвет, черный или коричневый.
– Я дам тебе десять, если коричневый.
– Согласен.
– Ты простак. Никто в этой окрестности не имеет коричневого добермана.
– Посмотрим, – отозвался Денни Поуг. Он кивнул на темно-красный «Порше» с откидным верхом, припаркованный у сапожной мастерской. Красивая темноволосая девушка лет семнадцати мыла спортивную машину. Девушка была одета в блестящее зеленое бикини и носила круглые, отражающие свет солнечные очки. Солнце село уже два часа тому назад. Денни прихлопнул в ладоши: – Господи Иисусе, ты видишь это?
– Да, – Бад Шварц притормозил, вглядываясь в название на почтовом ящике, – Денни, какой это номер дома? Я не вижу отсюда.
– 407.
– Прекрасно, мы почти на месте.
– А интересно… – начал Денни.
– Ну что еще?
– А не дашь ли ты мне двадцать баксов, если он окажется коричневым?
– Они вообще не бывают коричневыми, я думал, ты знаешь, – пояснил Бад.
* * *
Это не был ни доберман, ни ротвейлер.
– Может быть, разновидность лайки, – прошептал Денни, – у нее есть воротник.
Они ползли в тени дерева.
– Одна из этих азиатских собак с глазами-бусинками, – сказал Бад, – или африканских.
Дремлющее под фонарем животное, казалось, не проявляло никакого интереса. Бад осторожно воткнул четыре таблетки снотворного в круглую десятиунцевую котлетку из филея. Своей здоровой рукой он перебросил мясо через ограду. Оно шлепнулось во дворике, около бассейна. Лайкоподобная собака подняла голову, отрывисто тявкнула один раз и поднялась. Денни заметил: – Самое уродливое создание, какое я когда-либо видел.
– Можно подумать, что ты большой знаток.
– Нет, ты только взгляни.
Собака нашла гамбургер и проглотила его в два приема. Когда ее передние лапы начали подкашиваться, Денни спросил: – Боже, что ты ей дал?
– Около ста миллиграммов кодеина.
Скоро животное уже лежало, вытянувшись в оцепенении. Бад перепрыгнул через изгородь и помог своему раненому товарищу. Два взломщика поползли вдоль вишневой изгороди, пока не уткнулись в дом. Через стеклянную дверь они увидели, что все огни в кухне зажжены. На самом деле огни горели во всех окнах. Бад судорожно вздохнул, он действовал вопреки инстинкту, вопреки основным профессиональным правилам – никогда не вламываться в помещение, где присутствуют люди, особенно туда, где есть сигнализация.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50