Вероятно, лишь не более пятидесяти процентов общих полученных сумм служили делу борьбы за свободу.
Бадр вздохнул. Пути Аллаха неисповедимы. Свобода всегда была недостижимой мечтой для арабского мира. Может, где-то и написано, что положение никогда не изменится. Конечно, были и такие, подобные ему, которым была дарована улыбка Аллаха, но остальным оставались лишь скудное существование и борьба. Но ворота рая открыты для всех истинно верующих. Когда-нибудь и он войдет в них. Может быть.
Встав, он подошел к письменному столу.
— Вынь те ожерелья из сейфа, — сказал он Карьяжу.
Опустив бархатный футляр в карман пиджака, он подошел к выходу на трап. Обернувшись, бросил взгляд на Карьяжа:
— Увидимся на борту в одиннадцать часов.
Карьяж кивнул.
— Да, сэр.
Джаббир уже ждал его внизу.
— Машина ждет, чтобы доставить вас на катер, хозяин.
На летном поле рядом с самолетом, стоял большой черный «Роллс-Ройс». Рядом с машиной ждали Рауль и человек в форме французской таможни, который притронулся к фуражке с кокардой, небрежно отсалютовав.
— Имеете что-либо объявить в декларации, месье?
Бадр покачал головой.
— Нет.
Таможенник улыбнулся.
— Мерси, месье.
Бадр сел в машину. Джаббир закрыл за ним дверцу и занял место рядом с водителем. Мотор заработал, и машина направилась к западной части аэропорта.
«Сан-Марко» был уже на месте, пришвартованный к старому шаткому молу. Два матроса и старший офицер яхты ждали его. Офицер приветствовал его, когда Бадр вышел из машины.
— Добро пожаловать домой, мистер Аль Фей!
Бадр улыбнулся.
— Спасибо, Джон.
Матрос протянул руку, на которую Бадр оперся, прыгая в катер. За ним последовал Джаббир и матросы. Бадр прошел вперед и встал рядом с панелью управления.
Старший офицер протянул ему непромокаемый плащ и зюйдвестку.
— Будет мокро, сэр. Поддувает, и нашу малышку зальет.
Бадр молча позволил матросу помочь ему облачиться в плащ. То же сделали Джаббир и все остальные. Бадр повернулся к панели и нажал кнопку стартера. Двигатель ожил с ревом, от которого вздрогнуло все кругом. Бадр посмотрел из-за плеча.
— Отдать швартовы!
Матрос кивнул и отпустил канат. Извиваясь, как змея, он шлепнулся в воду, вахтенный втянул его и оттолкнул катер от мола.
— Чисто, сэр, — сказал он, выпрямляясь и складывая канат кольцами у ног.
Бадр выжал сцепление, и огромный катер медленно двинулся вперед. Постепенно прибавляя скорость, Бадр вел катер в открытое море. Судно без усилий скользило по воде. Бадр сел и пристегнулся ремнем.
— Привяжитесь, — сказал он. — Я даю скорость.
Сидевшие за ним исполнили его указание, и он услышал голос старшего офицера, перекрикивавшего рев мотора.
— Все в порядке, сэр.
Бадр выжал газ до предела. Катер, казалось, полностью выпрыгнул из воды, внезапно рванувшись вперед, и стена воды из-под форштевня поднялась над их головами. Тугие струи ветра били в лицо, и Бадр оскалился, стараясь вдохнуть воздух. Спидометр показывал, что скорость уже достигла сорока узлов. Легко управляя катером, летевшим к Каннам, он едва не рассмеялся. Ощущение трехсот двадцати лошадиных сил на кончиках пальцев, ветер и брызги, хлещущие ему в лицо — некоторым образом это было даже лучше секса.
* * *
В апартаментах Али Ясфира зазвонил телефон. Пухлый толстенький ливанец подбежал к нему и снял трубку.
— Ясфир.
В ухе у него заскрежетал голос с американским акцентом. Послушав несколько секунд, Ясфир кивнул:
— Да, конечно. С удовольствием. Я жду встречи с его высочеством.
Положив трубку, он засеменил обратно к своим друзьям.
— Готово, — с удовольствием объявил он. — Сегодня вечером мы встречаемся на его яхте.
— Вам-то везет, — сказал худой темноволосый француз. — Но наши проблемы по-прежнему не решены.
— Пьер прав, — сказал американец в яркой спортивной рубашке. — Мои напарники в Америке сталкиваются с еще большими проблемами.
Али Ясфир повернулся к нему.
— Мы понимаем и делаем все возможное для их разрешения.
— Вы не торопитесь, — сказал американец. — Мы будем вынуждены проворачивать дела с другими источниками.
— Черт! — сказал Пьер. — И как раз, когда перерабатывающее производство стало так четко работать.
— И недостатка в сырье не будет, — сказал Али. — С крестьянами все налажено. Урожай обещает быть хорошим. Поставки на предприятия будут идти без задержки. И мне кажется. Тони, что основная опасность кроется в вашей системе связи. Два последних больших груза из Франции были перехвачены в Соединенных Штатах.
Лицо американца отвердело.
— Утечка информации идет отсюда. Иначе феддаины не могли бы выяснить ее. Мы вынуждены искать другие пути проникновения в страну.
— Через Южную Америку, — сказал француз.
— Не годится, — спокойно сказал Тони. — В прошлый раз мы пробовали и попались. Если источник здесь, наши дела плохи.
Али посмотрел на француза.
— Утечку может дать и ваша организация.
— Исключено, — сказал француз. — Каждый человек, работающий на нас, проверен и перепроверен.
— У нас нет выбора, — сказал Али. — Мы не можем финансировать ваши операции, если товар не попадает на рынок.
Несколько минут, пока он думал, француз хранил молчание.
— Давайте не будем пороть горячку, — наконец сказал он. — Судно с грузом уходит на этой неделе. Давайте посмотрим, что произойдет.
Али Ясфир посмотрел на американца. Американец кивнул. Али повернулся к французу.
— Согласен, Пьер. — Подождем и посмотрим.
После того, как француз покинул их, Тони посмотрел на Али.
— Что ты думаешь?
Али пожал плечами.
— Как знать, о чем нам думать?
— Он может продать нас, — сказал Тони. — Товар по-прежнему выгружается на Западном Берегу. Мы платим там немалые деньги местным бандитам лишь за то, чтобы быть в деле.
— Их товар идет из Индокитая? — спросил Али.
Тони кивнул.
— И он дешевле, чем наш.
Али покачал головой.
— На то есть свои причины. Наши расходы тоже будут поменьше, если нас будет финансировать ЦРУ.
— Это лишь часть проблемы, — сказал Тони. — Теперь в Штатах самая горячая штука — это кокаин. И вот тут мы не тянем.
— Этим мы займемся, — сказал Али. — У меня есть кое-какие связи в Боготе, и я сам буду там на следующей неделе.
— Ребятам будет приятно это услышать. Мы предпочли бы заниматься делами с вами, чем искать новых партнеров.
Али поднялся. Встреча была окончена.
— Мы еще долго будем вместе заниматься делами.
Он проводил американца к выходу. Они пожали руки друг другу.
— Мы встретимся в Нью-Йорке в начале будущего месяца.
— Я надеюсь, что к тому времени дела пойдут лучше.
— Уверен, что так оно и будет, — ответил Али. Закрыв дверь за гостем, он запер ее и накинул цепочку. Оттуда он направился прямо в ванную, где тщательно и вдумчиво помыл руки и вытер их. Затем подошел к дверям спальни и осторожно постучал.
Дверь открылась, и на пороге показалась молодая девушка. Ее оливковая кожа, темные глаза и длинные черные волосы гармонировали с модными в Сан-Тропезе потертыми джинсами и рубашкой.
— Встреча закончилась? — спросила она.
Он кивнул.
— Не хочешь ли чего-нибудь холодного?
— У тебя есть кока?
— Конечно, — ответил он. Пройдя на кухню, он вынул из холодильника бутылку «Кока-колы», наполнил стакан и принес ей.
Она жадно выпила.
— Когда мы уезжаем? — спросила она.
— Заказаны билеты на завтрашний самолет до Бейрута, — ответил он. — Но возможна задержка.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Сегодня вечером я встречаюсь с твоим отцом. На ее лице появилось удивленное выражение.
— Но ты же не собираешься меня выставлять? — она поставила стакан. — Мне обещали, что он ничего не узнает. Иначе меня не отпустили бы из школы в Швейцарии.
— Это не имеет к тебе отношения, — заверил он ее.
— Твой отец ничего не подозревает. У меня с ним кое-какие дела.
— Что за дела? — подозрительным тоном спросила она.
— Твой отец должен обеспечить нам большие инвестиции. У него есть доступ к районам, куда иным образом мы не могли бы проникнуть. Кроме того, он может купить оружие и боеприпасы, которые нам недоступны.
— Знает ли он, на какое дело они пойдут?
— Да.
На ее лице появилось странное выражение.
— Он сочувствует нам, — быстро сказал Али.
— Я ему не верю! — Она была в ярости. — Мой отец сочувствует лишь тому, что пахнет деньгами и властью. Страдания людей и справедливость ничего не значат для него.
— Твой отец — араб, — твердо сказал он.
Девушка посмотрела на него.
— Нет! Он больше западный человек, чем араб. Иначе он не развелся бы с моей матерью, чтобы жениться на этой женщине. То же самое и с его делами. Сколько времени он уделяет своему народу, своей родине? Две недели в году? Я не удивлюсь, если узнаю, что он торгует даже с Израилем. На Западе у него есть много друзей-евреев.
— По-своему твой отец очень помогает нашему делу. — Али защищал человека, которого никогда не видел. — Нашу битву нельзя выиграть одними лишь солдатами.
— Наша битва будет выиграна теми, кто готов пролить до капли свою кровь и отдать свою жизнь, а не такими, как мой отец, его интересуют только доходы, которые он может урвать, — Разгневанная, она кинулась обратно в спальню и захлопнула за собой дверь.
Он постучался к ней.
— Лейла, — мягко сказал он. — Лейла, не позволишь ты мне заказать обед?
Ее голос глухо донесся из комнаты.
— Убирайся. Оставь меня одну. Я не голодна!
Из-за деревянных панелей двери доносились сдавленные звуки рыданий.
Несколько минут нерешительно постояв у двери, он вернулся в свою спальню, чтобы переодеться к обеду. Эта молодежь преисполнена идеалами. Для них все или белое или черное. Они не видят полутонов между крайностями. Это и хорошо, и плохо.
Но он занимался делами не для того, чтобы морализировать. Одними идеалами дело с места не сдвинешь. Молодежь и не догадывается, как нужны деньги, чтобы что-то сдвинулось с места. Деньги, чтобы покупать им обмундирование, кормить их, снабжать их оружием и взрывчаткой, обучать их. Современная война, даже партизанская, обходится недешево. Поэтому он и проводил столько времени, убеждая ее. Они использовали ее возмущение в адрес отца до тех пор, пока она не была готова душой и телом отдаться делу феддаинов. Это было важно не из-за того, что она могла лично сделать. Было много других девушек, подготовленных куда лучше ее.
Но ни у кого из них не было отца, который считался одним из богатейших людей мира. У него вырвался вздох облегчения. Послезавтра она будет в тренировочном лагере в горах Ливана. Когда она окажется там и будет под их контролем, может быть, Бадр Аль Фей с большей благосклонностью отнесется к планам, которые он до сих пор отвергал. Иметь ее в руках — это лучше пистолета, приставленного к его голове.
Глава 4
— На проводе Соединенные Штаты, мистер Карьяж, — по-английски сказал телефонист отеля.
— Спасибо, — ответил Дик. На линии был слышен треск и ряд щелчков, а затем прорезался голос.
— Алло, — сказал Дик.
Раздалось еще несколько щелчков и гудящий звук.
— Алло, алло, — закричал он. Внезапно линия очистилась, и он услышал голос своей жены.
— Марджери, это ты? — крикнул он.
— Ричард? — эхом ответила она.
— Конечно, Ричард, — хмыкнул он, не скрывая своего удивления. — А как ты думаешь, кто же это мог быть?
— Ты где-то ужасно далеко, — сказала она.
— А я и есть ужасно далеко, — ответил он. — Я в Каннах.
— Что ты там делаешь? — спросила она. — Я думала, что вы работаете.
— Господи, Марджери, я и работаю. Я же говорил тебе, что шеф собирался провести уик-энд здесь, на дне рождения своей жены.
— Чей день рождения?
— Его жены! — рявкнул он. — Ох, прости, Марджери. Как дети?
— У них все прекрасно, — сказала она. — Только Тимми простужен. Я не пускаю его в школу. Когда ты вернешься?
— Не знаю, — сказал он. — У шефа для меня куча дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Бадр вздохнул. Пути Аллаха неисповедимы. Свобода всегда была недостижимой мечтой для арабского мира. Может, где-то и написано, что положение никогда не изменится. Конечно, были и такие, подобные ему, которым была дарована улыбка Аллаха, но остальным оставались лишь скудное существование и борьба. Но ворота рая открыты для всех истинно верующих. Когда-нибудь и он войдет в них. Может быть.
Встав, он подошел к письменному столу.
— Вынь те ожерелья из сейфа, — сказал он Карьяжу.
Опустив бархатный футляр в карман пиджака, он подошел к выходу на трап. Обернувшись, бросил взгляд на Карьяжа:
— Увидимся на борту в одиннадцать часов.
Карьяж кивнул.
— Да, сэр.
Джаббир уже ждал его внизу.
— Машина ждет, чтобы доставить вас на катер, хозяин.
На летном поле рядом с самолетом, стоял большой черный «Роллс-Ройс». Рядом с машиной ждали Рауль и человек в форме французской таможни, который притронулся к фуражке с кокардой, небрежно отсалютовав.
— Имеете что-либо объявить в декларации, месье?
Бадр покачал головой.
— Нет.
Таможенник улыбнулся.
— Мерси, месье.
Бадр сел в машину. Джаббир закрыл за ним дверцу и занял место рядом с водителем. Мотор заработал, и машина направилась к западной части аэропорта.
«Сан-Марко» был уже на месте, пришвартованный к старому шаткому молу. Два матроса и старший офицер яхты ждали его. Офицер приветствовал его, когда Бадр вышел из машины.
— Добро пожаловать домой, мистер Аль Фей!
Бадр улыбнулся.
— Спасибо, Джон.
Матрос протянул руку, на которую Бадр оперся, прыгая в катер. За ним последовал Джаббир и матросы. Бадр прошел вперед и встал рядом с панелью управления.
Старший офицер протянул ему непромокаемый плащ и зюйдвестку.
— Будет мокро, сэр. Поддувает, и нашу малышку зальет.
Бадр молча позволил матросу помочь ему облачиться в плащ. То же сделали Джаббир и все остальные. Бадр повернулся к панели и нажал кнопку стартера. Двигатель ожил с ревом, от которого вздрогнуло все кругом. Бадр посмотрел из-за плеча.
— Отдать швартовы!
Матрос кивнул и отпустил канат. Извиваясь, как змея, он шлепнулся в воду, вахтенный втянул его и оттолкнул катер от мола.
— Чисто, сэр, — сказал он, выпрямляясь и складывая канат кольцами у ног.
Бадр выжал сцепление, и огромный катер медленно двинулся вперед. Постепенно прибавляя скорость, Бадр вел катер в открытое море. Судно без усилий скользило по воде. Бадр сел и пристегнулся ремнем.
— Привяжитесь, — сказал он. — Я даю скорость.
Сидевшие за ним исполнили его указание, и он услышал голос старшего офицера, перекрикивавшего рев мотора.
— Все в порядке, сэр.
Бадр выжал газ до предела. Катер, казалось, полностью выпрыгнул из воды, внезапно рванувшись вперед, и стена воды из-под форштевня поднялась над их головами. Тугие струи ветра били в лицо, и Бадр оскалился, стараясь вдохнуть воздух. Спидометр показывал, что скорость уже достигла сорока узлов. Легко управляя катером, летевшим к Каннам, он едва не рассмеялся. Ощущение трехсот двадцати лошадиных сил на кончиках пальцев, ветер и брызги, хлещущие ему в лицо — некоторым образом это было даже лучше секса.
* * *
В апартаментах Али Ясфира зазвонил телефон. Пухлый толстенький ливанец подбежал к нему и снял трубку.
— Ясфир.
В ухе у него заскрежетал голос с американским акцентом. Послушав несколько секунд, Ясфир кивнул:
— Да, конечно. С удовольствием. Я жду встречи с его высочеством.
Положив трубку, он засеменил обратно к своим друзьям.
— Готово, — с удовольствием объявил он. — Сегодня вечером мы встречаемся на его яхте.
— Вам-то везет, — сказал худой темноволосый француз. — Но наши проблемы по-прежнему не решены.
— Пьер прав, — сказал американец в яркой спортивной рубашке. — Мои напарники в Америке сталкиваются с еще большими проблемами.
Али Ясфир повернулся к нему.
— Мы понимаем и делаем все возможное для их разрешения.
— Вы не торопитесь, — сказал американец. — Мы будем вынуждены проворачивать дела с другими источниками.
— Черт! — сказал Пьер. — И как раз, когда перерабатывающее производство стало так четко работать.
— И недостатка в сырье не будет, — сказал Али. — С крестьянами все налажено. Урожай обещает быть хорошим. Поставки на предприятия будут идти без задержки. И мне кажется. Тони, что основная опасность кроется в вашей системе связи. Два последних больших груза из Франции были перехвачены в Соединенных Штатах.
Лицо американца отвердело.
— Утечка информации идет отсюда. Иначе феддаины не могли бы выяснить ее. Мы вынуждены искать другие пути проникновения в страну.
— Через Южную Америку, — сказал француз.
— Не годится, — спокойно сказал Тони. — В прошлый раз мы пробовали и попались. Если источник здесь, наши дела плохи.
Али посмотрел на француза.
— Утечку может дать и ваша организация.
— Исключено, — сказал француз. — Каждый человек, работающий на нас, проверен и перепроверен.
— У нас нет выбора, — сказал Али. — Мы не можем финансировать ваши операции, если товар не попадает на рынок.
Несколько минут, пока он думал, француз хранил молчание.
— Давайте не будем пороть горячку, — наконец сказал он. — Судно с грузом уходит на этой неделе. Давайте посмотрим, что произойдет.
Али Ясфир посмотрел на американца. Американец кивнул. Али повернулся к французу.
— Согласен, Пьер. — Подождем и посмотрим.
После того, как француз покинул их, Тони посмотрел на Али.
— Что ты думаешь?
Али пожал плечами.
— Как знать, о чем нам думать?
— Он может продать нас, — сказал Тони. — Товар по-прежнему выгружается на Западном Берегу. Мы платим там немалые деньги местным бандитам лишь за то, чтобы быть в деле.
— Их товар идет из Индокитая? — спросил Али.
Тони кивнул.
— И он дешевле, чем наш.
Али покачал головой.
— На то есть свои причины. Наши расходы тоже будут поменьше, если нас будет финансировать ЦРУ.
— Это лишь часть проблемы, — сказал Тони. — Теперь в Штатах самая горячая штука — это кокаин. И вот тут мы не тянем.
— Этим мы займемся, — сказал Али. — У меня есть кое-какие связи в Боготе, и я сам буду там на следующей неделе.
— Ребятам будет приятно это услышать. Мы предпочли бы заниматься делами с вами, чем искать новых партнеров.
Али поднялся. Встреча была окончена.
— Мы еще долго будем вместе заниматься делами.
Он проводил американца к выходу. Они пожали руки друг другу.
— Мы встретимся в Нью-Йорке в начале будущего месяца.
— Я надеюсь, что к тому времени дела пойдут лучше.
— Уверен, что так оно и будет, — ответил Али. Закрыв дверь за гостем, он запер ее и накинул цепочку. Оттуда он направился прямо в ванную, где тщательно и вдумчиво помыл руки и вытер их. Затем подошел к дверям спальни и осторожно постучал.
Дверь открылась, и на пороге показалась молодая девушка. Ее оливковая кожа, темные глаза и длинные черные волосы гармонировали с модными в Сан-Тропезе потертыми джинсами и рубашкой.
— Встреча закончилась? — спросила она.
Он кивнул.
— Не хочешь ли чего-нибудь холодного?
— У тебя есть кока?
— Конечно, — ответил он. Пройдя на кухню, он вынул из холодильника бутылку «Кока-колы», наполнил стакан и принес ей.
Она жадно выпила.
— Когда мы уезжаем? — спросила она.
— Заказаны билеты на завтрашний самолет до Бейрута, — ответил он. — Но возможна задержка.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Сегодня вечером я встречаюсь с твоим отцом. На ее лице появилось удивленное выражение.
— Но ты же не собираешься меня выставлять? — она поставила стакан. — Мне обещали, что он ничего не узнает. Иначе меня не отпустили бы из школы в Швейцарии.
— Это не имеет к тебе отношения, — заверил он ее.
— Твой отец ничего не подозревает. У меня с ним кое-какие дела.
— Что за дела? — подозрительным тоном спросила она.
— Твой отец должен обеспечить нам большие инвестиции. У него есть доступ к районам, куда иным образом мы не могли бы проникнуть. Кроме того, он может купить оружие и боеприпасы, которые нам недоступны.
— Знает ли он, на какое дело они пойдут?
— Да.
На ее лице появилось странное выражение.
— Он сочувствует нам, — быстро сказал Али.
— Я ему не верю! — Она была в ярости. — Мой отец сочувствует лишь тому, что пахнет деньгами и властью. Страдания людей и справедливость ничего не значат для него.
— Твой отец — араб, — твердо сказал он.
Девушка посмотрела на него.
— Нет! Он больше западный человек, чем араб. Иначе он не развелся бы с моей матерью, чтобы жениться на этой женщине. То же самое и с его делами. Сколько времени он уделяет своему народу, своей родине? Две недели в году? Я не удивлюсь, если узнаю, что он торгует даже с Израилем. На Западе у него есть много друзей-евреев.
— По-своему твой отец очень помогает нашему делу. — Али защищал человека, которого никогда не видел. — Нашу битву нельзя выиграть одними лишь солдатами.
— Наша битва будет выиграна теми, кто готов пролить до капли свою кровь и отдать свою жизнь, а не такими, как мой отец, его интересуют только доходы, которые он может урвать, — Разгневанная, она кинулась обратно в спальню и захлопнула за собой дверь.
Он постучался к ней.
— Лейла, — мягко сказал он. — Лейла, не позволишь ты мне заказать обед?
Ее голос глухо донесся из комнаты.
— Убирайся. Оставь меня одну. Я не голодна!
Из-за деревянных панелей двери доносились сдавленные звуки рыданий.
Несколько минут нерешительно постояв у двери, он вернулся в свою спальню, чтобы переодеться к обеду. Эта молодежь преисполнена идеалами. Для них все или белое или черное. Они не видят полутонов между крайностями. Это и хорошо, и плохо.
Но он занимался делами не для того, чтобы морализировать. Одними идеалами дело с места не сдвинешь. Молодежь и не догадывается, как нужны деньги, чтобы что-то сдвинулось с места. Деньги, чтобы покупать им обмундирование, кормить их, снабжать их оружием и взрывчаткой, обучать их. Современная война, даже партизанская, обходится недешево. Поэтому он и проводил столько времени, убеждая ее. Они использовали ее возмущение в адрес отца до тех пор, пока она не была готова душой и телом отдаться делу феддаинов. Это было важно не из-за того, что она могла лично сделать. Было много других девушек, подготовленных куда лучше ее.
Но ни у кого из них не было отца, который считался одним из богатейших людей мира. У него вырвался вздох облегчения. Послезавтра она будет в тренировочном лагере в горах Ливана. Когда она окажется там и будет под их контролем, может быть, Бадр Аль Фей с большей благосклонностью отнесется к планам, которые он до сих пор отвергал. Иметь ее в руках — это лучше пистолета, приставленного к его голове.
Глава 4
— На проводе Соединенные Штаты, мистер Карьяж, — по-английски сказал телефонист отеля.
— Спасибо, — ответил Дик. На линии был слышен треск и ряд щелчков, а затем прорезался голос.
— Алло, — сказал Дик.
Раздалось еще несколько щелчков и гудящий звук.
— Алло, алло, — закричал он. Внезапно линия очистилась, и он услышал голос своей жены.
— Марджери, это ты? — крикнул он.
— Ричард? — эхом ответила она.
— Конечно, Ричард, — хмыкнул он, не скрывая своего удивления. — А как ты думаешь, кто же это мог быть?
— Ты где-то ужасно далеко, — сказала она.
— А я и есть ужасно далеко, — ответил он. — Я в Каннах.
— Что ты там делаешь? — спросила она. — Я думала, что вы работаете.
— Господи, Марджери, я и работаю. Я же говорил тебе, что шеф собирался провести уик-энд здесь, на дне рождения своей жены.
— Чей день рождения?
— Его жены! — рявкнул он. — Ох, прости, Марджери. Как дети?
— У них все прекрасно, — сказала она. — Только Тимми простужен. Я не пускаю его в школу. Когда ты вернешься?
— Не знаю, — сказал он. — У шефа для меня куча дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51