Первым заговорил Майкл.
– Я не совсем понимаю, что тут обсуждать. Это весьма разумно.
– Конечно, – сказала Джейни, – но я должна буду то и дело расставаться со своей семьей.
– Кое-кто из них тоже, – возразил Майкл. – Послушай, Джейни, это не будет происходить еженедельно. Может, раз в два-три месяца, всего на несколько дней, вроде странствующих лекарей древности. – Он специально ввернул это сравнение, зная, что она не сможет на него не среагировать. – Так делала дочь этого Алехандро… ну, в дневнике.
С его стороны это была нечестная игра, и Джейни никак не среагировала.
– Что мы реально будем с этого иметь?
– Жизнь станет легче, – просто ответил он.
Как она ни старалась, в голову не приходили аргументы для возражения.
– Не чаще одного раза в месяц, – сказала она. – Сегодня вечером и завтра утром я приму всех желающих, и потом мы возвращаемся.
– Думаю, это разумно.
Вернувшись за стол, они сообщили свое решение, которое, как они и ожидали, было с радостью принято.
* * *
– Ну, – сказала Джейни, обращаясь к сидящему перед ней мужчине средних лет, – вы, похоже, здоровы, как конь.
Это был плотник.
– Наверно, нужно сказать спасибо чистой работе на свежем воздухе.
– Скорее всего. Ваша единственная проблема тендинит.
Она снова ощупала его запястье. Плотник вздрогнул.
– Могу наложить шину, если хотите.
– Мне не так уж больно.
– Поначалу всегда не слишком больно.
– Сколько времени я должен носить шину?
– Это зависит от вас. Как минимум несколько дней, а потом можете снять ее и проверить, какие будут ощущения.
– Я ведь могу с ней работать? У меня тут есть пара дел.
– Если будете осторожны, хотя лучше дать руке покой. Пусть воспаление пройдет. Могут помочь тепло и увлажнение. Если возникнет боль, намочите полотенце горячей водой и оберните им запястье.
– А травы какие-нибудь не посоветуете?
– Кора серебристой ивы. Она содержит салицин, который по своему химическому составу схож с аспирином.
Джейни хотела добавить: «В следующий раз я привезу немного аспирина», но прикусила язык. Она провела инспекцию медицинских запасов Оринджа и обнаружила весьма удручающую картину. У них было всего двенадцать таблеток аспирина – старые, раскрошившиеся, посеревшие, приберегаемые для пресловутых дождливых дней. Джейни сомневалась, что они еще сохраняют свои химические свойства: лекарства, подобно аспирину представляющие собой более или менее сложные смеси, имеют скверную привычку со временем распадаться. И хотя требуемые для синтеза аспирина материалы фактически росли на деревьях, у Кристины уйдет немало времени, чтобы создать его. Сколько конкретно можно пожертвовать новым друзьям, станет ясно по мере того, как будут развиваться отношения с ними.
Прошлым вечером перед сном они с Майклом еще раз обсудили проблему нового союза.
«Не следует торопиться, – говорила она. – Прежде чем что-то отдать, нужно удостовериться, что в обмен мы получим желаемое».
«Знаешь, они наверняка сейчас рассуждают точно так же. В целом ты права, конечно; нужно продвигаться небольшими шажками. Со временем все само собой утрясется».
– Я, пожалуй, обойдусь без шины, – сказал плотник и встал. – Просто буду осторожен с рукой.
– Уж постарайтесь, – ответила Джейни. – Будем ждать вас – нам нужно починить ворота.
Все дети Оринджа оказались на редкость здоровы. Она детально расспрашивала взрослых об иммунизации – их самих и тех детей, которые родились во времена «до». Все люди старше пятидесяти были иммунизированы против оспы. Большинство переболели обычными детскими болезнями – корь, свинка, краснуха, ветряная оспа, – и все старшие дети получили соответствующие инъекции. Самыми уязвимыми были младшие, те, кто родился «после». Однако они жили не в открытом обществе, где риск подцепить инфекцию был гораздо выше; вынужденная изоляция защищала их. Тем не менее оспа им угрожала – если какими-то неведомыми путями она вырвалась бы из хранилищ в Атланте или Киеве.
– Кристину ждет большая работа, – сказала Джейни, перед отъездом отозвав Лейни в сторону.
* * *
Первая «делегация» состояла всего из одного электрика, долговязого чернокожего мужчины по имени Джеймс. Вся группа – Джейни, Майкл, Джеймс, Лейни и Эван – отправились в путь ранним утром следующего дня, прихватив с собой лишнего коня, чтобы везти поклажу. На возвращение ушло почти вдвое меньше времени, чем на дорогу туда.
Алекс и Сара выбежали им навстречу, но остановились как вкопанные при виде Джеймса.
Они, конечно, видели фотографии и фильмы, но вживую чернокожего человека – никогда.
«О Господи, пожалуйста, – мысленно взмолилась Джейни, слезая с коня, – пусть они ведут себя вежливо».
По счастью, ее молитва была услышана. Когда детей знакомили с Джеймсом, они только и сказали:
– Привет!
– Где папа? – спросила Джейни Алекса, выпустив его из объятий.
– В сарае. Я за ним сбегаю.
Он умчался, и вскоре Том вышел из сарая. Увидев, что жена вернулась в целости и сохранности, он выронил охапку сена, которую нес, и бросился к ней.
– Вы уж извините нас.
Джейни заключила Тома в объятия и на мгновение прижалась к нему. На то, чтобы объяснить присутствие Джеймса, много времени не потребовалось.
– Ну, выходит, моя жена не единственный человек, которого я по-настоящему рад видеть. – Том пожал Джеймсу руку и поднял взгляд к небу. – Мне, конечно, не хочется подгонять вас, но все еще достаточно светло; может, сходим на электростанцию, когда вы устроитесь?
Когда вскоре они пересекали площадку, откуда открывался вид вдаль, Том сказал:
– Довольно огорчительно видеть все эти вышки внизу, такие бесполезные.
– Они не были бы бесполезными, если бы на них подавался сигнал, – ответил Джеймс. – Если бы он откуда-то исходил.
Том остановился.
– Вы хотите сказать, что они все еще могут работать?
– Конечно. Это же всего лишь ретрансляционное оборудование. Никакой реальной «работы» они не делают, просто передают сигнал, генерируемый где-то в другом месте. Тут главное – сориентировать их в правильном направлении. Помните мертвые зоны, где сотовые телефоны не работали?
– Кто же не помнит?
– Это происходило там, где что-то мешало прохождению сигнала. Здания…
– Горы?
Джеймс улыбнулся и пробежал взглядом по склону горы до вершины.
– Да, гора может сыграть эту роль.
Когда они добрались до электростанции, Джеймс бегло оглядел оборудование.
– Выглядит неплохо. Однако кое-что нужно делать регулярно, если вы хотите, чтобы так было и дальше.
Он подробно рассказал о смазке и маркировке; Том внимательно слушал его.
Потом они снова вышли наружу; уже начало темнеть. Джеймс перевел взгляд сначала на опору ветряной мельницы, потом на Тома.
– Как думаете, я еще успею слазить наверх?
– По-моему, да, – ответил Том. – Только будьте осторожны. Вы тут единственный электрик.
– Я всегда осторожен.
Он взбирался по боковой стороне опоры, словно какой-нибудь паук-переросток, ритмично переставляя длинные ноги и руки. И вскарабкался наверх вдвое быстрее, чем это делал Том. Пристегнувшись к держателю, он затенил руками глаза и посмотрел вниз, на долину, после чего отстегнулся и спустился на землю.
– Там есть две вышки сотовой связи, которые видны и из Оринджа. Если сориентировать их как нужно и если в них все еще есть ячейки, можно было бы наладить между нами связь.
– Шутите?
– Ничуть.
– Тогда позвольте задать вам глупый вопрос. Почему вы не сделали этого раньше?
Джеймс вскинул на плечо сумку с инструментами.
– Просто не возникало желания с кем-то связываться. Здесь отнюдь не все настроены дружелюбно.
Том кивнул в знак согласия.
– Это правда можно сделать?
– Не без проблем, конечно, и серьезных, но если мы найдем то, что требуется, то вполне.
* * *
Ночь была ясная, месяц отбрасывал мягкий свет на полянку рядом с домом. Звезды сияли над Кристиной и Эваном, сидящими на скамье рядом с кленом. Легкий ветерок вздымал вокруг их ног прошлогодние листья. Кристина наклонилась и набросала поверх ботинок груду листьев.
– Зачем ты это сделала? – спросил Эван.
– Ноги замерзли. Хочу, чтобы скорее стало тепло.
– Я тоже. Я всю свою жизнь прожил в Калифорнии – пока мы с мамой не перебрались сюда, – сказал Эван. – И все еще не привык.
– На что похожа Калифорния?
– Сейчас? Откуда мне знать? Раньше там было очень хорошо. Полно народу, конечно, но все равно хорошо. У нас были славные соседи, у меня много друзей…
– Я никогда не бывала там… прежде. А жаль. Теперь уж вряд ли туда попаду.
– Этого никто не знает. Всегда есть шанс – если жизнь изменится к лучшему.
– Пройдет, наверно, много времени, прежде чем мир хоть отчасти станет таким, как прежде.
– Так, как было, скорее всего, никогда уже не будет. – Эван вздрогнул под порывом холодного ветра. – Но это не так уж плохо. В том старом мире было немало скверных вещей, по которым я совсем не скучаю.
– Ты скучаешь по друзьям?
Он помолчал.
– Да, я скучаю по друзьям. Очень сильно. И скучаю по сестренкам.
– Доктор Сэм?
– Да.
– У меня никогда не было сестренки или братишки, – сказала Кристина.
Эван удивленно посмотрел на нее.
– А как же Алекс?
– Ох! Я имею в виду, когда я была младше. Как у тебя. Твои сестры… они были намного младше?
– Джулия на восемь лет… можно сказать, малышка. Франни – младше меня на четыре года – была уже достаточно большая, чтобы временами выводить из себя. Но забавная и очень сообразительная. – Эван усмехнулся. – Она помогала мне с домашними заданиями по английскому, когда я учился в средней школе, а она всего лишь в начальной. А как она играла в слова! Просто ас в «Колесе фортуны». Иногда угадывала слова, когда и букв-то почти не было.
Кристина улыбнулась.
– Я тоже обожала это шоу.
Внезапно подул прохладный весенний ветер; Кристина вздрогнула. Эван очень медленно протянул руку и обнял ее за плечо. Она повернулась к нему и улыбнулась.
– Спасибо.
– Да не за что. – Расхрабрившись, он притянул ее поближе. – Вот. Как теперь?
Она уютно устроилась в его теплых объятиях.
– Приятно. Правда приятно. Я рада, что встретила тебя, Эван.
– Я тоже рад, что встретил тебя.
Они молча глядели на звезды. Потом он спросил:
– Что бы ты хотела делать, если бы жизнь наладилась?
Она мечтательно ответила:
– Просто жить. Понимаешь? Самой обычной жизнью.
– И я тоже.
Она положила голову ему на плечо. Оба молчали, обдумывая, что с ними будет дальше. Внезапно темное небо прочертил падающий метеорит.
– Может, это знак, – сказала Кристина.
– Знак чего?
– Того, что мы будем жить.
Глава 15
Прочтя лишь часть текста, Алехандро поднял взгляд на де Шальяка.
– Это вряд ли можно назвать письмом. Это стихотворение.
Он прочел его вслух с самого начала, по-английски:
Златокудрая дева в замке старинном томится,
Плачет, бьется о прутья решетки, как птица.
Но тем, кто ее захватил, и этого мало,
Жаждут они, чтоб она еще больше страдала.
Пусть идет под венец с человеком столь подлым и низким,
Что даже у ангелов гаснут улыбки, когда он близко.
Но нет, не бывать тому! В канун первого мая,
Когда все веселятся, древних богов вспоминая,
Облачившись в наряд из цветов, она ускользнет,
Будет скакать всю ночь и наутро пройдет
Меж дубами, в жарком объятии сплетенными,
Словно парень и девушка, вечно друг в друга влюбленные.
В древнее место они охраняют проход.
Там тени и призраки водят свой хоровод,
Когда вокруг буря и тьма, там жаркое солнце встает,
И небо само песнь неземную немолчно поет.
И в том древнем месте, где мир, красота, благодать,
С надеждой отца своего дорогого она будет ждать.
– Господи! – воскликнул Алехандро.
Лист дрожал в его руке.
– Коллега? – обеспокоенно окликнул его де Шальяк. – Что там?
– Она призывает меня спасти ее наконец. Какое сегодня число?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Я не совсем понимаю, что тут обсуждать. Это весьма разумно.
– Конечно, – сказала Джейни, – но я должна буду то и дело расставаться со своей семьей.
– Кое-кто из них тоже, – возразил Майкл. – Послушай, Джейни, это не будет происходить еженедельно. Может, раз в два-три месяца, всего на несколько дней, вроде странствующих лекарей древности. – Он специально ввернул это сравнение, зная, что она не сможет на него не среагировать. – Так делала дочь этого Алехандро… ну, в дневнике.
С его стороны это была нечестная игра, и Джейни никак не среагировала.
– Что мы реально будем с этого иметь?
– Жизнь станет легче, – просто ответил он.
Как она ни старалась, в голову не приходили аргументы для возражения.
– Не чаще одного раза в месяц, – сказала она. – Сегодня вечером и завтра утром я приму всех желающих, и потом мы возвращаемся.
– Думаю, это разумно.
Вернувшись за стол, они сообщили свое решение, которое, как они и ожидали, было с радостью принято.
* * *
– Ну, – сказала Джейни, обращаясь к сидящему перед ней мужчине средних лет, – вы, похоже, здоровы, как конь.
Это был плотник.
– Наверно, нужно сказать спасибо чистой работе на свежем воздухе.
– Скорее всего. Ваша единственная проблема тендинит.
Она снова ощупала его запястье. Плотник вздрогнул.
– Могу наложить шину, если хотите.
– Мне не так уж больно.
– Поначалу всегда не слишком больно.
– Сколько времени я должен носить шину?
– Это зависит от вас. Как минимум несколько дней, а потом можете снять ее и проверить, какие будут ощущения.
– Я ведь могу с ней работать? У меня тут есть пара дел.
– Если будете осторожны, хотя лучше дать руке покой. Пусть воспаление пройдет. Могут помочь тепло и увлажнение. Если возникнет боль, намочите полотенце горячей водой и оберните им запястье.
– А травы какие-нибудь не посоветуете?
– Кора серебристой ивы. Она содержит салицин, который по своему химическому составу схож с аспирином.
Джейни хотела добавить: «В следующий раз я привезу немного аспирина», но прикусила язык. Она провела инспекцию медицинских запасов Оринджа и обнаружила весьма удручающую картину. У них было всего двенадцать таблеток аспирина – старые, раскрошившиеся, посеревшие, приберегаемые для пресловутых дождливых дней. Джейни сомневалась, что они еще сохраняют свои химические свойства: лекарства, подобно аспирину представляющие собой более или менее сложные смеси, имеют скверную привычку со временем распадаться. И хотя требуемые для синтеза аспирина материалы фактически росли на деревьях, у Кристины уйдет немало времени, чтобы создать его. Сколько конкретно можно пожертвовать новым друзьям, станет ясно по мере того, как будут развиваться отношения с ними.
Прошлым вечером перед сном они с Майклом еще раз обсудили проблему нового союза.
«Не следует торопиться, – говорила она. – Прежде чем что-то отдать, нужно удостовериться, что в обмен мы получим желаемое».
«Знаешь, они наверняка сейчас рассуждают точно так же. В целом ты права, конечно; нужно продвигаться небольшими шажками. Со временем все само собой утрясется».
– Я, пожалуй, обойдусь без шины, – сказал плотник и встал. – Просто буду осторожен с рукой.
– Уж постарайтесь, – ответила Джейни. – Будем ждать вас – нам нужно починить ворота.
Все дети Оринджа оказались на редкость здоровы. Она детально расспрашивала взрослых об иммунизации – их самих и тех детей, которые родились во времена «до». Все люди старше пятидесяти были иммунизированы против оспы. Большинство переболели обычными детскими болезнями – корь, свинка, краснуха, ветряная оспа, – и все старшие дети получили соответствующие инъекции. Самыми уязвимыми были младшие, те, кто родился «после». Однако они жили не в открытом обществе, где риск подцепить инфекцию был гораздо выше; вынужденная изоляция защищала их. Тем не менее оспа им угрожала – если какими-то неведомыми путями она вырвалась бы из хранилищ в Атланте или Киеве.
– Кристину ждет большая работа, – сказала Джейни, перед отъездом отозвав Лейни в сторону.
* * *
Первая «делегация» состояла всего из одного электрика, долговязого чернокожего мужчины по имени Джеймс. Вся группа – Джейни, Майкл, Джеймс, Лейни и Эван – отправились в путь ранним утром следующего дня, прихватив с собой лишнего коня, чтобы везти поклажу. На возвращение ушло почти вдвое меньше времени, чем на дорогу туда.
Алекс и Сара выбежали им навстречу, но остановились как вкопанные при виде Джеймса.
Они, конечно, видели фотографии и фильмы, но вживую чернокожего человека – никогда.
«О Господи, пожалуйста, – мысленно взмолилась Джейни, слезая с коня, – пусть они ведут себя вежливо».
По счастью, ее молитва была услышана. Когда детей знакомили с Джеймсом, они только и сказали:
– Привет!
– Где папа? – спросила Джейни Алекса, выпустив его из объятий.
– В сарае. Я за ним сбегаю.
Он умчался, и вскоре Том вышел из сарая. Увидев, что жена вернулась в целости и сохранности, он выронил охапку сена, которую нес, и бросился к ней.
– Вы уж извините нас.
Джейни заключила Тома в объятия и на мгновение прижалась к нему. На то, чтобы объяснить присутствие Джеймса, много времени не потребовалось.
– Ну, выходит, моя жена не единственный человек, которого я по-настоящему рад видеть. – Том пожал Джеймсу руку и поднял взгляд к небу. – Мне, конечно, не хочется подгонять вас, но все еще достаточно светло; может, сходим на электростанцию, когда вы устроитесь?
Когда вскоре они пересекали площадку, откуда открывался вид вдаль, Том сказал:
– Довольно огорчительно видеть все эти вышки внизу, такие бесполезные.
– Они не были бы бесполезными, если бы на них подавался сигнал, – ответил Джеймс. – Если бы он откуда-то исходил.
Том остановился.
– Вы хотите сказать, что они все еще могут работать?
– Конечно. Это же всего лишь ретрансляционное оборудование. Никакой реальной «работы» они не делают, просто передают сигнал, генерируемый где-то в другом месте. Тут главное – сориентировать их в правильном направлении. Помните мертвые зоны, где сотовые телефоны не работали?
– Кто же не помнит?
– Это происходило там, где что-то мешало прохождению сигнала. Здания…
– Горы?
Джеймс улыбнулся и пробежал взглядом по склону горы до вершины.
– Да, гора может сыграть эту роль.
Когда они добрались до электростанции, Джеймс бегло оглядел оборудование.
– Выглядит неплохо. Однако кое-что нужно делать регулярно, если вы хотите, чтобы так было и дальше.
Он подробно рассказал о смазке и маркировке; Том внимательно слушал его.
Потом они снова вышли наружу; уже начало темнеть. Джеймс перевел взгляд сначала на опору ветряной мельницы, потом на Тома.
– Как думаете, я еще успею слазить наверх?
– По-моему, да, – ответил Том. – Только будьте осторожны. Вы тут единственный электрик.
– Я всегда осторожен.
Он взбирался по боковой стороне опоры, словно какой-нибудь паук-переросток, ритмично переставляя длинные ноги и руки. И вскарабкался наверх вдвое быстрее, чем это делал Том. Пристегнувшись к держателю, он затенил руками глаза и посмотрел вниз, на долину, после чего отстегнулся и спустился на землю.
– Там есть две вышки сотовой связи, которые видны и из Оринджа. Если сориентировать их как нужно и если в них все еще есть ячейки, можно было бы наладить между нами связь.
– Шутите?
– Ничуть.
– Тогда позвольте задать вам глупый вопрос. Почему вы не сделали этого раньше?
Джеймс вскинул на плечо сумку с инструментами.
– Просто не возникало желания с кем-то связываться. Здесь отнюдь не все настроены дружелюбно.
Том кивнул в знак согласия.
– Это правда можно сделать?
– Не без проблем, конечно, и серьезных, но если мы найдем то, что требуется, то вполне.
* * *
Ночь была ясная, месяц отбрасывал мягкий свет на полянку рядом с домом. Звезды сияли над Кристиной и Эваном, сидящими на скамье рядом с кленом. Легкий ветерок вздымал вокруг их ног прошлогодние листья. Кристина наклонилась и набросала поверх ботинок груду листьев.
– Зачем ты это сделала? – спросил Эван.
– Ноги замерзли. Хочу, чтобы скорее стало тепло.
– Я тоже. Я всю свою жизнь прожил в Калифорнии – пока мы с мамой не перебрались сюда, – сказал Эван. – И все еще не привык.
– На что похожа Калифорния?
– Сейчас? Откуда мне знать? Раньше там было очень хорошо. Полно народу, конечно, но все равно хорошо. У нас были славные соседи, у меня много друзей…
– Я никогда не бывала там… прежде. А жаль. Теперь уж вряд ли туда попаду.
– Этого никто не знает. Всегда есть шанс – если жизнь изменится к лучшему.
– Пройдет, наверно, много времени, прежде чем мир хоть отчасти станет таким, как прежде.
– Так, как было, скорее всего, никогда уже не будет. – Эван вздрогнул под порывом холодного ветра. – Но это не так уж плохо. В том старом мире было немало скверных вещей, по которым я совсем не скучаю.
– Ты скучаешь по друзьям?
Он помолчал.
– Да, я скучаю по друзьям. Очень сильно. И скучаю по сестренкам.
– Доктор Сэм?
– Да.
– У меня никогда не было сестренки или братишки, – сказала Кристина.
Эван удивленно посмотрел на нее.
– А как же Алекс?
– Ох! Я имею в виду, когда я была младше. Как у тебя. Твои сестры… они были намного младше?
– Джулия на восемь лет… можно сказать, малышка. Франни – младше меня на четыре года – была уже достаточно большая, чтобы временами выводить из себя. Но забавная и очень сообразительная. – Эван усмехнулся. – Она помогала мне с домашними заданиями по английскому, когда я учился в средней школе, а она всего лишь в начальной. А как она играла в слова! Просто ас в «Колесе фортуны». Иногда угадывала слова, когда и букв-то почти не было.
Кристина улыбнулась.
– Я тоже обожала это шоу.
Внезапно подул прохладный весенний ветер; Кристина вздрогнула. Эван очень медленно протянул руку и обнял ее за плечо. Она повернулась к нему и улыбнулась.
– Спасибо.
– Да не за что. – Расхрабрившись, он притянул ее поближе. – Вот. Как теперь?
Она уютно устроилась в его теплых объятиях.
– Приятно. Правда приятно. Я рада, что встретила тебя, Эван.
– Я тоже рад, что встретил тебя.
Они молча глядели на звезды. Потом он спросил:
– Что бы ты хотела делать, если бы жизнь наладилась?
Она мечтательно ответила:
– Просто жить. Понимаешь? Самой обычной жизнью.
– И я тоже.
Она положила голову ему на плечо. Оба молчали, обдумывая, что с ними будет дальше. Внезапно темное небо прочертил падающий метеорит.
– Может, это знак, – сказала Кристина.
– Знак чего?
– Того, что мы будем жить.
Глава 15
Прочтя лишь часть текста, Алехандро поднял взгляд на де Шальяка.
– Это вряд ли можно назвать письмом. Это стихотворение.
Он прочел его вслух с самого начала, по-английски:
Златокудрая дева в замке старинном томится,
Плачет, бьется о прутья решетки, как птица.
Но тем, кто ее захватил, и этого мало,
Жаждут они, чтоб она еще больше страдала.
Пусть идет под венец с человеком столь подлым и низким,
Что даже у ангелов гаснут улыбки, когда он близко.
Но нет, не бывать тому! В канун первого мая,
Когда все веселятся, древних богов вспоминая,
Облачившись в наряд из цветов, она ускользнет,
Будет скакать всю ночь и наутро пройдет
Меж дубами, в жарком объятии сплетенными,
Словно парень и девушка, вечно друг в друга влюбленные.
В древнее место они охраняют проход.
Там тени и призраки водят свой хоровод,
Когда вокруг буря и тьма, там жаркое солнце встает,
И небо само песнь неземную немолчно поет.
И в том древнем месте, где мир, красота, благодать,
С надеждой отца своего дорогого она будет ждать.
– Господи! – воскликнул Алехандро.
Лист дрожал в его руке.
– Коллега? – обеспокоенно окликнул его де Шальяк. – Что там?
– Она призывает меня спасти ее наконец. Какое сегодня число?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75