– Когда ты будешь дома? – спросил Джо.
– Обычно я возвращаюсь в 4 часа утра. Хочешь, чтобы я тебя разбудила?
– Конечно. – У нее был вагон энергии, у этой девушки. Уиндеру нужен был такой энергичный человек, который воодушевлял бы его на активное использование своих сил. Одной из отрицательных сторон его работы было то, что она абсолютно ничего ему не давала, кроме чувства собственной значимости.
– Джо, у меня должен быть следующий звонок, – заторопила Нина.
– Ладно, сделай разговор коротким и трогательным.
– Мы поговорим с тобой потом, – сказала она и повесила трубку.
* * *
Уиндер долго не мог заснуть. В конце концов он поставил пластинку на своем стерео и приготовил на скорую руку омлет. Ел он в гостиной, сидя на коробке, рядом с колонкой, потому что в квартире не было кресел. Коробка была набита старыми газетами с его собственными статьями и наградами, полученными им за долгие годы. Но увы, там не было той единственной журналистской награды, которая могла бы потрясти всех и которую Джо так и не получил – Палицеровскую премию. Когда его брали на работу в Волшебное Королевство, то спросили, получал ли он когда-нибудь Палицер, и когда он ответил, что нет, Чарльз Челси грозился отправить его в полиграфический отдел. Отсутствие Палицера дисквалифицировало Джо.
– Нам не нужен агрессивный, тяжело воспринимаемый репортер, мы ищем человека, пишущего приятным языком, который легко читается. Чтобы у этого репортера была еще и надежная позиция.
– – Я очень уступчив, особенно, что касается моей позиции.
Челси расспросил об остальных наградах, отметил длину его волос, поинтересовался шрамом у рта. Вглядевшись внимательно в лицо Джо, он сказал:
– Ты выглядишь, как задира в баре. Этот шрам ты получил в драке?
– Дорожное происшествие, – соврал Джо, полагая, что Челси совсем не обязательно знать правду.
Челси никогда больше не спрашивал о шраме, не показывая вида, поверил он в эту басню или нет. Это было писательское достижение Джо – обвести вокруг пальца, как ему казалось, серьезного человека. Но его шрам оказался мелочью по сравнению с известием, что он родился и вырос во Флориде.
Но Дисней не отказал Джо, и он работал долгое время среди «врагов», наверняка знает множество их профессиональных секретов. Подумав об этом, Чарльз Челси отбросил свои сомнения и взял Джо к себе на работу.
Прошло две недели. Было еще слишком рано сравнивать новую работу с той, в Дисней-Ленде. Та была более ровная и эффективная, но она же была более режимной и безликой. Диснеевская бюрократия, его богатство, внушали благоговейный страх.
Задним числом Джо не мог себе представить, что он проработал там так долго, целых шесть месяцев, прежде чем мистер Тоуд Уальд не застукал его занимающимся любовью с подружкой, и он вылетел оттуда, не дождавшись выходного пособия.
Самое неприятное было то, что выгнали и девушку, многообещающую Золушку, за то что она в это время пропустила парад в честь дня рождения Микки Мауса.
Опять же, когда его принимали на работу, Чарльз Челси сказал:
– Ты теперь работаешь на нас и должен это учитывать в своих сердечных делах, понимаешь меня?
– Теперь у меня есть девушка, – заявил Джо.
– Не думай, что ты будешь целыми днями кружиться около нее.
У Уиндера уже не получилось пообщаться с ней однажды, точнее сегодня утром. А теперь он и вовсе думал о Керри Лейнер, бесстрашной красавице в костюме Енота, весящем 7 фунтов. Так всегда бывает, когда тебе 37, размышлял Джо, желание застилает глаза и бросает в жар. Чем еще можно объяснить его влечение к Нине? Или ее к нему? Работа газетного репортера не оставляла ему времени на безрассудную привязанность.
Он прикончил свой омлет и открыл пиво, спустившись на пол между двумя стерео-колонками. Что-то терзало Джо с тех пор, как Челси направил его разбираться в краже. В глубине души он понимал, что все его писательские навыки – хорошее владение клавиатурой пишущей машинки, чувство языка, большой словарный запас – все было утрачено. Невероятно. Самые главные журналистские приемы в нем умерли,, или умирали.
Он вдумчиво и полно описывал инциденты, но никогда уже не пытался объяснить происшедшее. Обращая много внимания на «что» случилось, он просто игнорировал «почему». Даже по понятиям Южной Флориды преступление с мышами было необычным, и прежний Джо Уиндер приложил бы все усилия, чтобы разгадать тайну, а новый Джо просто отписал свои тысячи слов и отправился домой.
В звучавшей песне говорилось о том, что хорошо бы пойти в музей Лувра и с размаху броситься на стену. Джо это показалось самым подходящим выходом из положения. Он устало закрыл глаза и подумал: «И пусть мне не говорят, что я зря работаю на этой проклятой работе, и по справедливости пью паршивое пиво».
Он прополз по ковру к телефону, чтобы позвонить Нине на службу. Вместо нее ответила девушка по имени Мириам и сразу же начался ее живой и красочный рассказ. Она так страстно повторяла на ломанном английском: «О, бейби, еще, еще раз!», что у Джо не хватило смелости ее прервать. Да и какой толк – это и так обошлось ему в 4 бакса. Он мог себе позволить дослушать до конца.
4
Утром 17 июля Денни Поуг проснулся в холодном поту. Его рубашка была насквозь мокрой. Он откинул одеяло и увидел, что вся нога забинтована. Это не был сон. Он выглянул в окно и увидел бассейн, который, кажется, можно было использовать во время олимпиады, и теннисные корты. Всюду, куда ни глянь – пожилые люди с седыми головами, бледными носами в цветных шортах-бермудах. Все мужчины были в сандалиях, все женщины – в козырьках для гольфа и солнечных очках.
– Матерь божья, – прошептал Денни. Он позвал своего товарища. Бад Шварц вошел в комнату. Он выглядел отдохнувшим и, казалось, обосновался здесь надолго. Бад ел ложкой разрезанный пополам грейпфрут.
– Как тебе это проклятое местечко? – обратился он к Денни.
– Мы должны выбраться отсюда.
– Тем же путем, что и пришли?
– Ты только посмотри, – Денни ткнул пальцем в окно.
– Тебе что, не нравятся пожилые люди? Почему? Они тоже имеют право повеселиться. К тому же здесь есть и молодежь. Я видел пару, вылезавшую из бассейна.
– Меня они не волнуют.
– Слушай, она прострелила тебе ногу, ты теперь пострадавший.
– Где она?
– Далеко. Хочешь есть? Ты ее еще увидишь. Бифштексы, котлеты, пиво – мы славно проведем здесь пару недель.
Денни Поуг повалился обратно на постель, сняв мокрую рубашку. В углу он заметил пару новых костылей с клеймом.
Он сказал:
– Бад, я совершенно разбит, честное слово, я ни на что не способен.
– Могу назвать десять тысяч причин, почему нам стоит здесь остаться.
– Ну и почему же?
– У нее для каждого из нас большая сумма денег, она нам обещала, – объяснял Бад, – хорошие, надежные денежки, как она это называет.
– Я их называю невидимыми.
– Ты, трахнутый, послушай, она взрослая леди, Денни, а взрослые люди никогда не лгут. – Бад Шварц швырнул кожуру от грейпфрута в нечто вроде мусорницы очень оригинальной конструкции.
– Чем ты недоволен? Здесь все по высшему разряду – две спальни, две ванных. Микроволновая печь на кухне, кабельное телевидение. Тебе все не по душе. Старикашки, и то знают толк в жизни.
– Кто она? – прервал Денни.
– Кого это волнует?
– Меня. Она стреляла в меня.
– Она этого больше не будет делать. Да она и сама не хотела, просто так было надо. – Бад полез в карман джинсов за очередным грейпфрутом.
– Сам посуди, она, наверняка, перепугалась, узнав, что мы потеряли крыс.
– Закроем эту тему. Я ухожу отсюда, – он потянулся к костылям, но упал, сходя с ума от боли. Он вспомнил, что вчера вечером Молли дала ему несколько обезболивающих пилюль.
– Куда ты собираешься идти, интересно мне? Все это вздор.
– Все равно рвану отсюда, – упрямился Денни.
– Посмотри в зеркало, да тебя родная мать сейчас не примет. Тебя и на небеса-то сейчас не возьмут.
– Ничего, где-нибудь остановлюсь. На костылях все-таки.
– О, да!
– Может, какая-нибудь девчонка…
Денни подложил под голову подушку. Он постарался дышать ровно и избавиться от тумана в голове.
– Выпей еще кодеина, – порекомендовал ему Бад. – Она принесла целый пузырек пилюль.
Денни проглотил еще две таблетки и шумно выпил пиво. Закрыв глаза, он проговорил:
– Бад, она нам никогда не заплатит.
– Она хорошо упакована, достаточно только взглянуть на это место. Ты еще увидишь размер телевизора, – убеждал Бад.
– Пока мы в состоянии, лучше уходить отсюда.
– Тебе лучше поспать, – не выдержал Бад, – я буду в бассейне.
* * *
Встречи «Матерей Дикой Природы» проходили по вторникам в публичной библиотеке в Катлер Ридж. Главным вопросом на повестке дня в этот раз был план по борьбе с проектом разровнять 73 акра земли и сделать площадки для игры в гольф на берегу Северного Кей Ларго. «Матери Дикой Природы» просто взбунтовались против этой затеи и готовы были предпринять что угодно, лишь бы не допустить ее выполнения. Они всегда начинали свою кампанию с неугасающим оптимизмом и выдвигали хорошо аргументированный план, однако еще ни разу им не удалось помешать какому-нибудь строительству. Ни одному. Застройщики попросту их игнорировали, районная коллегия тоже не обращала на них никакого внимания. Их вежливо выслушивали, понимающе кивали и не обращали после никакого внимания на их заявления. Изо всех групп по охране окружающей среды, борющихся за сохранение того немногого, что осталось во Флориде, «Матери» слыли как самые радикальные, назойливые и непреклонные. К сожалению, это была еще и самая малочисленная группа и ее легче всего было не замечать. До сих пор члены этой группы так ничего и не совершили.
Молли Макнамара, возглавлявшая эту организацию, стойко отказывалась от всех предложений объединиться с клубом «Горная цепь», с «Друзьями болот» или с кем-нибудь еще. Она не хотела никаких коалиций, потому что коалиции должны идти на компромисс. Ей нравилось быть одной, так сказать, забытой пушкой, залп которой когда-нибудь взбудоражит всех вокруг. Тот факт, что «Матери» были политическими импотентами, не уменьшал Моллиного рвения, пока это не затрагивало ее денег.
Она проводила собрания с уже отлаженной бесцеремонностью, умело руководя свободными и состоятельными членами общества.
Что касается финансовой стороны, общество было небедно. Молли догадывалась, почему за ними охотились другие группы: в мыслях об их деньгах. У «Матерей» были баксы.
Они наняли самого отчаянного адвоката в Майами, занимающегося земельными вопросами, чтобы противостоять проекту со строительством площадки Для гольфа. Адвокат, которого звали Спаччи, встав перед собравшимися, принялся их убеждать в прогрессе адвокатурного дела, которое обычно сводилось к выведению судьи из себя. Множество судей было тайно, а то и не скрываясь, связано с нечестными политиками. Адвокат подчеркнул, что он тратит массу сил, чтобы установить настоящего владельца проекта. Он говорил так же быстро, как дует ветер в Далласе. Затем остановился. Молли Макнамара поблагодарила Спаччи за его доклад и попросила присутствующих собрать очередные 20 000 долларов, требующихся для дальнейшего ведения расследования. Это прошло без возражений.
После собрания Молли отвела адвоката в сторону и сказала:
– В следующий раз я хочу видеть результаты. Мне нужны имена тех ублюдков.
– Как насчет иска?
– Подадим еще один, – ответила Молли. – Вы собираетесь идти в Федеральный совет?
– Как? На каких основаниях?
Взяв его под руку, Молли подошла к возвышению за кафедрой. На нем была карта Северного Кей Ларго. Ткнув в нее пальцем, Молли сказала:
– Посмотрите, вот здесь они хотят расположить свои площадки для гольфа и на этом же месте расположен национальный заповедник. Это же в вашей юрисдикции, адвокат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50