– Нужно немало потрудиться, чтобы эта штука заработала. Какой смысл тащить ее с собой, если она не найдет связь?
Он пару часов возился с мини-компьютером и в конце концов установил соединение с сетью.
– Отлично! Теперь создадим учетную запись… и, кстати, какое ей присвоить имя? – спросил он.
Джейни ответила, не задумываясь:
– «Льюис и Кларк».
* * *
К полудню следующего дня они были уже на расстоянии восьми миль к юго-востоку, куда, удивительное дело, добрались без всяких приключений. Они скакали вдоль маленькой, заросшей тростником реки, чтобы не натолкнуться на потенциально опасные остатки цивилизации; согласно карте, речка текла параллельно ведущей в Вустер дороге. Несмотря на то что путь им то и дело преграждали густые заросли, а почва была рыхлая, путешествовать по самой дороге женщины не осмеливались.
Постепенно река расширялась, подпитываемая весенними водами. Тростники исчезли, вода создавала быстрые водовороты вокруг упавших стволов и пенилась над затопленными валунами. Женщины направляли коней против течения; река зарождалась где-то неподалеку от места их назначения, и они надеялись, что смогут держаться около нее почти до самого конца.
В какой-то момент Джейни позволила себе расслабиться и оглянуться по сторонам. Естественная красота окружающей обстановки создавала ощущение покоя. После ночного дождя стволы деревьев были черными от влаги, за исключением ярко-белых берез. Распускающиеся листья только что не светились. Здесь и там попадались небольшие озерки, окаймленные пробивающимися из-под земли зелеными ростками. Хор юных лягушат громким кваканьем возвещал о собственной мужественности; птицы громко щебетали, заявляя права на свою территорию. Свет был яркий, но не прямой; листвяной полог рассеивал его. Волшебное зрелище.
– «Чьи это леса кругом», – задумчиво сказала Джейни.
Лейни обернулась к ней.
– «И много миль, пока я усну, так много миль, пока я усну…»
– Не трави душу.
Впереди вода кружилась более бурно, как будто поток встретил какое-то препятствие. Джейни затенила глаза рукой и прищурилась, вглядываясь.
– Вроде бы там каноэ, на краю реки.
Лейни достала бинокль.
– Да. В плачевном состоянии. Никого поблизости я не вижу.
Тем не менее она расстегнула притороченную к седлу кобуру.
– Давай посмотрим.
Каноэ лежало на берегу, жалкое и заброшенное. Днище полностью прогнило.
– Деревянное, – заметила Лейни. – Обычно их делают из каких-то полимеров. Сто лет не видела таких.
Джейни кивнула на маленькие зеленые ростки, пробившиеся сквозь трещины между ссохшимися планками.
– Теперь оно превратится в кашпо. – Она посмотрела на небо, определяя время. – Ничего интересного. Поехали дальше.
Лейни не возражала. Они медленно двинулись вперед, все еще по краю воды. Течение снова стало ровным, и к Джейни вернулось прежнее ощущение спокойствия.
Однако лишь на короткое время.
– Что это? – Она кивнула на небольшой холмик недалеко впереди. – Выглядит как-то… неестественно.
– Не знаю. Но вроде бы никакого движения. Может, бобровая хатка.
– Форма другая.
Не доезжая нескольких ярдов до холмика, они спешились.
Груда листьев имела странные очертания и выглядела как-то неуместно, хотя, казалось, листья небыли собраны нарочно, а нападали естественным образом. Джейни поискала вокруг, нашла палку и несколько раз ткнула ею в груду; поначалу палка проходила легко.
– Ничего себе!
– Что такое?
– Там что-то есть. И ощущение… странное.
– В каком смысле «странное»?
– Там что-то не совсем мягкое, но в то же время и не твердое. Рыхлое.
Джейни протянула палку Лейни, и та сама принялась тыкать ею. Джейни нашла другую палку, вместе они стали разгребать листья и одновременно отпрянули, когда показалась почерневшая рука.
Чувствуя, как сильно заколотилось сердце, Лейни сказала:
– Вообще-то для копа и доктора наткнуться на мертвое тело не так уж страшно.
– Пока это лишь рука. Мы не знаем, присоединена она к телу или нет.
– Обычно бывает именно так.
Наконец обнажилось тело, и в Лейни снова пробудились навыки и натура полицейского. Она наклонилась поближе, разглядывая покойника и не обращая внимания на запах.
– От тридцати пяти до сорока. Белый мужчина, без очевидных следов насилия.
Джейни присела на корточки рядом с раздутым телом.
– Интересно, как долго он пролежал здесь.
– Трудно сказать, с учетом зимы. – Лейни отбросила в сторону кусочек льда, застрявший между листьями. – Может, он умер три-четыре месяца назад, а тело только сейчас оттаяло.
– Ну, не знаю. Одежда не выглядит так, словно пролежала тут всю зиму, и на нем нет куртки. – Концом палки Джейни оттянула воротник рубашки покойника. – О господи…
– Что?
– Посмотри на шею.
Лейни наклонилась еще ближе.
– В пятнах и вздутая. Нормально для процесса разложения.
– Но настоящее разложение еще не произошло.
Лейни удивленно взглянула на Джейни и сама оттянула концом палки воротник.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Я имею в виду, что шея темнее и более раздутая, чем другие части тела.
– Но ведь пока не видно практически ничего, кроме рук.
– Значит, нужно его раздеть.
– Шутишь? Мы и так слишком близко.
– Пожалуйста, – просительно сказала Джейни. – Это важно.
Пригодных для такого дела перчаток у них не было. Лейни встала, оглянулась по сторонам и нашла большой потемневший лист, все еще практически целый. Пользуясь им как прихваткой, она расстегнула пуговицы на рубашке покойника и молнию на его штанах. Откинула в стороны полы рубашки и потом, с помощью Джейни, стянула штаны и нижнее белье.
Перед ними лежал обнаженный труп, во всем своем ужасающем великолепии.
– Господи… – пробормотала Джейни. – Глазам своим не верю.
– Не веришь во что? Что тут такого особенного, кроме кучи праха, ставшего жертвой Доктора Сэма?
– Это не Доктор Сэм. Пятна на шее и в паху не являются результатом разложения, а иначе они проявились бы и на других участках тела. – Джейни с трудом сглотнула. – Это очень похоже на чуму или что-то вроде нее.
Глава 25
Чем дальше на север, тем лучше становилась дорога. В конце концов она расширилась настолько, что по ней беспрепятственно могла проехать карета. Очевидно, Алехандро и Кэт приближались к какому-то поселению. Деревья стали реже, а потом сменились насыпью по обеим сторонам дороги. Солнце уже висело низко, отбрасывая на землю длинные косые лучи.
– В Испании тени казались короче, – заметил Алехандро.
– Хотелось бы и мне когда-нибудь побывать в Испании, p?re, – откликнулась Кэт.
Он не сразу нашелся что ответить; прошло столько лет с тех пор, как он покинул страну, где родился, и воспоминания о ней отчасти стали расплывчатыми. К тому же они не всегда были радостными. И все же родина есть родина.
– Там всегда тепло, – задумчиво заговорил он. – Не то что в Англии, где треть года приходится дрожать от холода. Временами в течение той зимы, которую я провел здесь, мне казалось, что я никогда больше не согреюсь, так глубоко холод проникал в кости.
– Если бы ты пожил здесь подольше, то, наверно, привык бы.
– Вряд ли.
Однако будь Адель жива, он, возможно, действительно все еще жил бы в Англии. Стал бы ее мужем и гордым владельцем собственного поместья. И жили бы они безбедно, учитывая, что она тоже унаследовала немалое имение.
Дорога продолжала расширяться; они увидели свежие колеи там, где недавно проехала телега.
– Всякий раз при виде таких следов на дороге я вспоминаю о смертных повозках, на которых вывозили тела умерших от чумы, – сказал Алехандро.
Кэт перекрестилась.
– Да упокоит Господь их души.
– Аминь.
Они продолжили путь. Впереди к стволу дерева было привязано что-то, показавшееся Алехандро похожим на флаг.
– Посмотри-ка, – сказал он. Кэт выглянула из-за его плеча.
– Опять черный…
Вскоре они поравнялись с потрепанным непогодой флагом, свисающим с умирающего дерева. Вся его кора была ободрана, наверно, какими-нибудь грызунами. На бедном дереве уцелело всего несколько листьев; подходящая опора для символа чумы.
Кэт сильнее вцепилась в спину Алехандро.
– Что будем делать?
Алехандро задумался, замерев рядом с покачивающимся на ветру флагом.
– Думаю, нужно ехать дальше.
– Но…
– Где можно спрятаться лучше, чем там, куда не сунется даже самый отважный воин?
Они поскакали вперед, миновали несколько небольших домов и оказались на площади в центре деревни. Держась на ее краю, в тени деревьев, они некоторое время наблюдали за обычной дневной суетой.
– Не вижу ни плакальщиков, ни смертных повозок, ни черных драпировок на окнах.
– Ага, – согласилась Кэт. – И для места, где царит чума, тут слишком оживленно.
Вскоре люди начали поглядывать в их направлении, но никто не приближался, хотя все провожали их взглядами, когда они проезжали мимо.
– Женщины всегда собираются около колодца, – негромко заметил Алехандро.
– Где еще они должны собираться? Им нужна вода – чтобы готовить еду, красить ткани, стирать, мыть полы. Без этого не обойтись.
– Да уж.
Алехандро спешился и предложил руку Кэт.
– Нужно остановиться здесь и хорошенько перекусить. – Он кивнул в сторону таверны на краю площади. – Может, стоит даже задержаться на день-другой, чтобы восстановить силы.
Кэт спустилась на землю. Алехандро привязал коня к столбу. Они стояли и смотрели на людей, занимающихся повседневными делами.
– Давно я не видел такой оживленной деревни.
– И я тоже, – сказала Кэт. – Она напоминает преуспевающий островок в океане горестей и печалей.
Вскоре к ним подошел совсем юный паренек и неуклюже поклонился, с характерной для мальчиков смущенной улыбкой.
– Добро пожаловать, путешественники. Вижу, вас не остановил наш флаг.
«Двенадцать», – решил Алехандро по виду и писклявому голосу мальчика. В этом возрасте Кэт была просто чудо – исполненная жизни и любопытства, несмотря на все невзгоды.
– Да, юноша, это так. И спасибо за добрые слова, – сказал Алехандро. – Как называется ваша деревня?
– Эйам.
– Эйам, – повторил Алехандро, оглядываясь. – Прекрасное местечко, по-моему. А тебя как зовут?
– Томас Блэкуэлл. – Он поклонился с удивительной для его возраста грацией. – Младший.
Какое-то время Алехандро не говорил ни слова. Имя Томас Блэкуэлл плясало в его сознании, и в конце концов далекое воспоминание ожило.
ЗДЕСЬ ЛЕЖАТ ДВЕНАДЦАТЬ МОИХ ДЕТЕЙ И МОЯ ВОЗЛЮБЛЕННАЯ ЖЕНА
Он видел это имя на могильной плите, когда вместе с Кэт бежал из Кентербери. Нет, немыслимо, чтобы это был тот же самый человек. Алехандро отогнал мрачный образ и улыбнулся мальчику.
– И сколько же тебе лет, господин Блэкуэлл?
– Двенадцать. – Мальчик горделиво выпятил грудь. – И моего отца тоже зовут Томас, только добавляют «старший».
– Ничего удивительного. Предполагается, что отец всегда старше сына.
Мальчик захихикал.
– Ах, добрый сэр, вы правы. Отец гораздо старше меня.
– А мать?
Мальчик рассмеялся.
– Тоже старше меня, хотя намного моложе отца.
– А-а…
Алехандро окинул мальчика оценивающим взглядом. Кэт стояла рядом, не говоря ни слова.
– Нам нужно где-нибудь остановиться ненадолго. Не подскажешь, можно найти что-нибудь поблизости?
– Есть таверна, но сейчас они не сдают комнат, – ответил Томас. – Миссис Тэнобл снова выгнала своего мужа, и он поселился там. Миссис говорит, что это для него самое подходящее место, потому что он все равно все время торчит в таверне. Так что тут вам не повезло. – Улыбка мальчика стала шире. – Однако мне кажется, отец будет рад постояльцу.
– Это гораздо лучше, – сказал Алехандро. – Я всегда предпочитаю останавливаться в семейном доме. Там обстановка… дружелюбнее.
Мальчик усмехнулся.
– Но это будет стоить вам денег.
– Что же поделаешь, – ответил Алехандро. – Я устал и моя дочь тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Он пару часов возился с мини-компьютером и в конце концов установил соединение с сетью.
– Отлично! Теперь создадим учетную запись… и, кстати, какое ей присвоить имя? – спросил он.
Джейни ответила, не задумываясь:
– «Льюис и Кларк».
* * *
К полудню следующего дня они были уже на расстоянии восьми миль к юго-востоку, куда, удивительное дело, добрались без всяких приключений. Они скакали вдоль маленькой, заросшей тростником реки, чтобы не натолкнуться на потенциально опасные остатки цивилизации; согласно карте, речка текла параллельно ведущей в Вустер дороге. Несмотря на то что путь им то и дело преграждали густые заросли, а почва была рыхлая, путешествовать по самой дороге женщины не осмеливались.
Постепенно река расширялась, подпитываемая весенними водами. Тростники исчезли, вода создавала быстрые водовороты вокруг упавших стволов и пенилась над затопленными валунами. Женщины направляли коней против течения; река зарождалась где-то неподалеку от места их назначения, и они надеялись, что смогут держаться около нее почти до самого конца.
В какой-то момент Джейни позволила себе расслабиться и оглянуться по сторонам. Естественная красота окружающей обстановки создавала ощущение покоя. После ночного дождя стволы деревьев были черными от влаги, за исключением ярко-белых берез. Распускающиеся листья только что не светились. Здесь и там попадались небольшие озерки, окаймленные пробивающимися из-под земли зелеными ростками. Хор юных лягушат громким кваканьем возвещал о собственной мужественности; птицы громко щебетали, заявляя права на свою территорию. Свет был яркий, но не прямой; листвяной полог рассеивал его. Волшебное зрелище.
– «Чьи это леса кругом», – задумчиво сказала Джейни.
Лейни обернулась к ней.
– «И много миль, пока я усну, так много миль, пока я усну…»
– Не трави душу.
Впереди вода кружилась более бурно, как будто поток встретил какое-то препятствие. Джейни затенила глаза рукой и прищурилась, вглядываясь.
– Вроде бы там каноэ, на краю реки.
Лейни достала бинокль.
– Да. В плачевном состоянии. Никого поблизости я не вижу.
Тем не менее она расстегнула притороченную к седлу кобуру.
– Давай посмотрим.
Каноэ лежало на берегу, жалкое и заброшенное. Днище полностью прогнило.
– Деревянное, – заметила Лейни. – Обычно их делают из каких-то полимеров. Сто лет не видела таких.
Джейни кивнула на маленькие зеленые ростки, пробившиеся сквозь трещины между ссохшимися планками.
– Теперь оно превратится в кашпо. – Она посмотрела на небо, определяя время. – Ничего интересного. Поехали дальше.
Лейни не возражала. Они медленно двинулись вперед, все еще по краю воды. Течение снова стало ровным, и к Джейни вернулось прежнее ощущение спокойствия.
Однако лишь на короткое время.
– Что это? – Она кивнула на небольшой холмик недалеко впереди. – Выглядит как-то… неестественно.
– Не знаю. Но вроде бы никакого движения. Может, бобровая хатка.
– Форма другая.
Не доезжая нескольких ярдов до холмика, они спешились.
Груда листьев имела странные очертания и выглядела как-то неуместно, хотя, казалось, листья небыли собраны нарочно, а нападали естественным образом. Джейни поискала вокруг, нашла палку и несколько раз ткнула ею в груду; поначалу палка проходила легко.
– Ничего себе!
– Что такое?
– Там что-то есть. И ощущение… странное.
– В каком смысле «странное»?
– Там что-то не совсем мягкое, но в то же время и не твердое. Рыхлое.
Джейни протянула палку Лейни, и та сама принялась тыкать ею. Джейни нашла другую палку, вместе они стали разгребать листья и одновременно отпрянули, когда показалась почерневшая рука.
Чувствуя, как сильно заколотилось сердце, Лейни сказала:
– Вообще-то для копа и доктора наткнуться на мертвое тело не так уж страшно.
– Пока это лишь рука. Мы не знаем, присоединена она к телу или нет.
– Обычно бывает именно так.
Наконец обнажилось тело, и в Лейни снова пробудились навыки и натура полицейского. Она наклонилась поближе, разглядывая покойника и не обращая внимания на запах.
– От тридцати пяти до сорока. Белый мужчина, без очевидных следов насилия.
Джейни присела на корточки рядом с раздутым телом.
– Интересно, как долго он пролежал здесь.
– Трудно сказать, с учетом зимы. – Лейни отбросила в сторону кусочек льда, застрявший между листьями. – Может, он умер три-четыре месяца назад, а тело только сейчас оттаяло.
– Ну, не знаю. Одежда не выглядит так, словно пролежала тут всю зиму, и на нем нет куртки. – Концом палки Джейни оттянула воротник рубашки покойника. – О господи…
– Что?
– Посмотри на шею.
Лейни наклонилась еще ближе.
– В пятнах и вздутая. Нормально для процесса разложения.
– Но настоящее разложение еще не произошло.
Лейни удивленно взглянула на Джейни и сама оттянула концом палки воротник.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Я имею в виду, что шея темнее и более раздутая, чем другие части тела.
– Но ведь пока не видно практически ничего, кроме рук.
– Значит, нужно его раздеть.
– Шутишь? Мы и так слишком близко.
– Пожалуйста, – просительно сказала Джейни. – Это важно.
Пригодных для такого дела перчаток у них не было. Лейни встала, оглянулась по сторонам и нашла большой потемневший лист, все еще практически целый. Пользуясь им как прихваткой, она расстегнула пуговицы на рубашке покойника и молнию на его штанах. Откинула в стороны полы рубашки и потом, с помощью Джейни, стянула штаны и нижнее белье.
Перед ними лежал обнаженный труп, во всем своем ужасающем великолепии.
– Господи… – пробормотала Джейни. – Глазам своим не верю.
– Не веришь во что? Что тут такого особенного, кроме кучи праха, ставшего жертвой Доктора Сэма?
– Это не Доктор Сэм. Пятна на шее и в паху не являются результатом разложения, а иначе они проявились бы и на других участках тела. – Джейни с трудом сглотнула. – Это очень похоже на чуму или что-то вроде нее.
Глава 25
Чем дальше на север, тем лучше становилась дорога. В конце концов она расширилась настолько, что по ней беспрепятственно могла проехать карета. Очевидно, Алехандро и Кэт приближались к какому-то поселению. Деревья стали реже, а потом сменились насыпью по обеим сторонам дороги. Солнце уже висело низко, отбрасывая на землю длинные косые лучи.
– В Испании тени казались короче, – заметил Алехандро.
– Хотелось бы и мне когда-нибудь побывать в Испании, p?re, – откликнулась Кэт.
Он не сразу нашелся что ответить; прошло столько лет с тех пор, как он покинул страну, где родился, и воспоминания о ней отчасти стали расплывчатыми. К тому же они не всегда были радостными. И все же родина есть родина.
– Там всегда тепло, – задумчиво заговорил он. – Не то что в Англии, где треть года приходится дрожать от холода. Временами в течение той зимы, которую я провел здесь, мне казалось, что я никогда больше не согреюсь, так глубоко холод проникал в кости.
– Если бы ты пожил здесь подольше, то, наверно, привык бы.
– Вряд ли.
Однако будь Адель жива, он, возможно, действительно все еще жил бы в Англии. Стал бы ее мужем и гордым владельцем собственного поместья. И жили бы они безбедно, учитывая, что она тоже унаследовала немалое имение.
Дорога продолжала расширяться; они увидели свежие колеи там, где недавно проехала телега.
– Всякий раз при виде таких следов на дороге я вспоминаю о смертных повозках, на которых вывозили тела умерших от чумы, – сказал Алехандро.
Кэт перекрестилась.
– Да упокоит Господь их души.
– Аминь.
Они продолжили путь. Впереди к стволу дерева было привязано что-то, показавшееся Алехандро похожим на флаг.
– Посмотри-ка, – сказал он. Кэт выглянула из-за его плеча.
– Опять черный…
Вскоре они поравнялись с потрепанным непогодой флагом, свисающим с умирающего дерева. Вся его кора была ободрана, наверно, какими-нибудь грызунами. На бедном дереве уцелело всего несколько листьев; подходящая опора для символа чумы.
Кэт сильнее вцепилась в спину Алехандро.
– Что будем делать?
Алехандро задумался, замерев рядом с покачивающимся на ветру флагом.
– Думаю, нужно ехать дальше.
– Но…
– Где можно спрятаться лучше, чем там, куда не сунется даже самый отважный воин?
Они поскакали вперед, миновали несколько небольших домов и оказались на площади в центре деревни. Держась на ее краю, в тени деревьев, они некоторое время наблюдали за обычной дневной суетой.
– Не вижу ни плакальщиков, ни смертных повозок, ни черных драпировок на окнах.
– Ага, – согласилась Кэт. – И для места, где царит чума, тут слишком оживленно.
Вскоре люди начали поглядывать в их направлении, но никто не приближался, хотя все провожали их взглядами, когда они проезжали мимо.
– Женщины всегда собираются около колодца, – негромко заметил Алехандро.
– Где еще они должны собираться? Им нужна вода – чтобы готовить еду, красить ткани, стирать, мыть полы. Без этого не обойтись.
– Да уж.
Алехандро спешился и предложил руку Кэт.
– Нужно остановиться здесь и хорошенько перекусить. – Он кивнул в сторону таверны на краю площади. – Может, стоит даже задержаться на день-другой, чтобы восстановить силы.
Кэт спустилась на землю. Алехандро привязал коня к столбу. Они стояли и смотрели на людей, занимающихся повседневными делами.
– Давно я не видел такой оживленной деревни.
– И я тоже, – сказала Кэт. – Она напоминает преуспевающий островок в океане горестей и печалей.
Вскоре к ним подошел совсем юный паренек и неуклюже поклонился, с характерной для мальчиков смущенной улыбкой.
– Добро пожаловать, путешественники. Вижу, вас не остановил наш флаг.
«Двенадцать», – решил Алехандро по виду и писклявому голосу мальчика. В этом возрасте Кэт была просто чудо – исполненная жизни и любопытства, несмотря на все невзгоды.
– Да, юноша, это так. И спасибо за добрые слова, – сказал Алехандро. – Как называется ваша деревня?
– Эйам.
– Эйам, – повторил Алехандро, оглядываясь. – Прекрасное местечко, по-моему. А тебя как зовут?
– Томас Блэкуэлл. – Он поклонился с удивительной для его возраста грацией. – Младший.
Какое-то время Алехандро не говорил ни слова. Имя Томас Блэкуэлл плясало в его сознании, и в конце концов далекое воспоминание ожило.
ЗДЕСЬ ЛЕЖАТ ДВЕНАДЦАТЬ МОИХ ДЕТЕЙ И МОЯ ВОЗЛЮБЛЕННАЯ ЖЕНА
Он видел это имя на могильной плите, когда вместе с Кэт бежал из Кентербери. Нет, немыслимо, чтобы это был тот же самый человек. Алехандро отогнал мрачный образ и улыбнулся мальчику.
– И сколько же тебе лет, господин Блэкуэлл?
– Двенадцать. – Мальчик горделиво выпятил грудь. – И моего отца тоже зовут Томас, только добавляют «старший».
– Ничего удивительного. Предполагается, что отец всегда старше сына.
Мальчик захихикал.
– Ах, добрый сэр, вы правы. Отец гораздо старше меня.
– А мать?
Мальчик рассмеялся.
– Тоже старше меня, хотя намного моложе отца.
– А-а…
Алехандро окинул мальчика оценивающим взглядом. Кэт стояла рядом, не говоря ни слова.
– Нам нужно где-нибудь остановиться ненадолго. Не подскажешь, можно найти что-нибудь поблизости?
– Есть таверна, но сейчас они не сдают комнат, – ответил Томас. – Миссис Тэнобл снова выгнала своего мужа, и он поселился там. Миссис говорит, что это для него самое подходящее место, потому что он все равно все время торчит в таверне. Так что тут вам не повезло. – Улыбка мальчика стала шире. – Однако мне кажется, отец будет рад постояльцу.
– Это гораздо лучше, – сказал Алехандро. – Я всегда предпочитаю останавливаться в семейном доме. Там обстановка… дружелюбнее.
Мальчик усмехнулся.
– Но это будет стоить вам денег.
– Что же поделаешь, – ответил Алехандро. – Я устал и моя дочь тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75