Так что, если даже нам и удастся освободить пленников, перед нами будет стоять задача обеспечить их безопасность, прежде чем преследователи нападут на наш след.
Он оглядел присутствующих.
— Таково мое мнение. Есть какие-то вопросы?
— Почему вы уверены, что мы нашли именно тот лагерь, который нам нужен? Или что они будут там, когда мы доберемся до него? — спросил Бадр.
— Мы не можем быть в этом уверены, — спокойно сказал генерал. — Но это единственная возможность, которая у нас имеется. И мы должны использовать этот шанс. В противном случае, придется искать другое место, где может приземлится «Боинг-707».
— Другого я не знаю.
— Именно вы должны принять решение — идти нам или нет.
Бросив взгляд на своего отца, Бадр повернулся к генералу.
— Мы выступаем.
Генерал улыбнулся.
— Хорошо сказано. Так как акция носит неофициальный характер, мы должны набрать добровольцев. Я считаю, что нам нужно пятнадцать, максимум двадцать человек. Большее количество сделает отряд слишком громоздким и нас легко засекут. И за такую опасную работу им должно быть хорошо заплачено.
— Я заплачу столько, сколько потребуется.
— Отлично. Я знаю десять человек, в которых я совершенно уверен.
— Я хотел бы пойти добровольцем, — сказал Хамид. — Как-то я бывал в этом лагере. И знаю его планировку.
— Годится, — сухо сказал генерал. — Хотя я тебя и так записал.
— Принц обещал дать мне людей столько, сколько понадобится, — сказал Бадр.
— Они не подведут?
— Его личная охрана набрана из воинов горных племен Йемена.
— Эти подойдут, — сказал генерал. Войны-йемениты с гор считались самыми отважными бойцами во всем исламском мире. — Нам нужно соответствующее снаряжение — автоматы, гранаты, портативные базуки, пища, вода и все остальное, а также самолет, который доставит нас к месту старта. Это обойдется недешево.
— Вы все получите.
— И еще одно. Необходим вертолет, забрать нас. Время его прибытия мы должны согласовать с планом нашей атаки.
— Это тоже будет сделано, — сказал Бадр.
Генерал кивнул.
— Сколько времени займет у вас подготовка? — спросил Бадр.
— Три дня, если вы успеете перекинуть сюда ваших людей.
— Они будут на месте, — сказал Бадр. Он повернулся к отцу. — Не будешь ли так любезен повидаться с принцем и напомнить ему об обещанном содействии? Я хотел бы остаться с генералом и посмотреть, чтобы все было готово.
Самир кивнул.
— Я это сделаю.
— Спасибо, отец.
Самир посмотрел на него.
— Ведь там мои внуки. — Он повернулся к Бен Эзре. — Благодарю тебя от всего сердца, друг мой. И снова, думается мне, Аллах послал тебя в тот миг, когда ты был нужен.
— Не благодари меня, друг мой, — сказал Бен Эзра по-арабски. — Мне кажется, что оба мы получили его благословение.
Глава 14
— Мамочка, когда за нами придет папа?
Иордана взглянула на мордочку Самира, вынырнувшую из-под одеяла. Мухаммед расположился на соседней лежанке. Он уже спал, плотно закрыв глаза, прижавшись щекой к жесткой подушке. Она снова повернулась к Самиру.
— Скоро, мой дорогой, скоро, — ободряюще шепнула она.
— Пусть он приедет завтра, — сказал Самир. — Мне здесь не нравится. И люди такие плохие.
— Папочка скоро приедет. Закрывай глазки и засыпай.
— Спокойной ночи, мамочка.
Нагнувшись, она поцеловала его в лоб.
— Спокойной ночи, мой дорогой.
Встав, она вышла в другое помещение маленького двухкомнатного отсека, в котором они размещались. В центре стола, за которым они если, стояла маленькая масляная лампа. Трое остальных женщин сидели вокруг, глядя на слабый язычок пламени. Им нечем было заняться, нечего читать. Иссякли даже разговоры. После двух недель заточения не осталось тем для разговоров.
— Дети уснули, — сказала она просто для того, чтобы услышать звук своего голоса.
— Да благословит бог дорогих крошек, — ответила Энн, их гувернантка. Остальные даже не подняли голов.
— Господи! — воскликнула Иордана. — Да посмотрите на самих себя. Мы уже не женщины, а мокрые тряпки. Мы должны собраться с мыслями, — твердо сказала она. — Завтра нам предстоит заняться собой. Я уверена, что в этом чертовом лагере должны найтись и нитка, и иголка.
— Если и есть, — сказала Маргарет, стюардесса, — они, скорее всего, не дадут их нам. Вся одежда, что нам нужна, внизу в самолете, но они никого не посылают туда.
— Мы должны потребовать.
— Это ничего не даст, — сказала Маргарет. Она посмотрела на Иордану. — Не могу понять, почему мистер Аль Фей не платит выкуп и не забирает нас отсюда.
— Почему вы думаете, что он этого не сделал? — сказала Иордана. — Ведь они в любом случае могут продолжать держать нас здесь.
— Мне все равно, — сказала Маргарет и, уронив голову на руки, зарыдала. — Здесь просто ужасно. Нас не выпускают никуда, кроме туалета, и стражник стоит перед открытой дверью. Они не позволяют нам поговорить с нашими мужчинами. Мы даже не знаем, где они. Может, они уже убиты, а мы ничего не знаем.
— С ними все в порядке, — сказала Иордана. — Я видела, как им носили подносы с едой.
Стюардесса резко подавила рыдания.
— Простите, миссис Аль Фей. Я не должна была позволять себе так распускаться. Наверно, на меня слишком много свалилось, вот и все.
Иордана понимающе кивнула.
— На всех нас свалилось слишком много. Мы не представляли себе, что такое настоящий ад. Они-то знают и поэтому они к нам так относятся.
Подойдя к забитому досками окну, она выглянула наружу через крохотную щелку. За окном стояла непроглядная темнота ночи. Подойдя обратно к столу, она села на свободный стул и через минуту уже сидела так же, как остальные, немо уставившись на огонек фитиля.
Она потеряла все представления о времени. И когда дверь резко распахнулась, она не знала, прошло ли полчаса, час или два в таком немом забытьи. Как и все, она с удивлением уставилась на двух солдат, выросших на пороге. Один из них ткнул в нее пальцем.
— Ты, — хрипло сказал он по-арабски. — Пойдешь с нами.
— Я? — с удивлением спросила Иордана.
Такое случилось в первый раз. Даже ежедневная запись ее голоса на магнитофонную пленку производилась на месте. Она должна была прочитывать дату и заголовки небольших вырезок из «Геральд Трибюн» и ничего больше. Зачитав в микрофон эти скупые тексты, она добавляла несколько слов о себе и о детях. После этого аппаратуру уносили. Она могла только предполагать, что эти пленки использовались с целью дать знать Бадру, что она и дети живы и здоровы.
— Да, ты! — повторил солдат.
Остальные женщины со страхом смотрели на нее.
— Не беспокойтесь, — быстро сказала она. — Может быть, пришли новости, которых мы так давно ждем. Я скоро вернусь и все вам расскажу.
Встав, она направилась к дверям. Сопровождавшие ее солдаты молча проводили ее до барака, в котором размещалось командование лагеря. Распахнув перед ней двери и пропустив ее внутрь, они остались охранять вход.
Войдя, она зажмурилась от непривычно яркого света. Здесь не было коптилок. Где-то позади здания гудел генератор. Электричество. В глубине комнаты из радиоприемника раздавалась арабская музыка.
Лейла и Рамадан сидели за столом вместе с третьим человеком, которого она узнала лишь когда тот приподнялся, чтобы поприветствовать ее.
— Мадам Аль Фей! — сказал он, кланяясь.
Она посмотрела на него.
— Мистер Ясфир!
Он улыбнулся.
— Я вижу, вы помните меня. Я польщен.
Она не ответила.
— Я надеюсь, что вам достаточно удобно, — вкрадчиво сказал он. — Сожалею, что не могу предоставить вам всю роскошь вашего гостеприимства, но мы сделали все, что могли.
— Мистер Ясфир, — холодно сказала она. — Почему бы вам не кончить заниматься ерундой и не перейти к делу?
Ясфир жестко взглянул на нее.
— Я чуть не забыл, что вы американка. — Полуобернувшись, он взял со стола лист бумаги. — Вы зачитайте это заявление.
— А если я откажусь?
— Мне останется только посочувствовать вам. Видите ли, данное послание, которое вы должны прочесть перед микрофоном, — наша последняя попытка спасти вашу жизнь и жизнь ваших детей.
Она перевела взгляд на Лейлу. Та сидела с бесстрастным выражением лица. Перед ней стояла полупустая бутылка кока-колы. Иордана снова повернулась к Ясфиру.
— Я согласна.
— Тогда к делу. — Он отвел ее в дальний конец комнаты, где на маленьком столике стоял магнитофон. Рядом стояли два стула. Взяв микрофон, он протянул его Иордане. — Говорите медленно и четко, — сказал он. — Очень важно, чтобы можно было разобрать каждое слово записи.
Он нажал клавишу.
— Начинайте.
Взяв текст, она начала вслух читать его.
— Бадр, я вынуждена читать этот текст, потому что он представляет собой последнее предупреждение и они хотят, чтобы ты знал об этом. Только что стало известно, что все грузы, отправленные вами в соответствии с условиями, оказались конфискованными в Соединенных Штатах. Очевидно, что вы несете ответственность за эти потери, и тем самым вам надлежит выплатить дополнительно 10 миллионов долларов, переведя их на известный вам счет не позже понедельника, который наступит после получения этой пленки. Отказ сделать это и еще одна конфискация груза будет означать разрыв соглашения и немедленное приведение приговора в исполнение. Только вы можете предотвратить гибель своей семьи.
— Замолчав, она в ужасе посмотрела на Ясфира.
Жестом он дал ей понять, что необходимо читать дальше.
— Также стало известно, что вы обратились к своему принцу и некоторым другим арабским источникам за помощью. Мы надеемся, теперь вы убедились, что арабский мир на нашей стороне. И мы советуем вам не тратить время в поисках помощи, которую вы не получите.
Ясфир вырвал у нее микрофон.
— Это наше последнее послание. Предупреждений больше не будет. Только действия. — Он остановил запись.
— Вы этого не сделаете, — сказала она.
Он улыбнулся ей.
— Конечно, нет, — ответил Ясфир. — Но, как вы должны знать, ваш муж очень неуступчивый человек. Наше предупреждение должно прозвучать как можно убедительнее. — Он встал.
— Вы, должно быть, устали, — сказал он. — Могу я предложить вам выпить?
Она сидела, не в силах произнести ни слова. Внезапно она почувствовала, что просто не может воспринять все, что на нее обрушилось. Тут было больше, чем простое похищение, она оказалась в гуще политических интриг, с которыми никогда раньше не сталкивалась. Ей стало ясно, что ни одно человеческое существо не в состоянии удовлетворить те требования, которые были поставлены перед Бадром.
Ей предстоит умереть. Теперь она это знала. Но, как ни странно, ее это больше не волновало. Даже если ее и минет чаша сия, жизнь больше не имела смысла. Она сама уничтожила единственную возможность вернуть любовь, Бадра. Но вдруг ее пробрала дрожь. Дети. Они не заслужили такой судьбы. Они не должны платить за грехи своих родителей. Она встала.
— Думаю, что теперь я могла бы и выпить, — сказала она. — Нет ли у вас, кстати, вина?
— Есть. — Он повернул голову. — Лейла, принеси бутылку.
Посмотрев на него, Лейла неторопливо поднялась. Неохотно выйдя в другую комнату, она вернулась с бутылкой вина. Поставив ее на стол, она направилась к своему месту.
— Два стакана, Лейла, — сказал он.
Открыв буфет, Лейла принесла два простых бокала и, поставив их рядом с бутылкой, села.
— У нас нет штопора, — сказала она.
— Неважно, — ответил Ясфир. Взяв бутылку, он подошел к умывальнику в углу комнаты и примерившись, резко ударил горлышком о край умывальника. Горлышко отлетело. Ясфир проделал это так ловко, что пролил лишь несколько капель. Улыбаясь, он наполнил бокалы и повернулся к Иордане, протягивая один из них.
Оцепенев, она глядела на красную влагу, не в силах шевельнуться. Вино было цвета крови. Ее крови. Крови ее детей.
— Берите, — хрипло сказал Ясфир.
— Нет! — избавляясь от власти охватившего ее паралича, вскрикнула она, выбив стакан из рук Ясфира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51