Водительница машины — некая мадам Анна-Мария Лекур — работает во французской фирме женской одежды, продает платья, изготовленные каким-то парижским модельером; вряд ли можно считать это удобным прикрытием для советского шпиона. Да и зачем пускаться на такие уловки? Неужели они рассчитывают, что мы нападем на ГДР, узнав о существовании группы спецназа? Сначала они обвиняют нас во взрыве в Кремле, потом пытаются спровоцировать нашу ответную реакцию таким образом? В этом нет логики. Я уверен, что в наших руках находится человек, которому поручена операция, направленная на то, чтобы парализовать коммуникации НАТО перед самым вторжением советских войск в Германию.
— Но чтобы осуществить такую операцию — даже если вторжение действительно запланировано…
— Русские опьянены действиями так называемых групп специального назначения — этот урок они вынесли из Афганистана. Спецназовцы великолепно подготовлены и исключительно опасны, да и план операции составлен превосходно. Например, документы майора Чернявина на имя еврея Баума. Эти подонки играют на нашей чувствительности в отношении к евреям, понимаете? Если бы его остановил полицейский, он мог бы пожаловаться на то, как немцы обращаются с евреями, и что тогда ожидать от молодого полицейского, а? Он скорее всего извинится и отпустит его. — Вебер мрачно улыбнулся. Такой момент был тщательно продуман. Оставалось только восхищаться изобретательностью русских. — Вот только невозможно все предусмотреть, случаются самые разные неожиданности. Нам повезло. Следует воспользоваться этим. Герр канцлер, эти сведения нужно немедленно передать в штаб верховного главнокомандующего силами НАТО. Девятая спецгруппа готова взяться за это, но, может быть, такая операция должна осуществляться объединенными силами НАТО.
— Сначала мне нужно посоветоваться с членами кабинета министров, а потом я поговорю по телефону с президентом Соединенных Штатов и остальными главами правительств стран НАТО.
— Извините меня, герр канцлер, но для этого у нас нет времени. Если вы не возражаете, не позже чем через час я передам копию видеокассеты офицеру связи ЦРУ, а также сотрудникам британской и французской спецслужб. Русские готовятся напасть на нас. Сначала следует оповестить разведслужбы, и они подготовят основу для вашего разговора с президентом США и другими главами правительств. От нас требуются немедленные действия, герр канцлер. Речь идет о жизни и смерти.
Канцлер опустил взгляд на стол.
— Я согласен, полковник. Что вы собираетесь делать с этим Чернявиным?
Вебер уже принял меры.
— Он скончался от травм, полученных при автомобильной катастрофе. Сегодня вечером об этом сообщат по телевидению и в газетах. Разумеется, если наши союзники пожелают допросить его, мы предоставим такую возможность. Не сомневаюсь, что ЦРУ и другие спецслужбы попросят об этом еще до полуночи.
Канцлер Федеративной Республики Германии посмотрел в окно своего боннского кабинета. Он вспомнил, как служил в армии сорок лет назад: испуганный юноша в каске, сползающей на глаза.
— Значит, все происходит снова. — Сколько молодых людей погибнет на этот раз? — подумал он.
— Да. — Боже мой, какой станет эта война?
Ленинград, Россия
Капитан посмотрел с крыла мостика за левый борт своего корабля. Буксиры затолкали большую баржу в кормовой лифт и дали задний ход. Лифт поднялся на несколько метров, и баржа опустилась на стоящие на рельсах тележки. Старший помощник капитана лихтеровоза «Юлиус Фучик» следил за погрузкой от кормовой лебедки, связываясь по радио со всеми остальными членами команды, занявшими свои места на корме. Когда палуба лифта сравнялась с палубой третьего грузового отсека, открылись ворота в огромный грузовой трюм корабля. Матросы подтянули к тележкам тросы и быстро закрепили их болтами.
Загудели лебедки и потянули баржу в третий, самый нижний, отсек морского лихтеровоза. Как только тележки пересекли метки, краской нанесенные на палубе, водонепроницаемые ворота закрылись и в отсеке вспыхнул свет, это позволило матросам надежно закрепить баржу на месте. Отличная работа, подумал старпом. На всю погрузку ушло всего одиннадцать часов — почти рекордное время. Он продолжал наблюдать за тем, как команда готовила кормовую часть корабля к выходу в море.
— Последняя баржа будет полностью закреплена через тридцать минут, — доложил боцман старпому, который передал эту информацию на мостик капитану.
Капитан Харин нажал на кнопки телефона и вызвал старшего механика.
— Приготовьтесь к выходу в море через тридцать минут, — приказал он.
— Понятно. Через тридцать минут. — Старший механик положил трубку.
На мостике капитан повернулся к своему главному пассажиру, генералу воздушно-десантных войск, одетому в синий китель гражданского летчика:
— Как чувствуют себя ваши люди?
— Некоторых уже укачало, — засмеялся генерал Андреев. Солдат доставили на борт в закрытых баржах вместе с тоннами военного снаряжения. — Спасибо, что вы разрешили им ходить по нижним палубам.
— У меня корабль, а не плавучая тюрьма. Только бы они не повредили что-нибудь.
— Их об этом предупредили, — заверил Андреев.
— Отлично. Через несколько дней им придется как следует потрудиться.
— Знаете, капитан, я впервые нахожусь на борту корабля.
— Неужели? Можете не беспокоиться, товарищ генерал. Плаванье на корабле гораздо безопаснее, да и комфорта больше, чем на самолете, особенно если из него приходится еще и выпрыгивать с парашютом! — Капитан засмеялся. — Это большой корабль, и он обладает отличными мореходными качествами даже при такой малой загрузке.
— Малой загрузке? — удивился генерал. — Вы погрузили на борт больше половины боевого снаряжения моей дивизии!
— Грузоподъемность корабля превышает тридцать пять тысяч метрических тонн. Ваше снаряжение занимает много места, но весит сравнительно мало. — Это заставило задуматься генерала, обычно рассчитывающего грузы при переброске дивизии воздухом.
На нижних палубах под бдительными взглядами офицеров и прапорщиков расхаживало свыше тысячи солдат 234-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Им позволили размяться, так как ночью придется находиться в трюмах, пока «Фучик» не пройдет через Ла-Манш. Солдаты чувствовали себя на корабле на удивление хорошо. Несмотря на то что трюмы на всех палубах огромного судна была заполнены баржами и снаряжением, оставшееся пространство намного превосходило фюзеляжи военно-транспортных самолетов, к перелетам в которых они привыкли. Команда корабля укладывала деревянные доски между баржами, чтобы у солдат было больше места для ночного отдыха, а также для того, чтобы солдаты освободили покрытую машинным маслом палубу, где придется работать матросам. Скоро полковых офицеров будут инструктировать относительно правил поведения на борту судна, причем особое внимание обратят на систему пожаротушения. Курение было строжайше запрещено, однако профессиональные моряки не хотели рисковать. Матросов удивило спокойное поведение десантников, обычно вызывающее и задиристое. Члены корабельной команды поняли, что даже отборные войска, элиту армии, может смутить непривычная обстановка. Морякам торгового флота это было особенно приятно.
Три буксира завели тросы на кнехты и начали медленно оттягивать корабль от причала. Как только «Юлиус Фучик» оказался на чистой воде, присоединились еще два буксира и стали разворачивать огромное судно носом в сторону моря. Генерал с интересом наблюдал за тем, как капитан носился по мостику от одного крыла к другому. За ним постоянно следовал третий помощник. Капитан лично руководил выходом корабля в море, то и дело отдавая команды рулевому. Капитану Харину было почти шестьдесят, и больше двух третей жизни он провел в море.
— Прямо руля! — скомандовал капитан. — Самый малый вперед.
Рулевой, заметил генерал, выполнил обе команды меньше чем за секунду. Неплохо, подумал он, вспоминая насмешливые замечания о моряках торгового флота, которые ему доводилось порой слышать. Генерал подошел к капитану и встал рядом.
— Все, самое трудное позади, — облегченно вздохнул Харин.
— Но вам помогали буксиры, — заметил генерал.
— Так уж и помогали! На этих корытах одни пьяницы. Они могут причинить кораблю серьезные повреждения, если не присматривать за ними. — Капитан подошел к штурманскому столику и посмотрел на навигационную карту. Отлично: прямой глубокий фарватер ведет отсюда прямо в Финский залив. Теперь можно немного расслабиться. Капитан подошел к своему высокому вращающемуся креслу и устроился в нем. — Стюард, чай! — приказал он.
Тут же появился стюард с подносом в руках, на котором подрагивали чашки.
— Неужели у вас на борту нет спиртного? — удивился Андреев.
— Нет — разве что ваши люди прихватили что-нибудь с собой, товарищ генерал. Я категорически запретил употребление алкоголя на своем корабле.
— Разумная мера, — кивнул генерал.
На мостик поднялся старший помощник и обратился к капитану:
— На корме все закреплено. Выставлена вахта. Впередсмотрящие на местах. Ведется осмотр палубы.
— Осмотр палубы? — спросил генерал.
— При смене вахт мы проверяем, задраены ли палубные люки, товарищ генерал, — объяснил старпом. — Поскольку на борту ваши люди, я распорядился осматривать палубу каждый час.
— Вы что, не доверяете моим солдатам? — с некоторым раздражением спросил генерал.
— А вы доверили бы безопасность своих самолетов одному из нас? — спросил капитан.
— Да, вы правы. Извините меня. — Андреев понял правоту капитана — сам будучи профессионалом, он не мог не согласиться с другим профессионалом. — А нельзя ли выделить несколько членов команды, чтобы проинструктировать моих младших офицеров и сержантов, как должны вести себя мои люди на корабле?
Старший помощник достал из кармана пачку инструкций.
— Занятия начинаются через три часа. Через пару недель ваши люди станут настоящими моряками.
— Нас особенно беспокоит безопасность корабля, — заметил капитан.
— Неужели нам что-то угрожает?
— Разумеется. Мы отправились в опасное плаванье, товарищ генерал. Мне хотелось бы убедиться в том, что могут сделать ваши люди для защиты судна.
Генерал не подумал об этом. Операция, несмотря на его возражения, готовилась слишком поспешно, и потому никто не позаботился о том, чтобы объяснить солдатам и офицерам их обязанности во время перехода морем. Да, нужно принять меры. Ничего не поделаешь, ни один план не завершается полностью при его подготовке, правда?
— Как только вы будете готовы, я пришлю к вам офицера, ответственного за противовоздушную оборону. Генерал задумался.
— А при каких повреждениях ваш корабль все-таки останется наплаву? — спросил он через минуту.
— Это не военный корабль, товарищ генерал, — загадочно улыбнулся Харин. — Однако, как вам известно, почти весь наш груз находится внутри стальных барж. У этих барж двойные борта из стали с метровым промежутком между наружным и внутренним бортами, а это даже лучше, чем разделение корабля на водонепроницаемые отсеки, как принято у боевых судов. Если нам повезет, все обойдется и без проверки плавучести. Больше всего меня беспокоит возможность пожара. Большинство кораблей, поврежденных во время морских боев, гибнет от пожаров. Если мы сумеем организовать надежную противопожарную оборону, наш корабль вполне выдержит одно попадание ракеты, может быть, даже три.
Генерал кивнул:
— Мои люди будут в вашем распоряжении, капитан, в любое время.
— Мы займемся этим, как только выйдем из Маркизовой лужи. — Капитан встал и снова посмотрел на карту. — Сожалею, что не могу обеспечить вам круиз. Может быть, на обратном пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
— Но чтобы осуществить такую операцию — даже если вторжение действительно запланировано…
— Русские опьянены действиями так называемых групп специального назначения — этот урок они вынесли из Афганистана. Спецназовцы великолепно подготовлены и исключительно опасны, да и план операции составлен превосходно. Например, документы майора Чернявина на имя еврея Баума. Эти подонки играют на нашей чувствительности в отношении к евреям, понимаете? Если бы его остановил полицейский, он мог бы пожаловаться на то, как немцы обращаются с евреями, и что тогда ожидать от молодого полицейского, а? Он скорее всего извинится и отпустит его. — Вебер мрачно улыбнулся. Такой момент был тщательно продуман. Оставалось только восхищаться изобретательностью русских. — Вот только невозможно все предусмотреть, случаются самые разные неожиданности. Нам повезло. Следует воспользоваться этим. Герр канцлер, эти сведения нужно немедленно передать в штаб верховного главнокомандующего силами НАТО. Девятая спецгруппа готова взяться за это, но, может быть, такая операция должна осуществляться объединенными силами НАТО.
— Сначала мне нужно посоветоваться с членами кабинета министров, а потом я поговорю по телефону с президентом Соединенных Штатов и остальными главами правительств стран НАТО.
— Извините меня, герр канцлер, но для этого у нас нет времени. Если вы не возражаете, не позже чем через час я передам копию видеокассеты офицеру связи ЦРУ, а также сотрудникам британской и французской спецслужб. Русские готовятся напасть на нас. Сначала следует оповестить разведслужбы, и они подготовят основу для вашего разговора с президентом США и другими главами правительств. От нас требуются немедленные действия, герр канцлер. Речь идет о жизни и смерти.
Канцлер опустил взгляд на стол.
— Я согласен, полковник. Что вы собираетесь делать с этим Чернявиным?
Вебер уже принял меры.
— Он скончался от травм, полученных при автомобильной катастрофе. Сегодня вечером об этом сообщат по телевидению и в газетах. Разумеется, если наши союзники пожелают допросить его, мы предоставим такую возможность. Не сомневаюсь, что ЦРУ и другие спецслужбы попросят об этом еще до полуночи.
Канцлер Федеративной Республики Германии посмотрел в окно своего боннского кабинета. Он вспомнил, как служил в армии сорок лет назад: испуганный юноша в каске, сползающей на глаза.
— Значит, все происходит снова. — Сколько молодых людей погибнет на этот раз? — подумал он.
— Да. — Боже мой, какой станет эта война?
Ленинград, Россия
Капитан посмотрел с крыла мостика за левый борт своего корабля. Буксиры затолкали большую баржу в кормовой лифт и дали задний ход. Лифт поднялся на несколько метров, и баржа опустилась на стоящие на рельсах тележки. Старший помощник капитана лихтеровоза «Юлиус Фучик» следил за погрузкой от кормовой лебедки, связываясь по радио со всеми остальными членами команды, занявшими свои места на корме. Когда палуба лифта сравнялась с палубой третьего грузового отсека, открылись ворота в огромный грузовой трюм корабля. Матросы подтянули к тележкам тросы и быстро закрепили их болтами.
Загудели лебедки и потянули баржу в третий, самый нижний, отсек морского лихтеровоза. Как только тележки пересекли метки, краской нанесенные на палубе, водонепроницаемые ворота закрылись и в отсеке вспыхнул свет, это позволило матросам надежно закрепить баржу на месте. Отличная работа, подумал старпом. На всю погрузку ушло всего одиннадцать часов — почти рекордное время. Он продолжал наблюдать за тем, как команда готовила кормовую часть корабля к выходу в море.
— Последняя баржа будет полностью закреплена через тридцать минут, — доложил боцман старпому, который передал эту информацию на мостик капитану.
Капитан Харин нажал на кнопки телефона и вызвал старшего механика.
— Приготовьтесь к выходу в море через тридцать минут, — приказал он.
— Понятно. Через тридцать минут. — Старший механик положил трубку.
На мостике капитан повернулся к своему главному пассажиру, генералу воздушно-десантных войск, одетому в синий китель гражданского летчика:
— Как чувствуют себя ваши люди?
— Некоторых уже укачало, — засмеялся генерал Андреев. Солдат доставили на борт в закрытых баржах вместе с тоннами военного снаряжения. — Спасибо, что вы разрешили им ходить по нижним палубам.
— У меня корабль, а не плавучая тюрьма. Только бы они не повредили что-нибудь.
— Их об этом предупредили, — заверил Андреев.
— Отлично. Через несколько дней им придется как следует потрудиться.
— Знаете, капитан, я впервые нахожусь на борту корабля.
— Неужели? Можете не беспокоиться, товарищ генерал. Плаванье на корабле гораздо безопаснее, да и комфорта больше, чем на самолете, особенно если из него приходится еще и выпрыгивать с парашютом! — Капитан засмеялся. — Это большой корабль, и он обладает отличными мореходными качествами даже при такой малой загрузке.
— Малой загрузке? — удивился генерал. — Вы погрузили на борт больше половины боевого снаряжения моей дивизии!
— Грузоподъемность корабля превышает тридцать пять тысяч метрических тонн. Ваше снаряжение занимает много места, но весит сравнительно мало. — Это заставило задуматься генерала, обычно рассчитывающего грузы при переброске дивизии воздухом.
На нижних палубах под бдительными взглядами офицеров и прапорщиков расхаживало свыше тысячи солдат 234-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Им позволили размяться, так как ночью придется находиться в трюмах, пока «Фучик» не пройдет через Ла-Манш. Солдаты чувствовали себя на корабле на удивление хорошо. Несмотря на то что трюмы на всех палубах огромного судна была заполнены баржами и снаряжением, оставшееся пространство намного превосходило фюзеляжи военно-транспортных самолетов, к перелетам в которых они привыкли. Команда корабля укладывала деревянные доски между баржами, чтобы у солдат было больше места для ночного отдыха, а также для того, чтобы солдаты освободили покрытую машинным маслом палубу, где придется работать матросам. Скоро полковых офицеров будут инструктировать относительно правил поведения на борту судна, причем особое внимание обратят на систему пожаротушения. Курение было строжайше запрещено, однако профессиональные моряки не хотели рисковать. Матросов удивило спокойное поведение десантников, обычно вызывающее и задиристое. Члены корабельной команды поняли, что даже отборные войска, элиту армии, может смутить непривычная обстановка. Морякам торгового флота это было особенно приятно.
Три буксира завели тросы на кнехты и начали медленно оттягивать корабль от причала. Как только «Юлиус Фучик» оказался на чистой воде, присоединились еще два буксира и стали разворачивать огромное судно носом в сторону моря. Генерал с интересом наблюдал за тем, как капитан носился по мостику от одного крыла к другому. За ним постоянно следовал третий помощник. Капитан лично руководил выходом корабля в море, то и дело отдавая команды рулевому. Капитану Харину было почти шестьдесят, и больше двух третей жизни он провел в море.
— Прямо руля! — скомандовал капитан. — Самый малый вперед.
Рулевой, заметил генерал, выполнил обе команды меньше чем за секунду. Неплохо, подумал он, вспоминая насмешливые замечания о моряках торгового флота, которые ему доводилось порой слышать. Генерал подошел к капитану и встал рядом.
— Все, самое трудное позади, — облегченно вздохнул Харин.
— Но вам помогали буксиры, — заметил генерал.
— Так уж и помогали! На этих корытах одни пьяницы. Они могут причинить кораблю серьезные повреждения, если не присматривать за ними. — Капитан подошел к штурманскому столику и посмотрел на навигационную карту. Отлично: прямой глубокий фарватер ведет отсюда прямо в Финский залив. Теперь можно немного расслабиться. Капитан подошел к своему высокому вращающемуся креслу и устроился в нем. — Стюард, чай! — приказал он.
Тут же появился стюард с подносом в руках, на котором подрагивали чашки.
— Неужели у вас на борту нет спиртного? — удивился Андреев.
— Нет — разве что ваши люди прихватили что-нибудь с собой, товарищ генерал. Я категорически запретил употребление алкоголя на своем корабле.
— Разумная мера, — кивнул генерал.
На мостик поднялся старший помощник и обратился к капитану:
— На корме все закреплено. Выставлена вахта. Впередсмотрящие на местах. Ведется осмотр палубы.
— Осмотр палубы? — спросил генерал.
— При смене вахт мы проверяем, задраены ли палубные люки, товарищ генерал, — объяснил старпом. — Поскольку на борту ваши люди, я распорядился осматривать палубу каждый час.
— Вы что, не доверяете моим солдатам? — с некоторым раздражением спросил генерал.
— А вы доверили бы безопасность своих самолетов одному из нас? — спросил капитан.
— Да, вы правы. Извините меня. — Андреев понял правоту капитана — сам будучи профессионалом, он не мог не согласиться с другим профессионалом. — А нельзя ли выделить несколько членов команды, чтобы проинструктировать моих младших офицеров и сержантов, как должны вести себя мои люди на корабле?
Старший помощник достал из кармана пачку инструкций.
— Занятия начинаются через три часа. Через пару недель ваши люди станут настоящими моряками.
— Нас особенно беспокоит безопасность корабля, — заметил капитан.
— Неужели нам что-то угрожает?
— Разумеется. Мы отправились в опасное плаванье, товарищ генерал. Мне хотелось бы убедиться в том, что могут сделать ваши люди для защиты судна.
Генерал не подумал об этом. Операция, несмотря на его возражения, готовилась слишком поспешно, и потому никто не позаботился о том, чтобы объяснить солдатам и офицерам их обязанности во время перехода морем. Да, нужно принять меры. Ничего не поделаешь, ни один план не завершается полностью при его подготовке, правда?
— Как только вы будете готовы, я пришлю к вам офицера, ответственного за противовоздушную оборону. Генерал задумался.
— А при каких повреждениях ваш корабль все-таки останется наплаву? — спросил он через минуту.
— Это не военный корабль, товарищ генерал, — загадочно улыбнулся Харин. — Однако, как вам известно, почти весь наш груз находится внутри стальных барж. У этих барж двойные борта из стали с метровым промежутком между наружным и внутренним бортами, а это даже лучше, чем разделение корабля на водонепроницаемые отсеки, как принято у боевых судов. Если нам повезет, все обойдется и без проверки плавучести. Больше всего меня беспокоит возможность пожара. Большинство кораблей, поврежденных во время морских боев, гибнет от пожаров. Если мы сумеем организовать надежную противопожарную оборону, наш корабль вполне выдержит одно попадание ракеты, может быть, даже три.
Генерал кивнул:
— Мои люди будут в вашем распоряжении, капитан, в любое время.
— Мы займемся этим, как только выйдем из Маркизовой лужи. — Капитан встал и снова посмотрел на карту. — Сожалею, что не могу обеспечить вам круиз. Может быть, на обратном пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162