Стюард был занят ленчем. Иордана посмотрела на Юсефа.
— Думаю, что мне не мешало бы поспать.
Юсеф отстегнул ремни и поднялся.
— Я дам указание подготовить вам место.
Он посмотрел на Диану, секретаршу Иорданы. Поставив полупустой стакан с напитком на столик перед собой, она дремала на соседнем сидении. Он подошел к старшему стюарду.
— Мадам Аль Фей хотела бы отдохнуть.
— Но завтрак почти готов, — запротестовал стюард.
— Она не голодна.
— Да, месье, — тут же согласился стюард. Оставив салон, он скрылся за занавеской, которая отделяла его от служебных помещений.
Повернувшись, Юсеф посмотрел на Иордану. Глаза ее были скрыты за большими темными очками, но на лице не было ни малейшей приметы того, что она провела бессонную ночь. Проглядывая журнал «Эр Франс», лежавший у нее на коленях, она потягивала белое вино.
Юсеф подавил зевоту, борясь с утомлением. В четыре часа утра его разбудил звонок Жака из Сан-Тропеза, который сказал, что она исчезла.
«Сан Марко» по-прежнему стоял у причала, и Иорданы не было видно в поселке. Жак обошел все рестораны и дискотеки, которые были открыты. Юсеф в раздражении бросил трубку.
Ему не оставалось ничего другого, как дожидаться, пока она явится на виллу, чтобы доставить ее в аэропорт. Уснуть ему не удалось. Все деньги, которые он спустил на Жака, все планы, что он строил — все пошло прахом. И даже сказав механику гаража, чтобы тот забрал у Жака «ситроен», он не испытал удовлетворения.
Когда он около девяти часов прибыл на виллу, Иордана уже завтракала. Она не обмолвилась ни о событиях прошедшего вечера, ни о том, как ей удалось добраться до виллы. Поинтересовавшись, он выяснил у одного из охранников виллы, что около пяти часов утра она приехала на такси из Канн.
В машине по пути в аэропорт он рассказал то, что связано с полетом. У них четыре сидения в последнем ряду салона первого класса. Кроме того он зарезервировал три первых сидения в экономическом классе, чтобы, если она захочет отдохнуть, могла там прилечь. Позаботился он и о ее багаже. Он размещался в салоне так, что им не придется ждать по прибытии в Лос-Анджелес. Их будет встречать специальный чиновник из таможни, и они без задержки займут места в вертолете, который доставит их на Ранчо дель Сол. Рейс прибудет в 16 часов по времени Лос-Анджелеса, обед на ранчо состоится в 20 часов. Если все будет в соответствии с расписанием, у нее будет время одеться и привести себя в порядок.
К ним подошел стюард.
— Для мадам все готово.
— Спасибо, — сказал Юсеф. — Все в порядке, — сказал он ей.
Она кивнула и поднялась. Открыв сумочку, она вынула из маленького пузырька, хранившегося в ней, две таблетки, кинула их в рот и быстро запила глотком вина.
— Чтобы лучше спалось.
— Конечно.
— Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы я проснулась не позже чем за полтора часа до посадки.
— Я все сделаю, — ответил он. — Отдыхайте.
Она внимательно посмотрела на него.
— Спасибо.
Она скрылась за занавеской, а он откинулся на спинку сидения. Диана, сидевшая рядом с ним, потянулась, не открывая глаз. Бросив взгляд на часы, он пригнулся к иллюминатору. Оставалось еще одиннадцать часов полета. На этот раз он уже не смог подавить зевоту. Юсеф закрыл глаза, надеясь, что ему удастся хоть немного отдохнуть.
Расслабившись, Иордана ждала, когда снотворные пилюли окажут свое действие. Теперь она чувствовала, как болезненно ноет уставшее тело, в котором все еще отдавались толчки мотоцикла, летевшего сквозь рассветный сумрак к Каннам. Она заставила Жерара подвезти ее к железнодорожной станции в центре города, где всегда были такси.
Она предложила ему еще денег, но он отказался.
— Ты уже дала мне более чем достаточно, — сказал он.
— Спасибо тебе, — сказала она.
Он включил зажигание.
— Найди меня, когда вернешься в Сан-Тро.
— Обязательно. И еще раз спасибо тебе.
Он взял шлем, которым она пользовалась в дороге, и привязал его к заднему сидению.
— Пока.
— Пока.
Включив сцепление, он рванул с места. Иордана смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, а затем подошла к такси и села в первую машину.
Было уже светло, несколько минут после пяти, когда она вошла в свою спальню на вилле. Ее саквояжи, тщательно упакованные, стояли вдоль стен, и один был открыт на тот случай, если ей что-то понадобится в последний момент. К лампе на ночном столике была приколота записка от секретарши. Текст был краток, в обычном стиле Дианы:
Выезд с виллы — 9.00
Отправление Ницца — Париж — 10.00
Отправление Париж — Лос-Анджелес — 12.00
Прибытие в Лос-Анджелес в 4.00 по тихоокеанскому времени.
Она снова посмотрела на часы. Если она хотела позавтракать с мальчиками в семь часов, то не имело смысла ложиться в постель. Лучше уж она поспит во время полета.
Зайдя в ванную, она открыла аптечку и вынула флакон, запив таблетку дексамила глотком воды. Это поможет ей продержаться хотя бы до той минуты, пока самолет взлетит с парижского аэродрома.
Препарат начал оказывать действие, и из душа она уже вышла вполне бодрой. Горячая и холодная, горячая и холодная, горячая и холодная — как ее учил Бадр. После такой встряски она чувствовала себя, словно спала всю ночь.
Присев к туалетному столику, она принялась за макияж и, одевшись, спустилась вниз к завтраку с детьми.
Они были удивлены, увидев ее. Обычно она не завтракала с ними. Они приходили к ней в комнату, когда она просыпалась, что бывало, когда мальчиков уже ждал ленч.
— Куда ты едешь, мама? — спросил Мухаммед.
— Я должна встретиться с папой в Калифорнии.
Его лицо сияло.
— Мы тоже едем с тобой?
— Нет, дорогой. Это просто путешествие туда и обратно. Я через несколько дней буду обратно.
Было видно, как он разочарован.
— А папа вернется с тобой?
— Не знаю, — сказала она. Это было правдой. Она в самом деле не знала этого. Бадр всего лишь просил ее присоединиться к нему. Он ничего не сказал относительно своих дальнейших планов.
— Я надеюсь, что он все же приедет, — сказал Самир.
— Я тоже надеюсь, — сказала она.
— Я хочу, чтобы он услышал, как хорошо мы говорим по-арабски, — сказал малыш.
— Ты, расскажешь ему, мамочка? — спросил Мухаммед.
— Конечно, расскажу. Отец будет гордиться вами. Ребята заулыбались.
— И скажи, что мы скучаем по нему, — добавил Мухаммед.
— Скажу.
Самир поднял на нее глаза.
— Почему наш папочка не приходит домой, как другие папы? У моих друзей папы приходят домой каждый вечер. Разве он нас не любит?
— Папа вас очень любит, но он очень занят, и ему приходится много работать. Он очень хочет приходить домой и видеть вас, но он не может.
— Я бы хотел, чтобы он приходил домой, как остальные папы, — сказал Самир.
— Чем вы сегодня занимались? — Иордана решила сменить тему разговора.
Мухаммед оживился.
— Няня брала нас на пикник.
— Это, наверно, было здорово.
— Очень, — сказал он. — Но лучше бы папа взял нас на водные лыжи.
Она смотрела на своих сыновей. В их серьезных мордочках и больших темных глазах было нечто, глубоко трогающее ее сердце. Во многом они были миниатюрной копией своего отца, и порой она чувствовала, что не может дать им почти ничего. Дети должны создавать себя по образу и подобию своего отца. Она подумала, знает ли это Бадр. Иногда ей казалось, что Бадр не интересуется ничем, кроме своих дел.
В комнату вошла гувернантка.
— Вас ждет урок верховой езды, — сказала она с жестким шотландским акцентом. — Учитель уже на месте.
Повскакав со своих мест, они с воплями рванулись к дверям.
— Минутку, дети, — сказала няня. — Вы ничего не забыли?
Мальчики посмотрели друг на друга и смущенно вернулись к матери. Подняв физиономии, они ждали, чтобы мать их расцеловала.
— У меня есть идея, — сказал Самир, глядя на нее.
Она смотрела на малыша, сдерживая улыбку. Она знала, что сейчас последует.
— Да?
— Когда ты вернешься, то удиви нас подарком, — серьезно сказал он. — Как ты думаешь, это неплохая идея?
— Прекрасная идея. Какой бы тебе хотелось подарок?
Наклонившись к брату, он что-то прошептал ему на ухо.
Мухаммед кивнул.
— Ты видела ту бейсбольную шапочку, которую папа носил на катере? — спросил он.
Она кивнула.
— Ты сможешь привезти нам такие? — спросил он.
— Попытаюсь.
— Спасибо, мамочка! — хором сказали они.
Иордана снова поцеловала мальчиков, и они убежали, не оглядываясь. Посидев у стола, она поднялась и пошла к себе. И к девяти, когда приехал Юсеф, она уже ждала его.
* * *
Ровный гул двигателей и снотворные пилюли стали действовать. Закрыв глаза, она думала о Юсефе. Что ему было надо? Действовал ли он по своей воле или подчиняясь инструкциям Бадра? Странно, что Бадр отсутствует почти три месяца. Раньше они никогда не расставались на такой долгий срок. И дело тут не в другой женщине. Она понимала, что тут нечто другое. Она знала и о Бадре и о его женщинах задолго до того, как они поженились. Так же, как и он знал истории и ее скоротечных романов.
Нет, тут что-то другое. Более глубокое и более важное. Но она никогда не узнает, пока он ей сам не расскажет.
Хотя он во многом придерживался западных взглядов, а она стала мусульманкой, их все же разделяли тысячелетия разной философии. Хотя пророк даровал женщинам куда больше прав, чем они пользовались до него, все же он не дал им полного равенства. В сущности, все их права служили лишь удовлетворению мужских желаний.
Это было первое в их отношениях, что не подлежало сомнению. Она знала это, и он также знал. Все, что было в ее распоряжении, он мог отнять у нее, даже детей. Она содрогнулась. Лучше не думать об этом. Нет, этого он никогда не сделает. Она по-прежнему целиком нужна ему. Как, например, сейчас, когда он изъявил желание, чтобы она была рядом с ним в западном мире, и благодаря ей Бадра не будут воспринимать в нем как чужака.
Это было последнее, о чем подумала Иордана прежде чем уснуть.
Глава 4
Полуденное солнце, пробиваясь сквозь деревья, ложилось тонкими полосками на розовое столовое белье номера отеля «Беверли-Хиллз». Бадр, скрываясь от солнца, сидел в тени навеса. Напротив него располагались Карьяж и два японца. Наблюдая за ними, он ждал, когда все покончат с ленчем.
Наконец столовые приборы были аккуратно, по европейскому обычаю, положены поперек тарелок, что означало конец трапезы.
— Кофе? — спросил он.
Они кивнули. Бадр, дав знак официанту, попросил принести четыре кофе. Он предложил им сигареты, от которых гости отказались. Бадр закурил сам и теперь сидел, глядя на присутствующих.
Старший из японцев сказал что-то своему спутнику. Младший наклонился над столом.
— Мистер Хоккайдо спрашивает, располагаете ли вы временем, чтобы обсудить наши предложения?
Отвечая, Бадр адресовался к младшему из присутствующих, хотя знал, что Хоккайдо понимает каждое слово.
— Я обдумал их.
— И? — Младший из японцев не мог скрыть своей заинтересованности.
Бадр заметил, как по лицу старшего скользнула и тут же исчезла тень осуждения.
— Не пойдет, — сказал он. — Соглашение носит слишком односторонний характер.
— Не понимаю, — сказал молодой человек. — Мы готовы заложить десять танкеров за ту цену, которую вы предложили. И единственное, что мы просим, — чтобы вы использовали для финансирования свой банк.
— Думаю, вы не понимаете, о чем идет речь, — спокойно сказал Бадр. — Вы говорите о торговой сделке, а я заинтересован в создании мощного консорциума. И я не вижу смысла в нашей торговле относительно продажи определенного имущества. Мы добились лишь взвинчивания конечных цен. Взять для примера дело с Ранчо дель Сол. Одна из ваших групп уже приобрела его.
— Это другая группа, не наша, — быстро сказал молодой человек. — Но я не знал, что вы заинтересованы в этом деле.
— Отнюдь, — сказал Бадр. — Но в этом районе есть и другие большие возможности, в которых заинтересован и я, и также ваша группа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51