В темноте Керри Лейнер глубоко вздохнула и сказала: – Я надеюсь, это ты.
– Это я, – сказал Джо.
– То, что я видела, это был пистолет?
– Боюсь, что так. Мои дела повернулись к худшему.
Керри сказала: – Поэтому я и пришла.
Уиндер увел ее в комнату, где они сели между двумя большими картонными коробками. Единственный свет, который был в комнате – янтарный отблеск от стереоприемника.
– Где твоя подружка? – спросила Керри.
– Убралась.
– Мне жаль. – Она с секунду помолчала, потом, всматриваясь в него, спросила: – Это берет?
– Трусики, – сказал Джо. – Ты не поверишь, это все, что она мне оставила. Дешевые, к тому же. Почтово-заказная чепуха, которую она продавала по телефону. – Он стащил нижнее белье с головы, чтобы показать ей дрянной шов.
– Да, у тебя не лучшие времена, – сказала Керри. – Я не знала, что она ушла.
– Ну, я чувствую себя великолепно. Прекрасно приспособился к одиночеству. Сижу здесь в темноте в своей квартире, с пистолетом на коленях и с панталонами на голове.
Керри стиснула его руку.
– Джо, ты на наркотиках?
– Нет, – ответил он. – Приятно удивлена, да?
– Я думаю, ты должен пойти ко мне.
– Зачем?
– Потому что, если ты останешься здесь ничего хорошего не случится.
– А-а. – Уиндер собрал патроны с подоконника и затолкал их в обойму. – Ты, должно быть, имеешь в виду Педро Луза.
– С Волшебным Королевством покончено, – сказала Керри, – но я говорю о причинах, по которым тебя могут убить.
– Мистер Кингсбэри не убивает своих бывших служащих, не так ли?
Она придвинулась ближе: – Это не шутка. Дело в том, что ты – номер один в списке Педро.
– Так скажи же, в чем дело.
– Джо, я ведь хожу повсюду. Проведи день в шкуре Енота, люди забудут, что внутри живой человек. Я тоже должна быть невидимой. Ты не поверишь, во что я впуталась.
– Ты услышала, что Педро рассержен.
– Я услышала это от двух охранников на ленче.
Уиндер поразился тому, как замечательно выглядит Керри. Ее глаза были сама серьезность в янтарном свете. Поддавшись импульсу, он поцеловал ее в щеку.
– Не беспокойся обо мне, – сказал он. – Иди домой.
– Ты не слушаешь меня.
– Нет, я слу…
– Нет, не слушаешь. – Ее тон был по-матерински неодобрительным. – Я предупреждала об этом и раньше. О том, что не следует совать свой нос, куда не надо.
– Да, ты предупреждала.
– Совсем недавно ты был счастлив. Ты, правда, был?
– Полагаю, да. – Джо чувствовал гнетущую усталость. Внезапно пистолет стал весить тонну. Он запустил его через ковер с такой силой, что тот врезался в плинтус противоположной стены.
Керри сказала, чтобы он поторопился и собрал немного одежды.
– Я не могу уйти, – отнекивался Джо. – Нина должна позвонить.
– Джо, ты должен волноваться не только из-за Педро, но и из-за полиции.
Подбородок Уиндера отвис до живота: – Уже?
– Мистер Кингсбэри дал показания против тебя для ордера на арест. Я узнала это от его секретарши. Он что-то упоминал насчет нарушения частной собственности.
– Было дело, – согласился Джо. – Но обошлось без выстрелов.
Под его наблюдением два бульдозера снесли тройной рекламный щит, возвещавший о будущих Фалькон Трейс и Загородном Клубе. Бульдозеры разрушили и вагончик с кондиционером (а также с баром-холодильником и бильярдным столом), который был как бы походным офисом строительной кампании. В довершение всего Джо попросил бульдозеристов, чтобы они сняли свою одежду, и намотал ее на бульдозерные трубы. Потом – после того, как позаимствовал у щеголеватого шофера зажигалку, чтобы закурить сигарету – Уиндер предложил парням пустить свои мощные машины в направлении Атлантического океана и быстро покинуть кабины.
Он даже готов был держать дружеское пари: какой из бульдозеров взорвется первым?
– Пламя обнаружили вертолетчики с Хоутстедской авиабазы, – говорила Керри. – Седьмой канал показывал съемки с вертолета, и Кингсбэри заставил Челси сделать сообщение для прессы.
– Обычный инцидент, что тут такого?
– Хорошее предположение. У меня есть ксерокопия, хочешь прочесть?
– Нет, спасибо. – Джо был не в настроении читать золотую ложь Челси. Он встал и потянулся. Суставы протестующе затрещали. Голубые, зеленые и красные огни вспыхивали на голой стене. Уиндер понял, что это усталость выделывала такие штуки с его зрением. Он зажмурился, и огни исчезли. Когда он открыл глаза, огни опять замигали. Уиндер подошел к окну и выглянул через щель в занавесках.
– Приехали, – произнес он.
– Сколько? – спросила Керри.
– Двое полицейских, одна машина.
– Здесь есть другой выход?
– Естественно, – ответил он.
Они услышали шаги, поднимающиеся по лестнице, приглушенный шепот, шуршание бумаги. Через дверную щель просачивался желтый свет фонаря: полицейский еще раз просматривал ордер, наверное, сверял адрес.
Уиндер поднял с пола свой полуавтомат и заткнул себе за ремень. Керри прошла за ним в кухню, и пока полицейские стучали в дверь, они выскочили через черный ход. На улице, в бледно-голубом свете луны, Керри бесшумно вытащила пистолет из-за брюк Джо и положила в свою сумочку: – Чтобы ты не свалял дурака со мной, – шепнула она.
– На это у меня нет шансов, – ответил Джо. – Никаких.
20
Тоненькая медная проволочка, свернутая в спираль, качалась на веревке, приделанной к зеркалу заднего обзора в машине у Керри. Джо спросил, не является ли это своеобразной иероглифической эмблемой.
– Это напоминание о моем бывшем муже, – сказала Керри, не отрывая взгляда от дороги.
– Она мне нравится, – Джо попытался сделать комплимент. – Это лучше, чем всякие пушистые кубики.
– Он хотел иметь детей, – объяснила Керри, перестраиваясь в левый ряд и обгоняя цементовоз. – Мальчика и девочку. Дом с белым забором и большим задним двором. Косилку. Охотничью собаку – золотого медалиста по имени Чемпион. У него все было запланировано.
Джо сказал: – Звучит неплохо, кроме золотого медалиста.
– Вот он и хотел, чтобы я забеременела, – продолжала Керри. – Каждую ночь. Это было как по шаблону. А я сказала: конечно, Родди, как ты хочешь, давай сделаем ребенка. Я никогда не говорила ему, что у меня спираль. А он каждый месяц выяснял: «Ну как, киска, мы сделали это? Он уже есть?» А я говорила: «Как жаль, мой сладкий, нечем тебя порадовать, но в следующий раз мы постараемся получше».
– Родди – это его имя? Уже в этом плохой знак.
– Ну, он был превосходным экземпляром.
– И что случилось?
Керри преодолела перекресток с дорогой № 1, даже не прикоснувшись к тормозу, и искусно слилась с движением: – Родди вздумалось некоторое время провести в Эглине.
– Это означает, что он либо торгует наркотиками, либо нечестный законник.
– И то, и другое, – сказала Керри. – В прошлом месяце прислал мне фотографию, где он с теннисным призом. Пишет, что не может находиться вдалеке и. начинает опять готовиться к семейной жизни.
– А парень не слишком хорош?
– У него самый настоящий Эдипов комплекс. – Керри кивнула на спираль и сказала: – Я держу это здесь, чтобы напоминать самой себе о том, что не надо принимать близко к сердцу таких мужиков. Это – Родди, с его Стэндфордским дипломом и фантастическим европейским автомобилем, и со своей солидной фирмой в деловой части города. Во всем мире все должно делаться только для него. Прибавь к этому, что он ничто иное, как большое дерьмо, и тупое дерьмо в придачу.
Уиндер сказал ей, что лучше бы она поостереглась так выражаться.
– Но слава Богу, у меня все же есть карьера. – Керри повернула машину к стоянке автомобилей и доехала до конца узкой гравиевой дорожки.
– Дом, милый дом, – промурлыкала она. – Будь внимательнее, когда будешь запирать дверь. Здесь не очень-то хорошее соседство.
Джо спросил: – Почему ты делаешь это для меня?
– Я не знаю. Я, действительно, не знаю. – Она отдала ему ключи и попросила облачиться в шкуру Енота, как только он выйдет из машины.
* * *
Бад Шварц и Денни Поуг помогли Молли Макнамара подняться по ступеням старого дома в Южном Майами. Они усадили ее в кресло-качалку в гостиной и открыли окна, чтобы проветрить дом. Рука Бада Шварца все еще ныла, но пальцы, кажется, функционировали.
Денни Поуг сказал:
– Хорошо все-таки дома?
– Конечно, – ответила Молли. – Мальчики, вы мне не организуете чаю?
Бад Шварц взглянул многозначительно на партнера.
– Я сделаю, – сказал Денни, – мне не трудно, – и направился в кухню.
– Неплохой парень, – сказала Молли Макнамара. – Вы оба неплохие.
– Примерные граждане, – сказал Бад, – вот кто мы.
Он водрузил свое тело в мягкое капитанское кресло, но тут же вскочил, как будто сидение было горячим. Он забыл про ту чертову вещицу в кармане, пока она не пощекотала его по яйцам. Он раздраженно вытащил ее из штанов и положил на край стола. Она была завернута в голубую кружевную салфеточку.
Бад спросил: – Мы могли бы что-нибудь сделать с этим?
– На полке над плитой стоит банка, – сказала Молли, – а в холодильнике – рассол.
– Вы смеетесь.
– Это важно, Бад. Очевидно же.
В холле он настиг Денни, который нес чай на серебряном подносе.
– Ты поверишь? – сказал Бад. Он держал раскрытую салфеточку.
– Что еще?
– Она хочет, чтобы я эту чертову вещицу положил в рассол!
– Это еще зачем?
Когда он вернулся в гостиную, Молли покачивалась в кресле. Он поднес ей чай и сказал: – Вам должно стать получше.
– Получше, чем я выгляжу. – Она осторожно пила, наблюдая за Денни поверх чашки. Нежным голосом она произнесла:
– Ты не знаешь, что это значит для меня – то, что вы остались помочь.
– Это не только я. Это и Бад тоже.
– Он неплохой человек, – согласилась Молли. – Я подозреваю, что он человек принципов, глубоких принципов.
Денни Поуг никогда не замечал в своем партнере человека принципов, но, может быть, Молли что-то действительно углядела. Хоть Бад и был неисправимым вором, он играл по определенным правилам. Без оружия, без насилия, без сильных наркотиков – Денни допускал, что все это можно назвать принципами. Он надеялся, что Молли распознала, что и он тоже имеет свои моральные границы, которые не нарушит. Позднее, когда все заснут, он решил составить их список.
Денни спросил: – Так что вы собираетесь теперь делать? Стоять на своем?
– Честно говоря, не уверена. – Она поставила чашку и промокнула салфеткой губы. – У меня было несколько экспертов, которые были против Кингсбэри. Юристы, экономисты, люди, сочувствующие нашему делу. Они составили список утечек денег, и сказали, что все это весьма интересно, все эти иностранные компании, но что, возможно, уйдут месяцы на то, чтобы отсортировать материал, и обвинительный акт будет готов только к следующему году. У нас просто-напросто нету столько времени.
– Черт, – сказал Денни. Он не произносил слова «черт» с третьего класса, но в присутствии Молли, он старался выражаться как можно приличнее.
– Я немного обескуражена, – продолжала она, – кажется, я понадеялась преждевременно.
Денни Поуг чувствовал себя так паршиво, что готов был рассказать о шантаже, который они с Бадом затеяли против великого Френсиса Кингсбэри.
Он спросил: – Мы можем что-то сделать? Хотя бы не дать им убивать бабочек и улиток?
Молли дала ему подборку статей из журналов о редких тропических улитках Кей Ларго.
– Я не сказала, что мы сдаемся… – добавила она.
– Мы должны поговорить с Бадом. Он что-нибудь придумает.
– Каждый день мы теряем драгоценное время. Каждый день может вылиться во что-то конкретное.
Денни кивнул: – Давайте скажем Баду. Он мастак по части таких дел.
Молли прекратила раскачиваться и подняла руку:
– Я что-то слышала. А ты?
Из кухни донеслись звуки борьбы: мужчины дрались, что-то тяжелое ударилось об стену, разбилась банка.
Денни трясло, когда он поднялся. Предательские ноги дважды наводили его на мысль о бегстве.
– Дай мне мою сумочку, – сказала Молли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50